Креслу священному помолимся! (в маразме) - Public forum of MSU united student networks

Притча в тему. (Сорри за многобукв и цитат)

Встретились как-то атеист-профессор, агностик-писатель и верующий-сталкер. И попросили первые 2-е третьего провести их к "непознаваемому" - зоне с таинственной комнатой, где якобы желания исполняются.

Агностика туда тянуло от скуки:

В ответ на:

ПИСАТЕЛЬ. Дорогая моя! Мир непроходимо скучен, и поэтому ни
телепатии, ни привидений, ни летающих тарелок... ничего этого быть не
может. Мир управляется чугунными законами, и это невыносимо скучно...
ДАМА. А как же Бермудский треугольник? Вы же не станете спорить,
что...
ПИСАТЕЛЬ. Стану спорить. Нет никакого Бермудского треугольника. Есть
треугольник а бэ цэ, который равен треугольнику а-прим бэ-прим цэ-прим. Вы
чувствуете, какая унылая скука заключена в этом утверждении? Вот в средние
века было интересно. В каждом доме жил домовой, в каждой церкви - Бог...
Люди были молоды! А теперь каждый четвертый - старик. Скучно, мой ангел,
ой как скучно.
ДАМА. Но вы же сами говорили, что Зона - порождение сверхцивилизации,
которая...
ПИСАТЕЛЬ. Тоже, наверное, скука. Тоже какие-нибудь законы,
треугольники, и никаких тебе домовых, и уж, конечно, никакого Бога. Потому
что если Бог - это тот самый треугольник... хм, то и уж просто и не
знаю...

Атеист не стал раскрывать карты.

В ответ на:

ПРОФЕССОР. И о чем же вы пишете?
ПИСАТЕЛЬ. Ой, о читателях.
ПРОФЕССОР. Ну очевидно, ни о чем другом и писать не стоит...
ПИСАТЕЛЬ. Ну конечно. Писать вообще не стоит. Ни о чем. А вы что...
химик?
ПРОФЕССОР. Скорее, физик.
ПИСАТЕЛЬ. Тоже, наверное, скука. Поиски истины. Она прячется, а вы ее
всюду ищете, то здесь копнете, то там. В одном месте копнули - ага, ядро
состоит из протонов! В другом копнули - красота: треугольник а бэ цэ равен
треугольнику а-прим бэ-прим цэ-прим. А вот у меня другое дело. Я эту самую
истину выкапываю, а в это время с ней что-то такое делается, что
выкапывал-то я истину, а выкопал кучу, извините... не скажу чего.
Сталкер кашляет. Профессор понуро смотрит в стол.
ПИСАТЕЛЬ. Вам-то хорошо! А вот стоит в музее какой-нибудь античный
горшок. В свое время в него объедки кидали, а нынче он вызывает всеобщее
восхищение лаконичностью рисунка и неповторимостью формы. И все охают,
ахают... А вдруг выясняется, что никакой он не античный, а подсунул его
археологам какой-нибудь шутник... Веселья ради. Аханье, как ни странно,
стихает. Ценители...
ПРОФЕССОР. И вы все время об этом думаете?
ПИСАТЕЛЬ. Боже сохрани! Я вообще редко думаю. Мне это вредно...
ПРОФЕССОР. Ведь невозможно писать и при этом все время думать об
успехе или, скажем, наоборот, о провале.
ПИСАТЕЛЬ. Натюрлих! Но с другой стороны, если меня не будут читать
через сто лет, то на кой мне хрен тогда вообще писать? Скажите, Профессор,
зачем вы впутались в эту... в эту историю? А? Зачем вам Зона?
ПРОФЕССОР. Ну, я в каком-то смысле ученый... А вот вам зачем? Модный
писатель. Женщины, наверное, на шею гроздьями вешаются.
ПИСАТЕЛЬ. Вдохновение, Профессор. Утеряно вдохновение. Иду
выпрашивать.
ПРОФЕССОР. Так вы что же - исписались?
ПИСАТЕЛЬ. Что? Да-а... Пожалуй, в каком-то смысле.

А для сталкера зона была местом сакральным.

