Линда Уильямс  

'Коммерческий план'

Fetishism and the Visual Pleasure of Hard Porno: Marx, Freud and the 'Money Shot'.
Quaterly Review of Film and Video, 1989, vol. 11, ? 2

Искусство кино, 1992, ?7, С. 40-41

Linda Williams is Professor of Film Studies at the University of California, Berkeley, and the author of Hard Core: Power, Pleasure, and the 'Frenzy of the Visible' (California, reprinted in 1999), Figures of Desire: A Theory and Analysis of Surrealist Film (California, 1981) and editor of Viewing Positions: Ways of Seeing Film (1995). E-mail: lwillie@socrates.berkeley.edu, Internet: http://cinemaspace.berkeley.edu/Film_Studies/williams.html

Подпольно снимаемое и демонстрируемое немое 'холостяцкое' порно ('голубое кино') отсчитывает свое рождение с момента изобретения самого кинематографа. В примитивной анонимной форме оно получило особенно широкое распространение в 20-30-е годы, а в начале 60-х легализовалось в виде 'художественных' лент. Этой трансформации сопутствовало вот какое обстоятельство. В Соединенных Штатах первыми порнофильмами, предназначенными для широкой публики, стали документальные картины о Дании и о только что осуществившейся там легализации порнографии - 'Сексуальная свобода в Дании' (1970) и 'Цензура в Дании: новый подход' (1970). В последней, например, показывали 'живой' лесбийский секс в ночном клубе под названием 'Ольга и ее сексуальный цирк'.

Американская публика, которая ни в коем случае не позволила бы смотреть на эту Ольгу в клубной обстановке, с легким сердцем сидела в кинозале, полагая, что всего лишь расширяет познания в области сексуальной культуры другой страны. Таким же образом вся новая волна вульгарной порнографии конца 60-х - начала 70-х явилась не просто плодом сексуальной революции, а сливалась с общей познавательной потребностью, резко расширившей свои горизонты в области проблем пола.

Конечно, доля чисто познавательного интереса в этом случае вряд ли носит стопроцентный характер. Обилие хлынувших на экраны фильмов - от компиляций из образчиков старого 'голубого кино' до откровенных репортажей из массажных салонов - вряд ли могло серьезно восприниматься как материал для научного осмысления сексуальной практики. Однако такие названия, как 'Истории болезни из коллекции Краффт-Эбинга' (1971) несомненно подтверждают отмеченный Мишелем Фуко факт, обозначенный им как растущее преобладание scientia sexualis ('наука о сексе' - лат.) над чисто эстетической или сугубо чувственной стороной ars erotica ('наука о любви' - лат.). Другими словами, в переходе от подпольного к легальному порно существенную роль сыграл научный 'сексуальный дискурс', позволяющий высветить некие сокровенные тайны пола. Достаточно вспомнить знаменитые фильмы 'За зеленой дверью' и 'Глубокая глотка' (1972).

Если ранний 'холостяцкий' порнофильм всего лишь демонстрировал почти исключительно мужской аудитории бесконечный половой акт, новые порно-нарративные формы организуют это действие в 'завершенную' драму завлечения, возбуждения, оргазма и удовлетворенности, рассчитанную на смешанную аудиторию, которая начинает идентифицироваться с персонажами.

Ключевым моментом становится превращение сексуального удовольствия в товар и его фетишизация. Природа этого явления проясняется при сопоставлении того, что на кинематографическом жаргоне 'холостяцкого' кино обозначалось, как 'мясо', и специфичного для 'художественного' порно 'коммерческого плана'. В 'холостяцком' кино сексуальное удовлетворение материализиро-валось крупным планом соития, терминологически обозначенным в кинословаре порнографии, как 'мясо'. Новые подходы к сексуальности вызвали к жизни и новое понимание плотского наслаждения. В связи с этим возникла новая условность его выражения - зримая эякуляция - 'коммерческий план'. Обилие 'мяса' (взаимодействия гениталий) становится недостаточным; требуется визуальное подтверждение удовлетворения. Визуальная откровенность дошла до степени включения в качестве нарративного момента препарированного оргазма.

Речь, однако, идет только о мужском оргазме. Чтобы продемонстрировать материальное подтверждение своего удовлетворения, исполнитель должен прервать тактильную связь с гениталиями партнерши и показать семяизвержение. Именно за это ему полагается особо высокий гонорар (отсюда название плана - 'коммерческий').

Эта условность заставляет зрителя поверить, что для женщины визуальное удовольствие превыше осязательного. Вместе с тем совершенно очевидно, что это зрелище предназначается вовсе не для нее - ее глаза могут быть либо закрыты, либо действие выходит за пределы ее видения. Зато партнер хорошо видит все. Таким образом, 'коммерческий план' - это дважды превращенная форма: уход от прямого соития и одиночное визуальное наслаждение мужчины - как исполнителя и как зрителя.

В результате для женщины в большей степени, чем для мужчины 'коммерческий план' функционирует как субститут реальной сексуальной связи, то есть как фетиш.

Обращавшиеся к анализу фетишизма с различных - социо-экономической и психологической - сторон, Маркс и Фрейд сходились в том, что это самообман, при котором создатель фетиша не сознает, что сам снабдил его властью, которой и поклоняется. Как для Маркса, так и для Фрейда фетишизация предполагала создание замещающего объекта, с помощью которого можло было уйти от сложных реалий социальной или психической природы.

'Коммерческий план' раскрывает механизм взаимодействия обеих сторон, выявляет воздействие товарных отношений на сексуальные. Порнокино 'поставляет товар' - репретентацию сексуального удовольствия, а 'коммерческий план' наиболее полно воплощает иллюзорную природу 'одномерного' позднекапиталистического 'общества видимого' - развитого общества, с большей алчностью поглощающего образы, нежели материальные предметы потребления.

Самым характерным для позднекапиталистического фетишистского потребления становится то, что приобретается нечто все более и более иллюзорное. Удовольствие от современного порнофильма не может сравниться с тем, что испытывает потребитель, сходящийся с проституткой, когда он хотя бы кратковременно владеет своим 'товаром', и даже с удовольствием от раннего 'холостяцкого' кино, в котором 'товар' непосредственно адресуется зрителю как потребителю. В кадре 'коммерческого плана' работающий вхолостую пенис конденсирует все принципиальные характеристики позднекапиталистического, ориентированного на удовольствие потребительского общества - удовольствие как бесплодный оргазм, как неспособность истинно насладиться богатством и природой, что, в свою очередь, свидетельствует о закате фаллократии и ставит в повестку дня зарождение экономики, основанной на иной сексуальной политике.

Перевод Н. Цыркун

---

Вы можете отправить свой отзыв на эту статью

 

Уильямс Л. Фетишизм и визуальное удовольствие тяжелого порно: Маркс, Фрейд и "коммерческий план".
[WWW-документ] URL http://psyberlink.flogiston.ru/internet/bits/williamsl.htm

PSyberLink | Рукопись