вспоминает Л. Лазутин:

Приезд Юрия Ильича Гальперина в шестидесятые-семидесятые годы для нас, провинциальных молодых мнэсов, было событие особое. Во-первых, он был из первопроходцев нашей науки, человек легендарный, во-вторых, он хорошо излагал, и у него всегда было что рассказать о последних достижениях. Он не просто сообщал сведения, было видно, что сам увлечен, уверен в чрезвычайной важности этого последнего открытия и торопиться приобщить всех нас к этому своему увлечению. И это относится не только к приездам в ПГИ, Апатиты, но и в Якутск, Иркутск и другие места, где Юрий Ильич появлялся в те годы.

И позже, когда разница в возрасте и положении сгладилась, это отношение к нему как к мэтру у меня сохранилось. Даже тот эпизод, когда коллектив ПГИ отчаянно пытался изгнать директора, а академическое начальство, отбросив интеллигентские манеры, цинично давило бунтовщиков, и Юрий Ильич был в комиссии и на стороне начальства, даже после этого отношение к нему не изменилось. Потому что он искренне думал, что мы не правы, тогда как для других главное было - сохранить непререкаемую иерархию власти в академии, а все наши слова о порядочности и чистых руках в науке были для них чушь собачья. Много позже, когда наши пути пересеклись в Австрии и Ю.И. был не один раз у нас дома, было достаточно времени для разговоров о жизни и для выяснения близости жизненных позиций. Юрий Ильич был непревзойденным рассказчиком, и так жалко, что его рассказы ушли вместе с ним. Помню, например, рассказ об экспедиции на остров Кергелен, где проводился эксперимент по наблюдениям в сопряженных точках. Ю.И. был научным руководителем экспедиции, но чтобы он не слишком заносился, начальником был назначен К. , человек в общем безобидный, но будучи назначенным в должность начальника, имевший обыкновение время от времени закусывать удила и ударяться в состояние самодурства. Отчего проистекали различные эпизоды. Я сам бывал в аналогичной зависимости от южного темперамента К., но рассказать об этом так как это мог Гальперин, конечно же не смогу. Мне кажется, что он на всех окружающих смотрел так же как на этого К. - снисходительно, с юмором, с прощением и с грустью: