В зонах расселения мусульман в разных странах мира исламизм распространяется через формирование альтернативной идентичности, т.е. внедрение в среду мусульман самоидентификации не с тем или иным модернизирующимся секулярным государством, а с исламской уммой (глобальным сообществом верующих), которая на деле подменяется конкретным исламистским центром.

Первое направление формирования альтернативной идентичности - исламизация автономистских, сепаратистских, ирредентистских и протестных движений. Здесь ярчайшим разъясняющим примером может быть автономистское движение в Чечне. Еще не все успели забыть, что это движение на первых его этапах было каким угодно, но только не исламским (не исламистским). На фактах можно проследить направленный (направляемый извне) процесс исламизации чеченского автономистского движения и превращения отдельных его отрядов в подразделения всемирного исламистского (ваххабитского) движения (группировка Хаттаба-Басаева). Уже сейчас в достаточной мере прослеживается поощрение международным исламизмом татарского автономистского движения с приданием ему исламистского характера. Недавние события в Дагестане продемонстрировали сбой в формировании мировым исламизмом альтернативной идентичности в этом регионе. Здесь не удалось придать исламистский характер протесту против кризисных явлений в социально-экономической и межэтнической сфере.

Второе направление в поощрении альтернативной идентичности - реисламизация так называемых этнических мусульман, т.е. людей, чьи предки были мусульманами, но сами они мусульманами не являются. Это, например, значительная часть секуляризованных татар, башкир, представителей кавказских народов в России, второе и третье поколение натурализованных иммигрантов в странах Западной Европы, Америки, Австралии.

Третье направление формирования альтернативной идентичности - исламистский (не исламский!) прозелитизм. Славяне, обращенные в ваххабизм на территории Чечни или в других регионах России, сразу становились участниками незаконных вооруженных формирований и террористами.

В последнем случае наиболее ярко выявляется цель альтернативной идентичности, реализуемая исламистским движением по всем направлениям, - исключение достаточно больших групп мусульман из сложившейся системы норм и отношений (этических, юридических) в тех или иных обществах (например, из, условно говоря, пост-советской или российской, либо так называемой 'западной') и введение их в иную систему - исламистскую.

В этой системе этических и юридических координат предполагается допустимость и даже обязательность джихада против всех неверных - как не-мусульман, так и, что крайне важно, мусульман, которые объявляются вероотступниками в результате такфира, признания их неверными на том основании, что они не являются и не желают быть исламистами, т.е. соглашаются жить в секулярном, светском государстве и, если не поддерживают его существование, то уж никак не борются против него. Исламисты, в опоре на специфически толкуемые положения шариата, допускают и рекомендуют совершение террористических актов, в том числе 'слепых' (направленных против случайного набора людей в местах их концентрации) и самоубийственных (сопровождаемых запланированной гибелью исполнителей террористического акта).