РЕФОРМИРОВАТЬ НЕЛЬЗЯ
ОСТАВИТЬ КАК БЫЛО
(ГДЕ ПОСТАВИТЬ ЗАПЯТУЮ?)

     По данным ВЦИ ОМ положение в сфере образования сейчас волнует россиян больше, нежели ситуация в многострадальной угольной отрасли. Удивляться нечему: в каждой семье есть школьники или студенты, а не редко и те, и другие. Если к числу заинтересованных приплюсовать родителей, дедушек и бабушек, то выяснится, что образование затрагивает интересы чуть ли не половины населения страны.
     Люди хотят ясности, а средства массовой информации зачастую преподносят малоубедительные рассуждения о необходимости кардинального реформирования образования, весьма напоминающие пространные по форме и пустые по сути витийства инициатора перестройки в середине 80-х годов.
      Между тем обжегшись на молоке, дуют и на холодную воду. Велико опасение, не получится ли так, что все созданное вновь будет разрушено, и новое не создано.
     Подобные сомнения выплеснулись на улицы и площади столицы в ходе массовой акции протеста работников образования. В многообразии плакатов и транспарантов преобладали отнюдь не экстремистские, а выстраданные лозунги-вопросы: "Кому выгодна реформа?", "Зачем губить образование?". Репортерская телекамера несколько раз выхватывала из многолюдья митингующих двух почтенных немолодых людей профессорского вида с транспарантом - "Защитите от непродуманных преобразований!".
     Можно смело утверждать: в общественном сознании россиян сформировалось негативное отношение к самому понятию "реформа". И не без оснований. В экономике дела идут, мягко говоря, неважно, жилищно-коммунальные шараханья ведут к обнищанию, социальная сфера в загоне, военная реформа трещит по швам. Теперь настал черед образования ...
     Спору нет, изменения назрели и без них, судя по всему, не обойтись. Непонятно лишь, почему в выдвигаемых идеях преобладает разрушительный заряд и явно недостает конструктивизма. А ведь реформирование во многом предполагает наработку механизма, способствующего высвобождению созидательной энергии людей, умение взять на вооружение опыт тех коллективов, которые и в нынешних условиях не только выжили, но и сделали заметный рывок вперед. Большое начинается с малого. Если пока рановато говорить о прогрессе в какой-то отрасли образования в целом, то на уровне конкретного вуза или даже меньшей структуры подвижки есть. Созданы или близки к завершению модели, способные стать первокирпичиками реформируемого не сверху, а снизу здания образования.
     За примерами не надо далеко ходить. Достаточно напомнить об Учебно-научном центре довузовского образования МГУ им.М.В.Ломоносова. Находясь на стыке высшей и средней школы, эта структура в свое время как минимум вдвое острее ощутила необходимость перемен. И не просто осознала их, а проделала реальные шаги в намеченном направлении.
     Ничто не возникает из ничего. Целостная система довузовского образования МГУ создавалась не на пустом месте. Как и подобает флагману высшей школы, Московский университет первым открыл подготовительные курсы еще в 1958 году, и хотя формы обучения не были тогда столь многообразными, как сейчас, желающих заниматься оказалось много. Не лучшую услугу доброму начинанию оказало репетиторское движение, расцветшее буйным цветом в середине 60-х годов. Как следствие, уровень подготовки на курсах снизился. Разгадка проста: в репетиторы пошли наиболее опытные педагоги, а на курсах преподавали их начинающие коллеги.
     Ситуация еще более обострилась, когда в перестроенную эпоху, словно грибы после дождя, стали возникать репетиторские кооперативы. Только в Москве их насчитывалось несколько десятков.
     Казалось бы, нечего опасаться конкуренции - все работают в общих интересах. Но скоро дала о себе знать и оборотная сторона явления. Помимо высокой платы за услуги произошло неминуемое смыкание этого вида деятельности с протекционизмом при поступлении в вузы. А с такой гримасой перестройки мириться никак нельзя. Проблема оказалась столь актуальной, что в 1990 году она рассматривалась на совместных заседаниях Ученого совета и Бюро парткома МГУ. Предложения выдвигались самые разные, вплоть до того, что надо отойти в сторону и не пытаться влиять на процесс. Озвучивалась также идея об организации коммерческих факультетских подготовительных курсов.
