Е.Э. Разлогова

 

 

СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ФИГУРЫ В ВЫСКАЗЫВАНИЯХ С МОДАЛЬНЫМИ СЛОВАМИћ

 

 

Описанию модальных единиц[1] (модальных слов и частиц, вводных слов и выражений) посвящено множество работ, как отечественных, так и зарубежных, где отмечается специфика их функционирования в дискурсе. Эти слова обладают рядом грамматических,  синтаксических, семантических и логических характеристик, которые не раз описывались в лингвистической литературе. В этой работе мы предлагаем сосредоточиться на стилистических особенностях модальных слов. Уже в существующих описаниях (см., например, [ДСРЯ 1998]) стали вырисовываться некоторые проблемы, связанные с тем, будем ли мы при-знавать то или иное употребление модального слова 'нормаль-ным', то есть вписывающимся в общую экспликацию, или же сразу объяв-им его 'особым', что освобождает нас от необходимости сверять его значе-ние с общим семантическим описанием слова и в некоторых случаях вообще упоминать в словарной статье. Принятие того или иного решения влечет за собой вполне кон-крет-ные по-следствия в отношении состава экспликации - ее можно приблизить к 'интуитив-но-му', тра-ди-ци-он-ному восприятию слова или же пытаться приспособить к более широкому кругу контекстов.

Так, контексты с наверное, где наверное вводит истинную с точки зрения говорящего пропозицию (Наверное, я не разбойник с большой дороги, чтобы так поступать с людьми), можно рассматривать как особые, риторические или как 'нормальные' и, в зависимости от этого, по разному формулировать экспликацию этого слова (см. [Разлогова 1996]).

Некоторые модальные слова имеют употребления, связанные с определенными стилистическими (риторическими) фигурами, или фигурами речи[2], где основную роль играет соотношение 'обычного' и 'реального' смыслов высказывания, содер-жащего модальное слово, например:

- Мой сын сейчас в школе.

- Конечно, в школе он! (Вы лучше посмотрите, кто там во дворе хулиганит).

Здесь обычное (словарное) значение конечно - уверенность в истине пропозиции, к которой относится это слово (сын в школе), - совмещается с реальным - ложностью этой пропозиции (на самом деле сын не в школе) с точки зрения говорящего.

Ниже мы рассмотрим некоторые стилистические эффекты, связанные с наличием стилистических фигур в высказываниях с модальными словами. В этих контекстах обычное, фик-сируемое в словарях, значение модального слова или выражения претерпевает значительные изменения. Содержащая его пропозиция ме-ня-ет при этом свой логический статус, свое 'обычное' истинностное значение. Это касается как контекстов с антифразой, так и контекстов с литотой, то есть заниженной оценкой (Ка-жется, вы здесь немного испачкались: при совершенной очевидности происходящего). Наряду с ироническими, вежливыми и пр. употреблениями мы будем рассматривать миметические упот-реб-ления, моделирующие рассуждения собеседника: Кажется, я вас вчера просила не трогать мои бумаги, или вы уже забыли? В случае вежливого 'смягчения' высказывания, вежливой литоты, этот прием носит не столько экспрессивный, сколько конвенциональный ха-рактер: Наверное, мы не сможем сейчас взять вас на работу. Приходите весной.

Кроме того, мы рассмотрим комбинации нескольких стилистических фигур с участием модальных слов: гиперболы и литоты (Что она, белены объелась, что ли:), металепсии[3] и литоты (Похоже, он нам ничего уже не расскажет, когда речь идет о покойнике) или двух разных литот.

Итак, цель данной статьи - систематизировать некоторые ас-пекты значения модальных слов, которые можно рассматривать в связи со стилистическими фигурами: оставаясь частью ри-торики, последние традиционно составляют один из разделов стилистики[4] (см. [Karabétian 2000], [Топоров 1998в]).

1. Модальные слова и стилистические фигуры

Под стилистической (риторической) фигурой, или фигурой речи[5], в самом общем смысле имеется в виду слово или оборот речи, усиливающий выразительность текста. Однако достаточно точное определение этого явления сформулировать довольно сложно[6].

Фигуры могут касаться различных аспектов строения слова или высказывания - фонетического, морфологического, лексического, синтаксического или логического[7].

