Rambler's Top100Astronet    
  по текстам   по ключевым словам   в глоссарии   по сайтам   перевод   по каталогу
 

«Как беззаконная комета…» «Как беззаконная комета…»
30.12.2022 7:41 | А. И. Еремеева

Предыстория. Полвека тумана…

Татьяна Вениаминовна Водопьянова (1901 – 1977) (рис. 1) была одной из первых научных сотрудников ГАИШ МГУ, его отдела небесной механики, и первых добровольцев-ополченцев Великой Отечественной войны, став медсестрой, спасала и вывозила из под огня противника раненых в октябре 1941 года во время тяжелых боев под Ельней. При выходе наших войск из окружения она оказалась на оккупированной территории, а после ее освобождения в январе 1942 г. … на 5 лет в лагере НКВД. Ее военная и послевоенная судьба многие годы оставалась весьма туманной, известной лишь на уровне слухов и догадок.


Рис.1. Татьяна Вениаминовна Водопьянова (1901 – 1977). Фото 1940/41 гг.

Ничего еще не зная об этом, я познакомилась с Т. В. Водопьяновой в середине 70-х годов, работая (в 1971 – 1979) в Комитете по метеоритам (КМЕТ) АН СССР. В эти годы она была приглашена для упорядочения обширных архивных материалов КМЕТ. Татьяна Вениаминовна помогала мне иногда в работе над переводами с французского некоторых материалов XVIII –XIX вв. для моей монографии по истории метеоритики 1. С этой целью я приходила к ней домой, в ее чудовищно прокуренную однокомнатную квартирку (она нещадно курила и была очень нервным, замкнутым человеком). И лишь после ее кончины передо мною стала проступать драматическая судьба этого человека, жившего под многолетним грузом клейма «пособника немецких захватчиков», оклеветанного и чудовищно несправедливо осужденного, хотя с первых же дней Великой Отечественной войны добровольно ушедшего на фронт… Она познакомила меня с удивительным человеком сходной судьбы, Ниной Дмитриевной Монич (Герасимовой, 1906 – 1996), специалистом в области германских языков. На ее долю выпали те же тяжкие испытания войны. Опубликованные ныне ее воспоминания, написанные после четырнадцати лет тюрем и ссылки, а затем... полной реабилитации, отразившие не одну, а десятки судеб страшной поры политических репрессий 30-х - 40-х гг. в СССР, являются своего рода подвигом. Из бесед и рукописных воспоминаний Н. Д. Монич (над которыми мне выпало счастье работать с 1980-х гг., а позднее опубликовать их в виде фрагментов и, наконец, книги 2) я впервые узнала о необычной судьбе самой Татьяны Вениаминовны, с которой они впервые встретились… в камере Бутырской тюрьмы… Последний раз мы с Н.Д. посетили Татьяну Вениаминовну в больнице, где она спустя несколько дней скончалась от тяжелой желтухи (заразившись, когда ухаживала вроде бы за больным братом…). Она не была для меня близким человеком. В круговерти экспедиций и все большего погружения в историю метеоритики я упустила из внимания дальнейшие события 3. Не знаю даже дня ее кончины и где она похоронена. Лишь вернувшись в конце 80-х (после ликвидации КМЕТ как самостоятельного учреждения) в МГУ, став сотрудником ГАИШ, я при подготовке научно-мемориальной конференции к 50-летию окончания второй мировой войны и нашей Великой Отечественной (организатор конференции ГАИШ, место проведения Пулково, 1995г.) приступила к поискам материалов и сведений о Т.В Водопьяновой.

Из письменных и записанных мною на диктофон воспоминаний о войне ее участников-ветеранов, и, прежде всего, из бесед в апреле 1995 г. с профессором Г. Ф. Ситником (1911 – 1996), также бывшим ополченцем-добровольцем, мне стали известны некоторые новые детали судьбы Татьяны Вениаминовны Водопьяновой.