     Работавший тогда заместителем проректора по довузовской подготовке И.В.Кривченков знал ситуацию во всех ее проявлениях. Поэтому убежденно, доказывал: нельзя ни самоустраняться от важного дела, ни тем более отдавать довузовскую подготовку на откуп коммерсантам. Изначально ошибочна также идея создания факультетских курсов. Но и оставлять все, как было, не представлялось возможным. А смыкать процессы подготовки и приема и вовсе вредно, потому что создается благодатная почва для разного рода отходных путей при поступлении.
     Доводы заместителя проректора были услышаны и приняты во внимание. Правда, не он один реально оценивал ситуацию. Во многом благодаря твердой позиции тогдашнего первого проректора В.А.Садовничего пришли к таким выводам: подготовка к поступлениют в университет и вступительные экзамены - абсолютно разные ипостаси, которые следует непременно разнести по времени. Единственный критерий для поступления - знания. Неважно, где и как они получены. Более того, сам факт обучения на курсах не должен давать никаких преимуществ при поступлении. А преподаватели, готовящие обучаемых, не вправе принимать у них вступительные экзамены.
     Под новую идеологию требовалась иная организационная структура. Создана она была в 1992 году при активной поддержке ректората и общественных организаций. Поначалу новое объединение именовалось "Учебный центр. Подготовительные курсы Московского университета", затем "Учебно-научный центр довузовского образования МГУ им. М.В.Ломоносова". Возглавил его кандидат физико-математических наук, доцент И. В. Кривченков.
     Являясь по статусу дочерним предприятием МГУ, Центр взялся осваивать принципы полного хозрасчета и самофинансирования, нести всестороннюю ответственность за выполнение взятых перед учредителем и трудовым коллективом обязательств. Целью его деятельности являлась углубленная подготовка молодежи к поступлению в МГУ и другие вузы, выявление и развитие способностей обучаемых, поддержка особо одаренных детей из малоимущих слоев населения. УНЦ ДО обязан был заботиться об обеспечении учебного процесса, нормативными материалами, разрабатывать и внедрять новые методические технологии и профориентационные системы, издавать и распространять учебники и пособия, научно-популярную и справочную литературу, вести научные исследования.
     Наивно полагать, будто создание принципиально новой юридически самостоятельной структуры одномоментно изменило бы в лучшую сторону ситуацию с дову-зовским образованием... Чудес не бывает. Чего стоило только подобрать коллектив единомышленников, способных работать по-новому, не от сих до сих, а с полной отдачей. Начинать любое дело нелегко, а столь ответственное, да еще связанное с экономическим риском, тем более.
     Впрочем, непосвященному человеку может показаться, что с появлением УНЦ ДО мало что изменилось. Особенно на первых порах. Имелись подготовительные курсы, они и остались. Проводились и прежде предметные олимпиады, издавалась литература, действовал Лекторий МГУ. Ничего не подверглось разрушению. Не каждый способен разглядеть за первоначальным внешним сходством глубинные изменения, которые постепенно накапливались и переходили в новое качество. Самостоятельность открыла просторы инициативе. Один за другим пробивались сквозь консервативную твердь напитанные свежими идеями и нестандартными подходами животворные родники поиска, образовывали незамутненные ручейки, которые сливались воедино и формировали полноводное, созвучное времени качество довузовского образования.
     Нелегко оказалось жить по средствам. Талантливые педагоги, без которых нечего и пытаться что-либо изменить, заслуживали достойной платы за свой труд. А где взять деньги? Тех небольших средств, вносимых учащимися, изначально недоставало. Надо зарабатывать самим и экономить, как это ни шаблонно звучит, в большом и малом, а тут еще, как всегда некстати, подоспело ухудшение экономической ситуации в стране: галопирующая инфляция, падение интереса к высшему образованию. И в таких условиях приходилось доказывать жизнеспособность новой структуры, добиваться сдвигов к лучшему.
