Российская газета, 31.12.98, Н.Ячменникова.

Конструкторы и механики ГКНПЦ имени M.B.Хруничева дают техническую гарантию работоспособности своего детища - уникального орбитального космического комплекса "Мир . Программа обеспечения длительной эксплуатации и поддержания технического состояния конструкции станции изложена в работе, выдвинутой на соискание премии Правительства РФ в области науки и техники.

Журналистам дорога сюда, как правило, заказана. Однако корреспондент "Российской газеты" не просто попал в число немногих, кто побывал в конструкторском бюро "Салют" ГКНПЦ имени M.B. Хруничева, где были созданы орбитальные станции "Салют" и "Мир", тяжелые транспортные корабли снабжения, функциональный грузовой блок "Заря", строящийся сейчас на орбите МКС.

Но для начала - чуть-чуть отступления. Все знают, что космическая станция "Мир" летает уже двенадцать лет. Первоначально отпущенный ей "родителями" срок эксплуатации перекрыт уже почти в четыре раза (!). Подобного история космонавтики еще не знала. Тем не менее, этот же уникальный факт в значительной степени послужил и причиной массированных нападок на станцию: мол, она устарела технически. Аргументы? Из главных - череда нештатных ситуаций, которая головной болью свалилась на космонавтов конструкторов в 97-м.

Так в каком все-таки состоянии находится комплекс "Мир"? И что позволило ему настолько перекрыть назначенные временные пределы? С. этим вопросом я обратилась к руководителю авторского коллектива, заместителю генерального конструктора КБ по направлению пилотируемой космонавтики Эдуарду Радченко. Он же, прежде чем ответить, предложил посмотреть стендовую базу "Салюта". Только потом я поняла - зачем.

...Мы в громадном зале гидравлических проливок и испытаний пневмогидравлических систем и двигательных установок. Аналогов в мире ему нет. Именно здесь, в многоэтажных стапельных ячейках, стояли когда-то базовые блоки станций "Салют" и "Мир". Сейчас их место заняла "Заря". Точнее - ее земная копия, которая ничем не отличается от "натуры". Разве что без защитной наружной обшивки видно все, что размещено под ней.

Неожиданно совсем рядом что-то ухает и зловеще шипит... От испуга втягиваю голову в плечи. Хотя ничего необычного нет: идут очередные испытания. На специальные датчики выдается до полутора тысяч самых различных параметров. Это та самая информация, которая после тщательного анализа и позволяет специалистам делать обоснованное заключение о работоспособности и ресурсах того или иного аппарата. - И сколько будет стоять "брат-близнец" функционально-грузового блока на "боевом" дежурстве? - интересуюсь я.

- Все время, пока будет строиться и эксплуатироваться МКС, - говорит Радченко. ...В центре зала, где испытываются изделия на статическую и динамическую прочность, стоит, еще один макет - уже непосредственно станции "Мир". Из года в год, и так уже двенадцать лет, его корпус подвергается жесточайшей экзекуции. Каким образом? Его просто-напросто пытаются... ломать.

- Вы хорошо представляете себе, что такое орбитальный комплекс "Мир"? - спрашивает у меня Эдуард Тимофеевич.

- Конечно, - отвечаю. - Стосорокатонная махина, базовый блок которой облеплен пятью крупными модулями. Плюс специальный стыковочный отсек и два корабля - "Союз" и "Прогресс".

- Не только, - замечает он. - Это почти живой организм, который колышется, изгибается; нагружается. Побегал пять минут космонавт по беговой дорожке или покрутил педали велгоэргонометра - сразу пошли колебания корпуса станции. Что же говорить о динамическом воздействии при стыковках и расстыковках? А ведь за двенадцать лет к "Миру" более восьмидесяти раз причаливали "Союзы" и "грузовики". Пять раз - американские "шаттлы".

В общем, как я поняла, это при-мерно то же самое, как если бы ваш зуб в течение десяти лет методично раскачивали из стороны в сторону. Естественно, он может не выдержать и элементарно выпасть. Так вот, что бы не допустить нежелательного развития событий, конструкторам важно было не только найти наиболее уязвимые места на "Мире", но и определить: где же кроется предел усталостной прочности корпуса? Какие колебательные "дозы" могут стать критическими? Хруничевцы нашли и то и другое.

