Документ взят из кэша поисковой машины. Адрес оригинального документа : http://www.philol.msu.ru/~discours/images/stories/speckurs/narro10.doc Дата изменения: Tue May 1 13:50:14 2012 Дата индексирования: Mon Feb 4 08:21:43 2013 Кодировка: koi8-r

Стилистические стратегии

Шмид В. Нарратология. С. 186-195, 240-267; Тюпа В.И. Анализ художественного
текста. С. 65-71, 80-94, 105-124.

Эквивалентность

Наряду с временнСй связью элементов текста (фабула, сюжет) существует и
вневременнАя связь мотивов, объединенная двумя типами отношений - сходством
и оппозицией. Эта связь называется эквивалентностью. Сходство и оппозиция
здесь работают одновременно, т.е. соотносимые элементы одновременно в чем-
то полностью идентичны, в чем-то противопоставляются друг другу, а в чем-то
сравнимы с разной степенью градации, - все это значит, что они
эквивалентны.
Эквивалентность - категория, полностью зависящая от читателя-
интерпретатора. Но зато благодаря этому художественный текст оказывается
носителем почти бесконечного количества информации: ведь сопоставлять можно
любые элементы по любым параметрам, и всё в литературном тексте так или
иначе эквивалентно.

Эквивалентность может быть тематической (отбор свойств, объединяющих разные
элементы истории: т.е. эквивалентность персонажей, ситуаций и действий) и
формальной (эквивалентность эпизодов по принципу сжатости или растянутости,
а также эквивалентность любых элементов текста по их формальным и
позиционным признакам - прежде всего по фонетическому звучанию или
местоположению в тексте). Тематическая эквивалентность находится на уровне
фиктивного мира, тематическая - на уровне фикционального текста.

Лейтмотивы - цепочки эквивалентных элементов, проходящие сквозь весь текст
и являющиеся одним из принципов всей его организации.

Глоссализация и ритмотектоника

Глоссализация - насыщение текста ощутимыми речевыми характеристиками (Тюпа
применяет к ним термин глоссы), которые образуют собственный стиль этого
текста, его «голос». Любая деталь объектного мира текста сообщается тем или
иным словом, и мы предполагаем, что любой (даже самый «нейтральный») выбор
этого слова никогда не безразличен для смысла текста.
Глоссализация действует на уровне композиции (в смысле Тюпы) аналогично
тому, как фокализация действует на уровне сюжета: она «детализирует»
внутритекстовые дискурсы, распределяет текст между несколькими «голосами».

Фоника, ассонансная и аллитерационная структура и другие формальные
эквивалентности стихотворного (или орнаментального - см. ниже) текста,
которые изучаются в рамках поэтики, также возникают на уровне
глоссализации.

Ритмотектоника - ритмическая организация повествовательного текста (всех
его дискурсов), объединяет в сознании читателя все повествование с помощью
системы ритмов, разного рода упорядочений, а в конечном счете - интонаций.
Именно интонация связывает субъект, объект и адресат речи в единое
коммуникативное событие (дискурс), создавая тем самым событие на уровне
рассказывания.



Сказ и орнаментализм

В русской литературе обычно выделаются, помимо «классической» прозы
(«нейтральный» стиль), два типа прозы неклассической: сказ и орнаментальная
проза. Оба эти типа впервые выделены формалистами, далее разработаны
М.М. Бахтиным, В.В. Виноградовым, Н.А. Кожевниковой и др. Обобщая их
теории, Шмид предлагает следующие системы отличительных признаков для
каждого из этих типов.

Сказ разделяется Шмидом на два типа: характерный (то, что все традиционно
понимают под сказом) и орнаментальный (сказ с элементами орнаментальной
прозы).