     Начали, как водится, с себя. За счет резкого сокращения численности управленцев удалось высвободить немалые деньги. Жизнь заставила оптимизировать труд немногочисленных штатных сотрудников. Помимо собственных служебных обязанностей им приходится выполнять вроде бы несвойственные функции. Скажем, в транспортном подразделении центра есть несколько автомобилей, а содержать штатного водителя по силам лишь одного. Поэтому не редкость, когда за руль грузовика садится директор Центра. И не на час-другой, а во время командировок на неделю и более. Получили водительские права и другие работники вне зависимости от своих основных должностей. Зачастую приходится работать и грузчиком, и продавцом, и товароведом. И работать столько, сколько необходимо для дела. Тяжело, конечно, но недовольных нет. Так что прав классик, утверждая: "Идея становится материальной силой, коль овладевает массами".
     Коренным образом изменился подход к использованию временно свободных средств. Стали помещать их в надежные банки, приобретать ценные бумаги, получать проценты от вложений, покрывая за счет них убытки от нерентабельных, но крайне необходимых направлений деятельности. Символично, что позднее недавние конкуренты напросились к УНЦ под престижное университетское знамя. Им не удалось самостоятельно обеспечить высокое качество подготовки абитуриентов. Так лучшая часть былых соперников превратилась в нынешних союзников, продолжая и поныне работать в качестве филиалов Центра довузовской подготовки.
     Уже в 1996 году стало окончательно ясно: УНЦ ДО на верном пути. Самостоятельность пошла на пользу не только ему самому, но и МГУ, куда приходили хорошо подготовленные абитуриенты. В выигрыше и ведущие преподаватели, получающие за свой труд не столь великие, но крайне необходимые бюджетникам деньги.
Не будь заработка на ниве подготовки молодежи в вуз, университет вполне мог не досчитаться многих авторитетных педагогов. Сформировалась стройная система довузовского образования, включающая в себя не только подготовительные курсы, но и Лекторий, Школы юных, предметные олимпиады, специализированные классы, Вечернюю гимназию и, наконец, "Мини-лицей "Чашниково". Учебно-научный центр не только не уронил славы МГУ, но и в значительной мере приумножил ее, не взяв при этом ни рубля от университета, который в соответствии с учредительным договором безвозмездно предоставлял УНЦ ДО ряд помещений и разрешал бесплатно пользоваться аудиторным фондом.
     Это было большим подспорьем и недооценивать значение столь важного фактора нельзя. Особенно в затянувшуюся пору хронического недофинансирования главного вуза страны.
     И все-таки приказ ректора о введении в 1996 году для Центра арендной платы прозвучал громом среди ясного неба. Никто не отменял Устава УНЦ и учредительного договора с МГУ. Но нельзя не учитывать экономической ситуации в университете и уж тем более не резон вступать в конфронтацию с учредителем. Ведь не от хорошей жизни появился больно ударивший по УНЦ приказ.
     Говоря шахматным языком, ситуация сложилась патовая, из которой следовало выйти не потеряв лица и не обостряя отношений с университетом. Но изыскать немалые средства из собственных источников не удалось. Ничего не оставалось, кроме как объявить учащимся центральных курсов о нововведении.
     Разумеется, прилива энтузиазма ожидать не приходилось, но и отказываться от обучения после успешно пройденного тестирования никто не решил. Затянули потуже пояса и, заплатив по 500 тысяч рублей каждый, продолжили овладевать знаниями.
     Знали бы они, какие потрясения ожидают тех, кто будет заниматься на курсах годом позже, глядишь, не так бы огорчались. Но о дальнейшем ужесточении условий не подозревал даже директор Центра.
     Впрочем, тревожные предчувствия надвигающейся опасности у И.В.Кривченкова имелись. Потому документ с просьбой пролонгировать договор на очередной учебный год подготовили загодя.
     Предчувствия не обманули. Находясь в командировке, директор узнал: с Договором дела плохи. Его подписание ставилось в зависимость от выполнения УНЦ ряда условий. Предлагалось почти втрое увеличить арендную плату и все полученные средства, как за обучение, так и за аренду, перевести на расчетный счет центральной бухгалтерии университета. Над самостоятельностью Центра осязаемо завис домоклов меч.
