|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
В.И.Герье и историческая наука второй половины XIX века в Московском университете Цыганков Д.А.
Традиционно считается, что 19 век был решающим периодом в формировании исторической науки в России. Однако до сих пор остаются неясны механизмы того самого чудесного превращения, когда история как комплекс сведений перерастает в собственно научную дисциплину. Более того, непонятны и сами формы существования истории как научного знания. В данной работе будет предпринята попытка уяснить характер существования научной истории в рамках одного научного центра Ї Московского университета и уже Ї одной научной традиции, представленной несколькими поколениями преподавателей кафедры всеобщей истории. В.И. Герье (1837-1918) родился недалеко от Москвы в 1837 году. Хотя будущий историк точно знал, что его семья берет начало на гугенотском юге Франции, о своих корнях он имел лишь отдаленное представление. Дело в том, что судьба была исключительно жестока к представителям семейства Герье и разбросала его потомков по всей Европе. Кто-то жил на территории германских княжеств (1), кто-то отправился покорять далекую Россию, слава об императрице которой ЇЕкатерине 11 гремела по всей просвещенной в Европе. В начале 19 века почти все уцелевшие представители рода Герье поселились в России Їотец Герье, рано осиротевший, прибыл в страну уже к родственникам. К моменту рождения своего сына Владимира Иоганн Герье, специализировавшийся в области сельского хозяйства, добился относительного процветания -был управляющим в имении помещика А.А. Гвоздева Їдеревне Дашково, близ Орла. Но влияние отца на будущего историка было незначительным. Гораздо большее воздействие оказала на него мать Ї уроженке Шварцвальда. Именно с ее помощью ребенок научился неплохо читать и в достаточно нежном возрасте смог уже овладеть всеобщей историей Беккера. Однако не родительскому воспитанию (2), суждено было сыграть решающую роль в формировании мировоззрения Владимира Герье. Любовь к новой Родине, начиная с первого впечатления, произведенного на маленького Володю китайгородской стеной (3), через любовь к русской истории, случайно возникшую из чтения вместе со своими новыми соотечественниками, работавшими в мастерской деда, книги Загоскина †Рославле†(4), определили мировосприятие историка. В конце жизни, увидав революционные смуты 1905 и 1917 года, но не разочаровавшись в русской культуре, Герье попросил своих потомков похоронить его по православному обряду. Однако путь к постижению новой культуры был отнюдь не прост. Начав с обучения основам различных наук в немецкой школе при католической церкви Петра и Павла, а затем и в лучшем московском пансионе того времени Ї пансионе Эннеса, в процессе постижения знаний и по совету своих преподавателей Герье решает поступить в Московской университет на словесный факультет, что ему и удается летом 1854г. Надо сказать, что, несмотря на давление со стороны всесильного государства, пронизывающего особенно в этот период времени (эпоха так называемого мрачного семилетия) все сферы российской действительности, в университете царила вполне рабочая атмосфера. Преподавание велось лучшим на тот момент профессорско-преподавательским составом, а на скамьях университета сидели студенты свято верившие в высокую силу настоящей науки. Но только настоящей. Не зря же студент старших курсов Владимир Герье организует так называемый кружок консерваторов, который будет ратовать за улучшение преподавания научных дисциплин на факультете. Под стать Владимиру были и его однокашники: Александр Веселовский - впоследствии академик, демократ по убеждениям, известный собиратель фольклора ЇП.Н.Рыбников, граф Д.Капнист, два родных брата профессора Б.Н.Чичерина - Сергей и Петр, Г.И.Кананов - впоследствии инспектор, а затем и директор Лазаревского института, будущий председатель государственного Совета А.Н.Куломзин, сенаторы А. А. Попов, В.И.Сергеевич, сын историка М.П.Погодина - Дмитрий. Во время четырехлетнего обучения Владимира Герье в стенах университета он прослушал более 10 профессоров и университетских преподавателей, однако, стоит заметить, что альфой и омегой в постижении Герье премудростей исторической науки были Т.Н.Грановский (после его смерти П.Н.Кудрявцев) и С.М. Соловьев. В период обучения Герье в университете слава Грановского как ученого далеко опережала его реальные заслуги перед исторической наукой. Много обещая в начале своего пути, ученый так и не смог пойти дальше творческой переработки философии истории, выраженной представителями немецкой классической философии. Главным для Грановского было показать движение истории, процесс развития (6). Это ему удавалось с блеском, однако работа с источником, с историческим фактом была налажена у него крайне слабо. Впрочем, студенты любили своего преподавателя. Чувство возникало спонтанно, на первой же лекции, при первом же знакомстве, неизбежно. Во всяком случае, для Герье (7) Живя на квартире П.Н.