Заседание семинара по социофизике

д.х.н., проф. С.Г.Кара-Мурза
(Институт социально-политических исследований РАН)

Добавления к модели кризиса

Тезисы доклада

1. С каждым новым витком кризиса приходится обновлять представления. В 90-е годы еле успевали зафиксировать новые формы кризисов. Самые грубые догадки об их структурах касались разных кризисов порознь. Сейчас уже необходимо обдумать не злободневные события и прогнозы, а исторические, социальные и культурные условия, которые соединили все частные кризисы и толкнули систему нашего жизнеустройства в коридор, с очень большой вероятностью ведущий к катастрофе.

Новый этап нашего кризиса - катастрофа Украины - заставляет искать новые предположения и объяснения.

2. К середине 90-х годов наощупь пришли к выводу, что наше сознание блокирует эссенциализм - вера в наличие в основе общественных явлений некоторых устойчивых сущностей, отвечающих объективным законам исторического развития. В когнитивной структуре советской гуманитарной интеллигенции была сильна склонность к гипостазированию. Эта сторона нашей культуры, видимо, пока что не была глубоко изучена, но кризис 90-х годов побудил поднять этот вопрос.

Так, представление о советском человеке было проникнуто эссенциалистской верой в устойчивость его ценностной матрицы. Это представление о человеке у нас до сих пор сохранилось. Мы часто слышим рассуждения о "национальном характере", "русском менталитете", "соборности" и.т.п., а на деле пришли "Горбачев с Ельциным" - и быстро нейтрализовали и русский характер, и советский менталитет.

Опыт показал, что человек гораздо более пластичен, чем предполагала антропология модерна. В процессе глубоких социальных изменений происходит быстрое "переформатирование" ценностей, рациональности и образа действий больших масс людей.В России за последние двадцать лет они пришли в такое состояние разума и совести, что почти все общественные институты перестали выполнять свои привычные функции. Возникла система порочных кругов и лавинообразных процессов разрушения и деградации. Пусковым механизмом этого цепного процесса стала "культурная травма", которая была эффективно использована.

К концу 90-х годов болезненное преодоление эссенциализма, унаследованного от натурфилософии и истмата, привело к выводу, что главное условие, вскормившее кризис - дезинтеграция народа (нации) и общества. Это были советский народ и общество, но технологии их демонтажа разрушили главные механизмы воспроизводства связей любого народа и общества. Сохранилась россыпь кланов и малых групп, а также криминальные сообщества. Механизмы их воспроизводства были меньше уязвимы в перестройке и реформе.

3. Кризис на Украине перешел многие новые пороги. Представляется, что для данной темы неприемлемо исходить из установок эссенциализма - искать причины в "украинском характере" или в травмах I или II Мировых войн, в Запорожской Сечи, петлюровщине, махновщине или бандеровщине. Если на "Майдане" и можно найти какие-то элементы стиля этих движений, то сегодня это инструменты инсценировки, взятые из подручного культурно-исторического запаса.

В подобные инсценировки едва ли не более глубоко погрузилось российское общество с его культом "белой гвардии", захоронением с хоругвями эсера Каппеля и пр. В политическом насилии Россия до последнего времени была впереди Украины: расстрел Верховного Совета РФ в центре Москвы, две чеченских войны - этого нельзя забывать, и никому не приходило в голову объяснять эти феномены "русским характером" или "генетической памятью" о Чапаеве или Шамиле.

Майдан и массовая русофобия - продукты постсоветской политики и культуры. Заинтересованные силы начали производить эти продукты из нормальных, но "контуженных перестройкой" советских людей, бывших пионеров, комсомольцев и коммунистов, выпускников университетов, партийных школ и военных академий - без всяких мутаций или зомбирования.

Политизация этнического чувства на Украине даже в конце перестройки была еще очень слабой. Вот вывод исследований 1989-1990 гг.: "Наибольшую значимость этих [этнических] вопросов выразило население Прибалтийских республик (максимальное значение - 23%, минимальное - Украина - 6%): [На Украине] кроме гуманитарной интеллигенции (писателей, журналистов, педагогов) этими вопросами мало кто встревожен: Проблематика 'крови и почвы' волнует преимущественно националистические почвенные группы. : В целом их позиция мало значима для основной массы населения (на Украине этот пункт анкеты получил наименьшее число голосов - 1%; близкие данные по Казахстану - 2%)".

Еще в середине 1990-х годов население Украины имело устойчивые просоветские установки, гораздо более определенные, чем в РФ. Более того, сравнительно недавно русские и украинцы вместе составляли ядро армии, которая выиграла ВОВ. В числе погибших солдат и офицеров в войсках СССР русские и украинцы составляли 83% (5,76 млн русских и 1,38 млн украинцев). При этом в той войне на Украине захватчиками было преднамеренно истреблено мирного населения 3 091 987 человек, из них детей 73 887 (только в Ровенской области убито 25 тыс. детей).

