Документ взят из кэша поисковой машины. Адрес оригинального документа : http://www.chem.msu.ru/rus/mendeleevia/txt/sofronov03.doc Дата изменения: Sat Apr 25 22:26:38 2009 Дата индексирования: Fri May 8 09:54:32 2009 Кодировка: koi8-r

В.Ю. Софронов (архивные материалы для сайта Мендел?евiя)

Рукопись неопубликованной статьи

Дело об увольнении И.П. Менделеева. Бюрократическая трагедия

доктор исторических наук В.Ю. Софронов (Тобольск, ТГПИ им. Д. И.
Менделеева)
доктор химических наук Е.В. Бабаев (Москва, МГУ)

Документы и судьбы
В Национальном архиве Республики Татарстан долгие годы (с первой половины
XIX века) находится на хранении ничем не примечательное с виду «Дело об
увольнении Директора Саратовских Училищ Менделеева от сей должности .».
Таких дел в любом архиве можно насчитать десятки тысяч, а то и больше.
Российский бюрократический аппарат работал и в те далекие годы весьма
плодотворно и каждый «входящий» и «исходящий» документ были скрупулезно
систематизированы, подшиты и положены в нужную папку. Нам, потомкам,
несказанно повезло, что мы стали обладателями столь ценной информации, но
не всегда утруждаем себя по-настоящему задуматься и оценить какими
сокровищами мы располагаем. А это действительно сокровища, поскольку в
сухих пожелтевших документах скрываются судьбы наших предков, о которых мы,
к стыду своему, еще очень мало знаем.
Случайно наткнувшись около пятнадцати лет назад на выше названное
«Дело», попросил руководство архива сделать с него копии документов, (тогда
еще фото), а потом несколько месяцев с лупой в руках слово за словом, букву
за буквой переносил его содержание с помощью печатной машинки на бумагу.
Теперь уже и эти машинописные листочки сами стали своеобразными
документами.
Признаюсь, то, что открылось мне даже при кратком ознакомлении с
материалами «Дела», потрясло меня. В нем находятся документы, связанные с
«отстранением от должности», а, попросту говоря, увольнением, скажем так,
рядового директора Саратовских училищ (включая гимназию), которым и был в
то время И. П. Менделеев. Из полного прочтения документов «Дела»
сформировалась довольно тягостная, если не трагическая картина. Само
увольнение последовало не из-за каких-то существенных нарушений, допущенных
Иваном Павловичем, а вследствие интриг, сплетен, наговоров и мелких
придирок в его адрес. Чего только стоит факт обвинения его в «содержания
своей квартиры» в «нечистоте», требование «прекратить стряпню в Голландских
печах» и «стирку белья в жилых комнатах». Серьезные государственные мужи,
члены правления Казанского Императорского университета по прямому указателю
попечителя университета Михаила Леонтьевича Магницкого, который
первоначально проявлял к И. П. Менделееву симпатию и предрасположение, а
потом вдруг диаметрально поменял свое к нему отношение, вынуждены были
тратить время и участвовать в разбирательстве обвинений и наговоров в его
адрес.
О фигуре Магницкого и его «причудах» следует рассказывать отдельно, но
хрестоматийно известен «разгром», который он учинил в Казанском
университете, став полноправным его властителем-попечителем. Именно ему
принадлежит идея торжественно разрушить университетское здание за
«прегрешения», которые он там обнаружил.
Учебные заведения, приписанные к Казанскому университету, в том числе в
Саратове, так же подпали под власть «известного обскуранта», как именуют
Магницкого в ряде изданий. Конфликт, возникший по незначительной причине
между Магницким и Менделеевым, стал продолжением тех гонений, которым уже
ранее подверглись преподаватели и студенты Казанского университета, чем-то
не угодившие новому попечителю. Стоит ли говорить, что не имевший
покровителей сын сельского священника, И. П. Менделеев, в создавшейся
ситуации был обречен на поражение. И сколько бы Иван Павлович не доказывал
правоту тех или иных поступков, доводы его в расчет не принимались. В
Саратов с ведома Магницкого направлялись многочисленные проверки. К участию
в разбирательстве был привлечен Саратовский губернатор и другие должностные
губернские чины. Затем на должность директора Саратовских училищ
назначается ставленник попечителя некто адъюнкт Миллер Яков Александрович,
о котором в исторической науке сведений практически не сохранилось. Но при
этом и Ивана Павловича от должности не отстранили!? Именно Миллер
становится информатором Магницкого, докладывающий ему о каждом шаге и всем
сказанном Менделеевым. «Дело» ширилось. Менделеев вынужден был писать
пространные объяснения, испытывая при этом явное унижение, но непреклонно
стоял на своем, что вся его деятельность на посту директора была направлена
на благо учащихся. Давление со стороны попечителя и его сторонников, надо
полагать, не способствовали созданию благоприятной семейной атмосферы среди
членов семьи Менделеевых, но они вынуждены были стоически переносить это
испытание, поскольку не могли покинуть Саратов до окончания затянувшегося
процесса проверки и разбирательства «проступках» главы семейства. К тому же
в Саратове умерла в 14 лет их старшая дочь Мария. Так что события тех лет
в дальнейшем сыграли немаловажную роль в судьбе всего семейства.
Биографы Менделелеева, изучавшие детство и семейное окружение великого
химика, до сих пор единодушно воспроизводят историю увольнения его отца из
Саратовской гимназии со слов племянницы Дмитрия Ивановича, Н.Я. Капустиной-
Губкиной, опубликовавшей в 1908 г. книгу «Семейная хроника в письмах
матери, отца, брата, сестер, дяди Д.И.Менделеева». Изложенная в этой книге
«семейная» версия связана с тем, что Иван Павлович, якобы заботясь о
здоровье учащихся, разрешил употреблять гимназистам мясные блюда по постным
дням, за что якобы и подвергся гонениям со стороны Магницкого. Выявленные
нами документы, рисуют несколько иные причины его увольнения, но пусть
читатель сам судит обо всем на основе подлинных документов.
Несомненно, идеальным директором вверенных ему учебных заведений, И. П.
Менделеев, не мог стать уже лишь по объективным причинам, вследствие
бюрократического пресса и повсеместного доносительства, процветавшего среди
чиновников любого ранга. Он лицом к лицу столкнулся с нечестностью ряда
должностных лиц, с которыми он сталкивался по службе. И, что греха таить,
примерным администратором в управленческой системе той эпохи он не мог
стать и по ряду личных качеств и, прежде всего, по мягкости своего
характера, природной доброте и неимоверной загруженности служебными делами,
большинство из которых перешли к нему в довольно плачевном состоянии от
предшественников. Но современники характеризуют его как человека
деятельного и активного, радеющего за судьбы своих воспитанников,
необычайно честного и религиозного. Но административной системе того
времени (да, наверное, не только того) нужны были люди жесткие и
прагматичные, которые могли и начальству угодить и о себе не забыть. А Иван
Павлович оказался человеком совсем иного склада. Но, уже пройдя через все
испытания, выпавшие на его долю, от своих убеждений и идеалов юности он не
отказался и остался верен им до конца жизни. И хочется привести выдержку
из письма Ивана Павловича, где он, ссылаясь на выдержку из Екклесиаста,
пишет о тех невзгодах, что его постигли: «Несть человек праведен на земле,
иже сотворит благое не согрешит. И мои попечения и заботы об улучшении
Гимназии не достигли того, чего желал я в душе своей к пользе оной».

