| |
* * *
Я совсем растерялся
на брошенной Богом земле
От ненужных вещей,
утомительных встреч и предательств.
Я пытаюсь любить,
получив миллион доказательств,
Что в итоге любовь
оставляет всегда при нуле.
Я совсем растерялся
от радостной встречи с тобой.
Все свое растеряв,
раздарив, разбросав по дороге.
Я пытался бежать,
повторяя ошибки немногих,
Чтобы в самом конце
с непокрытой стоять головой.
* * *
Окно, ослепшее от слез,
Впускает неохотно утро.
Бижутерийным перламутром
Блестит за окнами мороз.
А на душе, больной с похмелья,
Встревоженной бедой сто крат,
Цвел зноем полный виноград,
И заново варилось зелье.
И - Боже мой! - какое диво
Вдруг осознать, что ты живешь
Не оттого, что ешь и пьешь,
А оттого, что несчастливо.
* * *
Кораблик
Как страшно и как тихо
Качается вода.
В ней радужные блики
Застыли навсегда.
Плывет, плывет в тумане
Кораблик голубой,
Разлука между нами
Измерена волной.
Холодного рассвета
Алеет полоса,
И мне вдогонку ветер
Доносит голоса.
И все прозрачней берег,
Все призрачнее грусть:
И кто-то все не верит,
Что больше не вернусь.
* * *
Мне близок смысл случайных величин.
Они во мне - как отраженье мира,
В котором я живу не точками пунктира,
А линией связующих причин.
Порой случайных восхождений ужас
Или неискренний восторг пустых похвал
Уродует мой мир. И становлюсь я хуже:
Вот я хочу украсть, - и я ПОЧТИ украл!
Случайных величин стандартная погрешность
Мне задана трагическим числом.
Меня схватили! Вору поделом!
Палач клинком мне изменяет внешность.
А мир по-прежнему спокоен и велик,
По-прежнему в достоинствах случаен:
Мне жаль его! Я жалок:Нескончаем,
Как ужас Мунха - мой предсмертный крик.
И все-таки бессмыслие приемлю,
Как принимаю то, что должно кораблю
После скитания в морях - увидеть землю.
И ощутить, что я еще люблю.
* * *
Гласные буквы
Когда слова устанут лгать,
Мы обратимся к гласным буквам, -
Их скрытый смысл лишь тем доступен,
Кто звуки может постигать.
'А' - звук отчаянья и боли,
'Е' - едкий и ехидный звук,
'И' - протяженности раздолье,
'О' - восхищенье и испуг,
'У' - нарочитая угроза,
'Э' - отчуждение и спесь,
'Ю' - девочки смущенной поза,
'Я' - просто я и есть.
И фразу буквой подменяя,
Чтоб не писать: 'Тебя люблю',
Я помещаю 'Я' и 'Ю'
И после - 'О' - благославляю!
* * *
Мой кот Каспер
Он не любил чужих вещей
И метил их нещадно,
И все, что новое вообще,
Описывал злорадно.
Потом, укрывшись под столом,
Он наблюдал украдкой,
Как дом свой ставил я вверх дном
Чтоб водворить порядок.
Вернуть обратно чистоту -
Гостей и ближних ради! -
Чтоб снова моему коту
Привычно было гадить.
Таков характер у кота,
Таков и мой характер.
Наверно, все же неспроста,
Мы с ним близки, как братья.
* * *
Бесчестие в бессмертие неси!
Восславь в потомстве торжество измены!
Красивый человек - не внешностью красив,
А тем красив, что ищет перемены.
Коснется поседевшего виска,
Заснеженного временем до срока,
Нетерпеливо женская рука,
Вернув тебя, на время, издалека:
И ты вернись, стряхнув усталость лет,
Желанью женщины отказывать не вправе,
Чтоб сочинить нескромный триолет
И снова повести игру без правил.
* * *
Так важно жить и жить - нетяжело,
Общаясь с другом, женщиной и книгой:
Немного - 'как хочу', но вместе с тем под игом,
И все же - радостно податливо, светло.
В несчетный раз призвав на помощь Бога,
Спасаясь от себя и чуть маня других,
Мы тратим жизнь, но тратим понемногу,
Расчетливо шаля 'от сих до сих'.
И сладость неумеренных поступков,
И радость пробуждения вдвоем -
Нам намекнуть стараются как будто,
Что мы еще - и как еще! - живем.
Как упоительно не знать, что будет завтра,
Не знать порог, где оборвется след,
И радость неожиданных побед
Проглатывать поспешно, словно завтрак.
* * *
Сады
В моем саду бесчинствуют цветы.
И для меня свершилось откровенье:
Как много в них достойной наготы
И в запахах немеркнущего тленья.
В твоем саду глухая лебеда
Соседствует с одним чертополохом,
И среди них бесчинствует беда,
И так понятно, отчего нам плохо.
Но много горше Сад в моей душе,
Где царствует невидимый садовник,
И для венца взлелеян мне уже
Его стараньями - колючий куст - терновник.
* * *
О милая, постылая беда!
Как тополиный пух - легка ты!
Все было против нас. Но это - ерунда:
Еще далек печальный час расплаты.
И пунш - от пламени! - зелено-голубой,
Победно нами выпит.
Уже над уготованной судьбой
Трубит журавль, покинувший Египет.
Косится Жизнь завистливо на нас,
Печалуясь притворно нашей встрече:
О, этот влажный, твой тревожный глаз!
О, этот взгляд - скворечий!
* * *
И помню, как я целовал, целовал:
Мгновение было прекрасным!
Твой рот был податлив и чувственно ал,
И я задохнулся от счастья.
Я знаю - опасно так ярко любить,
Теряя рассудок и чувства:
Но я не жалею: Скажу, так и быть,
Что жить - это тоже искусство.
Прижаться, увлечь, раствориться во всем,
Что нас вдохновляет и губит.
Но счастливы те, коим все нипочем,
Кто жертвенно жив и кто любит.
* * *
|
