|
Документ взят из кэша поисковой машины. Адрес
оригинального документа
: http://www.philol.msu.ru/~rki/advance-guard/filonov.html
Дата изменения: Sat Dec 5 19:19:03 2009 Дата индексирования: Tue Oct 2 12:40:35 2012 Кодировка: Windows-1251 |
<...> Совершенно самостоятельным вариантом экспрессионизма является творчество петербургского художника Павла Николаевича Филонова (1883-1941). Оно имело ярко выраженный национальный характер, что, в частности, проявилось в утверждении художником своей пророческой роли.
Судьба Филонова сложилась трудно. Он родился в бедной семье, с детства начал зарабатывать деньги и учиться художественному ремеслу, рано осиротел, переехал в Петербург к старшей замужней сестре. С 1903 по 1908 год он учился в студии Л.Е. Дмитриева-Кавказского, которую прошли многие известные в будущем художники. <:> Несколько раз Филонов держал экзамен в Академию художеств, но провалился из-за 'незнания анатомии'. Наконец, он поступил в Академию, но проучился там всего три года (1908-1910), затем был исключен, так как не желал подчиняться академическим правилам и казался начальству слишком оригинальным. После этого он связал свою судьбу с 'Союзом молодежи', организовавшимся в 1910 году в Петербурге. Там были такие интересные люди, как О. Розанова, М. Матюшин, Е. Гуро. В выставках 'Союза' принимали участие и мастера других объединений. <...> В Петербурге 'Союз молодежи' был главным центром притяжения для художников авангардистского устремления. В 1911-1912 годах Филонов предпринял поездку в Италию и Францию. Он приехал за границу без средств, зарабатывал деньги, чем мог, в мастерских крупных художников не бывал и вернулся сразу же, как истощилась возможность добывать хотя бы минимальные средства к существованию. По возвращении художник начал особенно усердно работать. Именно в это время складывается его самостоятельная творческая система, и именно тогда он создает лучшие свои работы дореволюционного периода. В 1916-1917 годах он был лишен возможности работать, так как был призван в армию и находился на румынском фронте. Таким образом, ранний расцвет мастера падает на 1912-1915 годы. Тогда же он пишет первый вариант своей теоретической программы 'Идеология аналитического искусства и принцип сделанности'. В 1914 году он опубликовал декларацию, написанную совместно с несколькими другими художниками. Приведем некоторые цитаты из нее.
'Цель нашей работы картины и рисунки,
сделанные со всею прелестью упорной работы, так как мы знаем, что самое ценное в картине и рисунке - это могучая работа человека над вещью, в которой он выявляет себя
и свою бессмертную душу...
...В России нет
сделанных картин и сделанных рисунков, и они должны быть такими, чтобы люди всех стран мира приходили на них
молиться.
Делайте картины и рисунки, равные нечеловеческим напряжением воли каменным храмам юго-востока, запада и России, они
решат вашу участь в день
страшного суда искусства, и знайте, день этот близок'.
В этой декларации уже были сформулированы некоторые пункты программы Филонова. В 'Идеологии аналитического искусства' художник пишет:
'Старинное, запутанное слово 'творчество' я заменяю словом 'сделанность'. В этом смысле 'творчество' есть организационная систематическая работа человека над материалом.
Творчество как сделанность, как мышление и труд есть организованный фактор, переделывающий интеллект художника в высшую по силе и верности анализа форму;
результат творчества, т.е. делающаяся и сделанная вещь, что бы она ни изображала, есть фиксация процесса мышления, т.е. эволюция происходящего в мастере...
Сделанность - это максимум напряжения изобразительной силы. Умение работать, т.е. делать, - это умение заставлять материал отвечать точь-в-точь твоему волевому
аналитическому напряжению и точь-в-точь выявлять собою то содержание, какое хочет выявить в делаемой вещи тот, кто ее делает'.
На практике принцип сделанности означал для Филонова, что художник должен отдать произведению живописи максимум усилий и напряжения. Ученики мастера рассказывают, что Филонов отделывал свои огромные холсты тонкой кисточкой, начиная от одного края картины и постепенно доходя до противоположного.