В ответ на:

СТАЛКЕР. Зона - это... очень сложная система... ловушек, что ли, и все они
смертельны. Не знаю, что здесь происходит в отсутствие человека, но стоит
тут появиться людям, как все здесь приходит в движение. Бывшие ловушки
исчезают, появляются новые. Безопасные места становятся непроходимыми, и
путь делается то простым и легким, то запутывается до невозможности. Это -
Зона. Может даже показаться, что она капризна, но в каждый момент она
такова, какой мы ее сами сделали... своим состоянием. Не скрою, были
случаи, когда людям приходилось возвращаться с полдороги, не солоно
хлебавши. Были и такие, которые... гибли у самого порога Комнаты. Но все,
что здесь происходит, зависит не от Зоны, а от нас!

И вот делают они привал и начинается извечный разговор агностика,атеиста и верующего полный искрометного троллинга

В ответ на:

ПИСАТЕЛЬ. Тоже мне - психологические бездны. В институте мы на плохом
счету, средств на экспедицию нам не дают. Эх.. набьем-ка мы наш рюкзак
всякими манометрами-дерьмометрами, проникнем в Зону нелегально... И все
здешние чудеса поверим алгеброй.
ПИСАТЕЛЬ. Никто в мире про Зону понятия не имеет. И тут, конечно,
сенсация! Телевидение, поклонницы кипятком писают, лавровые веники
несут...
ПИСАТЕЛЬ. ...появляется наш Профессор весь в белом и объявляет:
мене-мене, текел, упарсин. Ну, натурально, все разевают...
Профессор лежит, поджав ноги.
ПИСАТЕЛЬ. ...рты, хором кричат: Нобелевскую ему!..
ПРОФЕССОР. Писателишка вы задрипанный, психолог доморощенный. Вам бы
стены в сортирах расписывать, трепло бездарное.
ПИСАТЕЛЬ. Вяло. Вяло! Не умеете!..
По воде бежит собака. Останавливается.
ПИСАТЕЛЬ. Не знаете вы, как это делается.
ПРОФЕССОР. Ну хорошо. Я иду за Нобелевской премией, ладно. А вы за
чем поспешаете? Хотите одарить человечество...
ПРОФЕССОР. ...перлами своего покупного вдохновения?
ПИСАТЕЛЬ. Плевал я на человечество. Во всем вашем человечестве...
ПИСАТЕЛЬ. ...меня интересует только один человек. Я то есть. Стою я
чего-нибудь, или я такое же дерьмо, как некоторые прочие.
ПРОФЕССОР. А если вы узнаете, что вы в самом деле...
ПИСАТЕЛЬ. Знаете что, господин Эйнштейн? Не желаю я с вами спорить. В
спорах рождается истина, будь она проклята. Послушайте, Чингачгук...
Сталкер лежит с закрытыми глазами.
ПИСАТЕЛЬ. ...ведь вы приводили сюда множество людей...
СТАЛКЕР. Не так много, как бы мне хотелось..
ПИСАТЕЛЬ. Ну-у, все равно, не в этом дело... Зачем они сюда шли? Чего
они хотели?
СТАЛКЕР. Скорей всего, счастья.
ПИСАТЕЛЬ. Ну да, но какого именно счастья?
СТАЛКЕР. Люди не любят говорить о сокровенном. И потом, это ни вас не
касается, ни меня.
ПИСАТЕЛЬ. В любом случае вам повезло А я вот за всю жизнь не видел ни
одного счастливого человека.
Сталкер открывает глаза, поворачивает к нему голову.
СТАЛКЕР. А я тоже. Они возвращаются из Комнаты, я веду их назад, и
больше мы никогда не встречаемся. Ведь желания исполняются не мгновенно.
ПИСАТЕЛЬ. А сами вы никогда не хотели этой комнаткой, э...
попользоваться? А?
СТАЛКЕР. А... а мне и так хорошо.
ПИСАТЕЛЬ. Профессор, послушайте.
ПРОФЕССОР. Ну?
ПИСАТЕЛЬ. Я вот все насчет покупного вдохновения. Положим, войду я в
эту Комнату и вернусь в наш Богом забытый город гением. Вы следите?.. Но
ведь человек пишет потому, что мучается, сомневается. Ему все время надо
доказывать себе и окружающим, что он чего-нибудь да стоит. А если я буду
знать наверняка, что я - гений? Зачем мне писать тогда? Какого рожна? А
вообще-то я должен сказать, э, существуем мы для того, чтобы...
ПРОФЕССОР. Сделайте любезность, ну оставьте вы меня в покое! Ну дайте
мне хоть подремать немного. Я ж не спал сегодня всю ночь. Оставьте свои
комплексы при себе.
ПИСАТЕЛЬ. Во всяком случае, вся эта ваша технология... все эти домны,
колеса... и прочая маета-суета - чтобы меньше работать и больше жрать -
все это костыли, протезы. А человечество существует для того, чтобы
создавать... произведения искусства... Это, во всяком случае, бескорыстно,
в отличие от всех других человеческих действий. Великие иллюзии... Образы
абсолютной истины... Вы меня слушаете, Профессор?
ПРОФЕССОР. О каком бескорыстии вы говорите? Люди еще с голоду мрут.
Вы что, с Луны свалились?
Профессор лежит с закрытыми глазами.
ПИСАТЕЛЬ. И это наши мозговые аристократы! Вы же абстрактно мыслить
не умеете.
ПРОФЕССОР. Уж не собираетесь ли вы учить меня смыслу жизни? И мыслить
заодно?
ПИСАТЕЛЬ. Бесполезно. Вы хоть и Профессор, а темный.

