И.И.Кузьмин

 

Мои мотивы изучения времени.

 

 

Началось все с детства. Я очень рано по тем временам, в 6 лет (1944 год), начал читать. Все начинается со сказок и перерастает в сказки для взрослых - фантастику. Бессмертный Жюль Верн, Алексей Толстой, Александр Беляев, Герберт Уэлс со своей "Машиной времени" и наконец "Популярная астрономия" Фламмариона. Все понималось как красивая, завораживающая смесь реальности и нереальности. Наверное, каждому хочется побывать в прошлом и увидеть будущее. Все понимают нереальность этого и все хотят этого.

А на стене висят старинные часы, которые бьют ежечасно. Маятник с вензелем и два гнездышка для ключа - одно для часовой пружины, другое - для боя. Что у них там внутри? Что заставляет маятник беспрерывно качаться? Почему отец иногда подкручивает колесико на конце маятника?

По-моему этих мотивов достаточно ребенку для того, чтобы заинтересоваться такой загадочной вещью, как время. Это и произошло с вашим покорным слугой. Увлечение фантастикой и техникой осталось на всю жизнь.

Увлечение техникой привело к учебе на радиотехническом факультете МАИ (вечернее отделение) параллельно с участием в работах, связанных с измерениями времени и частоты. (Раньше даже эталон времени назывался эталоном времени и частоты.) Удалось пообщаться с хранителями эталона во Всесоюзном НИИ физико-технических и радиотехнических измерений (ВНИИФТРИ). Это стимулировало интерес к проблемам хранения и передачи единого земного времени, обеспечение сопоставимости разновременных измерений. Учеба в институте обострила интерес к Теории относительности Эйнштейна и "парадоксу близнецов".

Зная о моих "научно-фантастических" интересах, приятель в 1972 году подарил мне книжечку Г.Бонди "Легенды и мифы в физической теории". Я почерпнул из нее очень много интересного - от оригинального метода описания сути Теории относительности до научных афоризмов. Пытаясь разобраться с сутью ТО, я натолкнулся на ряд несуразиц, которые увеличили интуитивное недоверие к возможности изменения темпа хода времени. Например, настораживало замечание типа "Нет никаких оснований думать, что все часы независимо от состояния их движения будут показывать одно и то же время.". Как тогда быть со стабильностью атомных часов? Недоверие увеличивалось и не давало покоя, но времени на системное рассмотрение вопроса не было.

В 1983 году мне попалась книжка Мишеля Сифра "В безднах Земли". Во-первых, меня поразила его настойчивость в достижении цели - исследовании пещер, а во-вторых - уникальные результаты его опытов пребывания в условиях практически полной изоляции от окружающего мира. После прочтения этой книги я стал обращать внимание на собственные биологические часы. Я задумался над вопросом - почему существуют среди людей "жаворонки" и "совы". Одновременно я обратил внимание, и это проявляется до сих пор, на то, что в случаях серьезной необходимости я просыпаюсь утром без будильника минут за 5 до назначенного времени, как будто у меня внутри заведен биологический будильник. Это не 100-процентная система, но случается настолько часто, что на это начинаешь обращать внимание. Так появился интерес к биологическому времени, которое сразу вошло в противоречие с "парадоксом близнецов". Если часы могут почему-то изменять свой ход, то почему им должны следовать мои биологические часы. С какой стати?

 

 

Астрофизический комплекс "Окно", Санглок, Таджикистан

 

В это время автор этих строк участвовал в создании уникальной астрофизической обсерватории для Министерства обороны, известной сейчас как "Окно". Работа заключалась в оценке инструментальных и методических погрешностей аппаратуры и программного обеспечения. Задачи были уникальными, решения по точности измерения были на грани достижимых. Немаловажной частью этих задач была привязка результатов измерения единичных значений координат спутников к единому времени (UT). Суть в том, что ошибка измерения координаты и ошибка привязки ее ко времени неразделимы. Можно назначить, исходя из законов и требований метрологии, требования к допустимой погрешности определения направления на ИСЗ и привязки этого направления к единому времени. Требования эти всегда завышены, т.к. разделить их в результате измерений не представляется возможным, какую бы статистику вы не набрали. Здесь появился новый интерес - как все-таки связаны время и пространство. Ведь понятие времени пришло к нам вместе с календарем из астрономических наблюдений и оно оказалось неразрывно связано с координатой - пространством.