В тяжелейшие начальные месяцы войны треть научного состава ГАИШ ушла в ополчение. Большинство ополченцев погибли, часто в безвестности. Но Т.В. Водопьяновой, по ее же словам, выпала судьба еще более худшая…

Из интервью Г.Ф.Ситника я узнала, что «…Водопьянова Татьяна Вениаминовна (1903 [?!]-1977) окончила МГУ в 1925 г. и до войны работала в ГАИШ в отделе небесной механики, занимаясь исследованием орбит комет. С началом войны вступила добровольцем в 8-ую Краснопресненскую дивизию, где работала в медсанбате сестрой милосердия. Участвовала в боях в районе села Уварово, Ельненского р-на Смоленской области. Занималась эвакуацией раненых из района боев. С последней машиной отправила раненого сотрудника ГАИШ М. П. Косачевского, а сама – места не было – так и осталась...» «Дальнейшая судьба ее, – пишет Ситник в рукописи своих воспоминаний о войне, – оказалась сложной: вместе с ранеными, опекаемыми ею, она попала в плен 4. По окончании войны она якобы некоторое время выполняла задания академика Г. А. Шайна…» Время написания первой части воспоминаний Г. Ф. Ситника (50-е гг.) наложило на них свой отпечаток: о том, что Татьяна Вениаминовна из одного, фашистского, плена (как думал Ситник и другие бывшие коллеги Т.В.) тут же попала в другой – в застенки НКВД, упоминать было нельзя. О послевоенной судьбе Т.В. Водопьяновой в интервью 1995г Г.Ф.Ситник рассказал: «Я, конечно, встречался [с Т.В. после войны], но ничего не мог поделать в устройстве ее. Ее арестовали... потом ее выпустили. Но в институте на работу ее не принимали, … а затем, до своей кончины, она работала в Комитете по метеоритам (последнее я уже знала сама), выполняя вычисления по заданию академика В. Г. Фесенкова». Эти первые отрывочные сведения о ней стали темой моего краткого доклада на Пулковской конференции. При подготовке публикации материалов конференции 5 в марте 1996 г. я случайно обнаружила необычное «Научное завещание» Т.В.Водопьяновой, оставленное перед уходом на фронт (см ниже). В конце 1996 г. в разговоре со мной вдова Г.Ф. Ситника Клавдия Степановна Ситник (1924 – 2012, а к началу войны 17-летняя сотрудница ГАИШ Клава Бычкова) живо вспоминала бурное собрание сотрудников летом 41-го и выступление Т.В.Водопьяновой, решившей, как и ряд других, более молодых сотрудников, добровольно идти на фронт, и припомнила, что одно время после освобождения она работала в Киеве, у исследователя комет С.К.Всехсвятского. (О работе Водопьяновой у Шайна мне ничего найти не удалось. Упоминание о ней оказалось ошибкой или просто оговоркой Г.Ф.).

Этим исчерпывались отрывочные и нередко взаимопротиворечивые сведения о Т.В.Водопьяновой (даже годом ее рождения назывался то 1901, то 1903). В течение почти полувека ее жизнь и судьба после октября 1941 г. оставались практически неизвестными, без надежды что-либо узнать о ней (сама она категорически избегала разговоров и о войне, и о себе…). Она была одинокой, не имела своей семьи и, казалось, так и ушла бесследно в небытие …

Неожиданное открытие.

Наша сотрудница Музея ГАИШ Ирина Константиновна Лапина, зная о моем интересе к теме, тесно и умело общающаяся с интернетом, рискнула летом 2022 г. (после ряда неудачных попыток) вновь закинуть в телесеть, казалось, безнадежный запрос – на имя «Т.В.Водопьянова». (Мы не раз говорили о возможном наличии документов о ней в подмосковных военных архивах, но как подступиться к ним, не будучи ее родственниками, не знали 6. – Самой Ирине Константиновне таким путем удалось найти там документы о военной судьбе своего пропавшего без вести деда.) И свершилось почти чудо: интернет выдал ответ – адрес таких материалов… в ГАРФ 7 (фонд 10035, опись 1, дело П-25637, 123 лл. с оборотами). Как выяснилось, они были переданы туда лишь в мае 2022 г.). Это делало их доступными. Их обработка потребовала немалого времени и труда (многие – рукописные, на плохой синей бумаге – едва читались). Часть летнего отпуска и осень 2022г. ушли на копирование архивных материалов (88 и 26 копий на мобильный телефон с переводом их для доступности изучения на компьютер и даже с переводом от руки рукописных документов в читаемые на экране ПК печатные). Эти бесценные материалы включают рукописную автобиографию Т.В.Водопьяновой (декабрь 1949г.), тексты ее допросов в Особом отделе НКВД (январь – апрель 1942г.), также частью рукописные (поражающие безграмотностью их составителей!), обвинительные акты (упорно повторяющие надуманные обвинения!) и неоднократные письма-обращения Т.В. Водопьяновой в «высшие» органы в отчаянных попытках – в течение 12 (!) лет – добиться правды. Это – пять безответных обращений к наркому (а позднее министру) внутренних дел СССР Л.П.Берии (1944 – 1952); к верховному прокурору СССР Базарову (14.12.1945, лл.116-118) и тогда же к маршалу Ворошилову (лл.119,119 об.); наконец, к самому Сталину (16.12.1949, лл. 67-67 об.); а также непосредственно в Военную прокуратуру СССР – с заявлениями-просьбами о пересмотре ее Дела и снятии с нее несправедливого обвинения (1950, 1952), также остававшиеся без последствий, с резолюциями: отказать.

