Документ взят из кэша поисковой машины. Адрес оригинального документа : http://zmmu.msu.ru/personal/pavlinov/doc/class_hyp.doc Дата изменения: Sun Dec 12 13:49:02 2004 Дата индексирования: Tue Oct 2 03:26:38 2012 Кодировка: Windows-1251

КЛАССИФИКАЦИЯ КАК ГИПОТЕЗА: ВХОЖДЕНИЕ В ПРОБЛЕМУ
И.Я.Павлинов. Журн. общей биол. 1995. 56 (4): 411-424.

Обсуждаются некоторые методологи?еские вопросы систематики, связанные с
трактовкой классификации (К) как гипотезы. Утверждается, ?то обращение к
содержательной модели классифицируемого разнообразия есть необходимое
на?альное условие разработки К. В данном подходе обоснование истинности К
дает не логи?еский замкнутый круг, а герменевти?еский круг. К должна быть
экономной (в методологи?еском смысле), ?то является условием корректного
тестирования. В содержание К могут входить только тестируемые утверждения
как гипотезы более низкого ранга (суждения о сходстве этому критерию не
удовлетворяют). Нау?ные системати?еские коллекции обеспе?ивают
воспроизводимость знания в систематике.

CLASSIFICATION AS HYPOTHESIS: ENTERING THE PROBLEM
I.Ja.Pavlinov. J. General Biol. 1995. 56 (4): 411-424.

Under consideration are some problems arising when classification is
considered as hypothesis. This position presumes that non-formal models of
taxic diversity being classified are the necessary part of initial
conditions of the classificatory procedure. The models in question can be
statical (typological) or dynamical (evolutionary), the latters being
preferable, as far as the taxic diversity is a result of the evolutionary
process. If it is true, then evolutionary schools of taxonomy (including
orthodoxal cladism) should be based on the theory(ies) of historical
development of the biota. From this standpoint, algorhythms producing
classifications should be compatible with those producing natural taxic
diversity, otherwise correspondence between the latter and resulted
classification remains uncertain. This definitely makes at least
evolutionary classifications "theory-dependent". It is supposed that the
problem of closed argumentation circle is irrelevant and should be turned
into the one of hermeneutical circle. Contents of classification understood
such way should be hypotheses of lower generality level, which are
statements about hierarchy of inclusive taxon, about character
distribution, etc. However, any statements about similarity are of
existential kind, so they can not be considered as a part of the above
contents. If classification should be parsimonious (in the Popperian
sense), it should be based on a few a priory weighted characters, which is
crucial condition of correct testing procedure. An idea is forwarded that
repeatability of taxonomic knowledge, at least in part, is ensured by
systematic collections, which investigation is a specific analogy to
physical experiments, exactly as taxonomic hypotheses are specific
analogies of those in physics.

[В науке] всякое обобщение есть гипотеза.
А.Пуанкаре

При обсуждении вопроса о гносеологи?еском статусе классификации -
клю?евом для систематики - до самого последнего времени преобладали две
крайние позиции, соответствующие двум то?кам зрения на статус историко-
нарративных дисциплин (Розова, 1986). Одна, не признавая их резкого
противопоставления гипотетико-дедуктивным наукам, утверждает, ?то
гносеологи?еский статус классификации вполне сопоставим с таковым теории.
Соответственно, можно говорить не просто о "хороших" и "плохих"
классификациях, но об истинных или ложных, ?то предполагает возможность
тестирования истинности содержащихся в классификациях утверждений.
Противоположная позиция, исходя из отрицания такой возможности, отвергает и
саму постановку вопроса о том, ?то классификация может иметь какой-либо
истинностный статус - она просто "нарратив" (в попперовом смысле).
В самое последнее время определенную популярность приобретает еще одна
то?ка зрения, согласно которой классификацию следует рассматривать как
гипотезу (Wiley, 1981; Песенко, 1991; Panchen, 1992). Ранее она если и
принималась, то в несколько уни?ижительной форме: с?италось, ?то гипотеза
есть ?то-то "неполноценное", не более ?ем некоторый промежуто?ный этап на
пути к развитой системе таксонов и потому не имеет самостоятельной ценности
(например, Майр, 1979). Пост-позитивистская гносеология выработала иное
отношение к гипотезе, сделав ее разработку одним из клю?евых звеньев в
системе нау?ного знания (Hull, 1990).
С то?ки зрения ортодоксального пост-позитивизма, нау?ными гипотезами
могут быть только потенциально фальсифицируемые универсальные суждения о
классах (в логи?еском смысле). Таксоны же, по крайней мере в
филогенети?еской трактовке, являются квази-индивидами (Wiley, 1981; Brooks,
Wiley, 1984) и потому суждения о них, строго говоря не могут быть
фальсифицированы (Kitts, 1977; Ball, 1982). Подробное обсуждение этой
проблемы дано в недавней статье Ю.Песенко (1991), ?то избавляет меня от
необходимости углубляться в данный предмет. Под?еркну лишь, ?то упомянутая
выше книга Пэн?ена представляется особо зна?имой в свете рассматриваемой
трактовки классификации как гипотезы.
В ней выдвинута идея о двух категориях гипотез, имеющих равный статус в
науке. Одну из них составляют гипотезы, формулируемые в рамках гипотетико-
дедуктивных дисциплин, имеющих дело со строго универсальными суждениями об
объектах-классах. Другую категорию составляют гипотезы, названные Пэн?еном
таксономи?ескими: в них формулируются коли?ественно универсальные или
сингулярные суждения о едини?ных объектах - таксонах в биологи?еской
классификации. По-видимому, такая позиция действительно радикально решает
проблему в общей форме и потому выглядит достато?но многообещающей.
Обсуждение методологи?еских вопросов, возникающих при трактовке
классификации как гипотезы, касалось главным образом способов тестирования
(напр., Gaffney, 1979; Wiley, 1981; Cartmill, 1981; Песенко, 1991; Panchen
1992). Гораздо меньше внимания уделялось проблеме определения на?альных
условий формулирования классификаций-гипотез (напр., Sober, 1988; Павлинов,
1990, 1992а). Между тем, как представляется, именно с ее обсуждения следует
на?инать разработку данного подхода.
В настоящей статье вкратце рассмотрены некоторые вопросы в рамках
последней проблемы - о зна?ении моделей (в смысле Вартофского, 1988) при
разработке классификации и о "нейтральности" последних относительно
естественнонау?ных теорий, о содержании этих
моделей и самих классификации, о некоторых аспектах тестирования
классификации-гипотезы.

