ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКИЕ ИТОГИ ГОДА

Прошедший год едва ли займет заметное место в современной истории России. Он был беден на крупные события переломного характера (исключением из этого ряда можно назвать лишь трагедию на Дубровке), на глубокие политические изменения. В 2002 году не произошло кадровой революции в верхах, которая так долго ожидалась в политических кругах в течение первых лет президентства В.Путина. Его значение, скорее всего, будет определяться тем, что именно в этом году зародились некоторые тенденции, теоретически способные в перспективе оказать серьезное влияние на политическое развитие России.

В первую очередь речь идет о наметившемся разделении сфер деятельности между президентом и правительством. Президент во все большей степени стал концентрироваться на проблемах международной политики, обороны, безопасности страны, государственного строительства. В то время как роль правительства в разработке и реализации социально-экономической политики ощутимо выросла. Индикатором роста самостоятельности кабинета министров стало несогласие премьера с президентом по вопросам административной реформы и темпам экономического роста, которое М.Касьянов публично выразил 15 мая, выступая в Государственной Думе.

В принципе постепенное превращение правительства во второй, параллельный института президента, центр власти, по-видимому, представляет собой определенную закономерность развития современной российской политической системы, которая задумывалась ее создателем Б.Ельциным как моноцентристская, что нашло правовое оформление в действующей Конституции России. Дело в том, что поскольку в этой системе обнаруживается явный дефицит политически ответственных акторов (политическая ответственность президента в Конституции прописана весьма условно), именно правительство, если, конечно, оно эффективное берет на себя функцию ответственного центра принятия решений, вынужденного выстраивать балансы сил и интересов. Эта ответственность регулируется соответствующими правовыми нормами, ставящими правительство в зависимость от президента и в гораздо меньшей степени - от Государственной Думы.

Б.Ельцин решал возникающие противоречия между логикой Конституции и реальным усилением роли правительства как центра принятия решений просто - путем отставки ставших излишне влиятельными кабинетов министров. В 1998 году так произошло с правительством В.Черномырдина, годом позже - с кабинетом Е.Примакова. Не приходится сомневаться, что если бы М.Касьянов позволил бы себе публично не соглашаться с Б. Ельциным, то уже в тот же день они лишился бы премьерского поста. В.Путин, однако, оставил демарш М.Касьянова без внимания. Это дает основание предполагать, что он спокойно относится к дальнейшему укреплению правительства как института и центра принятия решений. Если данная тенденция окажется устойчивой, то это может сформировать условия для постепенной трансформации суперпрезидентской политической системы в России в смешанную президентски-парламентскую по типу V Республики во Франции. В целом подобные изменения, безусловно, будут носить позитивный характер, поскольку они ведут к созданию более динамичной политической системы с ответственными институтами, обладающими четко определенными сферами компетенции.

Другой особенностью прошедшего года стало формирование в основных контурах своеобразной конвенции во взаимоотношениях между президентом и элитами. Она сводится к следующим ключевым позициям. Элиты консолидируются вокруг президента как безусловного лидера страны и элит, отказываются от какой бы то ни было критики в его адрес. В ответ президент фактически минимизирует вмешательство в дела большого бизнеса, в том числе и в вопросах раздела собственности. Президент уменьшает свою роль в разработке социально-экономической политики. И, наконец, глава государства препятствует использованию правоохранительных органов как инструмента регулирования конкуренции между компаниями и средства давления на них в интересах тех или иных групп бюрократии.

Правда, происшедшие в конце года изменения балансов сил в пользу старокремлевских кланов (прежде всего, т.н. ельцинской 'семьи')[1] могут поставить под сомнение устойчивость этой конвенции. Однако думается, что президент В.Путин сделавший достижение стабильности верхов одним из главных приоритетов своей политики, скорее всего, уравновесит 'сверхлимитные' уступки 'семье' решениями в интересах других групп истеблишмента.

И, наконец, огромное влияние на политический процесс в прошедшем году получила трагедия 'Норд-Оста'. Она продемонстрировала большие проблемы российской политической системы. Внешне консолидированная и хорошо управляемая, она начинает испытывать заметные трудности в моменты кризисов. Это в первую очередь проявляется в дефиците институтов, способных принять решение и взять ответственность за него. В то же время она показала, что у этой системы есть еще ресурс реагирования на новые вызовы: сразу после этих событий начались пусть и не столь интенсивно, как хотелось бы, поиски новых решений чеченской проблемы.

[1] Речь идет об аукционе по 'Славнефти', выигранном 'Сибнефтью' и ТНК, о затягивании реформы электроэнергетики в интересах 'семьи', о начавшихся нападках на 'Газпром', которые расцениваются экспертами как прелюдия к попыткам раздела компании и т.п.

26 декабря 2002 г.