В итоге правдами и неправдами доходят они до этого самого "непознаваемого" и выясняется, что атеист-профессор ничего более умного, чем взорвать нахуй это самое "непознаваемое" не придумал. Наступает момент истины.

В ответ на:

ПРОФЕССОР (Возвращается к рюкзаку, достает из
него продолговатый предмет.)
ПИСАТЕЛЬ. Вуаля! Перед нами новое изобретение профессора Профессора!
Прибор для исследования человеческих душ! Душемер!
ПРОФЕССОР. Это всего-навсего бомба.
СТАЛКЕР. Что-что?
ПИСАТЕЛЬ. Шутка...
ПРОФЕССОР. Нет, просто бомба. Двадцать килотонн.
ПИСАТЕЛЬ. Зачем?
Профессор собирает бомбу. Лица его не видно - только руки. Слышится
его голос.
ПРОФЕССОР. Мы собрали ее... с друзьями, с бывшими моими... коллегами.
Никому, как видно, никакого счастья это место не принесет. (Набирает шифр.
Заканчивает сборку.) А если попадет в дурные руки... Впрочем, я теперь уже
и не знаю. Нам тогда пришло в голову... что разрушать Зону все-таки
нельзя. Если это... Если это даже и чудо - это часть природы, а значит,
надежда в каком-то смысле. Они спрятали эту мину... А я ее нашел. Старое
здание, четвертый бункер. Видимо, должен существовать принцип... никогда
не совершать необратимых действий. Я ведь понимаю, я ведь не маньяк
(вздыхает), но пока эта язва здесь открыта для всякой сволочи... ни сна,
ни покоя. Или, может быть, сокровенное не позволит? А?
Писатель смотрит на Профессора.
ПИСАТЕЛЬ. Бедняжечка, выбрал себе проблемку...
Мимо проходит растерянный Сталкер. Профессор встает и подходит к
Сталкеру. Сталкер кидается на Профессора.
СТАЛКЕР. Отдайте!
Он пытается отнять бомбу. Профессор падает, Писатель бросается к
Сталкеру, сшибает его с ног. Сталкер падает, встает и снова кидается на
Профессора.
СТАЛКЕР. Отдайте!
Писатель ударом сшибает его, он падает в воду.
ПРОФЕССОР (Писателю). Вы же интеллигентный человек!
Сталкер опять кидается на Профессора, Писатель отбрасывает его.
ПРОФЕССОР (Писателю). Зачем вы? Вы что?
ПИСАТЕЛЬ. Ты, лицемерная гнида...
СТАЛКЕР (плачет). За что? За что вы... меня? Он же хочет это
уничтожить, он же надежду вашу хочет уничтожить! Отдайте!
Писатель отбрасывает его в сторону. Сталкер встает, всхлипывая и
вытирая рот рукой.
СТАЛКЕР. Ведь ничего не осталось у людей на земле больше! Это ведь
единственное... единственное место, куда можно прийти, если надеяться
больше не на что. Ведь вы же пришли! Зачем вы уничтожаете веру?!
Хочет снова кинуться на Профессора, но Писатель отталкивает его.
ПИСАТЕЛЬ. Да замолчи! Я же тебя насквозь вижу! Плевать ты хотел на
людей! Ты же деньги зарабатываешь на нашей... тоске! Да не в деньгах даже
дело. Ты же здесь наслаждаешься, ты же здесь царь и Бог, ты, лицемерная
гнида, решаешь, кому жить, а кому умереть. Он еще выбирает, решает! Я
понимаю, почему ваш брат сталкер сам никогда в Комнату не входит. А зачем?
Вы же здесь властью упиваетесь, тайной, авторитетом! Какие уж тут еще
могут быть желания!
СТАЛКЕР. Это н-неправда! Неправда! Вы... Вы ошибаетесь! (Стоит на
коленях а воде, смывает слезы и кровь с лица, плачет.) Сталкеру нельзя
