Элитарность, эгалитаризм, меритократия

Идея социального равенства, провозглашенного Великой французской революцией, очень четко осуществлена в действующей ныне во Франции начальной и средней школе. Школьник может учиться только в школе того учебного округа, того микрорайона, где он проживает. Какие-то школы и лицеи, разумеется, лучше, чем соседние, но нет ничего похожего на наши "элитарные" английские или математические школы, в которые ежегодно происходит "конкурс родителей", стремящихся любой ценой запихнуть свое чадо в престижное заведение. Есть и некоторые исключения, например парижский лицей Louis-le-Grand (Людовика Великого), в котором традиционно работают лучшие учителя математики Франции, а ученики иногда составляли половину "сборной Франции" по математике на ММО. Формально, однако, это лишь лицей некоторого микрорайона Парижа. Интересно, что некоторые родители специально снимают квартиры в этом микрорайоне, чтобы их любимый ребенок мог учиться в замечательном лицее!

Важно отметить, что не все учащиеся, окончившие среднюю школу, получают аттестат зрелости. В итоге экзамена на бакалавра, происходящего в июле (и пересдачи осенью), от 10 до 15 процентов школьников получают не аттестат, а справку об окончании школы, не дающую права учиться в университете. (Повторяю: любой учащийся, получивший аттестат, имеет право продолжить свое образование в университете, притом бесплатно.) Поэтому завал экзаменов на аттестат (например, избалованным отпрыском богатых родителей) часто является семейной трагедией.

Отсутствие элитарных средних школ и полная эгалитарность и демократичность доступа к началу университетского образования вовсе не означает отсутствие во Франции "математической элиты". Напротив. Во Франции математики-исследователи четко делятся на две категории: те, кто учился в ENS rue d'Ulm, и все остальные. Выпускники этой престижной школы обвиняются в том, что они считают себя сливками французской математики, а всех других -- математиками второго сорта. Характерно, что выпускники rue d'Ulm, в том числе получившие высочайшие академические звания, на обложках своих математических книг после фамилии пишут только "бывший ученик ENS rue d'Ulm"! К сожалению, этот парижский снобизм, снобизм rue d'Ulm, действительно существует, а другие математики, в том числе известные во всем мире исследователи, так всю жизнь несут с собой комплекс неполноценности "не сумевших поступить".

Исключительность выпускников rue d'Ulm не следует преувеличивать. Мне приходилось работать с аспирантами этой элитарной школы -- это хорошо обученные, работоспособные молодые люди, но они, пожалуй, слабее, чем, скажем (более молодые) аспиранты Независимого Московского университета, с которыми мне тоже посчастливилось общаться. Для французских аспирантов с rue d'Ulm, как впрочем и для всей французской математической школы, характерен более абстрактно-формальный и алгебраически-структурный подход к математике, чем у аспирантов из России или, скажем, из США. Большинство французских аспирантов предпочитают не решать задачи, а строить математические теории, больше интересуются обобщениями, чем приложениями1.

В академических кругах отмечают, что административную власть по математике во французской высшей школе и научных учреждениях "захватила парижская мафия с rue d'Ulm". Налицо полная победа меритократии2. При этом критики системы отмечают ее излишнюю жесткость, приводящую к разбиению математиков на два лагеря; эту ситуацию объясняют недостаточной гибкостью, отсутствием высших школ " средней престижности" (каковые имеются, скажем, в США или Великобритании).

Такова французская математическая пирамида -- от скромного (но не лишенного чувства собственного достоинства) школьного учителя начальных классов до знающего себе цену (порой с преувеличением) математика-исследователя, выпускника Эколь Нормаль Сюперьер. Отношение к математике французского школьника определяется четким и формализованным стилем ее преподавания на всех уровнях. Тех из них, кто интересуется этим предметом особо, ждет массовое, централизованное, жесткое соревнование за достижение вершины пирамиды.

1 И здесь дело не обходится без исключений. Недавний лауреат медали Филдса Бургэн знаменит тем, что больше всего любит решать задачи, буквально клянчит их у своих коллег.

2 Меритократия -- "власть достойных" (сост.).