Александр ЧЕЧЕВИШНИКОВ,

НИИ социальных систем МГУ

Не так страшен второй тур, как его малюют
Многие аналитики утверждают, что для Владимира Путина очень вреден второй тур выборов. Недобор 50% якобы заставит его договариваться с различными группами влияния и ограничит свободу в будущем. Но вряд ли так страшен второй тур, как его малюют.

Разумеется, найдутся персонажи и группы влияния, которые в этом случае попытаются воздействовать на и. о. президента. Уже 27 марта в случае непобеды с первого тура голосования будут широко озвучены неприятные для Путина интерпретации его 47 или 49 процентов. Начнутся 'тонкие намеки на толстые обстоятельства'. А за кулисами будет зондироваться почва на предмет возможного удовлетворения интересов заказчиков упомянутых интерпретаций.

Но примерно к 5-6 апреля вся подобная активность будет свернута. Вне зависимости от того, даст ли она хоть какой-то успех. Даже 'последние олигархи' - всего лишь люди, и вряд ли они всерьез жаждут сыграть в 'русскую рулетку'. Никаких обязательств держателям разнообразных ресурсов Путину давать не придется. Реальные, а не мифические ограничения его 'свободы' находятся в иной сфере.

Ельцин не оставил в наследство Путину ресурсов для продолжения своей политики 'сдержек и противовесов'. Нынешние высокие цены на нефть дают лишь некоторую временную фору. Многолетний шабаш вокруг государственного бюджета неизбежно придется прекращать. Новая власть не сможет существовать путем распределения 'кормушек'. Поэтому и организация власти, несомненно, станет иной. Но какой именно? Делая прогноз, наблюдатели привычно сводят все к тому, как Путин 'построит' группы влияния и как организует так называемое 'политическое пространство'.

За последние десять лет все подзабыли, что политика и кадровая политика - не одно и то же, причем второе подчинено первому. Если, конечно, это 'первое' существует в реальности. В эпоху Ельцина так называемая большая политика сводилась к кадровым 'разруливаниям' и 'разводкам'. Верховная власть не утруждала себя каким-либо осмысленным политическим и экономическим курсом, предоставив все естественному ходу вещей.

Рассуждая о том, каким будет 'режим Владимира Путина', многие по инерции исходят из того, что и его политика сведется к бесконечным 'рокировочкам'. Это, мягко говоря, сильное допущение. Из того, что Путин пришел к власти, не имея четких ответов на ключевые вопросы развития страны, совсем не вытекает, что эти ответы не могут быть со временем сформулированы. Из того, что Путин пока не имеет собственной команды, способной уже завтра навести порядок во власти, совсем не вытекает, что ее не соберут вообще.

Конечно, хотелось бы, чтобы у лидера страны были уже сейчас наготове и силы, и средства, и нужные люди. Но политика, обладающего всем перечисленным выше, в России просто нет. В течение пятнадцати горбачевско-ельцинских лет он и не мог у нас вырасти - 'среда заедала'. И программа, и команда нового президента возникнут в результате проб и ошибок. Вряд ли это удастся сделать быстрее, чем за год-полтора, - много званых, да мало призванных.

Старик Гегель когда-то заметил, что все действительное разумно. Политическая реальность, в которой все мы сегодня барахтаемся, возникла не только по безразличию и злой воле отдельных личностей. Любой, кто захочет ее изменить, должен преодолеть колоссальное сопротивление материала. Жизнь подавляющего большинства россиян пусть плохо, но устроена. Конечно, все недовольны: у кого - щи пустые, у кого - жемчуг мелкий. Но какие-то щи и какой-то жемчуг все же имеются. Никто не хочет их терять. А чем выше поднимаешь взор по социальной лестнице, тем меньше обнаруживаешь желающих менять хоть что-то. (То есть все власть имущие в принципе согласны с тем, что так жить нельзя. Но каждый в отдельности считает, что так, как живет он, - можно). Так что подтвердить вторую половину гегелевской фразы о том, что все разумное действительно будет ой как непросто.

И дело здесь не только в шкурном противодействии паразитической части российской элиты. Все гораздо серьезнее. Новая власть должна распутать огромный змеиный клубок проблем. Количество факторов, которые надо при этом учитывать, пугает любого трезвого аналитика. А число опасностей, которым придется подвергать себя и других людей, парализует волю даже самого неукротимого политического бойца.

Все последние годы никто всерьез не занимался программированием политики, которая остановит процесс умирания страны. Верховной власти это было не нужно. 'Мозги' же, способные участвовать в решении проблем подобного уровня, растеклись по различным благополучным уголкам и сосредоточились на решении конкретных и вполне партикулярных задач. Ничего, кроме иронии, не могут вызвать нынешние попытки придумать некую 'стратегию для России' в рамках гибридного проекта г-на Грефа (гибридного потому, что в этом проекте причудливо переплелись этакая новорусская распальцовка с казенно-академическим коллективизмом советской поры).

Пока Путин в практической деятельности методом проб и ошибок не решит для себя, в каком направлении он намерен вести Россию, любые программы и стратегии для него - лишь информация к размышлению. Пока Путин тем же методом не определит, с кем он намерен вести Россию, любые кадровые расклады будут временными. Пока Путин не придет к выводу, что пробных шагов сделано достаточно и корабль власти готов лечь на новый курс, попытки дать исчерпывающий ответ на вопрос: 'Кто вы, мистер Путин?' - будут преждевременны.