Кудрявцева, одного из ближайших друзей Грановского, представителя кружка †молодых профессоро†Герье был приглашен на одно из торжеств по случаю празднования 100 летнего юбилея Университета. Там его и представили легенде Московского университета. Несколько минут студент и профессор говорили. Доходчиво содержание разговора Герье не смог передать даже по прошествии 50-лет со дня встречи - переполняли эмоции. Вероятно, разговор кончился советом Грановского не переусердствовать в исторических занятиях (8), что может иметь вредные последствия для здоровья -так передает Герье свой разговор с профессором. Эта ничего не значащая фраза очаровала Герье. †Теплое и разумноеЂ слово Грановского стало для суховатого и, наверное, застенчивого Герье, дорогим подарком. Студент словесного факультета с нетерпением ждал второго курса, когда Грановский должен был читать свой курс. Долгожданный момент настал в октябре 1855 года. На первой лекции Грановский знакомил своих слушателей с философией истории Гердера, звучала незабываемая поэтическая речь. Восторженные студенты под аплодисменты проводили Тимофея Николаевича с кафедры и с нетерпением ждали новых встреч с Учителем. Но 4 октября Грановского не стало. После Грановского другие профессора казались скучными Ї особенно О.М. Бодянский. И все же к Кудрявцеву и Соловьеву у Герье было особое отношение. Но если звезда Кудрявцева очень быстро зашла, причиной была ранняя смерть, то интерес к Соловьеву возникший у Герье с выходом первого тома †Истории России с древнейших временЂ и только усилившийся при слушании лекций профессора, остался на всю жизнь. На закате своих дней Герье в узкой компании неизбежно отдавал дань уважения своим учителям Ї Грановскому и Соловьеву, умерших в один и тот же страшный день Ї 4 октября (9). Как и у Грановского с его идеей всемирной истории, развиваемой в духе Гердера и Гегеля, у Соловьева была своя уже сложившаяся историческая концепция. Он смотрел на русскую историю сквозь призму своего так называемого генетического метода, видел в ней непрерывное восхождение к цивилизации. †Это был не только исторический курс в смысле простого повествования, -писал Герье в конце жизни, вспоминая лекции Соловьева, - но и в смысле исторического строительства. Из родового полукочевого быта народа и князей на наших глазах строилась, сплачивалось русское государство, сначала разрозненное с усобицами, но по мере того, как в нем создавалось, помимо идеи родства князей и более существенное понимание кровного родства самого народа, должна была изменяться форма и цель государства - из родовой вотчины оно должно было стремиться установить свою власть над однородными частями. И слушая, как профессор научал нас понимать политику древних русских, мы заинтересовались ею...Перед нами проходили один за другим периоды русской истории с их разнообразными оттенками и характерными князьями: период Владимира Святого, создавшего христианскую Русь, общий удел князей - рюриковичей до Иоанна IV, открывшего русским татарский восток, и до Петра Великого, растворившего настежь дверь в Европу, в европейскую цивилизациюЂ (10). Последнее особенно нравилось Герье. Связь русской истории с ходом всемирно исторического процесса ни у кого не была так полно разработана как у Соловьева. После Соловьева уже было невозможно, говоря о всемирной истории, не упоминать и о вкладе Россию в этот процесс. Герье хорошо усвоил этот урок. После окончания университета и сдачи магистерских экзаменов, в 1862 году пришла пора защиты диссертации, посвященной †Борьбе за польский престол в 1733 году. После защиты Герье был направлен на заграничную стажировку. Командировка была рассчитана на два года. Однако новоявленный магистр пробыл за границей даже чуть более намеченного срока, прибыв лишь к началу осенней сессии 1865 года. Между тем заочным решением Совета университета Герье был избран в качестве доцента университета. Это было как нельзя кстати - 400 рублей стипендиатских и доцентское жалование позволяли сводить концы с концами в Европе, тем более что Герье ощутимо чувствовал недостаток жалования и не раз обращался по этому поводу к попечителю университета (11). Кроме занятий науками за границей Герье выполнял и функции эмиссара московского университета, доставляя необходимые для университета вещи - книги для библиотеки. Что касается научных занятий Герье за границей, то интересно отметить разносторонность интересов доцента московского университета. Первый семестр 1862 года Герье провел в Берлине. Здесь были собраны одни из лучших сил европейской науки. Герье слушал знатока римской истории. Моммзена, который вопреки ожиданию читал не самый курс римской истории, а специальный курс о Плинии. Немного разочаровал молодого историка семинар одного из наиболее влиятельных немецких историков Ранке, который считал задачей истории почти что непосильную проблему, обозначенную с потрясающей немецкой точностью: †История должна знать, как все было на самом делеЂ. Посещал Герье и лекции по 18 веку Дройзена. Но более всего он вынес из семинара Кепке, в которых разбирались документы 10 века. Берлин оставил у Герье двойственное впечатление. С одной стороны, эта была цитадель немецкой образованности. Ведь именно из Берлина во все немецкие университеты приходили