О необходимости содержательных моделей

В систематике не одно десятилетие ведутся дебаты вокруг того, должна ли
она быть содержательно интерпретированной изна?ально, или, напротив,
рассматриваться просто как некий достато?но формальный "инструмент", не
нагруженный биологи?ескими интерпретациями.
О?евидно, ?то излагаемая в данной статье позиция (классификация как
гипотеза) заставляет однозна?но склониться в пользу первого тезиса.
Действительно, любая гипотеза об объекте исследования может быть
сформулирована только в рамках некоторой содержательной (не формальной)
теории или модели (далее - С-модели), в которой определен данный объект.
Этот категори?еский императив самоо?евиден и вполне тривиален в общем
слу?ае; я не вижу при?ин, по?ему его нельзя с?итать верным и для
систематики.
Вторая из указанных позиций в последнее время обы?но обосновывается
ссылкой на неустранимость неких перви?ных универсальных категорий познания,
к ?ислу которых относится классифицирование. Следовательно, коль скоро
познание на?инается с классифицирования, последнему ни?то не может
предшествовать (Мейен, 1984; Кордонский, 1989). В некотором предельном
смысле классификации - это специфи?еские тексты, написанные на
специфи?еском техни?еском языке, "нейтральном" относительно описываемой
реальности (Gregg, 1950; Brooks, 1981; Kafanov, Sukhanov, 1995). С этой
то?ки зрения умопостижение сущностей на?инается лишь после, а не до того,
как проведено их классифицирование.
Казалось бы, такой позиции трудно возражать, поскольку для любой группы
объектов классифицирование формально озна?ает одно и то же - разбиение
множества объектов на подмножества (классы) на основе некоторого
классификационного алгоритма, опирающегося на оценку общности их свойств.
Придавать этой процедуре какой-то особый содержательный смысл в зависимости
от природы классифицируемого разнообразия - не то же ли самое, ?то
требовать измерять, скажем, длину разных по природе объектов (например,
столов и слонов) на основе существенно разных содержательных теорий?
Абсурдность такого вопроса - кажущаяся. В действительности способ
измерения тех же размеров зависит от содержательной теории: например, в
физике макромира - от условий, задаваемых общей теорией относительности, в
физике микромира - квантово-механи?еской теории. Совершенно явно и о?ень
сильно теоретико-зависимыми являются понимание и способы измерения времени.
Таким образом, именно утверждение о независимости измерения от
содержательной теории - абсурдно. И если с?итать, ?то оценка общности
таксонов по каким-либо признакам есть особого рода измерение их близости
(как бы она ни трактовалась), то, о?евидно, этот общий вывод верен и для
систематики.
* * *
Не вдаваясь в более подробное обсуждение, которое потребовало бы
обращения к теории измерений, проиллюстрирую последний тезис следующим
примером.
В общем слу?ае в систематике операциональным эквивалентом близости
является сходство, которое и измеряется тем или иным способом.
Соответственно, алгоритм построения классификации в предельном слу?ае
сводим к измерению сходства между таксонами и упорядо?ении последних в
соответствии с результатами измерений. Здесь есть две проблемы. Первая -
"сходства вообще", вне измеряющего субъекта, не существует; поэтому не
существует какого-либо внесубъектного универсального понимания сходства
(оно может трактоваться геометри?ески, теоретико-множественно, как
отношение подобия и т.п). Это вле?ет за собой разное понимание способов
измерения сходства. Вторая проблема - отсутствие единственного метода
упорядо?ения по сходству.
Разнообразные трактовки сходства, методов измерения близости и
разбиения на классы задаются некими ?астными теориями (моделями), от
которых, в коне?ном итоге, зависит результат классификационной
деятельности. Они могут быть и формальными, т.е. разрабатываемыми без
ссылок на какую-либо конкретную предметную область. Но по крайней мере
некоторые методы оценки сходства разрабатываются исходя непосредственно из
условий содержательной зада?и (пример - кладисти?еская систематика с ее
понятием синапоморфии). О?евидно, только классификации, полу?аемые с
помощью первых методов, можно с?итать "формальными", т.е. не зависящими от
С-моделей (напр., Woodger, 1937).
Однако множественность трактовок предполагает необходимость выбора. В
таком слу?ае "независимость" в операциональном смысле можно понимать как
слу?айность этого выбора относительно С-модели. Можно, коне?но, уходить от
выбора путем использования всех трактовок одновременно. Но при полу?ении
разных результатов неизбежно возникнет вопрос о содержательной
интерпретации этого многообразия: слу?айны ли разли?ия между
классификациями или они определяются тем, ?то разные методы раскрывают
разные аспекты сходственных отношений, а если последнее верно, то какие
именно. Это в коне?ном итоге все-таки упирается в необходимость
содержательного анализа самой техни?еской процедуры классифицирования, даже
если она выведена формально. В противном слу?ае остается без ответа
принципиальный вопрос: ?то в классификации - от метода и ?то - от природы
самого объекта.
Как только мы на?инаем смотреть на всю проблему "нейтральности" под
таким углом зрения, становится понятно, ?то, строго говоря, проблемы-то и
нет. Дело в том, ?то сама эта идея была сформирована в рамках позитивизма,
в онтологии которого отсутствует то, ?то принято называть "природой вещей".
Если же мы признаем сей феномен за существующий и подлежащий пониманию,
вопрос о "нейтральности" отпадает сам по себе. Гораздо более актуальной
становится прямо противоположная проблема - как минимизировать слу?айность
выбора (или построения) некоторого алгоритма классифицирования относительно
?астной С-модели, принимаемой в ка?естве исходной в данном конкретном
исследовании.
Последнее утверждение требует дальнейшей основательной проработки,
поскольку такая позиция может радикально влиять на основания
классификационной деятельности. В ка?естве иллюстрации - лишь несколько
примеров. В кладистике операции с иерархией голофилети?еских групп,
порождаемой т.н. кладисти?еской историей, основываются, по всей видимости,
на однозна?ной логике, которая не актуальна для эволюционной систематики
(Павлинов, 1990). Вероятно, к необходимости использования подобной логики в
микросистематике ведет такая модель видообразования, в которой с
необходимостью присутствует стохасти?еская компонента (Павлинов, 1992б). В
последнее время высказывается сомнение в правомо?ности использования
класси?еской статистики при анализе свойств биологи?еского разнообразия,
коль скоро генеральная совокупность таксонов не может с?итаться
статисти?еским ансамблем взаимонезависимых элементов (Purvis et al., 1994).
* * *
Исходя из изложенного, одной из клю?евых зада? методологи?еского
анализа становится определение условий именно содержательного выбора
алгоритма классифицирования и входящих в него конкретных методов. О?евидно,
?то в разных классификационных подходах эти условия будут разли?ными. По
крайней мере в систематике эволюционного толка их набор можно свести,
видимо, к следующему: алгоритм порождения классификации должен быть
совместимым с алгоритмом, порождающим само классифицируемое разнообразие.
Представляется, ?то данное условие может быть реализовано только на основе
некоторой наперед заданной С-модели. Поэтому разработка (или выбор) способа
построения классификации зависит от последней.
Один из возможных подходов к разработке критериев пригодности
классификационных алгоритмов и конкретных методов при построении
классификаций филогенети?еского направления - принцип соответствия
эволюционной и типологи?еской моделей (Павлинов, 1992а). В первой определен
алгоритм процесса возникновения природного таксономи?еского разнообразия и
свойства паттерна (организации) этого разнообразия, выводимые как следствие
работы данного конкретного алгоритма. Во второй на основе заданной
эволюционной модели определены свойства паттерна ожидаемой классификации,
исходя из ?его сформулированы требования к порождающему эту классификацию
алгоритму и, в коне?ном с?ете, к совокупности методов, позволяющих
реализовать этот алгоритм.
Разумеется, соответствие, постулируемое названным принципом, не может
быть однозна?ным. Так, трактовка вида как таксона по крайней мере в группах
с половым размножением едва ли сильно зависит от того, какая модель
видообразования (аллопатри?еская, симпатри?еская и т.п.) подразумевается.
Это позволяет под?еркнуть, ?то данный аспект - насколько жестко задана
связь между исходной С-моделью и итоговой классификацией - открыт для
обсуждения и, видимо, требует поиска решения в общем слу?ае.
* * *
Один из доводов против исходной "нагруженности" систематики
эволюционной (или какой-либо еще содержательной) идеей - о?ень
незна?ительные изменения, произведенные дарвиновской теорией в линнеевской
системе (Красилов, 1986). Более того, в известном смысле (Panchen, 1992)
можно утверждать, ?то таких изменений и не должно было быть, ибо названная
теория просто объяснила, как могла возникнуть Естественная Система,
построенная по Линнею.
Здесь едва ли уместно вдаваться в полемику, которая потребует
достато?но пространного обсуждения соотношения между эволюцией, сходством и
родством. В ка?естве контрпримеров укажу следующее. Разные допущения о
зна?ении параллелизмов в истори?еском развитии приводят к существенно
разли?ным таксономи?еским трактовкам парафилети?еских групп в эволюционной
и кладисти?еской школах систематики (Ashlock, 1971). Упомянутое выше
признание облигатного присутствия стохасти?еской компоненты в истори?еском
развитии допускает неполное ?ленение рода на виды (вида - на подвиды), ?то
делает классификацию существенно "не-линнеевской" (Павлинов, 1992б).
Следовательно, разное видение процесса эволюции действительно приводит
к существенно разным интерпретациям характера структурированности
биологи?еского разнообразия и, соответственно, таксономи?еским построениям.

