БОРИС НИКОЛАЕВИЧ БУГАЕВ (АНДРЕЙ БЕЛЫЙ)
(26/X 1880 г. - 8/I 1934 г.)

Андрей Белый (настоящее имя и фамилия Борис Николаевич Бугаев) - поэт, прозаик, критик, теоретик символизма, а также крупнейший мистик среди русских писателей и крупнейший писатель среди русских мистиков начала 20 века - родился 14 (26) октября 1880 года. Он появился на свет в Москве, в доме Н.И. Рахманова, стоящем на углу Арбата и Денежного переулка, в квартире на третьем этаже. С 2000 г. в ней открыт музей.
Отцом писателя был почтенный русский математик, профессор Московского императорского университета, декан физико-математического факультета Николай Васильевич Бугаев (1837-1903). Матерью - Александра Дмитриевна, урожденная Егорова (1858-1922), молодая московская красавица из разорившейся купеческой семьи. Совместную жизнь четы Бугаевых трудно было назвать гармоничной, что объяснялось как большой разницей в возрасте, так и диаметрально противоположными интересами: математик Бугаев был погружен в работу и науку, красавица Александра Дмитриевна стремилась к светским развлечениям, любила театр, музыку, искусство и тосковала в 'обстании' профессорского быта. Ребенок, как писал впоследствии о себе Белый, стал 'цепями, сковавшими их'.
Детские и юношеские годы Бориса Бугаева прошли в арбатской квартире, основными гостями которой были коллеги отца по Московскому университету: профессора С.А. Усов, М.М. Ковалевский, Н.И. Стороженко, И.И. Янжул, А.И. Чупров, А.Н. Веселовский, Н.А. Умов и др., их ученики и жены. Впоследствии 'профессорская среда', в атмосфере которой рос будущий писатель, была им жестко раскритикована: согласно его концепции, именно в отталкивании от унылого профессорского быта и устаревшего позитивистского стиля мышления Белый сформировался как символист.
Огромную роль в его гуманитарном просвещении и развитии сыграла семья Соловьевых, поселившаяся в 1895 г. этажом ниже Бугаевых в том же доме на углу Арбата и Денежного переулка: Михаил Сергеевич Соловьев (сын историка С.М. Соловьева, брат и биограф философа Вл.С. Соловьева ), его жена, художница и переводчица Ольга Михайловна Соловьева и их сын Сергей Соловьев, поэт-символист, а потом - религиозный деятель. Именно Соловьевы привили Белому вкус и любовь к современным течениям в искусстве (живопись, литература, театр) и философии, именно Соловьевы одобрили первые писательские опусы Белого, поощрили к занятиям литературным творчеством и помогли с изданием первой книги - 'Симфонии (2-ой, драматической)' (М., 1902). Стоит отметить и еще два важнейших факта, связанных с этим семейством: в квартире Соловьевых был придуман псевдоним 'Андрей Белый' и у Соловьевых произошла единственная, но судьбоносная встреча Белого с кумиром московских символистов Владимиром Соловьевым (1900 г.).
Тем не менее, влияние Н.В. Бугаева на сына оставалось необыкновенно сильно. Несмотря на то, что гуманитарные склонности и тяга к творчеству обнаружились в Борисе Бугаеве очень рано (начал писать в середине 1890-х), он, боясь не оправдать отцовских надежд, решил после окончания частной Поливановской гимназии (где учился с 1895 г. по 1899 г.) поступить в Московский университет на естественное отделение физико-математического факультета, которое успешно, с дипломом 1 степени, закончил в 1903 г.
Годы учебы в университете Белый неизменно вспоминал с радостью и гордостью: особенно занятия в физическом кружке, в зоологическом музее, в химической лаборатории, работу над кандидатским сочинением 'Об оврагах'.
О том времени он рассказывает в поэме 'Первое свидание' (подробнее (СМ. ФАЙЛ: 04Первое свидание.doc)) и в заключительной главе 'Университет' книги воспоминаний 'На рубеже двух столетий', где рисует красочные портреты своих преподавателей: Н.Ю. Зографа, Д.Н. Анучина, А.А. Тихомирова, М.А. Мензбира, Н.Д. Зелинского, А.Н. Реформатского и др. (подробнее).