профессора истории, которые в значительной степени были учениками Ранке. Однако Герье не устроил общий подход к восприятию истории немецкой школой. Свою методу немецкие историки шлифовали на изучение средневековых летописей. В плане обращения с источниками, немцы, по мнению Герье, достигли значительных успехов. Однако, увлекшись критическим разбором источников, немецкие ученые, согласно Герье, оказались слишком поглощены техникой и оказались совершенно не подготовлены в концептуальном отношении. Немцы делали хорошие комментарии к хроникам, но не писали историю. Герье был поражен тем обстоятельством, что ни в одном из 28 университетов Германии не читается курс философии истории. Воспитанный на традициях немецкой философии истории в передаче Грановского, Кудрявцева и Соловьева, Герье был буквально поражен тем фактом, что †даже сын самого Гегеля теперь довольствуется тем, что в одном провинциальном университете собирает материалы для скучной истории немецких городов XIV и XV столетия (12)Ђ. Здесь мы впервые встречаемся с ярко выраженным желанием Герье видеть в истории науку концептуальную, идейную. В первом же курсе, прочитанным Герье в университет в 1866 году, эта идея найдет свое полное завершение. А пока впереди был Гейдельберг, Рим, Неаполь и Бонн.. В Бонне Герье начал приводить в порядок захватившие его мысли и готовиться к первым лекциям в Московском университете. Герье четко давал себе отчет, что его вводными лекциями в изучении истории станет курс философии истории. Для этого ученому предстояло объяснить самому себе свой собственный взгляд на характер истории как науки. Герье принялся за это дело с большей охотой. В своей работе, названной †Очерк развития исторической наукиЂ, он суммировал накопленный опыт: увлечение немецкой философией, исторические концепции Грановского и Соловьева, видение проблемы новейшими историками на Западе. Главная проблема, которая решается историком, как видится заключается в том, чтобы, отметив вклады различных смежных с историей наук, вместе с тем указать на особенности истории как части общенаучного знания. Ища общие начала необходимо характерные для предмета на протяжении всего его бытования Герье отмечал, что после римских историков в большинстве случаев было характерно понимание истории как всемирного процесса, процесса характерного для всего человечества. Следующим, но вполне автономным шагом стала разработка критического подхода к историческому источнику. Так, по мнению Герье, обстояло дело до научного 18 века, после чего история испытала заметное влияние других наук. Ї философии, юриспруденции, экономики. Сделало влияние других наук историю наукой подчиненной Ї вот основной вопрос этой части книги. Герье считал, что у истории как науки свой путь, заключающейся в наличии собственного предмета исследования (человек в историческом окружении) и свои собственный уникальны опытный материал Ї исторический источник, который требует развития особенных методов исследования. (13). В дальнейшем, в семидесятые, познакомившись с позитивистскими схемами, ведшими речь об отпочковании конкретных наук от метафизики, Герье будет настаивать на том, что история стала самостоятельной, молодой наукой. Итак, каковы же, по мнению Герье, признаки истории Ї науки. История была для Герье исключительно всемирной историей в смысле истории человечества. Историческая наука, по мнению Герье, была одной из наук ищущей общие - идеальные начала всего человечества и человека как главного его создателя, наукой дающей собственные положительные результаты, наукой рациональной (14). Рационалистически определяя историю как науку об изменениях, которые могут быть прослежены, Герье тем не менее, разводил характер наук естественных и общественных. Если первые понимались в механическом накоплении знаний, когда в ходе исторического прогресса открывались все новые и новые природные законы (15), то вторые, хотя так же имели своей целью открытие истины, то есть, являлись научными по своему содержанию, по форме познания отличались от первых. Главным для истории были не законы и не определение точных причин событий, а самосознание, история развития идей, которые, по мнению Герье, являются пружиной развития. Историк считал, что изучая исторический источник (Герье одним из первых в России поднял проблемы источниковедения, введя семинары по этой дисциплине в университете), историк имеет дело с конструкциями, идеальными отображениями действительности в исторических памятниках, являющихся следствием личной интерпретации их автора и в тоже время следом эпохи, которые в дальнейшем преломляются еще в сознании историка. (16). Поэтому, полагал Герье, правильно понять историю может только творчески развитая личность, имеющая философское образование, позволяющее понимать не типичное, и вооруженная методом исторической критики, позволяющей работать с источником. Из этого следует, что историк, по мнению Герье, должен совершенствовать не только технику работы с историческим источником Ї школиться (как это определил относительно школы Герье Кареев), но и духовно | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