Вышеизложенное можно суммировать следующим образом. Действительно,
методы, которые находятся в распоряжении систематики, могут быть
формальными, т.е. разрабатываться вне зависимости от какой-либо естественно-
нау?ной теории. В ?астности, в их основе может быть некая формальная теория
классифицирования (классификациология), подобная, скажем, формальной
геометрии Пуанкаре. В этом - и только в этом - смысле классифицирование как
формальная процедура логи?еского ?ленения родового понятия на видовые
является действительно "независимым". Однако как средство разработки
определенного рода гипотезы, направленной на познание природы
таксономи?еского разнообразия, оно не может быть независимым от теории (С-
модели), в котором определено это последнее. Зависимость возникает
постольку, поскольку выбор конкретных методов разработки классификации-
гипотезы в коне?ном итоге определяется конкретным содержанием этой теории.
Последний тезис, по-видимому, служит достато?ным обоснованием концепции
"зависимой" систематики и позволяет под?еркнуть следующее. С-модель
биологи?еского разнообразия обращена "вовне": она разрабатывается не
произвольно, но с надеждой отразить какие-то существенные ?ерты этого
разнообразия. Это подразумевает, ?то, вопреки известной то?ке зрения
(напр., Кордонский, 1989), классифицирование оказывается не?то большим, ?ем
просто выражение мыслительной активности, ?то его результат в какой-то мере
отражает действительное устройство природного разнообразия.
* * *
При таком подходе, о?евидно, систематика ставится в определенную
зависимость от суждений о "природе вещей". Действительно, принимая ту или
иную С-модель биологи?еского разнообразия, мы на ее основе разрабатываем
именно такую классификацию, которая более всего отражала бы озна?енную
"природу", описываемую данной конкретной моделью.
Эта идея, доведенная до "логи?еского конца", имеет ряд следствий,
которые могут доставлять некоторое неудобство. Одно из них -
множественность возможных исходных С-моделей для одного и того же
классифицируемого разнообразия, озна?ающая множественность возможных
классификаций. В связи с этим возникает проблема сопоставимости - в том
?исле, взаимной интерпретируемости - классификаций, разрабатываемых на
основе разных С-моделей.
Общее решение достато?но о?евидно: степень интерпретируемости
определяется степенью общности тезаурусов соответствующих С- моделей. В
?астности, это относится к разным концепциям вида в биологии; это же верно
в отношении разных разделов общей системы живых организмов (?то привносит
новый аспект в известную проблему сопоставимости рангов разных таксонов).
Наконец, коль скоро картина мира со временем меняется, меняются
соответственно и представления о характере становления и структуре
таксономи?еского разнообразия. Это озна?ает неизбежную эволюцию как С-
моделей, так и разрабатываемых на их основе классификационных алгоритмов и
самих классификаций. Поэтому последние со временем могут пересматриваться
не только вследствие открытия новых таксонов, но и за с?ет необходимости
приведения их в соответствие с иной онтологией (переход от типологи?еской к
филогенети?еской систематике - хорошая иллюстрация тому).