Нас будут интересовать фигуры, которые позволяют выявить специфику семантики модальных слов. В основном это будет касаться контекстов, где модальное слово является фигурообразующим в том смысле, что, если это модальное слово убрать из высказывания, эффект (данной) фигуры пропадает. Отметим, что предлагаемая ниже трактовка фигур носит достаточно частный и узкий характер, связанный со спецификой наших задач.

Мы будем считать, что в контекстах с фигурами присутствует эффект совмещения, когда одна и та же содержащая модальное слово про-позиция фигурирует как бы дважды с двумя разными истинностными значениями, с двумя разными степенями достоверности.

Мы будем исходить из того, что степеней достоверности в выска-зываниях с модальными словами (с точки зрения говорящего или субъекта высказывания) может быть три, и соответственно мы будем различать три типа Истины и три типа Лжи. Это Знание того, что что-то истинно или что-то ложно, Уверенность в том, что что-то истинно или что-то ложно, и Предположение о том, что что-то истинно или ложно. Эти логические характеристики высказываний с модальными единицами мы обозначим следующим образом[8]:

Истина (Знание) (Я действительно там был),

Истина (Уверенная) (Она определенно его видела),

Истина (Неуверенная) (По-видимому, они сегодня не придут),

Ложь (Знание) (Казалось бы, такая простая задача:. А решить невозможно),

Ложь (Уверенная) (Он явно не придет),

Ложь (Неуверенная) (Вряд ли он это запомнил).[9] 

Рассмотрим два примера с наверное:

-     Мы вернемся в шесть и пойдем в кино. - Уж наверное! Вы никогда раньше десяти не возвращаетесь!;

-     А шляпку, наверное, надо снять, девушка. За вами ничего не видно.

И в том и в другом случае речь идет о стилистически отмеченных употреблениях модального наверное.

В первом примере Неуверенная Истина - 'обычное' истинностное значение наверное, совмещается с 'реальным' - Уверенной Ложью. Говорящий решительно не верит в утверждение, выдвинутое собеседником (мы вернемся в шесть и пойдем в кино). Именно такой двойной статус наверное (Неуверенная Истина / Ложь Уверенная) участвует в создании особого стилистического эффекта, который можно было бы охарактеризовать как антифразу, или ироническое употребление.

Во втором примере опять же Неуверенная Истина совмещается с реальным истинностным значением Истина (Уверенность), поскольку говорящий, произносящий реплику Шляпку надо снять уверен в своей правоте. Здесь также имеет место двойной логический статус пропозиции: Неуверенная Истина / Истина Уверенная.

В обоих примерах наверное является фигурообразующим элементом, поскольку стилистический эффект (в пределах фразы[10]) появляется имен-но благодаря присутствию в контексте этого модального слова.

Все случаи совмещений двух истинностных значений пропозиции в одном контексте можно разделить на две категории:

- когда изменения истинностного значения выходят за рамки одного логического спектра (то есть когда один логический статус относится к спектру Истины, а другой - к спектру Лжи), как в первом примере, когда Неуверенная Истина накладывается на Уверенную Ложь;

- когда изменения истинностного значения не выходят за рамки одного логического спектра, например, Неуверенная Истина сочетается с Уверенной Истиной, как во втором примере.

Рассмотрим первую категорию контекстов.

2.    Модальные слова и антифраза

Сюда прежде всего относится антифраза (или антифразис)[11]. Классическим примером антифразы является высказывание Молодец, ты как всегда вовремя в ситуации, когда собеседник опоздал, например, на два часа. Антифраза обычно определяется как стилистическая (ри-торическая) фигура, где слово или предложение употребляется в значении противоположном его 'нормальному' значению. Для этого как минимум нужно, чтобы было понятно, что является 'противоположным' значением. Во многих случаях это предполагает существование шкалы, к которой можно отнести слово, вовлеченное в антифразу, и тогда противоположный полюс шкалы и будет 'противоположным' значением. Говорящий, используя антифразу, не хочет обмануть собеседника, он может преследовать совсем другие цели - иронию (Гениально! Даже ваза и та разбита!), желание смягчить свое высказывание (Он, понятно, среди нас самый порядочный человек вместо Он жулик), при помощи контраста выразить свое особое отношение (Ах ты, негодяй! в ласковом контексте) и пр.

Понятие иронии, со своей стороны, включает не только антифра-
зу - к ироническим контекстам могут быть отнесены также, например, контексты с литотой (Он, понятно, среди нас не самый порядочный человек вместо Он жулик)  и некоторыми другими фигурами (см. [Ricalens-Pourchot 2003]). К тому же можно считать, что ирония сама по себе стилистической фигурой не является - она скорее может быть охарактеризована как стилистический (риторический) прием, распространяю-щийся и на достаточно длинные отрезки текста или речи[12].