Возможно, это было, хотя бы отчасти, следствием академической выучки, хотя Академия и осталась недовольной своим учеником. Ранние рисунки, графический автопортрет 1909-1910 годов сделаны в академическом отношении безупречно. Перелом от этой 'правильности' к деформации и экспрессионизму произошел в 1911-1912 годах. Затем возникли такие шедевры Филонова, как 'Запад и Восток', 'Восток и Запад' (1912-1913), 'Пир королей' (1912-1913), 'Коровницы' (1914). 'Святое семейство' (1915), 'Мужчина и женщина' (1910-е годы), 'Победитель города' (1914-1915).
Главный смысл творчества Филонова - в пророчестве. Он провозглашал свой аналитический метод, отстраняя все теории современников и предшественников. Он пытался предуказать пути в 'мировой расцвет'. Но дело даже не в тех словах, которые начертал художник в своих программах: пророчествовали тогда многие. Сами произведения Филонова наделены пророческим духом, приобретающим визионерский характер. <...>
Филонов не стремится к прямому воздействию на зрителя с помощью обнажения собственных чувств, а, напротив, замыкается в создаваемом им образе, погружается в анализ предмета. Но анализ этот не раскрывает предмет. Филонов как бы разлагает мир на составные элементы (на своеобразные первоэлементы, равноценные слогам, буквам и звукам в поэзии Хлебникова и других поэтов-футуристов#2) и, пропустив их сквозь увеличительное стекло своего анализирующего глаза, синтезирует в сложные образы. У него возникают картины мира, полные символического смысла и трагического напряжения. Реальный мир в этих картинах в какой-то мере зашифрован, они полны мистических символов. Предметы превращаются в знаки, которые надо разгадывать. Зритель приобщается к некой тайне филоновского пророчества.
Во всем этом процессе постижения мира и его перевоплощения огромную роль играет филоновская способность доводить картину или акварель до последней степени отделанности. Эта 'сделанность' есть свидетельство не только технического мастерства и способности к внешней законченности. Для художника процесс 'отделки' есть одновременно процесс вживания в предмет, его объективного анализа. Это - анализ кистью, в его осуществлении нераздельны разум и рука художника. <...>
Думаю, что именно здесь будет кстати уделить несколько особых слов Павлу Филонову, одному из художников, писавших декорации для трагедии В. Маяковского. В жизни Филонова, как в фокусе, отразился тогдашний быт новаторов искусства.
Филонов - из рода великанов - ростом и сложением, как Маяковский. Весь ушел в живопись. Чтобы не отвлекаться и не размениваться на халтуру, он завел в 1910-1913 гг. строжайший режим. Получая от родственников 30 руб. в месяц, Филонов на них снимал комнату, жил и еще урывал на холст и краски. А жил он так: - Вот уже два года я питаюсь одним черным хлебом и чаем с клюквенным соком. И ничего, живу, здоров, видите, - даже румяный. Но только чувствую, что в голове у меня что-то ссыхается. Если бы мне дали жирного мяса вволю, - я ел бы без конца. И еще хочется вина - выпил бы ведро! - Я обошел всю Европу пешком: денег не было - зарабатывал по дороге, как чернорабочий. Там тоже кормили хлебом, но бывали еще сыр, вино, а главное - фруктов сколько хочешь. Ими-то я и питался... Был я еще в Иерусалиме, тоже голодал, спал на церковной паперти, на мраморных плитах, - за всю ночь я никак не мог согреть их...
Так мне рассказывал о своей жизни сам Филонов.
Лето 1914 г. я жил под
Питером, на даче в Шувалове. Там же жил Филонов. Однажды у меня было деловое свидание с ним и с
М. Матюшиным. Собрались на моей квартире в обеденное время. Угощаю всех. Филонов грозно курит трубку и не прикасается к дымящимся кушаниям.
- Почему вы не едите?