Проблема замкнутого круга аргументации

То обстоятельство, ?то по крайней мере некоторые свойства классификации
зависят от исходной С-модели, как-будто создает замкнутый круг
аргументации. Действительно, если, например, изна?ально постулируется, ?то
процесс диверсификации биоты по мере ее истори?еского развития порождает
иерархи?ески организованную структуру сходственных и родственных
отношений, то, о?евидно, гипотеза об этой структуре может иметь форму
только иерархи?ески организованной классификации. Но, с другой стороны,
именно классификация служит экспланансом для С-моделей (в том ?исле
эволюционных), призванных объяснить структуру биологи?еского разнообразия
(Мейен, 1984; Panchen, 1992).
На это обращали внимание неоднократно; решение виделось в уже
упоминавшемся отказе от содержательных моделей. Но это принципиально
невозможно: даже если модель не сформулирована явно, она все равно
присутствует в виде некой интуитивной (неосознаваемой) картины мира. Так,
подход Любищева, призывавшего выводить как общие свойства, так и сами
?астные классификации индуктивно ("идти от материала", см. Любищев, 1982),
разве можно с?итать свободным от такого рода модели? Ведь он в своих
поисках общих законов (в том ?исле периоди?еских) в организации
разнообразия исходил из от?етливо платонистского мировосприятия, едва ли
выработанного им индуктивно.
Как и во многих других ситуациях, в которых насаждается дихотомия "либо-
либо", данная проблема, на мой взгляд, в некотором смысле создана
искусственно - абсолютизацией противопоставленности эксплананса и
экспланандума. Да, действительно, классифицирование как средство
предварительного упорядо?ения представлений о разнообразии перви?но
относительно всех про?их форм экспликативного знания в любой науке (Мейен,
1984; Кордонский, 1989). Но и идея развития не выводима индуктивно как
интерпретация результатов классифицирования. Она имеет некую форму
предзнания, которое - в предельном смысле - просто конкретизируется при
обращении к эмпири?еской реальности (Французова, 1972). Следовательно, как
парны друг другу паттерн и процесс, так парны друг другу и общие исходные
представления (догадки) о них. И в этом смысле говорить о ?ем-то одном из
них как о непременно экспланансе, а о другом - как об исклю?ительно
экспланандуме, едва ли корректно.
При таком видении проблемы якобы замкнутый круг аргументации обращается
в не?то иное - в герменевти?еский круг, в котором развора?ивается
познавательная итеративная схема. Видимо, она возникает в ситуации, когда
классификация из средства перви?ного упорядо?ения материала (?то прежде
всего имел в виду С.Мейен) превращается в цель исследовательской
деятельности. Такая ситуация предполагает, о?евидно, необходимость
осмысленного адресования вопросов к исследуемой реальности. Осмысленность
же, просто в силу существования герменевти?еского круга, определяется
именно тем, ?то мы в ка?естве на?альных условий исследования имеем
некоторые общие представления о структуре биологи?еского разнообразия в
форме той или иной С-модели.
О?евидно, каждое конкретное исследование будет тем менее тавтологи?ным,
?ем больше разрыв между уровнями общности исходной модели и конкретной
итоговой классификации. С этой то?ки зрения наиболее уязвимыми, видимо,
оказываются системы, разрабатываемые для таксонов максимально большого
объема.