Для некоторых слов антифраза может носить лексикографически закрепленный, стабилизированный характер. Помета ироническое в отечественной лексикографии (во французских словарях чаще фигурирует помета par antiphrase, чем valeur ironique) исполь-зуется для указания на то, что слово употребляется в обратном - по отношению к 'нормальному' - значении в том или ином конкретном контексте. Так, например, для ХОРОШИЙ в краткой форме эта помета будет относиться к таким контекстам, как Хорош ученый! (то есть 'плохой ученый'). Здесь хорош совмещает свое нормаль-ное значение (положительную оценку) с реальной отрицательной оценкой. Такая лексикографически закрепленная антифраза, в отличие от 'свободной', узнаваема в контексте - она закреплена порядком слов. Действительно, Хорош ученый! с нормальной интонацией однозначно понимается как 'плохой уче-ный'[13]. Однако простая перестановка Ученый хорош! может вернуть значение в обычное русло (хотя и здесь возможна уже обычная, не закрепленная синтаксической конструкцией, антифраза).

Возможна антифраза и с заменой отрицательной оценки на положительную: Ах ты, разбойник! (в обращении к лю-бимому ребенку) или  Как поет, мерзавец!.. Некоторые исследователи усматривают здесь другую стилистическую фигуру, а именно астеизм (см., например,  [Bonhomme 1998]).

Антифраза вместе с литотой и некоторыми другими фигурами часто рассматривается в ряду фигур 'смыслового содержания' (см., например, [Bacry 1992]) или относятся к 'металогизмам' [Дюбуа и др. 1986]. Такие фигуры, с одной стороны, могут воздействовать                       на логический статус высказывания,
то есть его истинностное значение, а с другой стороны, они могут быть никак не обозначе-ны в тексте (кроме тех случаев, когда образу-
ют отдель-ное значение слова) - информацию об их наличии мож-
но извлечь толь-ко из контекста, ситуации или интонации [Ricalens-Pourchot 2003] [14], однако присутствие особой интонации обязательным не является. Если человек 'не понимает' шуток, то из этого никак не следует, что у него проблемы со слухом .

Близкой к антифразе фигурой является антитеза, которая предполагает сопоставление или противопоставление контрастных понятий, по-ложений или образов: Я царь - я раб, я червь - я Бог (Державин). Здесь оба противопоставленных понятия реально присутствуют в контексте. Антитеза в отличие от антифразы всегда 'узнаваема' в предложении.

Что касается модальных слов, то для некоторых из них употребления с антифразой встречаются часто, они регулярно ее образуют. Речь идет о модальных словах, выражающих 'категорическую достоверность', то есть о словах, выражающих уверенность в истинности  пропозиции, к которой они относятся. Так, модальное конечно предполагает, что говорящий полностью принимает утверждение собеседника, и более того, что это утверждение подкреплено дополнительным 'внешним' фактором, который может трактоваться по-разному. Можно считать, что при помощи конечно говорящий выражает одновременно свое и 'чужое' мнение [Киселева, Пайар, Разлогова 1994] (другая интерпретация конечно предлагается в [ДСРЯ 1998] и др.). В контексте - Он давно сдал статью. - Конечно! Сдал! Скажи спасибо, если вообще за нее сел! внешний фактор имеет место в ка-честве исходного утверждения собеседника. Компонент значения, который должен был бы отражать Уверенность в Истине или Знание того, что высказывание с точки зрения говорящего истинно, выступает в противоположном значении. Если опустить конечно, эффект антифразы при определенной интонации может возникнуть в следующей фразе (Сдал!). Однозначно он закрепляется в предложении Скажи спасибо, если вообще за нее сел. Можно ввести, например, сочетание да уж, то есть заменить конечно другим фигурообразующим элементом, чтобы получить высказывание с антифразой: Да уж, сдал! (да уж может иметь и утвердительное значение в таких контекстах, как - Здесь очень холодно. - Да уж!).