Эти архивные материалы раскрывают истинную, самоотверженную жизнь и драматическую судьбу, неординарность и высокую нравственность, настоящий патриотизм автора этих обращений, наконец, ее безоглядную (даже … наивно-эмоциональную, без оглядки на последствия, в чем, возможно, нашла отражение сама ее далекая от приземленной реальности «неземная» профессия…) смелость, проявлявшуюся при вынужденных контактах с врагами и вызывавшую неожиданную реакцию – уважение даже у немецких офицеров, оказывавшихся «побежденными» при таких контактах не только ее смелостью, но внутренней силой духа, убежденностью, интеллигентностью 8

Из автобиографии. Путь в науку.

Татьяна Вениаминовна Водопьянова родилась в г. Маргелан Ферганской обл. (в дальнейшем в Узбекской ССР) 20.01.1901г. Называя себя русской, она уточняет – казачка. Ее отец Вениамин Петрович Водопьянов (1866 – 1943) 9 (рис. 2) принадлежал к служивому


Рис.2. Вениамин Петрович Водопьянов (1866 – 1943)

Оренбургскому казачеству, дошел до высоких званий есаула и войскового старшины (его называют иногда подполковником), был участником русско-японской войны 1904 –5гг., имел 4 высоких военных награды и даже побывал, будучи раненым, в японском плену. В 1913г. вышел в отставку по здоровью. В Гражданскую войну (1918) принимал участие в борьбе против большевиков. В дальнейшем – пенсионер и писатель-историк, написал книгу по истории казачества в Сибири (издана лишь в наши дни). Но в протоколы допросов Т.В. Водопьяновой следователи НКВД старательно вставляли лишь одно: «дочь подполковника царской армии»). Дважды женатый В.П. Водопьянов имел девять детей: из трех девочек, родившихся в 90-е годы XIX в., одна умерла в раннем детстве; в ХХ в. старшей была Татьяна, имевшая сестру Елену,1906 г.р. и четырех братьев – Георгия (1903), Олега (1910), Игоря (1912) и Александра (1918). Первая жена, Лидия Петровна (урожд. Ветберг) 10, видимо, мать восьмерых детей, кроме, последнего (о нем Татьяна Вениаминовна нигде не упоминает), была домохозяйкой. После отставки отца родители жили в с. Степное Челябинской области. Последним местом жительства матери (семья, видимо, ок. 1917 г. распалась) и младшей сестры с мужем стал Ашхабад.

Начало пути Татьяны в науку напоминает… путь Михаила Ломоносова. Увлекшись математикой и астрономией в ранние годы, она после сдачи в 1919 г. экзаменов на аттестат зрелости в Оренбургской гимназии и отправив заявление о поступлении в МГУ, в мае 1920 г. (как только возобновилась связь Сибири с Москвой) пошла в Москву пешком, взяв с собою лишь кусок хлеба и связку любимых книг по математике. Однако, дойдя за три дня (300 км!) до Челябинска и разбив ноги, нашла приют у местных жителей и была устроена ими на работу в почтово-телеграфную контору. Получив ответ о зачислении на физ.-мат. отделение 1-го МГУ, была переведена на Центральный телеграф и уехала в Москву. Не имея поддержки от родных, совмещала учебу с работой статистика Центрального Статистического Управления, а также медсестры в «невропсихиатрической» клинике. После трудных лет учебы (голод, болезни – тиф, малокровие мозга), она, окончив университет в 1925 г., вынуждена была вернуться на некоторое время домой для помощи тяжело больной старшей сестре и заботы о младших братьях и сестре 11. В Москве в 1928г. Т.В. стала внештатным, а с 1929г. штатным научным сотрудником первого в России Государственного астрофизического института (ГАФИ), созданного (1922) и возглавлявшегося В.Г.Фесенковым. С преобразованием ГАФИ (в результате объединения с АГНИИ МГУ и университетской обсерваторией на Пресне) в ГАИШ при МГУ (1931 г., она называет 1932-й) Т.В. Водопьянова перешла в него, оставаясь научным сотрудником отдела небесной механики (в тематику которого, начиная с ГАФИ до 1937 г. входила и так наз. динамическая космогония). В 1940 г. она получила звание ассистента кометной кафедры мехмата МГУ.