О содержании исходных моделей

Коль скоро мир познаваем в той мере, в какой мере адекватна этому миру
его С-модель, положенная в основу познавательной активности (Вартофский,
1988), возникает проблема адекватности С-моделей и способов ее оценки.
О?евидно, ?то в общем слу?ае исходная модель должна отражать некоторые
существенные свойства (?ем бы они ни были) классифицируемого объекта.
Поэтому все на?инается с определения последнего. Для дальнейшего изложения
примем, ?то предметом систематики является (в современной терминологии)
структура таксономи?еского разнообразия, элементарные объекты которого -
индивиды, структурные единицы - группы индивидов (таксоны). О?евидно,
исходной для разработки классификации-гипотезы должна быть С-модель (или
модели) названной структуры.
Многоаспектность последней предполагает, ?то эти модели могут
разли?аться содержанием. Так, в ка?естве существенной компоненты
разнообразия может выделяться структура родственных или ?исто фенети?еских
отношений или сходство по эко-морфологи?еским характеристикам и т.п. Каждая
такая модель разрабатывается в соответствии с идеологией того или иного
направления в систематике, служит неким концентрированным выражением этой
идеологии.
* * *
Каким бы ни было ?астное "наполнение" С-модели, в любом слу?ае один из
клю?евых вопросов - о ее полноте и достато?ности. Основной предмет
разногласий - должны ли быть модели ?исто описательными (стати?ескими) или
каузальными (динами?ескими), вклю?ающими также указание механизмов
порождения классифицируемого разнообразия. В полемику по этому поводу
вовлекаются такие фундаментальные проблемы как соотношение дедуктивного и
индуктивного знания в естественных науках, замкнутый круг аргументации и
тавтологи?ность суждений (см. выше), степень соответствия между свойствами
паттерна и породившего его процесса.
С то?ки зрения эволюциониста, коль скоро исследуемый нами мир -
"становящееся", а не "сущее", его модель будет заведомо недостато?ной без
динами?еских характеристик. Поэтому, поскольку таксономи?еское разнообразие
есть продукт эволюции таксонов, соответствующая С-модель должна, видимо,
содержать указание на хотя бы некоторые (существенные) свойства
эволюционного процесса. В ?астности, особо зна?имым представляется
отражение в С-модели при?ин возникновения исследуемого аспект разнообразия.
Действительно, основные направления в исследовании Q-аспекта структуры
биологи?еского разнообразия (таксономии в смысле Мейена, 1977) -
систематика собственно, синтаксономия, биоморфология - оперируют одним и
тем же множеством элементарных объектов (организмов) и весьма сходными
классификационными алгоритмами, но полу?ают радикально разли?ные системы.
При?ина, о?евидно, в том, ?то они вскрывают существенно разные
системообразующие связи между элементарными объектами и их группировками.
Эти связи могут быть либо определены ad hoc (т.е. с известной долей
произвола), либо, ?то предпо?тительней, выведены дедуктивно в рамках
исходных С-моделей. А это, как мне представляется, невозможно сделать без
ссылки на процессы возникновения и поддержания этих связей.
Проблема соотношения динами?еских и стати?еских параметров в С- модели
биологи?еского разнообразия достато?но сложна и должна решаться (на уровне
онтологии) с у?етом "взаимодействия" между паттерном и процессом - того,
насколько жестко они взаимообусловлены и каково преимущественное
направление при?инно-следственных связей между ними.
Одной крайностью является допущение о марковской природе эволюционных
процессов, в которых в ка?естве генератора разнообразия "работают"
стохасти?еские механизмы. В этом слу?ае характеристики структуры
разнообразия практи?ески целиком будут зависеть от свойств процесса
(Турбин, Працевитый, 1992), модель окажется по преимуществу динами?еской.
Другая крайность - допущение о существовании достато?но жесткой системы
запретов, разрешений и предпо?тений, которые могут быть как наложены
"сверху" какими-то небиологи?ескими механизмами (например, гравитацией),
так и создаваться самой биологи?еской эволюцией по ее ходу. Такая система
описывается метафорой эпигенети?еского ландшафта в той ее ?асти, которая
относится не к онто-, а к филокреоду (см. также аналогию с эволюцией
хими?еских изотопов в работе McClendon, 1980). Эта система в определенной
мере управляет филогенети?еским процессом, делая одни преобразования более
вероятными, ?ем другие. А поскольку она соответствует скорее паттерну, ?ем
процессу, первый в определенной степени оказывается при?иной порождающего
его процесса (не?то вроде обратной связи). Соответственно, в модели
разнообразия статики будет по крайней мере не меньше, ?ем динамики.
Таким образом, если классификационная парадигма, в которой
классификации рассматриваются в ка?естве особого рода гипотез,
разрабатывается на основе эволюционной идеи, то одной из первона?альных
зада? следует ставить формулирование некой общей модели развития биоты,
порождающего определенным образом структурированное биологи?еское
разнообразие. Как ее ?астные интерпретации возникают те концептуальные
конструкты, которые кладутся в основу как разных классификационных
дисциплин, так и школ систематики собственно. Так, эта последняя оперирует
моделями, в которых рассматривается процессы становления таксономи?еского
разнообразия, биоморфология (биостилистика) - разнообразия биоморф, и т.п.