Для разумеется, такие контексты в принципе возможны, но они, как нам кажется, менее органичны, чем с конечно. Ср. сложный пример с разумеется, приведенный в [ДСРЯ 1998]: Натали. Я слушаю тебя, дурашка: Ну, что тебе еще, несмышленыш?.. Гуревич. Натали: (Неистово ее обнимает и впивается в нее. Тем временем руки его - от страстей, разумеется, - конвульсивно блуждают по Натальиным бедрам и лонным сочленениям.) Зрителю видно, как связ-ка ключей с желтою цепочкою переходит из кармашка белого халатика Натали в больничную робу Гуревича (Ерофеев). Здесь разумеется усиливает антифразу 'от страстей vs. по расчету'.

Модальное естественно, близкое по смыслу к конечно, систематически в антифразах не встречается: трудно (хотя и можно) себе представить контекст: Он давно сдал статью. - ^?Естественно! Сдал! Скажи спасибо, если вообще за нее сел!

Эффект антифразы свойственен также действительно (- Какая красивая девушка. - Да уж, действительно! Большей уродины я в жизни не видел!) и, в меньшей степени, сочетанию на самом деле.

В предложенных выше примерах с логической точки зрения мы име-ли дело с совмещением формального и реального статуса пропозиции, противопоставленных по полюсу истинности. Таким образом, наша 'логическая' интерпретация антифразы вписывается в общее ее определение, предполагающее использование слов и выражений в 'обратном' значении.

Антифразу могут образовывать также модальные слова 'порядка' (например, в первую очередь, в последнюю очередь). Они так же, как и слова, имеющие отношение к степени достоверности высказывания, образуют шкалу. Однако эта антифраза не будет логической:

Князь был маленького роста с большими ушами и непомерно длинными пальцами рук <:> Мария Ильинична вышла за него замуж, разумеется, в первую очередь, потому что он был необыкновенно хорош собой, и уж в последнюю - из-за его баснословного богатства.

В этом примере в последнюю (очередь) употреблено в противоположном значении ('в первую очередь'), однако это не меняет истинностного статуса вводимой этим сочетанием пропозиции.

3. Литота, или смягчение

Рассмотрим теперь контексты второго типа, когда и обычное, формальное,
и реальное истинностное значение высказывания находятся в одном логическом спектре, то есть когда истинностное значение высказывания не переходит в противоположное: истинные высказывания остаются истинными, ложные - ложными, но с разной степенью категорично-сти. Обратимся к стилистической фигуре, которая выражает количествен-но заниженную оценку, или смягчение высказывания. Такую фигуру принято называть литотой.

Традиционно под литотой имеется в виду именно занижение, смягчение, значения - это либо фигура, связанная с 'отрицанием' (неумный человек вместо глупый человек) или с 'отрицанием отрицания' (небесполез-ное устройство вместо полезное устройство), либо фигура, противоположная гиперболе, то есть основанная на 'количественном' занижении оцен--ки (мужичок с ноготок, в отличие от реки крови). Последний случай - мужичок с ноготок - можно в принципе рассматривать как гиперболу, где преувеличивается свойство роста 'быть маленьким'. Именно эта двойственность позволяет говорить о том, что литота  может указывать как на приуменьшение, так и на преуменьшение. Во втором случае, когда эта фигура противоположна гиперболе, речь может идти о мейозисе (ср. [Гаспаров 2003]).

Наше понимание литоты ближе к трактовке с отрицанием, то есть к приуменьшению. Мы будем понимать литоту как логическое смягчение высказывания, когда формально высказывание более слабое, менее категоричное, менее резкое и отягченное последствиями, чем по существу. Иными словами, когда формальный логический статус высказывания слабее (менее категоричен), чем реальный. Так, похоже или вряд ли в следующих примерах образуют логическую литоту[15]:

Мужчина вынул из кармана револьвер и направил его дуло на Джеймса.

- Похоже, он хочет меня убить: - Джеймс отряхнул сюртук (из перевода зарубежного детектива).

 

- Можно переплыть реку, здесь совсем недалеко.

- Вряд ли это хорошая идея. Вас тут же съедят крокодилы.

Пропозиция, к которой относится похоже, содержит реалистиче-скую оценку происходящего (он хочет меня убить). Похоже в данном случае является фигурообразующим элементом для литоты: оно вносит элемент сомнения, смягчает утверждение, выраженное в пропозиции, по-скольку указывает лишь на объективное сходство, объединяющее ре-аль-ную ситуацию с ситуацией, описанной в пропозиции. Аналогичные (часто иронические) контексты характерны для пожалуй, кажется и других модальных единиц (ср. традиционные реплики Кажется, нам здесь не очень рады в кризисной ситуации или Пожалуй, я не останусь обедать, когда человека просто выгоняют).