«Наконец я пошла по своему пути», – записала она в автобиографии 12.

Научная работа.

Научную работу Т.В. Водопьянова начала в ГАФИ в секторе небесной механики и космогонии, уже вскоре став ближайшей сотрудницей («правой рукой») Н.Д.Моисеева (1902 – 1955), создавшего московскую научную школу небесной механики. В ее задачи он включил и решение проблем космогонии – на основе изучения движений небесных тел, введя и название для этого нового направления – «динамическая космогония» (в дальнейшем, однако, показавшего свою искусственную ограниченность и оставленного). В ГАИШ Т.В. занялась кометами, в сотрудничестве с Н.Д. Моисеевым и проф. С.В.Орловым (1880 – 1958) – учителем Моисеева и учеником Ф.А. Бредихина (1831 – 1904), основателя московской научной астрофизической школы, положившего начало исследованиям в нашей стране физики комет, Предметом исследований для Т.В. стали сначала (1932 г.) условия видимости и обнаружения комет, хвосты комет – их структура и яркость, с анализом результатов Ф.А. Бредихина и ряда зарубежных астрономов. Исследовав зависимость яркости кометы от ее расстояния до Солнца, она приходит к выводу о стандартной для оптики обратноквадратичной зависимости ее для ядра, но намного более быстро растущей (обратно четвертой степени расстояния) для хвоста, а для кометы в целом ~ 1/r3 и делает вывод о независимости яркости кометы от расстояния до Земли (сентябрь 1938 г.). Но еще раньше, весной 1938 г. Водопьянова начинает работать над кандидатской диссертацией по наиболее сложной (и до сих пор дискуссионной) проблеме, связанной с космогонией комет. Научным руководителем ее становится предложивший ей эту тему С.В. Орлов,, возглавивший только что созданный тогда в ГАИШ по его инициативе отдел кометной астрономии. Продолжая вслед за Бредихиным исследования физики комет (в дальнейшем, в 1949 г. он получит за них Сталинскую премию и звание члена-корреспондента АН СССР), С.В. Орлов не прошел мимо и самой загадочной проблемы космогонии Солнечной системы – происхождения комет . К этой работе он и привлек Т.В. Водопьянову как сильного математика и специалиста небесного механика . Исследователи московской, бредихинской научной школы С.В. Орлов, И.С.Астапович, Т.В. Водопьянова уже вскоре становятся авторитетным и для зарубежных астрономов отечественным центром исследований по кометной космогонии.

О состоянии проблемы к 1940 г. и полученных Т.В.Водопьяновой результатах в первой части диссертации.

К этому времени все еще обсуждались две гипотезы – межзвездного происхождения комет (Лаплас, начало XIX в.) и, напротив, генетической связи комет с Солнечной системой (Лагранж, 1812г,, Скиапарелли, сер. XIX в.). Долгопериодические кометы все еще считались, по Лапласу, захваченными из мирового пространства. Проблема периодических была загадкой. По Бредихину, периодические кометы – оторвавшиеся фаагменты параболических. Покровский утверждал реальность дробления комет (1918), а периодические кометы считал результатом столкновения и распада долгопериодических. Всехсвятский (1933) развивая гипотезу Лагранжа, но ошибочно (как и многие до сих пор!) приписывая ему идею происхождения комет при взрывах на поверхности больших планет («эруптивная гипотеза Лагранжа» 13), допускал такие взрывные процессы на Юпитере. С.В. Орлов выдвинул гипотезу происхождения периодических комет в результате взаимодействий малых тел Солнечной системы (1939). Но конкретизируя г