НЕГРИТЮД ПО

НЕГРИТЮД ПО-АПДАЙКОВСКИ

Апдайк Д. Переворот. Бразилия: Романы. Пер. с англ. Т.А.

Кудрявцевой, Н. В. Рейн. М.: ООО "Издательство АСТ", 2003. 606 с.

За Джоном Апдайком прочно закрепилась репутация умелого, хотя и скучноватого бытописателя американской провинции - по кроличьи плодовитого автора пресноватых романов (не радующих ни сюжетной остротой, ни разнообразием характеров), в которых изысканным слогом описываются нудные будни благополучных американских обывателей. К счастью, время от времени "литературному лазутчику в Америке средних классов, бесплатных школ и супермаркетов" (как аттестовал себя Апдайк в книге мемуаров), надоедало тратить свои неисчерпаемые стилистические богатства на банальные адюльтерные истории из жизни сексуально озабоченных домохозяек и рефлектирующих торговцев автомобилями: несколько раз он выбирался из накатанной колеи и, как мог, осваивал новые территории.

Изданные под одной обложкой "Переворот" (1978) и "Бразилия" (1994) - девятый и шестнадцатый апдайковские романы, - появились как раз после подобных вылазок. Поскольку "Бразилия", эта гремучая смесь "магического реализма" с мыльной оперой, уже знакома российским апдайколюбам (в 1996 году "Вагриус" выпустил добротный перевод А. Патрикеева), поговорим-ка мы лучше о романе "Переворот", в свое время собравшем богатый урожай хвалебных отзывов в англоязычной прессе, а в нашей отчизне сразу же погребенном в недрах спехранов. Даже полузакрытый журнал "Современная литература за рубежом", обычно оперативно откликавшийся на новинки западного книжного рынка, не удостоил "Переворот" рецензией. Оно и понятно: в эпоху "застоя" такой роман не мог быть допущен до простых граждан, ибо в нем с непочтительной иронией повествуется о просоветски настроенном правителе западно-африканского государства Куш, по воле Апдайка возникшего на месте французской колонии Нуар.

Территория - 126 912 180 гектаров; плотность населения - 0, 3 человека на гектар; средняя продолжительность жизни - 37 лет; "валового национального продукта на душу населения производится на 79 долларов, грамотность составляет 6 процентов"; основные статьи экспорта - земляные орехи и соль. "Форма правления - конституционная монархия, при этом действие конституции приостановлено, а монарх низложен. Исполнительную власть на переходный период осуществляет Чрезвычайный Верховный Революционный и Военный Совет (ЧВРВС) <:>; он же является законодательным органом. Все свои решения Совет принимает исходя из положений чистого и окончательно победившего социализма, каким представлял его себе Маркс, и теократического популизма реформаторских направлений ислама".

В Совете заправляет главный герой романа - полковник Хаким Феликс Эллелу, от чьего лица и ведется повествование. Некогда солдат французских колониальных войск, сражавшийся в Индокитае и дезертировавший после перевода в Алжир, затем студент колледжа Маккарти во Фрэнчайзе (Висконсин), испытывавший к приютившей его Америке мучительную любовь-ненависть, по возвращении на родину он выбился в ближайшие помощники "ставленника галльских империалистов" короля Эдума IV, а после присоединился к революционной хунте, которую в конце концов и возглавил, убрав конкурента (о чем бегло упоминается в начале романа).

Не подумайте, что перед нами изворотливый и кровожадный изверг, вроде тирана из "Осени патриарха". Герой-повествователь "Переворота", любящий власть столь же сильно, сколь и свою затерянную среди песчаных пустынь родину, скорее является литературным потомком злополучного Сета из "Черной напасти" - такой же бескорыстный пленник идеи. Правда, в отличие от императора-реформатора, он люто ненавидит западную цивилизацию, погрязшую "в материализме и его свинском удушении духа", и лелеет мечту об особом пути для Куша. Только вот незадача: Куш, этот "край изысканной, чудесной пустоты", опровергает все проверенные марксистские схемы. После переворота Эллелу и его сподвижники обнаружили, что в стране нечего национализировать. "Наш министр промышленности стал искать заводы для национализации - их не оказалось. Министр сельского хозяйства искал крупные земельные угодья, чтобы отобрать их и разделить, и обнаружил, что большая часть земли в юридическом смысле слова никому не принадлежит. Нищета была налицо, а угнетения не было - как такое возможно?" - жалуется пламенный революционер в минуту тягостных сомнений.