В обоих случаях соотношение формального и реального логического статуса высказывания можно охарактеризовать как Неуверенная Истина / Истина Знания.

В примере с вряд ли соотношение формального и реального логического статуса можно охарактеризовать как Неуверенная Ложь / Ложь Уверенная. Действительно, говорящий реально имеет в виду, что идея не хорошая, то есть что высказывание Это хорошая идея ложно. Вводя в это высказывание модальное вряд ли, говорящий смягчает высказывание, делая его предположительно ложным, то есть придавая ему логический статус Неуверенная Ложь. Сама пропозиция в отличие от первого примера реально ложна, а фигурообразующим элементом для литоты является модальное вряд ли[16].

Можно задаться вопросом, какой эффект достигается за счет литоты в приведенных выше примерах, как этот прием воздействует на получателя сообщения. Отчасти, по-видимому, так же, как и высказывание Он неумный человек вместо Он глупый человек: говорящий подчеркивает тем самым свое 'сдержанное' отношение к содержанию своего высказывания. Употребление литоты часто больше характеризует самого говорящего, нежели предмет высказывания. В некоторых примерах, как было отмечено выше, присутствует элемент иронии. Однако есть и другие случаи.

3.1. Вежливая литота

Особый случай литоты - вежливая литота. Здесь фигурообразующими элементами могут быть боюсь, кажется, наверное, вряд ли  и др.:

У нас сейчас тяжелое финансовое положение. Боюсь, мы не сможем взять вас на работу (Вряд ли мы сможем выплатить вам зарплату в этом месяце);

На платье Марии Павловны красовалось огромное зеленое пятно.
- Кажется, вы тут испачкались, - прошептала Варя.

В первом случае это вежливый отказ, во втором - вежливое участие. В первом случае суждение является истинным для говорящего, но оно ослаб-ля-ется за счет присутствия модального слова, превращаясь из утверждения, которым оно на самом деле является, в неуверенное высказывание. Во втором случае кажется тем же самым способом создает эффект литоты. Подобные употребления модальных слов не всегда фиксируются в словарях (для боюсь, однако, такие употребления отмечались многими исследователями, например, см. [Мельчук 1995]).

Близкие по значению модальные слова не тождественны друг другу в отношении такого рода упот-реблений. Например, модальное видно менее органично в таких контекстах, чем наверное или кажется.

За счет вежливой литоты достигается 'этикетный' эффект - высказывание приобретает смягченный, вежливый характер. Такую литоту можно было бы назвать конвенциональной.

 

3.2. Миметическая литота

Особый интерес с точки зрения изучения модальных слов представляет собой то, что можно было бы назвать миметической (подража-тель-ной) литотой.

В отличие от описанной выше смягчающей, 'вежливой' функции некоторых модальных слов, существуют контексты, в которые модальное слово привносит элемент агрессии:

- Иванов! Кажется, я просила вас не курить в классе. Или вы уже забыли?

- Ну а ты уверена, что он сейчас дома? - Наверное, я позвонила перед тем как ехать.

В этих высказываниях задействованы модальные наверное и кажется, которые в обычных употреблениях описывают ситуацию Неуверенности говорящего.

Если опустить модальное слово, стилистическая окрашенность выска--зываний пропадает. Стилистический эффект заключается в том, что го-во-рящий как бы становится на место слушающего, который должен был бы, по представлениям говорящего, подумать (вспомнить, догадаться) о том, что описывается вводимой этим модальным словом про-по-зиции. Если бы говорящий выражал только 'свою' (а не слушающего) позицию, то приведенные выше высказывания звучали бы примерно так:

- Иванов! Я же (ведь) просила вас не курить в классе;

- Ну а ты уверена, что он сейчас дома? - Я же (ведь) позвонила перед тем как ехать.

Перифразы с частицей же менее экспрессивны, носят менее двусмысленный характер, чем приведенные выше примеры, поскольку опи-санная выше фигура в них отсутствует. Наличие модального слова с нор-мальным значением Неуверенности, призванного смягчить высказывание, создает на самом деле эффект 'волка в овечьей шкуре': говорящий передразнивает рассуждения собеседника (или третьего лица). Такой стилистический прием связан с частичной субституцией говорящего и собеседника, и именно поэтому мы и назвали его миметическим[17].

