Красная Звезда, 10.04.99. Юрий Батурин.

Долгожитель на орбите

Состояние нашей космонавтики и ее дальнейшие перспективы вызывают серьезную озабоченность. Особо хотелось бы остановиться на перспективах пилотируемой космонавтики. Сегодня она представлена станцией "Мир", в будущем предположительно будет опираться на Международную космическую станцию (МКС). В связи с этим ситуация достаточно интересная и непростая. Как известно, в середине 1998 года было принято решение правительства о затоплении комплекса к середине 1999 года. Но между тем станция "Мир" вполне работоспособна, хотя 20 февраля 1999 года ей исполнилось 13 лет (строго говоря, столько лет базовому блоку комплекса, а самый молодой - исследовательский модуль "Природа" был запущен в 1996 году).

Конечно, когда "Мир" проектировался, не рассчитывали, что он будет собираться на протяжении столь длительного времени. Более того, и ресурс базового блока первоначально был 3.5 года, потом его несколько раз продлевали. Кстати, теоретически такой модульный принцип построения станции при наличии достаточных средств гарантирует неограниченное пребывание на орбите. Надо только изготавливать новые модули и менять их. Но так как здесь присутствует еще и моральное старение, то нет необходимости держать эту станцию на орбите вечно. Впрочем, самое главное ограничение - по финансированию. А проблемы с ним начались еще в 80-е годы, когда "Мир" только создавался. Из-за этого, кстати, строительство комплекса затянулось на 10 лет.

Для доказательства работоспособности станции можно привести такой пример. Экипаж Геннадия Падалки и Сергея Авдеева научной и экспериментальной работы провел на "Мире" гораздо больше, чем многие предыдущие экипажи. Это произошло не потому, что Падалка и Авдеев более работоспособны, чем другие. Просто им меньше времени приходилось тратить на ремонтно-профилактические работы. В этом заслуга и предшествующих экипажей Талгата Мусабаева и Николая Бударина, Анатолия Соловьева и Павла Виноградова. За 24-ю и 25-ю экспедиции они довольно много сделали для восстановления жизне- и работоспособности станции "Мир". Да и сама она как будто услышала и почувствовала, что с ней хотят расстаться, и заработала так, как не работала в лучшие свои годы.

Хотелось бы немного сказать и о нашей 26-й экспедиции. Геннадий Падалка и Сергей Авдеев не просто мой экипаж, нас связывают узы настоящей крепкой мужской дружбы. Причем началась она до полета. Вернувшись с орбиты, я постоянно приходил на сеансы связи, посылал Геннадию и Сергею информацию о том, что происходит в России и в мире. Дело в том, что до космонавтов, находящихся на орбите, такого рода информация практически не доходит. Когда Геннадий Падалка вернулся, на Земле собралось две трети нашего экипажа. Очень жду августа, когда приземлится Сергей Авдеев и мы снова будем в полном составе.

Ресурс еще не исчерпан

"Мир" сегодня вполне работоспособен и комфортен. На нем можно жить и работать, по оценкам специалистов, срок его полноценной службы еще минимум 3-4 года.

Причем в сохранении "Мир" а заинтересована не только Россия, но и многие другие государства. Прежде всего участники проекта МКС. Почему? Потому что проектируемый ресурс международной станции 15 лет., а отечественный комплекс пролетал уже 13. Поэтому будет очень полезен эксперимент - довести эксплуатацию "Мира" до 15 лет. Тогда, как говорят инженеры, можно снять матрицу всех возможных отказов. Проще говоря, можно получить состояние всех систем начиная от обшивки, внешних, внутренних агрегатов. Это очень важно, так как гарантирует будущим обитателям станции, которые, быть может, сейчас еще учатся в школе, безопасность и возможность полноценно использовать ресурсы МКС.

Впрочем, это не единственная причина, почему наш комплекс должен еще полетать и поработать. На станции 11,5 тонны научной аппаратуры, большая часть которой достаточно новая, особенно в модуле "Природа". Поэтому затопить эту аппаратуру будет совершенно не по-хозяйски.