- А зачем мне есть? Этим я все равно на год не наемся, а только
собьюсь с режима!
Так и не стал есть. Стыл суп, поджаренные в масле и сухарях бесцельно румянились рыбки...
Работал Филонов так: когда, например, начал писать декорации для трагедии Маяковского (два задника), то засел, как в крепость, в специальную декоративную мастерскую, не выходил оттуда двое суток, не спал, ничего не ел, а только курил трубку.
В сущности, писал он не декорации, а две огромные, во всю величину сцены, виртуозно и тщательно сделанные картины. Особенно мне запомнилась одна: тревожный, яркий, городской порт с многочисленными, тщательно написанными лодками, людьми на берегу и дальше - сотни городских зданий, из которых каждое было выписано до последнего окошка.
Другой декоратор - Иосиф Школьник, писавший для пьесы Маяковского в той же мастерской, в помещении рядом с Филоновым, задумал было вступить в соревнование с ним, но после первой же ночи заснул под утро на собственной, свеженаписанной декорации, а забытая керосиновая лампа для разогревания клея коптила возле него вовсю. Филонов ничего не замечал!
Окончив работу, он вышел на улицу и, встретя кого-то в дверях, спросил:
- Скажите, что сейчас - день или ночь? Я ничего не соображаю. Филонов всегда работал
рьяно и усидчиво.
Помню, летом 1914 г. я как-то зашел к нему 'на дачу' - большой чердак. Там, среди пауков и пыли, он жил и работал. Окном служила чердачная дверь. На мольберте стояло большое полотно - почти законченная картина 'Семейство плотника'. Старик с крайне напряженным взглядом, с резкими морщинами, и миловидная, яйцевидноголовая молодая женщина с ребенком на руках. В ребенке поражала необыкновенно выгнутая ручонка. Казалось - вывихнута, а между тем, как будто и совсем нормальна. (Писал все это Филонов в натуральную величину, но без натуры).
Больше всего заинтересовал меня на первом плане крупный петух больше натуральной величины, горевший всеми цветами зеленоватой радуги.Творчество - есть сделанность, рисунок - есть сделанность, форма и цвет есть сделанность. Форма дается упорным рисунком. Каждая линия должна быть сделана. Каждый атом должен быть сделан, вся вещь должна быть сделана и выверена. Основа живописи - сделанный рисунок и выявленный цвет, живопись - есть упорная работа цветом как рисунком над формою. Живопись - есть вывод из рисунка. Живопись - есть цветовой вывод из раскрашенного рисунка. Упорно и точно думай над каждым атомом делаемой вещи. Упорно и точно делай каждый атом. Упорно рисуй каждый атом.
Упорно и точно вводи выявленный цвет в каждый атом, чтобы он туда въедался как тепло в тело или органически был связан с формой как в природе клетчатка цветка с цветом.
И твоим принципом мастера пусть будет лозунг: 'Я могу делать любую форму любой формой и любой цвет любым цветом, а произведение искусства есть любая вещь, сделанная с максимумом напряжения аналитической сделанности'.
<...> Всякий видит под известным углом зрения, с одной стороны и до известной степени либо спину, либо лицо объекта, всегда часть того, на что смотрит, - дальше этого не берет самый зоркий видящий глаз, но знающий глаз исследователя, изобретателя - мастера аналитического искусства стремится к исчерпывающему видению, поскольку это возможно для человека; он смотрит своим анализом и мозгом и им видит там, где вообще не берет глаз художника. Так, например, можно, видя только ствол, ветви, листья и цветы, допустим, яблони, в то же время знать или, анализируя стремиться узнать, как берут и поглощают усики корней соки почвы, как эти соки бегут по клеточкам древесины вверх, как они распределяются в постоянной реакции на свет и тепло, перерабатываются и превращаются в атомистическую структуру ствола и ветвей, в зеленые листья, в белые с красным цветы, в зелено-желто-розовые яблоки и в грубую кору дерева. Именно это должно интересовать мастера, а не внешность яблони.