Возможность миметической литоты привязана к конкретным модаль-ным словам. Близкие по значению модальные слова, как и в преды-ду-щих случаях, могут и не обладать этим свойством. Так, употребление видимо, близкого по смыслу к кажется, не приводит к сходному эффек-ту, аналогично - замена наверное на видно:

^?Иванов! Видимо, я просила вас не курить в классе;
^?Видно, я позвонила перед тем как ехать.

Миметический оттенок можно также усмотреть в некоторых высказываниях с императивом: А шляпку-то, наверное, снимите, девушка. За вами не видно ничего.

Если рассмотреть теперь два типа контекстов с небось - одни, вводящие предположения (А в Крыму теплынь, в море сельди, и миндаль, небось, подоспел (Галич)), а вторые - утверждения ([Дон Гуан:] Быть может, он жив еще. [Лаура:] Да! Жив! Гляди, проклятый, ты прямо в сердце ткнул - небось не мимо (Пушкин)), то можно в принципе рассматривать вторые как миметическую литоту на основе небось, вводящего предположения. Второй пример носит назидательный характер, свойственный миметической литоте: собеседник должен был бы признать, вспомнить, как это было[18]. Однако в отличие от приведенных выше примеров с кажется, похоже, пожалуй и наверное второй тип контекстов (миметический) для небось систематически рассматривается в словарях как отдельное значение[19].

 

Миметический характер отчасти присутствует и в приведенных выше примерах на антифразу (Конечно! Так я тебе и поверил). Однако, как нам кажется, здесь скорее имеет место эффект 'подыгрывания', выражающийся в притворном согласии с тезисом собеседника, а не притворное смягчение высказывания, указывающего на несоответствующее ситуации поведение собеседника.

3.3. Литота в сочетании с другими фигурами

3.3.1. Литота и гипербола

 

Особый интерес представляет сочетание гиперболы, составляющей содержание пропозиции, с модальным словом, которое создает эффект литоты. Под гиперболой обычно имеется в виду фигура, основанная на преувеличении (Он принес с собой тонны книжек и тетрадей). Все высказывания с гиперболой, строго говоря, ложны. Од-нако эта ложность особая, 'количественная'.

Преувеличения часто оформляются 'смягчающими' что ли или похоже, которые снимают категоричность высказывания, привнося в то же время другие элементы значения:

- Что вы, маленький или притворяетесь? С луны вы свалились, что ли: Обжоры, тунеядцы на голодающих тружениках ездили, загоняли до смерти, и так должно было оставаться? (Пастернак);

Чего вы уставились? Ребенка первый раз видите, что ли: Помогли бы лучше:

Ученики носились по коридору, в классах мальчишки с грохотом
переворачивали парты. - Похоже, мы попали в сумасшедший
дом, - сказала Лена.

Во всех трех случаях высказывания, включающие модальные слова, ложны с точки зрения говорящего (вы свалились с луны; вы первый раз видите ребенка; мы попали в сумасшедший дом). Модальные что ли и похоже в обычных употреблениях вводят Неуверенную Истину (Через год, что ли, она его бросила и ушла к Ивану или Посмотри, какая там толпа. Похоже, что-то случилось). В приведенных выше трех примерах гипербола сохранится, если опустить модальные слова. Модальные слова лишь усложняют стилистическую конструкцию: употребление похоже, в значение которого входит наличие объективного сходства (похожести) между наблюдаемой ситуацией и той, которая описывается пропозицией, оказывается уместным. Для что ли элемент дискомфорта говорящего, характерный для его значения, также оказывается уместным, а элемент, вызывающий дискомфорт, а именно, несовпадение с ожиданием - в наших примерах неадекватное поведение собеседника - находит свое выражение в форме гиперболы[20]. Таким образом, похоже и что ли могут сложно взаимодействовать с контекстом, уже содержащим гиперболу.

Следует отметить, что видимо, которое тоже является показателем Неуверенности, в отличие от похоже и что ли не выглядит органично в таких конструкциях (с луны вы, видимо, свалились; ви-димо, мы попали в сумасшедший дом), в то время как кажется в некоторых случаях вполне органично (кажется, мы попали в сумасшедший дом).

3.3.2. Литота и металепсия

 

Интерес представляет также сочетание металепсии и литоты:

- Похоже, эти книжки Пете больше не понадобятся

в ситуации, когда речь идет о том, что Петю исключили из института. Литота с вряд ли также хорошо сочетается с металепсией:

-     Вряд ли_он вам что-нибудь расскажет. Он умер три года назад.