Характерный сказ мотивирован образом нарратора, чья точка зрения управляет
всем повествованием. Он целиком построен на идеологической и языковой точке
зрения нарратора, черты личностности которого выражены явно и
последовательно во всем тексте. Признаки этого вида сказа:
* Нарраториальность: сказ - это текст нарратора, а не персонажа; даже если
персонаж выступает в сказе в функции вторичного или третичного нарратора,
сказ отражает стиль повествующей, а не повествуемой инстанции (т.е.
основного нарратора).
* Ограниченность умственного горизонта нарратора, заметная интеллектуальная
отдаленность нарратора от (абстрактного) автора. Зачастую нарратор
является человеком из народа, который не может контролировать свою речь во
всех ее оттенках.
* Двуголосость повествовательного текста: в тексте одновременно выражаются
и «наивный» нарратор, и изображающий его с долей отстранения автор;
соответственно, повествовательное слово является и изображающим, и
изображаемым одновременно.
* Устность, точнее, имитация непосредственной устной речи.
* Спонтанность устной речи, которая подразумевает изображение этой речи как
развертывающегося непосредственно перед читателем процесса.
* Разговорность, которая, с другой стороны, не исключает вкраплений
книжного стиля.
* Диалогичность, т.е. установка на слушателя и его реакции.
Эти признаки, очевидно, не равны по значимости. По сути, сказ организуют
первые три, а остальные четыре являются их контекстуальными уточнениями.


Орнаментальный сказ - гибридное явление совмещения исключающих друг друга
принципов характерности и поэтичности. От собственно сказа сохраняются
устное начало, следы разговорности, жесты устного рассказчика, однако все
они не отсылают к какому-то определенному образу нарратора. Личной
повествовательной инстанции не возникает, вместо нее существует гамма
разнородных голосов, не совмещающихся в единство личности и психологии.
Нарратор здесь - безличная повествующая инстанция, прикрывающаяся набором
ролей и масок. В орнаментальном сказе нет единой идеологической и языковой
точки зрения конкретного говорящего, зато есть поэтическая самоцельность с
установкой на слово и речь как таковые.


Орнаментальная проза относится как к нарратологии (проза, построенная по
принципам поэзии), так и к философии, т.к. передает нарративными способами
черты мифологического мышления; орнаментализм возникает в модернизме, когда
миф стал вновь актуален. В орнаментальной прозе и фикциональный текст, и
фиктивный мир подвергаются воздействию поэтических структур, отображающих
строй мифологического мышления. Ее черты:
* Поэтичность: для реалистической прозы и ее научно-эмпирической модели
мира характерно преобладание нарративного принципа с установкой на
событийность, временнЩю последовательность событий и психологическое
правдоподобие внешних и ментальных действий. Для модернистской же прозы
характерно построение прозаического текста по модели поэтического с его:
> эквивалентностью как конструктивным принципом построения
орнаментального текста;
и последствиями эквивалентности:
> лейтмотивностью, повтором формальных и тематических элементов и
сложной системой соответствий между ними;
> ритмичностью повествования;
> вневременны?ми сцеплениями фрагментов текста, заменой временнСго
принципа построения текста на пространственный;
> иконичностью текста.
* Мифичность: орнаментальная проза предстает как структурный образ мифа. В
ней, как и в мифологическом мышлении, заметна тенденция к нарушению закона
немотивированности, произвольности знака. Слово, в реалистическом мире
рассматриваемое как чисто условный символ, в мире мифологическом
становится иконическим знаком, сущностно связанным со своим означающим.
Таким образом, иконичность в орнаментальной прозе - черта не только
поэзии, но и, главное, - мифа.
* Нарушение нарративности:
> ослабление событийности (ее заменяют лейтмотивность и
эквивалентность);
> размывание границ между повествовательным текстом и повествуемой
историей;
> парадигматизация - вместо синтагматического построения сюжета с его
последовательным развертыванием текст строится как система
существующих одновременно элементов со сложной системой синхронных
взаимосвязей между ними.
* Интерференция орнаментальных и нарративных структур: ситуация, когда
парадигматизация накладывается на сюжетность, но не уничтожает ее
полностью (иначе бы текст просто превратился в стихотворение в прозе). В
результате, с одной стороны, поэтические сцепления выявляют в ситуациях,
персонажах и действиях новые аспекты (символические, например), а с другой
- мифологическое языковое мышление, входя в нарративную структуру,
подвергается психологизации и наделяется системой точек зрения.