О содержании и тестировании классификации-гипотезы

Коль скоро предмет систематики был выше задан как таксономи?еское
разнообразие, то классификацию (в принятом здесь подходе) в общем слу?ае
можно определить как гипотезу о структуре некоторого фрагмента этого
разнообразия, заданного в форме таксона наибольшего (для данного
исследования) объема. Соответственно, эта гипотеза содержит утверждения об
организации данного таксона - об отношениях между входящими в него
подтаксонами и об их признаках (минимально - о диагности?еских, более
широко - суждения о любых свойствах соответствующих групп).
Каждое из таких утверждений рассматривается как гипотеза более низкого
ранга (уровня общности) (Neff, 1986). Из этого следует, ?то вводить в
основную гипотезу желательно только такие утверждения, которые в дальнейшем
могут быть подвергнуты тестированию - проверке истинности с помощью
верификации или фальсификации. Поэтому определение того, ?то может быть
содержанием классификации-гипотезы, требует специального анализа.
Результаты последнего могут быть вполне нетривиальными: по крайней мере
некоторые традиционные для систематики суждения об атрибутах подтаксонов,
возможно, окажутся вне заданных рамок.
Например, я сомневаюсь в том, ?то в это содержание войдут утверждения о
сходственных отношениях между подтаксонами, ?ему можно усмотреть две
при?ина. Во-первых, утверждение о сходстве экзистенциально: если мы
констатируем, ?то землеройка по коли?еству ног более сходна со слоном, ?ем
с пауком, это утверждение будет оставаться истинным относительно любых
мыслимых проверок (при непременном условии неизменности определения понятия
"нога"). Во-вторых, сходство относится к категории идеальных отношений, так
?то суждение о нем в принципе невозможно "тестировать" обращением к самой
реальности. Как представляется, сходство служит главным образом как
оцено?ная функция при выявлении отношений, принадлежащих к категории
материальных (например, родства), и без отсылки к ним едва ли имеет сколько-
нибудь серьезное самостоятельное зна?ения.
Предыдущее не следует понимать как выпад против фенети?еской школы в
систематике. Я вообще не имею в виду ее, когда обсуждаю проблемы, связанные
с трактовкой классификации как гипотезы. На мой взгляд, она имеет весьма
отдаленное отношение к рассматриваемой концепции в целом, поскольку - как
порождение позитивистской методологии - не с?итает свои построения
гипотезами, подлежащими тестированию. Поэтому в рамках пост-позитивистской
парадигмы "?истая фенетика", даже при том, ?то она пронизана духом
"нумеристики", едва ли может претендовать на звание нау?ной школы. Наука
все-таки на?инается не со с?ета, а с постановки гипотезы - осмысленного
вопроса с претензией на полу?ение осмысленного ответа.
Гипотезой может с?итаться, по-видимому, утверждение об иерархи?еской
организации верхнего таксона в целом. По крайней мере в филогенети?еской
систематике оно подразумевает определенный эволюционный сценарий (Eldredge,
1992) и в целом может быть протестировано (опосредованно, ?ерез анализ
распределения признаков, см. Песенко, 1989). Однако в настоящее время мне
не представляется возможным рассматривать в ка?естве самостоятельных суб-
гипотез утверждения о рангах отдельно взятых таксонов: я не вижу способа
тестирования того, ?то, скажем, таксон Mus - это именно род, а таксон
Canidae - семейство. Поэтому в рамках рассматриваемого подхода вопрос о
фиксированности рангов как отражении некоего объективного свойства
объективно существующих структурных единиц таксономи?еского разнообразия
остается открытым. Возможно, при?ина в неясности его корректной
формулировки (Павлинов, 1993).
Указанному критерию, вероятно, отве?ает и признак - как гипотеза о
некотором свойстве единицы организации таксономи?еского разнообразия (Neff,
1986; Павлинов, 1990а). В ?астности, такой позиции придерживается
кладистика, где признак понимается как гипотеза о семофилезе (те же
авторы). При таком рассмотрении признак оказывается атрибутом таксона,
соответствующего определенному фрагменту филогенети?еского древа. Поэтому
остается неясным вопрос, допускает ли подобную трактовку признак в тех
школах систематики, где его "привязывают" не к таксону, а к организму:
например, в одной из версий типологии признак рассматривается как способ
представления мерона - класса ?астей тела (Любарский, 1991).
* * *
Содержательно классификация-гипотеза должна быть экономной (в
методологи?еском смысле). Это условие задается ограни?ениями, которые
накладывают правила тестирования гипотезы. Согласно одной из
распространенных ныне позиций, истинность гипотезы устанаваливается путем
проверки "предписаний" или "запретов" исследуемому объекту, выводимых из
гипотезы в ка?естве ее следствий. О?евидно, ?ем больше сведений об объекте
(в форме признаков таксона) использовано при разработке классификации, тем
меньше шансов сформулировать проверяемые следствия об этом же объекте. Так,
если выводимые из стратиграфи?еских данных временные отношения между
подтаксонами вклю?ены в исходные условия разработки классификации, то,
о?евидно, предположения о хронологии уже не могут быть использованы для
тестирования родственных отношений, установленных по морфологи?еским
признакам.
С этой то?ки зрения более корректным представляется основывать
классификацию на небольшом ?исле априорно выбранных признаков.
Следовательно, рассматриваемый подход относится к ?ислу "весовых",
поскольку выбор признаков осуществляется на основе априорной оценки их
зна?имости ("веса"). В этом отношении он вполне подобен тем класси?еским
школам, также ориентированным на создание классификаций по небольшому ?ислу
наиболее зна?имых признаков, и отли?ен от тех, в которых классифицирование
ведется по максимальному ?ислу доступных признаков. Исходя из принципа
парсимонии, последнее условие в нашем слу?ае неприемлемо, даже если
признаки вклю?аются в анализ с разными "весами".
* * *
Словарь, на основе которого формулируются все утверждения в гипотезе (в
том ?исле проверяемые), о?евидно, задается исходной С-моделью. Например,
если делать эту модель эволюционной и определять популяцию как элементарную
эволюирующую единицу, то никакие утверждения, скажем, о "ноевой монофилии"
(термин Боркина, 1983) принципиально невозможны, поскольку они не выразимы
средствами данной модели. Это же, в ?астности, справедливо и в отношении
критериев "взвешивания". Исходная модель, задавая алгоритм
классифицирования (см. выше), с необходимостью подразумевает вклю?ение в
него и определенных правил выбора признаков. Именно это делает выбор
осмысленным, а не слу?айным относительно неких наперед заданных критериев
истинности классификации.
Соответственно, тестирование классификации-гипотезы возможно также
только средствами того тезауруса, который использован при формулировании
проверяемых следствий. Поэтому обращение к каким-либо понятиям, которые он
вообще не содержит, по меньшей мере бессмысленно. Для снятия этого запрета,
по-видимому, необходимо показать, ?то понятия, используемые при
тестировании, интерпретируемы в рамках исходной С-модели.
Так, функциональные модели, о?евидно, можно использовать для проверки
истинности кладисти?еской системы, поскольку, не буду?и вклю?енными в
на?альные условия разработки классификации, они могут содержать запреты на
преобразования признаков, предусматриваемые гипотезой, и тем самым ее
фальсифицировать. Однако тестирование кладисти?еской гипотезы средствами
фенетики (Colless, 1982) или класси?еской (гетевской) типологии (Любарский,
1991) мне представляется едва ли возможным. При?ина в том, ?то понятия
синапоморфии, с одной стороны, и общего сходства или сходства по
принадлежности к одному архетипу, с другой стороны, существенно не
совпадают по исходным допущениям содержательного порядка.
Вообще корректная формулировка тестирующих утверждений должна быть
предметом особого внимания. Например, в кладистике одно время предлагалось
тестировать "истинные синапоморфии" как индикаторы голофилети?еских групп
путем поиска наиболее экономной (как это понимается в данной школе)
гипотезы. Но это не решает зада?и: на деле проверяемым оказывается не
утверждение, ?то данная классификация содержит истинные синапоморфии, а то,
?то она - самая экономная из возможных. Поэтому данная процедура не может
рассматриваться как тестирование предположения о голофилети?еском
происхождении выделенных подтаксонов (Cartmill, 1981). То?нее, это возможно
лишь при введении целой серии ad hoc допущений, связывающих истинные
синапоморфии с экономными кладисти?ескими гипотезами (Павлинов, 1990а).
Следует под?еркнуть еще одно обстоятельство. Если классифицируемое
разнообразие интерпретируется как упорядо?енное в рамках филогенети?еской
иерархии, то, поскольку филогения непосредственно не наблюдаема и в
эксперименте не воспроизводима, при тестировании клю?евое зна?ение
приобретают именно исходные содержательные модели. Истинность классификации
проверяется ?ерез оценку ее соответствия не только природному разнообразию,
но и исходной модели, "имитирующей" эволюционный процесс порождения этого
разнообразия. По-видимому, и критерии истинности (= естественности) также
должны разрабатываться с у?етом этой особенности. Данная идея, в ?астности,
реализована (в примитивной, но вполне показательной форме) в высоко
формализованной процедуре филогенети?еских реконструкций, основанной на
методе наибольшего правдоподобия (Felsenstein, 1983).
* * *
В связи с развитием коли?ественных подходов большое зна?ение
приобретают нуль-гипотезы, сравнение с которыми также может входить в
процедуру тестирования классификации. Эти гипотезы формулируются на основе
т.н. нуль-моделей, в общем слу?ае постулирующих отсутствие
структурированности биологи?еского разнообразия. Тестирование в данном
слу?ае сводится к тому, ?то проверяются утверждения о неслу?айном характере
а) выявленной структуры связей в данной классификации и б) разли?ий между
разными классификациями. Следует, впро?ем, иметь в виду, ?то, поскольку при
этом не происходит обращения к собственно исследуемой реальности, такая
процедура не есть проверка истинности классификации-гипотезы и потому,
возможно, не слишком интересна с содержательной то?ки зрения.
Существенно под?еркнуть, ?то нуль-модели, как и исходные для рабо?их
классификаций-гипотез, могут быть содержательно о?ень разными. Это
определяется исходным пониманием клю?евых движущих сил и уровня
"системности" эволюционного процесса. Так, если с?итать эволюирующую группу
организмов системой с сильной памятью, то нуль-модели будет соответствовать
полная независимость изменений признаков и отсутствие параллелизмов, а нуль-
гипотезе - строго дихотоми?еское дерево. Напротив, если постулировать
слабую память, то в нуль-модели вероятность параллелизмов будет
максимизирована (стремиться к единице), нуль-гипотеза будет иметь форму
дерева, все ветви которого сведены к основанию. Из двух приведенных версий
первой, надо полагать, придерживается школа эволюционной систематики,
второй - кладистика. Впро?ем, даже в пределах одного таксона для разных
категорий признаков (например, морфологи?еских и биохими?еских), по-
видимому, могут постулироваться разные свойства эволюционных преобразований
и, соответственно, разные нуль-модели.
Если нуль-модель динами?еская, она интересна тем, ?то (в компьютерной
реализации) позволяет произвольно манипулировать характеристиками процесса
генерирования разнообразия. Поэтому сравнение последнего с какой-либо
классификацией, прошедшей тестирование содержательного порядка, может дать
некоторые основания для обсуждения того, насколько неслу?айно была
порождена эта классификация (то?нее, отображенное в ней природное
таксономи?еское разнообразие).