Металепсия, как было указано выше (см. сноску 3), - это фигура, предполагающая замену самого факта или события его следствием, причиной или сопутствующим обстоятельством (частным случаем металепсии является намек). Она часто, так же как и литота, относится к приемам смягчения высказывания, но в отличие от последней такое смягчение квалифицируется не как количественное, а как качественное. В приведенных выше примерах мы имеем двойное смягчение - за счет металепсии и за счет литоты.

Пропозиция, к которой относится похоже, содержит заниженную оценку происходящего. Следует ли отсюда, что высказывание эти книж-ки Пете больше не понадобятся является ложным? По-видимому, нет, поскольку чисто формально они истинны, так же как высказывание Это небезынтересно, когда речь идет о чем-то интересном для говорящего, или Он неумный человек в ситуации, когда говорящий на самом деле считает человека глупым. В случае литоты с металепсией стилистическая конструкция характеризует позицию говорящего как сдержанную и часто добавляет юмористический оттенок.

 

3.3.3. Двойная литота

 

Интересны также случаи, когда литота используется дважды - один раз в классической форме с использованием отрицания, а второй раз в форме логической литоты с участием модального слова в соответствии с приведенным выше определением. При-мерами такого типа могут служить:

Наверное, он не очень хороший мальчик (раз он бабушку зарезал). Не надо с ним дружить;

Вы, кажется, уделили моему предмету не очень много внимания (из разговора преподавателя с двоечником).

Некоторые контексты с модальным чай функционируют по такой схеме:

Ничего, разберешься, чай не иностранка.

Здесь обычная литота - не иностранка вместо своя - сопровождается модальным чай, которое в обычном случае оформляет неуверенные высказывания:

Голубчик! Да ты ли?
Сергуха!
Озяб, чай? (Есенин).

Контексты с двойной литотой тем не менее встречаются достаточно часто:

Среди щук попадаются очень хитрые особи, которые, вместо того чтобы начать путь к сковородке, носятся кругами под водой, стараясь перетереть леску о нижний край лунки. Зубами она леску не грызет, не волк, чай (из периодики)

или

Вместо вокзала соорудили в центре города тесное, малопригодное для работы кассиров помещение - кассовый пункт. Так третий по населению город области остался без автовокзала. А что пассажиры? Ожидают транспорт на улице. Чай, не баре! (Из периодики).

Обычная литота здесь выглядит следующим образом: не волк вместо рыба, не баре вместо простые люди. Как и в случае с миметической литотой, здесь возможна замена на час-тицу же или ведь: Ничего, разберешься. Ты же (ведь) не иностранка (аналогично для приведенных примеров или Щука же (ведь) не волк и Простые люди же (ведь), не баре!) Во многих словарях эти контексты с чай выделяются в особое значение, которое объявляется эквивалентным частице ведь[21]. Таким образом, и здесь фигура или со-четание фигур с модальным словом могут так же, как и в некоторых случаях метонимия или метафора, оформляться в отдельное его значение.

В этих примерах ситуация усложняется еще и тем, что чай не является нейтральным в стилистическом отношении словом - оно часто сопровож-дается пометой разговорное, просторечное или даже областное.

Все перечисленные выше обстоятельства заставляют думать, что информация о возможных употреблениях некоторых модальных слов, связанных со стилистическими фигурами, должна содержаться в их описании хотя бы как фактор, отражающий их специфику в синонимическом ряду.

Проблема заключается в том, чтобы понять, вытекает ли способность модального слова выступать в качестве генератора стилистических эф-фек-тов из его значения или это является его отдельной характеристикой, объяснения которой не следует искать в области его семантики.

Как было указано выше, стилистические фигуры могут образовывать также другие модальные единицы, например, слова 'порядка' (например, в первую очередь, в последнюю очередь, прежде всего и др.). Они так же как и слова, имеющие отношение к степени достоверности высказывания, формируют шкалу и могут употребляться в противоположном значении, образуя антифразу, однако такая антифраза не будет логической в определенном выше  смысле, поскольку она обыгрывает не истинность, а порядок.

 

Выше мы хотели показать, что некоторые конструкции, пусть даже не фигуры в классическом смысле слова, а только похожие на фигуры, следует каким-то образом фиксировать, чтобы дать достаточно полное описание специфики того или иного модального слова. Этим конструк-циям можно давать более узкие и четкие определения, чем это принято в теории фигур. Тем не менее, было бы неправильным полностью отрицать преемственность между ними и фигурами речи.