     На таких началах организация, являющаяся де юре самостоятельной, существовать не могла. И дело вовсе не в амбициях руководства. Все это очень напоминало попытку некого абстрактного отца принудить давно жившего самостоятельно сына вернуться в отчий дом и поселиться вместе с семьей на тех немногих квадратных метрах, которых ему в детстве вполне хватало. Следовало бы еще безропотно отдать все честно заработанные деньги и довольствоваться теми средствами, которые строгий родитель сочтет нужным выделить.
     Любое сравнение "хромает", но суть, как правило, схватывает. Встретится бы обеим сторонам и обсудить сложившуюся ситуацию. Так мол и так, наши отношения регулируются Уставом и Договором, однако жизнь заставляет вносить коррективы. Как-то недосуг взвесить все "за" и "против" и найти согласованное решение. Наверняка выяснилось бы, что ни о каком своевольничании и нежелании считаться с учредителем не может быть и речи. Его авторитет незыблем и УНЦ делает все, чтобы соответствовать высоким требованиям МГУ, не давать ни малейшего повода для недовольства и упреков. Глядишь, после откровенной беседы и не возникло бы двусмысленной ситуации, при которой урегулировать отношения можно лишь методом "укрощения строптивого" и наглядной демонстрацией, кто в доме хозяин.
     Увы, встреча не состоялась. В результате УНЦ "завис". Срок действия прежнего Договора истек, новый не заключен. Тягостная пауза, стоившая работникам Центра несчитанное количество загубленных нервных клеток, длилась без малого месяц и завершилась решением: Договор пролонгировать, но на других условиях. В частности, арендную плату предлагалось взимать в размере уже не 500 тысяч рублей, а 1,3 миллиона с каждого абитуриента.
     Вот и думай после этого: радоваться или грустить? Центр сохранил статус-кво, но вынужден был согласиться взвалить на себя тяжелейшее финансовое бремя. Как не стремились насколько возможно смягчить для учащихся последствия вынужденной меры, изменить ситуацию оказалось невозможно. Учащимся выписывали 2 квитанции об оплате: одну за обучение, другую за аренду. Включили в действие механизм льгот. Мало-помалу напряженность спала, учебный процесс пошел своим чередом. Но явственно высветилось предельное экономическое и психологическое напряжение. Последуй еще одно удорожание - и университетские аудитории заполнят лишь дети состоятельных родителей, вытеснив ровесников из малообеспеченных семей. Между тем тяга к знаниям, стремление учиться в МГУ, а порой и нравственные ориентиры последних куда предпочтительнее.
     Скачка цен не последовало. Но "черная полоса" для УНЦ не закончилась. Подтверждением стал приказ ректора МГУ, которым директору Учебно-научного центра в немыслимо короткий срок предлагалось привести учредительные документы в соответствии с действующим законодательством.
     Формальные основания для упорядочения отношений между МГУ и УНЦ имелись. Из Гражданского кодекса РФ исключено понятие "дочернее предприятие", а в Уставе Центра оно присутствует. В таких случаях есть отработанная система внесения изменений и дополнений в уставные документы, которые вовсе не обязывают расформировывать старую структуру, и только после подготовки нового устава можно воссоздавать ее на тех или иных принципах. Коль скоро ни одно из уставных положений, позволяющих прекратить деятельность структуры, не давало оснований для кардинального решения, стали изыскиваться иные способы принуждения к изменению статуса коллектива УНЦ. Не дело журналиста анализировать юридическую сторону вопроса и решать о правоте или виновности. А вот подвигнуть к размышлениям, кто окажется в выигрыше, а кто проиграет, думается, уместно.
