Первые опыты конструктивизма в театре (о постановке пьесы 'Великодушный Рогоносец')

25 апреля 1922 года <...> состоялась премьера 'Великодушного Рогоносца'. Этот французский фарс Кроммелинка, подготовленный Мейерхольдом с его учениками в классах 'вольных мастерских'1, <...> оказался спектаклем выдающимся в истории русского театра и в истории театра вообще. В творческой биографии Мейерхольда это было одно из самых прекрасных и совершенных его созданий.

'Великодушный Рогоносец' был первой и блестящей демонстрацией мастерства актеров мейерхольдовской школы. Наконец-то старый девиз условного театра - 'Слова - только узор на канве движений' - был осуществлен в художественно убедительных формах. Оказалось, что актеры антиреалистического театра, о которых шло столько споров <...>, могли существовать не только в легкомысленной фантазии театральных модернистов, но в реальной действительности. И не только существовать, но и доставлять людям радость так же, как ее доставляют первоклассные актеры традиционного реалистического театра.

Второе значение 'Великодушного Рогоносца' заключалось в том, что этот спектакль был законченным и художественно совершенным произведением конструктивизма в искусстве драматического театра. Мы вряд ли сделаем ошибку, если скажем, что за всю историю современного театра это было единственное законченное воплощение стиля конструктивизма в формах сценического искусства.

Нечто большее, нежели печать большого мастера, лежало на этом спектакле - то была печать гения, и слова Вахтангова о Мейерхольде, записанные им в дневнике за год до премьеры 'Рогоносца', приобретали пророческий смысл: '...Каждая его постановка - это новый театр. Каждая его постановка могла бы дать целое направление'.

В вечер первого представления 'Великодушного Рогоносца' москвичи, заполнившие зал театра, увидели на совершенно обнаженной сцене без занавеса, задников, порталов и рампы странного вида деревянный станок-конструкцию. Он был смонтирован в виде своеобразной мельницы и представлял собой соединение площадок, лестниц, скатов, вращающихся дверей и вращающихся колес. Станок сам по себе не изображал ничего. Он служил только опорой, прибором для игры актеров - нечто вроде сложной комбинации из трамплинов, трапеций и гимнастических станков. Мельничные крылья и два колеса вращались то медленно, то быстро, в зависимости от напряжения действия и от темпа спектакля. Молодые, ловкие актеры и актрисы, без грима, в синих рабочих комбинезонах, одинаковых для мужчин и женщин, в течение трех часов развертывали перед зрителями с виртуозной легкостью феерическую симфонию движений. Это была гимнастика такая же прекрасная, как балет, спорт - выразительный, как декламация трагика. Несложная фабула фривольного французского фарса (муж в поисках любовника жены заставляет ее пропустить через спальню всех мужчин села), переложенная на партитуру движений, оказалась исполненной веселья и очарования. Сюжет 'Великодушного Рогоносца' в 'биомеханической' трактовке развертывался перед зрителями с абсолютной ясностью. В старомодной скабрезной истории неожиданно ощущался центральный нерв современного стиля.

В третьем акте зрители увидели и услышали на сцене странный оркестр из невиданных инструментов с большим количеством ударных всех видов и размеров. То был первый джаз в России - настоящий джаз, игравший какую-то новую, очень ритмичную музыку, исполненную странной, дикой прелести, от которой слушатели приходили в совершенный восторг и начинали в такт стучать ногами, хлопать в ладоши и мерно покачиваться...

Целый вихрь акробатических движений великолепно натренированных актеров заполнил площадки и лестницы конструкций. Особенно блестящее впечатление производили ансамбли и массовые сцены. Удивительны были в них музыкальность и ритмичность движений. С первого момента и до конца спектакль шел в темпе presto, временами переходящем в prestissimo. Как в игре некоторых великих музыкантов основным элементом их искусства явился их индивидуальный ритм, так и мейерхольдовский 'Рогоносец' покорял зрительный зал прежде всего своим ритмом, найденным уверенно и точно гениальным режиссером.