Беломорское лето -- 2010

И. Фридман

Материалы Беломорской экспедиции

Безусловно, самым значимым событием моего лета была поездка на Белое море в качестве участника биопрактики. Как и в прошлом году, эта практика длилась месяц.

Но, в отличие от Молдинской практики, условия жизни были пожестче. Спали мы не в доме, а в палатках, соответственно, если человек хотел спать днем, то вовсе не обязательно выбирал для этого палатку. Было очень забавно видеть своих одноклассников спящими на архейских породах, которые в месте нашей стоянки выходили на поверхность. Почему там? Потому что на поддоне около костра спать было куда менее удобно. А так - выбрал солнечное местечко и совмещаешь сон с солнечными ваннами, как доисторическая рептилия.

А вот в дождь прятаться было некуда и приходилось либо безвылазно сидеть в лаборатории, если время было учебное, либо собираться у костра. Однажды дождь шел от обеда до полдника и все это время мы сидели под слегка протекающим тентом и пели песни. Песнопения у нас и так совершались ежедневно, но обычно тогда, когда ужин уже прошел, а отбой еще не наступил.

Также у костра в свободное время велись беседы на различные темы - обсуждали все подряд, от литературы до компьютерных технологий. Дежурные и так называемые 'праздношатающиеся' говорили в основном о еде - самая подходящая для готовки тема. Правда, готовка супа мне больше напоминала алхимию, чем кулинарию, в особенности тогда, когда клали приправы. Все бы ничего, но клали их буквально наугад, по принципу 'все сойдет'. Как ни странно, ни одно блюдо этим не испортили. Я помню, когда я только поступала в восьмой биологический класс, такое блюдо - в которое кладут все подряд - называли 'бебекой'. Правда, чаще всего этим термином обозначали кашу.

Также меня всегда очень веселили моменты, когда дежурные слегка запаздывали с завтраком или полдником, после которых начинались занятия. Сергей Менделевич в таких случаях говорил, что они 'тормозят прогресс науки'.

Сами занятия тоже сильно отличались от молдинских. Начиная с того, что в первые дни практики мы сами строили порушенные кем-то лаборатории: ботаническую и гидробиологическую.

Помимо гидробиологии и ботаники у нас также был курс изучения низших растений, на котором мы изучали лишайники и водоросли, и курс полевой подготовки. Было очень весело вязать узлы, ловить китайское радио на русском языке и бегать по лесу с GPS. А вот энтомологию нам не преподавали, чему я очень рада.

Кстати, занятия были куда интереснее в плане сбора материала. Например, могла бы я представить пару лет назад, что я, брезгливая девушка, буду с удовольствием копать червяков! А ведь копала. И на голотурий любовалась. Вообще, морские беспозвоночные, по-моему, намного более красочные, чем пресноводные. Но, тем не менее, было довольно трогательно снова садиться за микроскоп и рассматривать планктонные пробы. И плавать на плоту за этими пробами тоже. Хотя, конечно, веселее прыгать по волнам в лодке.

А ботанические экскурсии превращались в один сплошной праздник! Всюду, куда ни пойдешь - черника! Всего-то надо научиться срывать ее на ходу.

Черника, кстати, и рядом с лагерем росла. Поэтому, стоило руководителям заметить, что 'праздношатающихся' больше, чем допустимо, как их отправляли за черникой. В конце практики многие ребята варили чернику с сахаром, а 'общественную' мы ели с блинчиками.

Но, конечно, экскурсии были не только научные. Пару раз мы сходили на биостанцию неподалеку. Там все куда более 'цивилизовано', чем у нас, но, с другой стороны, они и работают серьезнее. Изучают там в основном морских ангелов, но рассказывали не только про это. Нам показали маленький музей, посвященный Белому морю, местный памятник 'Мотору 'Вихрь' с любовью и ненавистью' и сводили к карьеру, где добывали полезные ископаемые. Кое-кто из ребят набрал себе камней; преимущественно искали гранаты.

Из других необычных находок следует отметить кости. Во время ботанических экскурсий одна из групп нашла часть черепа нерпы, слуховые косточки, а также берцовые и бедренные. А позже - позвонок и череп утки, неплохо, кстати, сохранившийся. Я еще отыскала панцирь краба. Как же трудно было их транспортировать!

С отъездом в целом много хлопот было. Собрать свои вещи, общественные, разобрать лаборатории: И все это по жаре.

Так что, памятуя о том, какой ад творится в Москве, мы пели песни о непогоде. Шикарная, должно быть, была картина: на перроне валяется куча рюкзаков и коробок, на этой куче в произвольном порядке валяются люди, и с упорством, достойным лучшего применения, поют про дождь. А над их головами, словно в издевку - чистейшее небо.

Однако, с нашим возвращением погода действительно улучшилась. Поздновато - здесь в море не окунешься. А на практике в море купались чуть ли не каждый день, почти в любую погоду.

Ну что же, все хорошее когда-нибудь, кончается. А нам, по крайней мере, осталось множество светлых и радостных воспоминаний.