     Принято считать, что проблему победителя и побежденного полностью снимает лишь термоядерная война. В ней неминуемо запрограммирован проигрыш обеих сторон. Однако вышеозначенная ситуация проецируется и на любой другой конфликт. Разница лишь в силе воздействия и масштабе потерь. Тенденция взаимного ослабления закономерна. Любое реформирование не обходится без конфликтов. Тем более, когда предпринимаются попытки "построить коммунизм" в отдельно взятой подсистеме, без учета положения в общей системе. Невозможно эффективно, преобразовать единичное, не затрагивая общего. Общим, вне всякого сомнения, является экономическая ситуация в стране.
     Разумеется, "ждать у моря погоды" и ничего не предпринимать тоже неперспективно. Точно также недальновидно пытаться "поставить в общий строй" коллективы, которые на свой страх и риск наработали собственные модели развития. Ничего, кроме вреда, подобные демарши принести не могут. Гораздо дальновиднее не связывать новаторов по рукам и ногам путами многочисленных инструкций, а позволить им идти дальше, способствовать общему движению вперед. Рачительный хозяин никогда не позволит зарубить курицу, несущую золотые яйца, даже если подобная мера позволит один раз накормить нуждающуюся семью.
     В основе большинства противоречий лежат экономические отношения. УНЦ никогда не претендовал на присвоение закрепленного за ним собственником на правах оперативного управления имущества. Использовать его стремился с выгодой, но строго по предназначению. И это удавалось. Но всегда находятся люди, которым кажется, будто они способны распорядиться им с большей эффективностью.
     Нечто подобное произошло с Мини-лицеем "Чашниково", являющимся структурным подразделением УНЦ. В соответствии с Уставом, Центр может приобретать или арендовать имущество за счет своей прибыли. Никаких сомнений и претензий к УНЦ ДО в 1994 году на момент создания Мини-лицея не возникало, когда он принял на баланс бездействующий детский сад и вознамерился сформировать на его базе принципиально новое учебное заведение для школьников младших классов. Сил и средств пришлось вложить много, буквально отрывая деньги от себя. На помощь со стороны не приходилось рассчитывать. А работал Мини-лицей в значительной мере в интересах штатных сотрудников МГУ, чьи дети учатся в "Чашниково" на весьма льготных условиях. Чтобы хоть как-то изыскать столь необходимые средства, в Мини-лицей стали принимать и детей состоятельных родителей. Плату за обучение последние вносили многократно большую, нежели сотрудники МГУ, а содержались дети в абсолютно одинаковых условиях. Вряд ли в России есть другие заведения, где ученики 1-4 классов получали бы столь разносторонние знания, много занимались и спортом, и иностранными языками, и музыкой, и т.д. и содержались на условиях полного пансиона 5 дней в неделю. Но только тогда, когда Мини-лицей начал вставать на ноги, появились намерения по существу отобрать его у Учебно-научного центра. А коль скоро юридическая неправомерность подобных попыток очевидна, остался лишь один "сильный ход" - реорганизовать сам УНЦ ДО и добиться своего.
     Ситуации с Мини-лицеем не стоило бы, наверно, уделять так много внимания, если бы не одно "но". Фактически ее пытались использовать в качестве детонатора, способного создать "критическую массу" вещества для разрушения всего здания УНЦ.
     Наивно полагать, будто Учебно-научный центр, утратив самостоятельность и вернувшись под крышу университета структурным подразделением, способен решить все финансовые проблемы МГУ. Случись такое, будет утрачена возможность достойно оплачивать труд преподавателей центральных курсов. Те, в свою очередь, расторгнут договоры, и уровень подготовки широких слоев абитуриентов к поступлению в университет закономерно снизится. Не нужно быть пророком, чтобы прогнозировать: в подготовке молодежи к поступлению в МГУ произойдет откат на рубеж 1990-91-х годов.
     Не секрет, что разрушать созданное довольно легко. Куда сложнее разглядеть в уже имеющихся структурах контуры будущего и уберечь коллективы от губительных реорганизаций, почему-то именуемых реформами. Так что вопрос о месте запятой в заголовке "Реформировать нельзя оставить как было" несет отнюдь не пунктуационный, а юридический, нравственный смысл.
     Правильно ставить знаки препинания нелегкое дело.

Александр Злаин
Вузовские Вести ?12(58) июнь 1998г.