Американский профессор Рикардо Джиаккони много лет назад первым в мире зафиксировал в нашей Вселенной то, чего собственно нет, - он смог "увидеть" черную дыру, получившую затем название Лебедь-1. В этом году за регистрацию и изучение космического рентгеновского излучения, поглощаемого земной атмосферой, благодаря которому и можно зафиксировать черные дыры, он стал одним из лауреатов Нобелевской премии по физике. Профессор Джиаккони рассказал корреспонденту "Известий" Константину Гетманскому, что к этой награде причастны и русские коллеги выдающегося ученого.

- Господин Джиаккони, вы неоднократно бывали в нашей стране. Вы приезжали только с научными целями?

- Не только. У меня и сейчас много друзей в России, например, академик Рашид Сюняев, академик Роальд Сагдеев, работающий, правда, сейчас в Мэрилендском университете США. Я много общался с русскими учеными в неформальной обстановке - это чуткие, гостеприимные, очень образованные и тонкие люди.

- Как вы считаете, контакты с ними помогли вам сделать открытия, за которые вы удостоились самой престижной научной награды в мире?

- О чем тут говорить! Конечно! Мне посчастливилось лично знать русских ученых Якова Зельдовича, Виталия Гинзбурга, Иосифа Шкловского. Их теории, подтвердившиеся затем предсказания и практические исследования внесли неоценимый вклад в создание рентгеновской астрономии. А многочасовые дискуссии, споры с ними сильно стимулировали мою научную деятельность, заставляли по-иному взглянуть на те проблемы, которые мне приходилось решать.

- Вы фактически являетесь отцом рентгеновской астрономии, изучающей самые загадочные объекты во Вселенной - квазары, черные дыры, сверхновые звезды. Но зачем нужно их изучать?

- К 2002 году у нас появились более точные и надежные приборы, позволяющие наблюдать за самыми экзотическими и самыми удаленными объектами. Человечеству надо поддерживать связь со Вселенной, в которой мы живем. Поймите, мы же все - дети звезд.

- Почему?

- Простой пример. Водород, находящийся в нашем теле, произошел в результате Большого Взрыва. Металлы - например, железо в человеческом гемоглобине - ведут свое происхождение от звезд.

- А простым людям, которые ничего не понимают в подобной науке, есть польза от ваших исследований?

- Конечно. Появление рентгеновской астрономии дало технический толчок развитию сканеров в диагностической медицине. А установленные в каждом аэропорту сканеры, с помощью которых "просвечивают" ваш багаж?

- Десять лет жизни вы посвятили космическому телескопу "Хаббл". Вы можете вспомнить самый волнующий момент в работе с этим уникальным прибором?

- Наверное, это случилось в начале 90-х. Мы обнаружили, что больше не можем фокусировать телескоп, как это было необходимо для исследований. Чтобы справиться с проблемой, мы собрали лучших специалистов со всего мира и общими усилиями нашли самое рациональное решение. В 1992 году мы воплотили его в жизнь, и "Хаббл" продолжил работу на орбите. Пожалуй, это и был самый грандиозный в моей жизни пример международного научного сотрудничества, который я запомнил на всю жизнь.

- Вы сильно удивились, когда узнали о присуждении вам Нобелевской премии?

- Очень сильно! Открытия же были сделаны достаточно давно!