Тем не менее, значительная часть украинцев всего за 10-15 лет была индоктринирована в ненависти к русским и России. И тот факт, что этот сдвиг произошел вопреки интересам жителей Украины, без внятных оснований и без всякой враждебности со стороны русских - чрезвычайно важный культурный феномен, до сих пор никак не объясненный. Он говорит о такой степени лабильности и уязвимости духовной сферы человека, которую наша культура не могла и представить.

Возникает вопрос: а что станет с мировоззрением населения России, если за него возьмутся как следует те же "инженеры человеческих душ", что поработали на Украине? Надежны ли защиты массового сознания, которые выстроили государство и общество постсоветской России?

4. Культурные кризисы со сдвигами в системе ценностей происходят в результате сильной культурной травмы. Такая травма дестабилизирует рациональное сознание, и вся духовная сфера переходит в состояние неустойчивого равновесия, возникает "подвижность отношений и правил".

Это - точка бифуркации, когда вся система "народных чаяний" может быть при малом усилии быть сдвинута в иной коридор. Для этого всегда имеются исторические предпосылки, но не они - причина неожиданных изменений вектора мыслей целых народов. Катастрофическое изменение системы - вот что порождает такие необычные выбросы энергии, которых никто не мог и вообразить. В состоянии неустойчивого равновесия "все старое начинает раскачиваться, а все новое, еще неопределенное, заявляет о себе и становится возможным" (С. Московичи. "Машина, творящая богов").

Бесполезно подыскивать прототипы этих явлений в истории и считать, что носители этой странной энергии уже имелись в виде личинок и куколок, и их только надо было "разбудить". На мой взгляд, это представление глубоко ошибочно. Катастрофическое изменение системы - это взрыв, подобный космическому, который порождает во Вселенной новую материю и энергию, а в обществе в этой взрывной фазе "выбрасывает" необычных людей, которые мгновенно объединяются в сообщество нового типа.

С. Московичи писал о важной идее М. Вебера, которая, видимо, не была разработана. Он обдумывал процесс возникновения нового общества как формирующейся системы. По словам Московичи, "этнологи и историки заметили, что именно тогда появляется очень плотная и напряженная сфера отношений, которую Вебер называет in statu nascendi (т.е. в состоянии возникновения). Здесь возникает нечто 'совершенно другое', несоизмеримое по своей природе с тем, что существовало раньше; нечто, перед которым люди отступают, охваченные страхом".

Московичи подчеркивает, что эти инновации ("харизма") имеют не историческую природу - "не осуществляются обычными общественными и историческими путями и отличаются от вспышек и изменений, которые имеют место в устоявшемся обществе". Люди, "порожденные" катастрофой, действительно необычны, своими идеями разрушают прежний порядок и часто гибнут. Революция пожирает своих детей.

Московичи проводит такую аналогию: "Харизма подобна своего рода высокой энергии, materia prima, которая высвобождается в кризисные и напряженные моменты, ломая привычки, стряхивая инерцию и производя на свет чрезвычайное новшество". Более того, он считает, что такие вспышки и изменения в обществе мотивируются не экономическими интересами, а ценностями: "Харизма - это 'власть антиэкономического типа', отказывающаяся от всякого компромисса с повседневной необходимостью и ее выгодами: харизма обнаруживает эмоциональную нагруженность, напор страстей, достаточный для того, чтобы выйти из непосредственной реальности и вести иное существование".

Попытка власти экономического типа (условно, "олигархов") институциализировать харизму всего спектра возникших в ходе катастрофы СССР новых общностей имеет мало шансов на успех и на Украине, и в России. Скорее, они с помощью Запада задушат ростки новых обществ - кого голодом, кого сытостью. Сейчас это проще сделать, чем в древности (но все же непросто).

На мой взгляд, понятия и аналогии Вебера и Московичи гораздо адекватнее тех представлений, которые обычно употребляются у нас для объяснений явлений типа краха СССР и того, что мы наблюдаем сегодня на Украине. Как мы видим, очень часто такие инновации становятся бедствием целых народов.

Что касается Украины, то, похоже, взрыв Майдана осени 2013 г. привел к выбросу нескольких сгустков "необычной материи", захватив и Россию, приведя их к столкновению. Историческая задача - "институциализировать харизму", ввести энергию взрывов в рациональные рамки, но созидания, а не мародерства. Об этой фазе как раз много рассуждал Вебер и, кстати, огромный опыт "обуздания взрыва" был накоплен в русской революции 1917 г. Возможно, этот опыт помог в России дезактивировать взрывную энергию 1993 года.