М.В. Ломоносов - первый Российский академик-химик
По материалам книги Б.Н. Меншуткина "Жизнеописание Михаила Васильевича Ломоносова"

Химия по Ломоносову. Химические элементы и флогистон

Ломоносов стоит далеко впереди своих современников по отношению к химии и тем направлениям, в которых должно идти ее развитие и превращение в настоящую науку.

Прежде всего, мы находим у него ясное представление о химическом индивидууме, химически чистом веществе, как необходимом для получения повторяемых результатов опытов. В своем проекте об учреждении химической лаборатории (март 1745 г.) он так говорит о том, что именно он намерен делать в лаборатории: "1) Нужные и в химических трудах употребительные натуральные материи сперьва со всяким старанием вычистить, чтобы в них никакого постороннего примесу не было, от которого в других действиях обман быть может. 2) Вычищенные материи разделять, сколько можно, на те, из которых оне натурально сложены. 3) Для лучшего доказательства, что разделенные материи из оных простых состоят, намерен оные снова соединять, сколько возможно".

Далее он подробно указывает на необходимость количественного исследования: "При всех помянутых опытах буду я примечать и записывать не токмо самые действия, вес или меру употребляемых к тому материй и сосудов, но и все окрестности, которые надобны быть покажутся" (тот же проект). Затем всюду мы находим подробные указания на необходимость применения физических методов в химических исследованиях, и действительно, сам Ломоносов производил все свои работы по химии всегда при помощи весов и других физических инструментов, позволявших делать точные измерения.

Совершенно согласно с этой основной программою стоит и то определение химии, которое мы находим в самом первом химическом труде Ломоносова -"Элементах математической химии" (1741): химия есть наука изменений, происходящих в сложном теле, поскольку оно сложное. Это определение близко подходит к теперешним определениям химии, и впервые здесь химия называется наукою. Эту науку Ломоносов представлял себе в 1741 г. как химические факты, объединенные математическим способом изложения и приведенные в систему на почве атомной теории; впоследствии, как мы увидим, по его мнению, еще и физика должна была служить для уточнения и объединения химических данных.

Затем в упомянутых уже "Элементах математической химии" мы встречаем совершенно ясно выраженное понятие об основной величине в химии, - о химическом элементе, как о "простом" теле, начале, которое не может быть разложено на более простые, и из которых состоят все сложные тела; "сложное тело состоит из двух или нескольких различных начал, так соединенных между собою, что в каждой его корпускуле имеется такое же соотношение начал, составляющих тело, какое во всем сложном теле имеется между всеми отдельными началами". Эти воззрения не имели, однако, какого-либо влияния в истории химии: "Элементы математической химии" остались незаконченными и не увидели света.

Ломоносовское начало есть химический элемент, как он охарактеризован Робертом Бойлем в 1661 г.: простое тело, не разлагаемое химическим анализом. Это представление в XVII в. мало-помалу прокладывает себе дорогу у химиков, пока оно не было положено в основание учения о химических элементах А. Лавуазье, через несколько десятков лет. Весьма интересно, что Ломоносов дальше говорит об "элементах" и "корпускулах": элементы - это по существу атомы химиков корпускулы- молекулы. Мы имеем здесь первое сочетание, первое объединение двух представлений об элементах, ведущих свое начало с глубокой древности: одного - говорившего об элементах-качествах, и другого, согласно которому элементами являются атомы - мельчайшие, дальше неделимые первоначальные частички всех тел.

Объединение этих двух точек зрения и проведено Ломоносовым, вводящим, как основное представление, понятие о корпускуле-молекуле, имеющей точно такой же количественный состав, какой имеет и все соответствующее тело. В этом отношении теория Ломоносова приближается к теории Дальтона, который назвал корпускулу или молекулу сложного тела сложным атомом. Но, как предшественник Дальтона, в своем распоряжении Ломоносов не имел тех точных количественных фактов, которыми уже располагал Дальтон и которые явились результатом развития химического количественного анализа в последней четверти XVIII в. А без этих количественных фактов была немыслима разработка химической атомной теории только эти факты дали ей необходимую точку опоры.

Наряду с материальными, неразлагаемыми анализом, элементами Ломоносов, следуя химикам своего времени, признавал и невещественные, невесомые элементы-качества: ртуть (принцип летучести), соль (принцип твердого, не изменяющегося от прокаливания) и серу (принцип горючести), в то время называвшуюся флогистоном. При помощи этого последнего элемента-качества Э. Шталь и его последователи объединили сперва явления горения и обжигания металлов, а затем - и другие химические явления; но Ломоносов, в отличие от химиков своего времени, никогда не считал флогистон веществом, обладающим отрицательным весом (т. е. уменьшающим вес тела, с которым он соединялся), способностью проходить через все тела и другими курьезными свойствами. Над подобными теориями он всегда смеялся.