Когда же все-таки настанет время для расставания со станцией, на ней можно будет провести уникальную реальную тренировку по аварийному покиданию комплекса. Такого опыта мировая космонавтики пока не имеет.

Есть и причины чисто внутренние, почему надо продлить ресурс станции. Если мы теряем "Мир", то теряем огромное количество рабочих мест - сотни тысяч. Причем все это уникальные, высококвалифицированные специалисты. Зайдите практически на любую космическую фирму, там уже в большинстве своем работают люди в солидном возрасте, а молодежи практически нет.

На МКС надейся, а сам:

Если "Мир" все же будет затоплен, то в этом случае пропадет смысл делать космические корабли "Союз", так совершать недлительные полеты на этих маленьких кораблях значит вернуться далеко назад, в 60-70 годы.

Вы спросите, если не будет "Мира", спасет ли нас международная станция? С одной стороны, сейчас много голосов, что надо уйти оттуда и сосредоточиться только на нашем комплексе. Я думаю, что это неправильная позиция. Во-первых, нельзя замыкаться только на собственном, домашнем опыте. Конечно, у нас огромные наработки и знания в этой области, но отказ от международных проектов в любом случае означает определенные потери и отставание.

Другой вопрос, сохраним ли мы приоритеты в пилотируемой космонавтике, опираясь только на международную станцию. Я думаю, что не сохраним. Уже сейчас прослеживаются тенденции вытеснения наших космонавтов из запланированных полетов. Некоторое время назад была, например, достигнута такая договоренность, что в экипаже каждого "Шаттла", который будет лететь на МКС , должен присутствовать один российский космонавт. На модулях, которые разработаны и сделаны у нас, работать, конечно же, сподручнее человеку, который все это знает от и до. Однако, сегодня выясняется, что россиянам мест на "Шаттле", скажем так, не хватает. В честности, под вопросом полет Талгата Мусабаева, который должен состояться в этом году.

В составе первого экипажа МКС - американский астронавт Билл Шеппард, российские космонавты Юрий Гидзенко и Сергей Крикалев. Командиром по настоятельным рекомендациям США был назначен американец. Шеппард, возможно, и хороший астронавт, но опыта длительных космических полетов на орбитальной станции у него практически нет. А без этого как можно грамотно руководить таким опытным инженером и космонавтом, как Сергей Крикалев, и какие команды он сможет отдавать Юрию Гидзенко в транспортном корабле "Союз", который доставит их на МКС? Абсурдность ситуации очевидна. Поэтому после долгих переговоров все-таки пришли к решению сделать Шеппарда командиром экспедиции, Гидзенко - командиром корабля "Союз", а Крикалев будет главным инженером станции, когда они туда прилетят.

Не оказаться бы в роли "таксистов"

В принципе главную скрипку на международной станции будут играть американцы. И это понятно, их финансовый вклад в проект самый большой. Тем более, что мы уже сейчас сдали американцам в аренду определенные объемы нашего сегмента. А может случиться и так, что мы на МКС будем "таксистами" (замена транспортных кораблей, доставка экипажей и пр.) либо "водопроводчиками - сантехниками", устраняющими различные неполадки и пр. Я убежден, что нам нужна собственная новая станция.

Момент, когда придется расстаться с "Миром", рано или поздно все равно наступит. Нужно думать Нужно думать о том, что делать дальше. Мне кажется, что наиболее реалистичным и наиболее дешевым был бы вариант создания небольшой станции, скажем, двухмодульной. Эти модули должны быть совместимы со станцией "Мир" и в идеале пролетать некоторое время в составе комплекса.

Именно таким мне видится выход из этой, прямо скажем, нелегкой ситуации, в которую мы попали. Я уверен: сохранить российскую пилотируемую космонавтику надо любыми усилиями. Нельзя нам утратить уникальный опыт, которого нет ни у кого в мире.

Записал Андрей ГАРАВСКИЙ

© Дизайн и поддержка CosmoWorld.ru, 2001