| |
* * *
Закатилось солнце. Всю страну морозит.
Скачут, скачут кони, лишь скрипят полозья.
Мчаться кони, мчаться. Кучер меднорожий.
Гроб в санях, укрытый старою рогожей.
И охрана рядом - топают копыта:
Кабы не проснулся тот поэт убитый,
Кабы не очнулся, не сверкнул усмешкой...
Гикают жандармы: - Поспешай, не мешкай!
И такой им страшен, пусть с молчащей лирой.
Ночь. Галоп морозный. Гроб. И конвоиры.
* * *
Ссора
На горячем асфальте
Снежинки лежат и не тают -
Облетает жасмин.
Дюны. Сосны. И чаек шумливые стаи.
Я - один.
Электричек далекие всхлипы.
Синь без дна.
К босоножкам
Жасмин так и липнет.
Ты - одна.
Мы бредем.
Я - такой.
Ты - сякая.
Не до фраз.
Только чайки - насмешницы кайи -
Дразнят нас.
* * *
Ревность
Вином я заливаю жажду.
Глушу краюхой хлеба голод.
А если от мороза стражду,
То пляской укрощаю холод.
Но подскажи, как быть с бедою,
Где вместе - голод, холод, жажда?
И той беды лишь ты виною -
С другим встречал тебя однажды.
Как усмирить слепую ревность,
Что душит, как лавина снега?
...Все чудится: зову царевну,
А
та
в плену
у печенега.
* * *
Боттичелли
Признаться, ты - пресна немножко.
Не знаю, чем тебе помочь.
Конечно, на упругих ножках
Я провести часок не прочь -
И покататься на качелях,
Испить тепло твое до дна.
Но... жил когда-то Ботичелли.
А с ним у нас любовь - одна.
Зовут Венерой, Афродитой
(Агафьей кликает супруг).
Такая благость в ней разлита!
А бюст и нежен, и упруг.
Рожденная морским шампунем,
Бела, очами зелена.
Проходит - скромная шалунья.
А глянет - в чувствах белена.
О ней мечтаю в звездной рани.
Я за нее - на крест и в глушь.
Да вот беда: одно тарзанит -
Ревнив, как Цебер, старый муж.
А потому - прощай качели!
Пусть сердце рвется из тенет.
... И лишь рисунок Ботичелли
Открыткой в вечность на стене.
* * *
Умираем трудно, в одиночестве.
Многолюдье - здесь еще больней.
Ни тебе, ни имени, ни отчества -
Вечность... Растворяемся мы в ней.
А потом лишь строчками отчета,
Вывод чей бесстрастно-аккуратен:
В энный час... в дежурство звездочета...
Вспыхнула сверхновая
в квадрате...
* * *
Упала звездочка с небес
И прямо в руки.
Кто говорит, что нет чудес -
Все по науке?
Но вот горит и как горит,
Не убывает.
Пусть кто-то скучный говорит:
Так не бывает!..
* * *
Из черной унавоженной земли
Хлеб золотой
и в разноцветьях травы,
И яблони с тяжелыми плодами.
И ключ негромкий
с ледяной струей.
По ней, по ребрам шпал
струятся рельсы.
С нее стартуют в пламени ракеты,
Пронзая голубой ее убор,
Сочится кровью нефть,
течет по трубам
Железными туннелями аорт.
Мы здесь растем
И - в срок - с нее уходим,
Как корабли к причалу,
в вечный порт.
* * *
Бах
Колонны цвета.
Бабочки огней.
Желания достигнутого 'ах!'
Я говорю о музыке,
О ней,
Чье имя - всеюбъемлющее
Бах.
Грома небес.
И тихий зной полей.
И детства сон
На ласковых руках.
Я говорю о музыке,
О ней,
Чье имя - всеобъемлющее
Бах.
Немолчный стон
Дымящих головней.
Черемуха
На чувственных губах.
Я говорю о музыке,
О ней,
Чье имя - всеобъемлющее
Бах.
Преодоленье лени
И цепей
Надменности,
Что обратится в прах.
Я говорю о музыке,
О ней,
Чье имя - всеобъемлющее
Бах.
* * *
Звезды зеленой детский лепет.
Ему внимаешь, не дыша.
Ответь - откуда этот трепет?
Чем опечалена душа?
Какие навещают тени,
Прохладой ласковой кружа?
И что там - явь или виденье -
Огней таинственных скрижаль?
Чьи голоса негромким хором,
Мелодией забытых лет?
И почему скользит нескоро
Слеза,
рождая звездный след?
* * *
|