Тем не менее, апдайковский герой, фанатически преданный смутным идеалам "исламского марксизма", стремится "освободить Куш от тирании материального мира" и всячески противится экономической экспансии "белых дьяволов", стремящихся "приобщиться" к природным ресурсам его чахлой державы. Во время пятилетней засухи, поразившей Куш, он даже сжигает присланной из США груз дешевой гуманитарной помощи, а заодно - не в меру ретивого американского дипломата, догадавшегося соблазнять подыхающих от жажды аборигенов картофельными чипсами и порошковым молоком.

Словно Гарун-аль-Рашид, неутомимый председатель ЧВРВС переодевается нищим или торговцем апельсинами (что при отсутствии апельсинов в истощенной засухой стране выглядит несколько комично) и в сопровождении небольшой охраны рыщет по Кушу, выявляя крамолу, а при необходимости - обрушивая на малосознательных граждан бурные потоки громоподобной риторики, в которой марксистские формулы перемежаются цитатами из Корана. Увы, словесное изобилие мало помогает диктатору-идеалисту: оградить Куш от тлетворного влияния "неверных" ему не удается. Даже его любимая жена (а у него их четыре) непатриотично слушает западные радиостанции и распевает американские шлягеры. Во время очередной поездки незадачливый правитель обнаруживает свободную экономическую зону, которая возникла благодаря тайным переговорам его прагматичных соратников с коварными янки, намертво присосавшимися к новонайденному месторождению нефти. Попытка зажечь массы вдохновенной речью и подвигнуть их на уничтожение нефтедобывающего комплекса заканчивается позорной неудачей. Толпа награждает Эллелу плевками и зуботычинами: обещанная американцами бесплатная раздача пива привлекает кушитов гораздо больше, чем его пафосные филиппики. Некогда всесильный диктатор превращается в бесполезную погремушку. В довершение всех бед ему изменяет ближайшее окружение; он отстраняется от власти и отправляется в почетную ссылку на юг Франции.

В общем, уже из беглого пересказа фабулы можно понять, что в "Перевороте", высмеивающем как циничное политиканство сверхдержав, так и карликовые диктаторские режимы с их комичными потугами на "особый путь", Апдайку наконец-то удалось создать яркий и запоминающийся характер, а также устранить роковой изъян прежних романов, на который указывали многие критики: дисбаланс между цветистой роскошью стиля и сюжетом (как правило, беспозвоночным и малокровным). Едва ли по части изящных сюжетных поворотов и композиционной изобретательности автор "Переворота" превзошел создателей "Черной напасти" или "Осени патриарха", однако нельзя не признать, что в этом романе (на мой взгляд, одном из лучших за всю его писательскую карьеру) Апдайк удачно совместил выразительную пластичность описаний с увлекательным сюжетом, едкую сатиру - с лиризмом, фарс - с трагедией, и главное - направил свою острую наблюдательность гораздо глубже гладкой поверхности устоявшегося быта и современных ему общественных нравов (которой довольствовался, скажем, в "Супружеских парах" или "Давай поженимся"). Под радужной пленкой распрекрасных политических лозунгов, как "либеральных", так и "почвенных", писатель сумел разглядеть кипящую лаву эгоистических страстей, разрушающих и государства, и человеческие души, - страстей, разодравших на клочки и нашу, казалось бы, незыблемую державу.

Что ж, остается пожелать российским книгочеям приятных впечатлений от "нового" Апдайка, а также посетовать на то, что писатель не так уж часто позволял себе плодотворные творческие командировки - подальше от скучных супермаркетов и асфальтовых пустырей бытовизма.