| |
* * *
Я Вас люблю. Не надо уходить.
Со мною может что-нибудь случиться:
Вдруг разорвется солнечная нить,
Которая в окне моем лучится.
Я Вас люблю, я Вас люблю сильней,
чем это видно Вам из Вашей дали.
Зимой я выпускала снегирей,
Которые до Вас не долетали.
Я Вас люблю и в комнате моей,
Раскрашивая воздух синим цветом,
живут и вянут васильки полей.
Я Вас люблю. И холодно мне летом.
* * *
Наступает особенных мыслей пора,
за оградой свивается кольцами ветер.
Наступает пора, когда росчерк пера
по особому легок и светел.
Наступает пора, для любви и добра,
для надежды, порвавшей дремучие сети,
наступает пора - от утра до утра
петь и плакать о лете.
Наступает пора - улетает листва.
Из земли выползают лесные коряги.
Наступает пора - умирает листва.
Начинается жизнь на бумаге.
* * *
Россия, златорунные поля!
Широкий край лесами окаймленный,
в окне вагона, зренье опаля,
мелькает золотым или зеленым.
Раскрой окно - и яростный напор
потока воздуха собьет дыханье
и сердце, тихое до этих пор,
вдруг задрожит, как ложечка в стакане.
И ты почувствуешь впервые боль
не оттого, что трудно сердцу биться,
а потому, что к родине любовь
не может в твоем сердце уместиться.
* * *
Маленького темного крыла
тень скользнула по равнине лета.
Сложной вязью воздух оплела
и растаяла. Быть может, это
дикий голубь, перья распуша,
заплескался в небе ненароком.
Или чья-то бедная душа
заблудилась в облаке высоком.
* * *
К вопросу о женской поэзии
Я поэтесса. Маленький сверчок.
Я так скажу, как не сказать поэту,
и голос тих, но мой шесток при этом
подвешен там, где небу горячо.
Я не о солнце, я о высоте,
о раскаленной высоте небесной.
Тот белый свет, где в будущем воскресну,
Внушает мне искать напевы те,
что, как цветы красивы и просты
и, как пески, бессмертны и печальны, -
и поиск мой меня не удручает -
он не дает дыханию остыть.
Прощай стишок. Ты мал и бестолков.
Но мне все можно - я почти у цели.
Я поэтесса - и мои качели
летают у небесных потолков!
* * *
Автобиография
Ты слабое живое существо,
ты мыслей смесь, сомнительных и грустных,
тобою промысел назначенный был узнан,
когда души проснулось вещество,
и запылали звуки, и миндаль
вдохнул огонь в младенческие пальцы,
и в запыленном, затемненном зальце
слоновой костью поманил рояль:
Потом пришла на смену Тишина,
хозяйка строгих бесконечных залов,
глазам такие краски показала,
что зрение твое возликовало -
и все-таки насытилось сполна.
От музыки - внезапно - к тишине.
Скажи , душа моя, ты не устала?
Ты помнишь ли, ведь с самого начала
влекло куда-то, только не вполне,
а лишь слегка:
И снова коридоры,
слова и лица, больше - разговоры:
Алкей, Катулл - и новая любовь
в тебя вошла, и древность возродилась,
и ты своей ученостью гордилась
тебе тогда - никто не прекословь!
Но вот ушла. В руины обратилась,
оставив чувство грусти и стыда.
Теперь ты понимаешь - никогда
тебе не сдаться случаю на милость.
Ведь тот, в тебя проникший, как родник,
и Звук, и Цвет, и Слово удержавший
в тебе прижившийся, тебя прижавший
к перу Поэзии, - ведь он с тобой возник,
и вел тебя и мучил, чтоб учить
смотреть и слушать пристально и страстно.
Пришла пора, чтоб щедро и прекрасно
ему за все сторицей отплатить.
* * *
|