входить в Комнату! Сталкеру... вообще нельзя входить в Зону с корыстной
целью! Нельзя; вспомните Дикобраза! Да, вы правы, я - гнида, я ничего не
сделал в этом мире и ничего не могу здесь сделать... Я и жене не смог
ничего дать! И друзей у меня нет и быть не может, но моего вы у меня не
отнимайте! У меня и так уж все отняли - там, за колючей проволокой. Все
мое - здесь. Понимаете! Здесь! В Зоне! Счастье мое, свобода моя,
достоинство - все здесь! Я ведь привожу сюда таких же, как я, несчастных,
замученных. Им... Им не на что больше надеяться! А я могу! Понимаете, я
могу им помочь! Никто им помочь не может, а я - гнида (кричит), я, гнида,
- могу! Я от счастья плакать готов, что могу им помочь. Вот и все! И
ничего не хочу больше. (Плачет.)
ПИСАТЕЛЬ. Не знаю. Может быть. Но все равно - ты меня извини,
только... Да ты просто юродивый! Ты ведь понятия не имеешь, что здесь
делается! Вот почему, по-твоему, повесился Дикобраз?
СТАЛКЕР. Он в Зону пришел с корыстной целью и брата своего загубил в
"мясорубке", из-за денег...
ПИСАТЕЛЬ. Это я понимаю. А почему он все-таки повесился? Почему еще
раз не пошел - теперь уже точно не за деньгами, а за братом? А? Как
раскаялся?
СТАЛКЕР. Он хотел, он... Я не знаю. Через несколько дней он
повесился.
ПИСАТЕЛЬ (говорит очень уверенно). Да здесь он понял, что не просто
желания, а сокровенные желания исполняются! А что ты там в голос
кричишь!..
ПИСАТЕЛЬ. Да здесь то сбудется, что натуре своей соответствует, сути!
О которой ты понятия не имеешь, а она в тебе сидит и всю жизнь тобой
управляет! Ничего ты, Кожаный Чулок, не понял. Дикобраза не алчность
одолела. Да он по этой луже на коленях ползал, брата вымаливал. А получил
кучу денег, и ничего иного получить не мог. Потому что Дикобразу -
дикобразово! А совесть, душевные муки - это все придумано, от головы.
Понял он все это и повесился. (Пауза. Профессор наклоняется к воде,
смачивает шею.) Не пойду я в твою Комнату! Не хочу дрянь, которая у меня
накопилась, никому на голову выливать. Даже на твою. А потом, как
Дикобраз, в петлю лезть. Лучше уж я в своем вонючем писательском особняке
сопьюсь тихо и мирно. (Профессор рассматривает бомбу.) Нет, Большой Змей,
паршиво ты в людях разбираешься, если таких, как я, в Зону водишь. А
потом... э... А откуда ты взял, что это чудо существует на самом деле?
(Профессору.) Кто вам сказал, что здесь действительно желания исполняются?
Вы видели хоть одного человека, который здесь был бы осчастливлен? А?
Может, Дикобраз? Да и вообще, кто вам рассказал про Зону, про Дикобраза,
про Комнату эту?

Так они и расходятся каждый при своем мнении

В ответ на:

СТАЛКЕР (вздыхает). Если б вы только знали, как я устал! Одному Богу
известно! И еще называют себя интеллигентами. Эти писатели! Ученые!
СТАЛКЕР. Они же не верят ни во чтоб У них же... орган этот, которым
верят, атрофировался!
СТАЛКЕР. За ненадобностью!..

Как вы уже догадались сценарий притчи написали Стругацкие, а экранизировал притчу Тарковский.