США - ИСЛАМСКИЙ МИР: ВОЗМОЖНАЯ ПЕРЕГРУППИРОВКА СИЛ НА МЕЖДУНАРОДНОЙ АРЕНЕ

События последних дней позволяют предположить, что в ходе начатой США и Великобританией военной операции против международных террористов в Афганистане наметились тенденции, которые уже в обозримом будущем могут привести к заметному изменению конфигурации сил на международной арене.

Во-первых, речь идет о том, что расширение биоатаки неустановленных пока террористов практически на страны всего западного ('христианского') мира означает, что стоящие за нынешним международным кризисом радикальные исламские круги продолжают настойчиво продвигать ситуацию в желаемом для себя направлении, стремясь превратить конфликт между США и их союзниками, с одной стороны, и режимом талибов в Афганистане, с другой, в межцивилизационный конфликт между Западным миром и мусульманскими государствами. Расчет делается на то, что западные обыватели, уставшие от повсеместных и постоянных угроз их жизни, в массе своей откажутся, наконец, от традиционных либеральных принципов и потребуют от правительств своих стран жестких действий против мусульман как потенциального источника их бед.

В то же время расширение и затягивание военной операции США, а тем более нанесение ими ударов по другим исламским странам также продвинет мир по пути конфронтации по линии 'Запад - ислам', так как подобное развитие событий вынудит правительства большинства мусульманских государств, включая, разумеется, и те, которые являются союзниками американцев, более активно отмежевываться от Вашингтона и Лондона. В других же государствах (Пакистан) может усилиться опасность прихода к власти фундаменталистских сил. Уже сейчас позиция важнейших союзников Вашингтона, прежде всего, монархий Персидского залива, вызывает много вопросов, несмотря на их публичные заявления и другие демонстрационные жесты в поддержку контртеррористической операции. Так, фактически правительственный катарский телеканал 'Аль Джазира' (поскольку он реально принадлежит одному из членов правящей династии Ат-Тани) превратился в главный информационный рупор талибов, Бен Ладена и его группы. Государства Персидского залива, занимающие ключевые позиции в ОПЕК, ведут странную игру вокруг мировых цен на нефть. Еще более симптоматичными являются планы создания этими странами собственных сил быстрого развертывания численностью 22 тысячи человек. Это решение при наличие мощного американского и британского 'зонтика', на первый взгляд, производит странное впечатление. Против кого намерены обороняться эмиры и шейхи? Может быть, против Ирана? Но у этой страны нет планов передела нефтедобывающих регионов в Персидском заливе. Да и США просто не позволят сделать это Тегерану. Против Ирака? Подобное предположение тем более выглядит странным, поскольку у этой страны сегодня весьма высокие шансы стать следующей мишенью американских бомбардировок. Думается, ответ прост. Хитроумные шейхи и эмиры на всякий случай начинают готовиться к возможным конфликтам со своими нынешними союзниками. Доверие к ним в западных столицах после терактов 11 сентября, инициаторами которых выступили подданные Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов и Кувейта, все равно упало. Многие эксперты приходят к мысли о том, что корни современного исламского терроризма нужно искать не у диких, нищих и необразованных талибов, а в процветающих монархиях Персидского залива. Эти мысли пока не озвучиваются в выступлениях представителей правительств Западных государств. Но думается, что логика расследований терактов 11 сентября и нынешней биоатаки приведет западных политиков к тяжелым выводам в отношении своих союзников. И это лишь укрепит ранее высказывавшиеся некоторыми экспертами предположение о том, что эмиры и шейхи выталкивают радикальных исламистов из своих стран не столько из опасений за свои троны, сколько из стремления расширить политическое влияние на окружающий мир, исходя из двух факторов - изменения в развитых странах мира демографического баланса в пользу мусульман и приближающегося истощения нефтяных ресурсов в Персидском заливе. Иными словами, нежелание жить хуже и пересаживаться с роллс-ройсов вновь на верблюды, при расширении мусульманской диаспоры заставляет эмиров и шейхов переходить к новой форме агрессии против других народов и государств, которая выражается в экспорте радикального ислама. Резюмируя, можно сказать, с учетом приведенных выше факторов развитие нынешнего кризиса в направлении 'конфликта цивилизаций' становится не таким уж нереальным.

Вторая новая тенденция, которая стала отчетливо просматриваться в ходе контртеррористической операции США, это утрата Североатлантическим блоком роли ключевого военно-политического элемента в системе международной безопасности. Большинство стран НАТО ни военно-политически, ни психологически оказались не готовыми к масштабному конфликту с мировым исламским терроризмом. В этом контексте они стали терять для США былое значение. Их 'акции' для Вашингтона начали резко падать в цене еще и потому, что Россия в новых условиях уже не рассматривается в Америке как угроза национальной безопасности. Между тем большинство малых стран Европы - от Нидерландов, Бельгии и Норвегии на Западе до стран Балтии и Польши с Венгрией на Востоке 'делали себе политическую карьеру' в Западном сообществе на раздувании мифа о российской угрозе и страданиях чеченского народа. Времена меняются и эти государства остаются не у дел. Судя по всему, им вновь придется искать 'русскую угрозу', возможно, в новых формах, например, будируя тезис о том, что поднятая подлодка 'Курск' вот-вот заразит радиоактивным излучением весь Северный Ледовитый океан... Опасность остаться на обочине мировой политики почувствовали и крупные страны НАТО. Канцлер Германии Герхард Шредер недавно высказался в Бундестаге в том смысле, что ФРГ после трагедии 11 сентября уже не может довольствоваться былой второстепенной ролью. Однако это не снимает угрозы ухода Европы (за исключением Великобритании и Германии) на задворки мировой политики.

Обратной стороной процесса уменьшения значения НАТО стал заметный рост влияния на мировую политику крупных стран, располагающих значительными военными ресурсами, и прежде всего России. Очевидно, что Россия в новой ситуации имеет шанс стать одним из ключевых элементов системы международной безопасности. И в этом ключе она будет представлять возрастающий интерес как возможный союзник для двух основных полюсов силы в современном мире - США и Китая. Сумеет ли российское руководство извлечь выгоду из объективно сложившейся ситуации - вопрос открытый и зависящий от многих факторов. В первую очередь - от внутриполитических. Если Россия по-прежнему будет делать ставку на развитие добывающих отраслей и 'устремится' за достижением уровня развития Бразилии и Португалии, то рассчитывать на серьезные позиции в меняющемся мире не приходится. Во вторую очередь (если предположить, что страна начнет серьезную модернизацию своего экономического и военно-технического потенциала) ситуация будет зависеть от дипломатической гибкости российского руководства, которому предстоит на период, пока страна встает на ноги, сложное маневрирование между интересами США и Китая. Это будет сделать не легко с учетом того, что уже сейчас в Китае нарастает раздражение сближением России и Запада. Оно может еще более усилиться, когда на место нынешнего лидера Цзян Цзэмина придут выдвиженцы 'культурной революции', не испытывающие 'теплых чувств' к северному соседу. В-третьих, роль России только усилится, если в условиях нарастания конфликта между Западом и мусульманским миром, она через своих традиционных партнеров среди исламских государств сможет стать мостом примирения между враждующими сторонами. Так что в контексте этих новых тенденций пространство для большой внешнеполитической игры у России сегодня, безусловно, открывается.

17 октября 2001 г.