Важно и то, что после прочтения «Дела» становятся понятными некоторые фразы
из писем Ивана Павловича к родственникам во Млево: «везде будешь иметь над
собой начальство, следственно от взыскательности, от зависимости никуда не
уйдешь»; «нужна строгость, но не менее этого необходима осмотрительность и
благоразумие»; «я сам много грешивший, от сего много потерпел, теперь стал
старше, и вижу кое-где свои промахи, но не воротишь»; «вот тебе совет
дряхлого старика, который кровавыми опытами на себе самом дознал и дознает,
что без Бога ни до порога». И, наконец, «прошу покорно не со всеми быть
откровенным о сей переписке. Есть у вас служащие, кои меня знают,
следовательно, могут в чем-либо Вам попрепятствовать»...
Хотя после Саратова Иван Павлович получил должность директора гимназии в
Тобольске, но наблюдение за ним со стороны администрации университета
продолжалось и там. Для проверки его «благонадежности» приезжали ревизоры
из Казани, хотя время Магницкого давно закончилось.
Как известно, в 1849 г., уже после смерти Ивана Павловича, его жена Мария
Дмитриевна Менделеева везет младшего сына Дмитрия для продолжения учебы в
Москву. Но не в Казань! Хотя по положению именно там он должен был
продолжить образование как выпускник Тобольской гимназии, входившей в
состав Казанского учебного округа. Нам видится, что причина этого - не
столь далекие саратовские события, забыть о которых жене Ивана Павловича
просто невозможно.
На наш взгляд, «Дело» является ярчайшим примером зависимости и полной
беспомощности администратора александровской, а затем и николаевской эпохи
от вышестоящего начальства. Не зря в российской литературе XIX века образ
«маленького человека» столь популярен, когда «чин шел впереди личности».

Отметим, что затрагиваемый в документах период (1823-1827 гг.) в истории
России являлся переломным (восстание декабристов, смена монарха).
Напрашивается невольное сравнение, что у Ивана Павловича (вынужденно
написавшего заявление об увольнении) была своя «Сенатская площадь», увы, со
столь же драматичным финалом. Добавим к этому, что главный «гонитель»
Магницкий в разгар описываемого в письмах конфликта (6 мая 1826 г.) был
отстранен от должности попечителя. Возможно, свою роль сыграло и начатое им
«Дело» против И.П. Менделеева.

Вячеслав Софронов.

Из 22 рукописных документов различного объема, хранящихся в «Деле», к
публикации впервые предлагаются 15 с сохранением орфографии подлинника.
Авторы нашли возможным в журнальном варианте не все документы привести
целиком, ради уменьшения объема статьи, а дать лишь наиболее
репрезентативные фрагменты. В современной мировой практике журнальных
публикаций уже давно стало общепринятым адресовать читателя к электронным
файлам-приложениям. Именно так мы и поступаем, разместив полные тексты всех
писем в недавно созданном одним из авторов, Евгением Бабаевым, электронном
архиве «Менделеевiя» по адресу www.chem.msu.ru/rus/mendeleevia/