Если человек интересуется временем, то он наверняка знает, что с ним сделали Эйнштейн и Лоренц. Эйнштейн овеществил время, соединил его с пространством, а Лоренц воплотил это в математическую модель. Авторитет Эйнштейна заглушал все попытки критики Теории относительности его имени. Принцип относительности Галилея и ньютоновское Преобразование Галилея были опорочены, но интуитивно чувствовалось, что что-то здесь не так. Конечно очень интересны путешествия во времени в фантастических романах, но в реальности: Помог мне опять случай - я получил в наследство книгу Макса Борна "Эйнштейновская теория относительности". Однако взяться я за нее смог только после выхода на пенсию.

Пытаясь разобраться с помощью Макса Борна в основах ТО, я стал натыкаться на те же нелогичности, что и у Бонди. Борн жил раньше Бонди и он вообще подвергал сомнению возможность создания атомных часов, которые в настоящее время выполняют роль всемирного эталона времени. После дотошного разбирательства логических основ преобразования Лоренца, я пришел к неожиданному для себя выводу, что вопреки утверждениям Эйнштейна время как физический объект не существует. Это настолько меня одолело, что я засыпал и просыпался я мыслью - прав я или не прав? Нужен был какой-то выход, нужно было с кем-то посоветоваться.

Вообще в моем интересе ко времени есть что-то мистическое. Помог опять (в который раз) случай. В апреле 2004 года я случайно увидел по телевидению кусок передачи и успел записать электронный адрес Института исследований природы времени, который существовал уже 20 лет. Своей электронной почты у меня не было и я отправил письмо Александру Петровичу Левичу через чужой электронный адрес. Надежды на что-либо положительное были минимальны. Каково же было мое удивление, когда 30 апреля мне позвонил Александр Петрович и пригласил меня на Семинар. Этот звонок сыграл очень существенную роль в моей жизни.

Именно посещения Семинара, обсуждение докладов и общение с его участниками позволили мне если и не сформулировать точное определение термина "время", то хотя бы обнаружить явные терминологические и логические ошибки в основе Теории относительности Эйнштейна и преобразования Лоренца. Суть их в неверной словесной интерпретации опыта Майкельсона и термина "скорость света". Ознакомление с критикой ТО на всевозможных сайтах в интернете удивляет и приводит к пониманию того, почему ТО стоит так незыблемо. Ошибки, заложенные в ее основу, практически не замечены критиками. Мало того, критики пользуются определениями с теми же ошибками. Основной упор делается на математику, а в основе этой математики лежит ошибочная философия.

Теперь мой основной интерес смещается в сторону ожидания того момента, когда появится умный и очень энергичный "мальчик" и крикнет: "А король-то голый!" и все поймут, как ошибались релятивисты. То, что это произойдет, я не сомневаюсь. Ошибки в теориях всегда рано или поздно выявлялись и признавались, чаще весьма неохотно.

Посещение семинара мне дало не только это. Интерес к пониманию времени чрезвычайно расширился. Я раньше как-то не задумывался о значении слова "время" в обыденной жизни, в культуре разных народов, в различных науках и верованиях. Оказалось, что этого нигде, кроме как на этом Семинаре, не услышишь. К тому же можно получить разъяснения из первых уст и ознакомиться с разнообразными мнениями участников во взгляде на одну и ту же проблему или теорию. В этом смысле для меня были очень интересны, например, доклады В.П. Казарян и И.М. Дмитриевского, дискуссии. Темы некоторых докладов, конечно, далеки и непонятны, но ведь Семинар МЕЖДЕСЦИПЛИНАРНЫЙ и можно только позавидовать энергии и преданности делу его создателей и продолжателей и пожелать всяческих успехов в их многотрудном и очень нужном деле.