Мы только отчасти коснулись вопроса о тех эффектах, которые создают фигуры с точки зрения восприятия высказывания. В зависимости от контекста одна и та же фигура может нести разную смысловую и эмо-циональную нагрузку. Так, например, литота может передавать самые различные эмоционально-смысловые оттенки. Случай с вежливой литотой воспринимается даже не как фигура (хотя она таковой все еще, наверное, является), поскольку он относится к конвенциональной сфере. Употреб-ление кли-ше в гиперболах (с луны свалился) также не всегда воспринимается как стилистическая фигура, а скорее как использование фразеологизмов[22].

В заключение вспомним слова Ж.-М. Клинкенберга о стилистических фигурах [Klinkenberg 2000]: 'Она [стилистическая фигура] низвергает установленный языком порядок и в то же время утверждает его. Ибо, нарушая правила, она выявляет их существование <:>. Именно поэтому она так важна как с точки зрения герменевтики, так и для когнитивистики. В свете этого становится понятным, почему она играет такую важную роль не только в поэзии и религии, но для языка науки и философии'[23].

Литература

БСЭ - Фигура стилистическая // Большая советская энциклопедия. Т. 44. М., 1956.

Гаспаров М.Л. Литота // Литературная энциклопедия. Термины и понятия. М., 2003.

Горнфельд А. Троп // Энциклопедический словарь / Под ред. Брокгауза Ф. А. и Эфрона И. А. Том ХХХV. Фигура. С.-Петербург, 1901.

Горнфельд А. Фигура // Энциклопедический словарь / Под ред. Брокгауза Ф. А. и Эфрона И. А. Том ХХХV. С.-Петербург, 1902.

Григорьева О. Н. Стилистика русского языка. М., 2000.

ДСРЯ - Дискурсивные слова русского языка: Опыт контекстно-семантического описания. М., 1998.

Дюбуа Ж., Пир Ф., Тринон А. и др. Общая риторика. М., 1986.

Ефремова Т. Ф. Толковый словарь служебных частей речи русского языка. М., 2001.

Ивин А. А. Риторика: искусство убеждать. М., 2003.

Киселева К. Л., Пайар Д., Разлогова Е. Э. КОНЕЧНО или 'Чужая правда' // Ру-систика сегодня. 1994, ? 1.

Киселева К. Л., Разлогова Е. Э. РАЗУМЕЕТСЯ или 'По логике вещей' // Ру-сис-тика сегодня. 1994, ? 1.

Мельчук И. А. Русский язык в модели 'Смысл-Текст'. Москва-Вена, 1995.

Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1997.

Разлогова Е. Э. Модальные слова и оценка степени достоверности высказывания // Русистика сегодня. 1996,  3.

Разлогова Е.Э. Логико-когнитивные и стилистические аспекты семантики модальных слов. М.:Изд. МГУ, 2004.

Рождественский Ю. В. Принципы современной риторики. М., 2003.

СЭСРЯ - Стилистический энциклопедический словарь русского языка. М., 2003.

Топоров В. Н. Риторика // Языкознание. БЭС. М., 1998а.

Топоров В. Н. Тропы // Языкознание. БЭС. М., 1998б.

Топоров В. Н. Фигуры речи // Языкознание. БЭС. М., 1998в.

Bacry P. Les figures de style et autres procédés stylistiques. Paris, 1992.

Bonhomme M. Les figures clés du discours. Paris, 1998.

Ducrot O., Schaeffer J.-M. Nouveau dictionnaire encyclopédique des sciences du langage. Paris, 1995.

Fontanier P. Les figures du discours. Paris, 1977.

Fromilhague C. Les figures de style. Paris, 1995.

Gardes-Tamine J. La rhétorique. Paris, 1996.

Gardes-Tamine J. La stylistique. Paris, 2001.

Genette G. La métalepsie. Paris, 2004.

Karabétian E. Histoire des stylistiques. Paris, 2000.

Klinkenberg J.-M. J comme le Jeu de la langue, le jeu sur la langue // Le français dans tous ses états / Cerquigliani B., Corbeil J.-C., Klinkenberg J.-M., Peters B. eds. Paris, 2000.

Ricalens-Pourchot N. Dictionnaire des figures de style. Paris, 2003.