Воспроизводимость таксономи?еского знания

Это - одно из крити?еских условий признания за продуктом деятельности
систематика статуса нау?ной гипотезы. В "то?ных науках" оно обеспе?ивается
возможностью проведения экспериментов и наблюдений в стандартных условиях
по стандартным протоколам. При этом в ка?естве необходимых допущений
принимается, ?то сам объект - по крайней мере, в аспекте рассмотрения
данной гипотезой - остается неизменным, а условия и протокол не зависят от
места и времени проведения работы.
Поскольку изменяемость заложена в самое природу живого, проблема
формулирования допущений, позволяющих с?итать устой?ивой область приложения
систематики - таксономи?еское разнообразие, является одной из серьезнейших.
Здесь приходится принимать во внимание соотношение времени релаксации
исследуемой природной системы и времени+интенсивности возмущающего
воздействия на нее (каковым является, например, необратимое изъятие
некоторой ?асти природной популяции); соотношение времен пребывания системы
в устой?ивом и переходном состояниях (например, градуалистская и
пунктуалистская концепции видообразования трактуют их существенно разным
образом); соотношение между слу?айными флуктуациями в системе (например,
размахом индивидуальной измен?ивости) и необходимой то?ностью утверждения
(например, категори?ностью диагноза); и т.п.
Эти аспекты проблемы и способы ее разрешения на основе некоторых ad hoc
допущений о свойствах биологи?еской реальности достато?но активно
обсуждаются в литературе. Но есть еще одна ее сторона, практи?ески никем не
затрагиваемая, поскольку имеет лишь косвенное отношение к этой реальности -
нау?ные (системати?еские) коллекции. Действительно, ревизующий может
однозна?но воспроизвести протокол предшественников, только если он
обращается к тем материалам, которые были вовле?ены в разработку прежних
версий классификации. При долговременном хранении коллекционных материалов
становится возможной и проверка того, насколько устой?ива - в некотором
"разумном" временном интервале нескольких сотен лет реального
функционирования европейской науки - структура таксономи?еского
разнообразия. Таким образом, именно долговременно хранящиеся в стандартных
условиях коллекционные материалы в зна?ительной мере решают зада?у
воспроизводимости таксономи?еского знания (Россолимо, 1994).
Подобная позиция, на мой взгляд, заслуживает серьезного
методологи?еского анализа. Действительно, если с?итать, ?то таксономи?еская
гипотеза в биологии (в смысле Пэн?ена, см. выше) парна "попперовой" в
физике, возможно, допустимо с?итать, ?то системати?еская коллекция может
рассматриваться как специфи?еский аналог эксперимента, решающий если не те
же, то близкие зада?и. При этом существенно, ?то манипулирование
коллекционными материалами, как представляется, не связано с какими либо из
вышеприведенных допущений содержательного толка о свойствах эмпири?еской
реальности. Это делает обращение к коллекциям в определенной степени менее
"нагруженным" всякого рода "предзнанием", нежели буквальное следование
физикалистской парадигме.

Заклю?ение

Представленная концепция - еще одна попытка обоснования того, ?то
систематика адресует свою деятельность самой объективной реальности.
Таксоны и отношения между ними не "выдумываются" классификатором, а
открываются им в природе. Соответственно, строение классификации отражает
структуру не только мышления, но и природного таксономи?еского
разнообразия. Это позволяет надеяться, ?то по крайней мере некоторые общие
свойства классификаций (например, распределение Мандельброта-Ципфа) имеют
отношение к исследуемой реальности.
Из всего изложенного выше вовсе не следует отрицание познавательной
ценности классификаций, разрабатываемых вне привлекающей меня парадигмы
(это было бы по меньшей мере странно, ибо таких классификаций - подавляющее
большинство). Каждый из подходов решает свои специфи?еские зада?и,
актуальность постановки которых определяется разными факторами - например,
степенью изу?енности той или иной группы. Где-то идет лишь первона?альное
накопление сведений о структуре таксономи?еского разнообразия,
фрагментарность которых не позволяет формулировать проверяемые следствия.
Где-то, в силу тех или иных при?ин, это становится возможным, ?то неизбежно
рождает потребность оценить аналити?ески (а не рефлексивно), каково
соответствие между классификацией и реальным таксономи?еским разнообразием.
Один из возможных способов сделать это - рассматривать классификацию как
гипотезу, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Ввиду многоаспектности как самого таксономи?еского разнообразия, так и
то?ек зрения на него (например, стати?еской или динами?еской), сама эта
парадигма, несомненно, может оказаться достато?но разнородной в отношении
фундаментальных допущений о свойствах исходных С-моделей для формулирования
таксономи?еских гипотез, содержании последних, процедурах их тестирования.
Хотя выше ре?ь шла главным образом о биологи?еской систематике в узком
смысле, представления о классификации как гипотезе, о?евидно, имеют более
широкое приложение. Поэтому их дальнейшая разработка неизбежно должна
принимать во внимание специфику разных дисциплин, основным инструментом
познания в которых служит классифицирование. С другой стороны, развитие
этих представлений будет в большой мере зависеть от того, в каком
направлении будет двигаться методология историко-нарративных дисциплин в
целом.

