ВВЕДЕНИЕ

Начало полугодия характеризовалось в первую очередь новыми усилиями России по сближению с западными институтами и интеграционными объединениями. Как показал генуэзский саммит 'большой восьмерки' 20-22 июля, Россия по мере своих возможностей постепенно включается в решение тех глобальных проблем, которые обсуждаются на подобных форумах, хотя эти возможности во многом сдерживаются современным состоянием страны. Многие проблемы, волнующие развитые западные страны и вызывающие наибольшие споры между США и Европой (Киотский протокол, генетически измененные продукты), оказываются для России малоактуальными в силу экономического разрыва с партнерами по 'восьмерке', и участвовать в их решении на равных с ними наша страна не может. Серьезные трудности встречает Россия и на пути своего вступления в ВТО.

На политическом и военно-политическом направлениях Москва и далее сосредоточивала основные усилия на сохранении Договора по ПРО, понимая в то же время ограниченность своих возможностей изменить американскую позицию. На двусторонние отношения оказывало значительное воздействие наследие эпохи биполярности. В то же время, В.Путин, придя к власти в момент, когда основные механизмы 'сверхдержавного' могущества России уже безвозвратно утеряны, как кажется, исходит из того, что страну нужно готовить к отражению новых вызовов, строить полноценную региональную державу, а не цепляться за остаточные глобальные рычаги, на которые хронически не хватает средств и с которыми уже через несколько лет все равно придется расстаться.

Террористические атаки на США 11 сентября и российская реакция на них показали, что Россия в чем-то даже лучше, чем США, подготовлена к восприятию новых вызовов и новых стратегических приоритетов. Тем не менее, приспособление к изменившейся парадигме мировой политики идет непросто и в нашей стране, зачастую методом проб и ошибок. Перестройка мышления политического и военного истеблишмента (особенно в вопросе о том, считать ли теперь Запад союзником или по-прежнему противником) потребует значительного времени и усилий.

Активизировав связи с США и Западной Европой (придав им новые измерения, в первую очередь, в сфере борьбы с терроризмом), заключив 'большой' договор с КНР, Россия в то же время пыталась осваивать новые для себя региональные направления, 'размораживать' те из них, которые до сих пор переживали застой. Особой активностью в исследуемый период, например, отличались контакты с Польшей (три встречи на высшем уровне, а также визит польского премьер-министра в Москву), в результате которых удалось достичь прогресса в вопросе о строительстве газопровода в обход Украины, а также во многом снять напряженность, вызванную длительной полемикой по поводу расширения НАТО. Новые отношения между Россией и Западом, которые начали устанавливаться после 11 сентября, создают возможности для частичного восстановления военно-технических связей с бывшими союзниками по Варшавскому договору, в частности, для участия России в модернизации некоторых образцов советской боевой техники.

Впервые за долгие годы глава российского правительства посетил Латинскую Америку. М.Касьянов в декабре побывал в Бразилии и Венесуэле. 'Освоение' Западного полушария проявилось и в обмене визитами на уровне глав правительств с Канадой. Москва начала понимать, что уровень ее экономических связей с этим интегрирующимся регионом неестественно низок. В то же время финансово-экономический крах в Аргентине может отрицательно сказаться на привлекательности региона для российского бизнеса.

Перед российской внешней политикой теперь, несомненно, будут вставать новые нелегкие вопросы: до какой степени поддерживать действия США, обосновываемые борьбой против терроризма; где предел геополитическим уступкам России, неизбежным в таких совместных действиях; как соблюсти баланс между западным и незападными направлениями, который в настоящее время логично сместился в пользу первого. Наконец, за всеми этими во многом чрезвычайными обстоятельствами не должен исчезать и фундаментальный вопрос: каким Россия хочет видеть в целом новый миропорядок и как ей найти в этом миропорядке более справедливое место для себя.