В 1904 г. он вновь подает заявление о принятии в университет - на этот раз уже на историко-филологический факультет, однако в 1906 г. оставляет учебу. Принятию такого решения способствовала и всепоглощающая личная драма (роман с Л.Д. Блок), и отъезд за границу (Мюнхен, Париж), и то, что к середине 1900-х Белый стал уже одним самых известных представителей молодой российской литературы.
В период студенчества Белый обзаводится друзьями, отношения с которыми будут определять его жизнь в последующие десятилетия (А.С. Петровский, Эллис, В.В. Владимиров и др.). Большинство студенческих друзей Белого станут членами кружка 'аргонавтов', который начнет собираться в квартире Бугаевых с 1903 г. и сыграет значительную роль в выработке идеологии московского символизма. Тогда же у Белого устанавливаются прочные контакты с литературным миром (В.Я. Брюсов, Д.С. Мережковский, З.Н. Гиппиус и др.), начинается увлечение стихами А.А. Блока, а потом и активная переписка с ним.
Еще во время учебы в университете (в 1902 г.) выходит первая книга ритмизированной прозы Андрея Белого 'Симфония (2-ая, драматическая)', сразу принесшая молодому автору скандальную известность. Следом за ней выходят еще три 'симфонии': 'Северная симфония (1-я, героическая)' (М., 1904), 'Возврат. III симфония' (М., 1905), 'Кубок метелей. Четвертая симфония' (М., 1908).
Слава одного из первых поэтов России закрепится за ним после выхода сборника 'Золото в лазури' (М.: Скорпион, 1904). В нем Белый попытается выразить увлечения, идеалы и чаяния кружка 'аргонавтов': культ В.С. Соловьева, апокалиптическое ожидание пришествия Царства Духа, обыгрывание сказочных и фантасмагорических сюжетов, развитие мифа о Язоне и его спутниках, устремляющихся в поисках золотого руна прочь от земли к солнцу:
В середине 1900-х восторженная экзальтация 'эпохи зорь' сменится разочарованием и кризисом, отразившимся, в частности, в основной тональности второго стихотворного сборника Белого 'Пепел' (СПб.: Шиповник, 1909): 'Теперь, когда понятие о свободе и долге, искусстве и жизни, молитве и кощунстве, символизме и реализме, заре и кабаке перепутались, я считаю нужным сказать эти простые слова о том, что я требую от искусства, чего жду от художника и как понимаю символизм. В предлагаемом сборнике собраны скромные, незатейливые стихи, объединенные в циклы; циклы в свою очередь связаны в одно целое: целое - беспредметное пространство, и в нем оскудевающий центр России. <:>. Лейтмотив сборника определяет невольный пессимизм, рождающийся из взгляда на современную Россию (пространство давит, беспредметность страшит - вырастают марева: горе-гореваньице; осинка, бурьян и т. д.). Спешу оговориться: преобладание мрачных тонов в предлагаемой книге над светлыми вовсе не свидетельствует о том, что автор - пессимист' ('Вместо предисловия').
Практически одновременно со сборником 'Пепел' Белый готовит выпуск следующей книги стихов 'Урна' (М.: Гриф, 1909): 'В "Урне" я собрал стихотворения, объединенные общностью настроений; лейт-мотив этой книги - раздумье о бренности человеческого естества с его страстями и порывами <:> собирается последний пепел: пепел хотя и возвышенного до символизма разочарования в жизни, но все еще разочарования. Разочарование это свободно от люциферических искусов. Где-то уж брезжит заря примиренности: "Голос Безмолвия"' ('Вместо предисловия').
Примечательно, что 'Золото в лазури', 'Пепел' и 'Урну' Белый осмысляет как поэтическую трилогию, в которой поэтапно рассказывается об эволюции мироощущения лирического героя. Концепция трилогии изложена в 'Урне', в заметке 'Вместо предисловия':
'Озаглавливая свою первую книгу стихов "Золото в лазури", я вовсе не соединял с этой юношеской, во многом несовершенной книгой того символического смысла, который носит ее заглавие: Лазурь - символ высоких просвящений, золотой треугольник - атрибут Хирама, строителя Соломонова храма. Что такое лазурь и что такое золото? На это ответят розенкрейцеры. Мир, до срока постигнутый в золоте и лазури, бросает в пропасть того, кто его так постигает, минуя оккультный путь: мир сгорает, рассыпаясь Пеплом; вместе с ним сгорает и постигающий, чтобы восстать из мертвых для деятельного пути.