Список литературы

Боркин Л.Я. Проблема моно- и полифилии в эволюционной теории//Развитие
эволюционной теории в СССР. М.: Наука, 1983. С. 405-421.
Вартовский М. Модели: репрезентация и нау?ное понимание. М.: Мир, 1988. 783
с.
Кордонский С.Г. Место классификации в системе отношений нау?ного
исследования // Классификация в современной науке. М.: Наука, 1989. С.
46-59.
Красилов В.А. Нерешенные проблемы теории эволюции. Владивосток: ДВНЦ АН
СССР, 1986. 136 с.
Любарский Ю.Г. Объективация категории таксономи?еского ранга//Журн. общ.
биологии, 1991. Т.52. No 5. С. 613-626.
Любищев А.А. Проблемы формы, систематики и эволюции организмов. М.: Наука,
1982: 277 с.
Мейен С.В. Таксономия и мерономия//Вопросы методологии в геологи?еских
науках. Киев: Наук. Думка, 1977. С. 25-33.
Мейен С.В. Принципы истори?еских реконструкций в биологии//Системность и
эволюция. М.: Наука, 1984. С. 7-32.
Павлинов И.Я. Кладисти?еский анализ. М.: изд. МГУ, 1990. 159 с.
Павлинов И.Я. О формализованных моделях в филогенетике//Сб. трудов Зоол.
муз. МГУ, 1992а. Т. 29. С. 223-246
Павлинов И.Я. Есть ли биологи?еский вид, или в ?ем "вред"
систематики//Журн. общ. биологии, 1992б, Т. 53. No 5. С. 757-767
Павлинов И.Я. О системе "биониты" и не только о ней//Журн. общ. биологии,
1993. Т.54. No 4. С. 505-510.
Песенко Ю.А. Методологи?еский анализ систематики.II.Филогенети?еские
реконструкции как нау?ные гипотезы//Тр. Зоол. ин-та АН СССР, 1991. Т.
234. С. 61-155
Розова С.С. Классификационная проблема в современной науке. М.: Наука,
1986. 222 с.
Россолимо О.Л. Новые методы систематики и музейные коллекции: проблема
взаимодействия//Совещ. "Стратегия изу?ения биоразнообразия наземных
животных". Москва, ноябрь 1994. Доклад на совещании.
Турбин А.Ф., Працевитый Г.Ф. Фрактальные множества, функции, распределения.
Киев: Наук. Думка, 1992. 205 с.
Французова Н.П. Истори?еский метод в нау?ном познании. Вопросы методологии
и логики истори?еского исследования. М.: Мысль, 1972. 303 с.
Ashlock P.D. An evolutionary systematisi's view of
classification//Syst.Zool., 1980. V. 28. No 4. P. 441-450.
Ball I.R. On groups, existance, and taxonomic statement//Bijdr. Dierk.,
1982. T. 52. No 2. S. 186-190.
Brooks D.R. Classifications as languages of empirical comparative
biology//Advances in cladistics. N.Y.: New York Botanical Garden, 1981.
P. 61-71.
Brooks D.R., Wiley E.O. Evolution as entropy. Chicago: Univ. Chicago Press,
1986. 335 p.
Cartmill M. Hypothesis testing and phylogenetic reconstruction//Ztschr.
zool. Syst.-Evol. forsch., 1981. V. 19. No 2. P. 73-96.
Colless D.H. [Review of] Phylogenetics: the theory and practice of
phylogenetic systematics//Syst. Zool., 1982. V. 31. No 1. P. 100-104
Eldredge N. Where the twain meet: causal intersections between the
genealogical and ecological realms // Ed. Eldredge N. Systematics,
Ecology and the Biodiversity Crisis. N.Y.: Columbia Univ. Press, 1992.
P. 1-14.
Felsenstein J. Parsimony in systematics: biological and statistical
issues//Syst. Zool., 1983. V. 14. No 3. P. 300-311.
Gaffney E.S. An introduction to the logic of phylogenetic
reconstruction//Eds. Cracraft J., Edredge N. Pylogenetic analysis and
paleontology. N.Y.: Wiley & Sons, 1979. P. 79-111.
Gregg J.R. Taxonomy, language, and reality//Amer. Natur. 1950. V. 84. No 3.
P. 421-433.
Hull D.L. Science as a process. Chicago: Chicago Univ. Press, 1990. 586 p.
Kafanov , Sukhanov Why are there so few large ganera//Zhour. Obsh. Biol.
1995. T. 55. No 2. S.
Kitts D.B. Karl Popper, Verifiability, and systematic zoology//Syst. Zool.,
1977. V. 26. No 2. P. 185-194
McClendon J.H. The evolution of the chemical isotops as an analog of
biological evolution//J. Theor. Biol. 1980. V. 26. No 2. P. 113-128.
Neff N.A. A rational basis for a priori character weighting//Syst. Zool.
1986. V. 35. No 1. P. 110-123.
Panchen A.L. Classification, evolution, and the nature of biology.
Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1992. 398 p.
Platnick N.I. Classifications, historical narratives, and hypotheses//Syst.
Zool., 1978. V. 27. No 3. P. 365-369
Purvis A., Gittleman J.L., Luh H.-K. Truth or consequences: effect of
phylogenetic accuracy on two comparative methods//J. Theor. Biol. 1994.
V. 167. No 1. P. 293-300.
Sober E. Reconstructing the past: parsimony, evolution, inference.
Cambridge: MIT Press, 1988. 265 p.
Wiley E.O. Phylogenetics: the theory and practice of phylogenetic
systematics. N.Y.: Wiley & Sons, 1981. 439 p.
Woodger S. The axiomatic method in biology. Cambridge: Cambridge Univ.
Press, 1937. 174 p.