Оказалось, что из-за колебаний особое опасение вызывают, к примеру, лонжероны и места крепления к станции солнечных батарей. Это вынудило при выполнении динамических операций ставить их в строго определенное положение. А переходное днище на базовом блоке "Мира", как выяснилось, наиболее уязвимое место по усталостной прочности.

В результате наземных испытаний аналогов реальной конструкции мы определили коэффициент запаса относительно момента разрушения, - говорит Радченко. - На сегодня он равен примерно 1,5. Это хороший показатель для двенадцати лет эксплуатации, позволяющий с большой достоверностью гарантировать дальнейшее продление работы станции.

- Однако конструкторы не скрывают: есть одна вещь, которая прилично, по их словам, "сушит мозги". Герметичностъ корпуса. В чем суть? Бортовой отсек буквально набит сложнейшей аппаратурой. Она идеально работает, когда в отсеке сухая атмосфера. Но ведь там живут и работают люди. Двигаясь по станции, занимаясь физическими упражнениями, они дышат, потеют, а значит, - выделяют влагу. И обнаружилось, что это не столь безобидно. В так называемых штатных условиях излишнюю влагу отбирают специальные устройства, где после сложных манипуляций она превращается в обычную питьевую воду. А вот при нештатных (при нехватке электроэнергии) корпус охлаждается и на стенках оседает конденсат. Там, куда можно подойти, космонавты убирают его салфетками и шприцами. Однако существуют недоступные зоны, где влага гак и остается. Чем это чревато? Коррозией (причем, не только химической, но и биологической, и это совершенно новое явление, которое проявилось только при длительных полетах), возможными замыканиями, быстрым износом приборов.

И здесь конструкторы приложили много усилий, чтобы свести риск к минимуму. Когда, по рекомендации с земли, космонавты тщательно обследовали станцию "Мир", то нашли лишь несколько небольших коррозийных точек - каверн. Их промыли, прочистили, защитили. Подобные осмотры стали регулярными. Однако сегодня стоит более сложная задача - обезопаситъ конструкции от микробиологических разрушителей и нежелательной флоры. Такая работа ведется в настоящее время совместно с Институтом медико-биологических проблем. Кстати, перед запуском функционально-грузового блока "Заря" специалисты конструкторского бюро и отраслевых материаловедческих институтов реализовали повышенные требования по защите ее конструкции: провели анодирование корпуса, окраску более стойкими составами и т.д.

- Итак, техническое состояние орбитального комплекса "Мир" не вызывает сегодня никаких серьезных нареканий. Более того, вернувшиеся недавно с орбиты космонавты в один голос отмечают ее отличное "самочувствие". У специалистов на земле такие же данные подкреплены серьезнейшими исследованиями и экспериментами. Они убеждены: станция в состоянии успешно работать еще года три. Конечно, при условии, что будет соответствующее финансирование: многие детали ресурсного оборудования элементарно требуют плановой замены. Насосы, блоки полетного обогрева, вентиляторы...

- Три года - разве это много? - замечаю я.

- Но это и немало, - говорит Эдуард Тимофеевич. - При минимальных затратах, связанных с поддержанием программы космических исследований на Мире", мы получим дополнительный и очень, замечу, большой научно-технический эффект от ее эксплуатации.

- А как вы оцениваете недавнее поднятие "Мира" на более высокую орбиту?

- Это не решит проблемы сохранения, - убежден Радченко. - Станция в ее нынешнем состоянии не может эксплуатироваться в автоматическом, без экипажа, режиме. К слову, подобный прецедент уже был - со станцией "Салют-7", который решили "подержать" на более высокой орбите, пока не вступит в эксплуатацию "Мир". С помощью двигателей мы дали необходимые импульсы. Но эффект оказался небольшим - станция спустилась довольно быстро и заставила специалистов поволноваться при неуправляемом возвращении на Землю.

Как бы там ни было, но сегодня в космосе продолжается поистине уникальный эксперимент, ставший отправной точкой нашей космонавтики в XXI век. Ведь функционально-грузовой блок Международной космической станции - это прямое продолжение 'Мира'. Причем специалисты сразу определили срок активной жизни "Зари" на орбите - пятнадцать лет. Сравните-ка с теми тремя годами, которые давали когда-то "Миру". Но "Заря" только взошла. И нет сомнения, что "Мир", единственный звездный долгожитель, научит ее еще очень многому.

Наталия ЯЧМЕННИКОВА.

© Дизайн и поддержка CosmoWorld.ru, 2001