"Пепел" - книга самосожжения и смерти: но сама смерть есть только завеса, закрывающая горизонты дальнего, чтоб найти их в ближнем.
В "Урне" я собираю свой собственный пепел, чтобы он не заслонял света моему живому "я". Мертвое "я" заключаю в "Урну", и другое, живое "я" пробуждается во мне к истинному. Еще "Золото в лазури" далеко от меня... в будущем. Закатная лазурь запятнана прахом и дымом: и только ночная синева омывает росами прах... К утру, быть может, лазурь очистится...'.
В 1900-е и в начале 1910-х Белый активно работает не только в жанре поэзии. Он пишет романы 'Серебряный голубь' (отдельное издание - М., 1910), 'Петербург' (отдельное издание - Пг., 1916), выступает на страницах символистских журналов и альманахов, выпускает книги статей 'Символизм' (М., 1910), 'Луг зеленый' (М., 1910), 'Арабески' (М., 1911).
Параллельно происходят немаловажные события и в его личной жизни: романы с М.К. Морозовой, Н.И. Петровской, Л.Д. Блок. В 1909 г. Белый увлекается молодой художницей Анной Алексеевной Тургеневой (Асей), которая вскоре становится его спутницей жизни (в 1910-1911 гг. они вместе совершают путешествие в Италию, Египет, Тунис, Палестину) и в 1914 г. - женой.
В мае 1912 г. Белый знакомится с австрийским философом и мистиком, основателем антропософии Рудольфом Штейнером (Белый с Асей приезжают к нему в Кельн на лекцию) и уже в 1913 г. писатель принимает решение о том, что отныне все его дальнейшая судьба будет связана с антропософией. С 1914 по 1916 гг. Белый живет в Дорнахе, швейцарском местечке, где под руководством и по проекту Штейнера силами антропософов из разных стран возводился Храм Духа ('Иоанново здание', или - 'Гетеанум'). С середины 1910-х в творчестве Белого антропософские темы, идеи, образы становятся доминирующими: повести 'Котик Летаев' (отдельное издание - Пб., 1922), 'Крещеный китаец' (отдельное издание - М., 1927), 'Записки чудака' (отдельное издание - М., Берлин, 1922), цикл трактатов 'На перевале': 'Кризис жизни' (Пб., 1918), 'Кризис мысли' (Пб., 1918 ), 'Кризис культуры' (Пб., 1920), сборник стихов 'Звезда' (Пб.: Госиздат, 1922) и мн. др. Сквозь призму антропософии воспринимает теперь Белый и символистское прошлое (поэма 'Первое свидание' - Пб.: Алконост, 1921), и революционное настоящее (поэма 'Христос воскрес' () - Пб.: Алконост, 1918). С принятием антропософских идей связывает он и выход России из глобального кризиса, проявлением которого стала, по его мнению, мировая война и революция.
В послереволюционные годы Белый работал в различных учреждениях культуры, выступал с лекциями, преподавал в Пролеткульте. В 1921 г. он эмигрировал в Германию, где много писал и очень активно печатался, но был несчастлив, так как в 1922 г. произошел его окончательный разрыв с Асей Тургеневой. Этой глубокой личной драмой вдохновлены многие стихи сборника 'После разлуки. Берлинский песенник' () (Пб., Берлин: Эпоха, 1922).
Осенью 1923 г. Белый вернулся в Советскую Россию, где нашел новую любовь (Клавдия Николаевна Васильева, с 1931 г. Бугаева) и новых друзей (П.Н. Зайцев, Г.А. Санников и др.). В России ему было суждено претерпевать и бытовые невзгоды (из-за отсутствия квартиры в Москве снимал неблагоустроенные комнаты в подмосковном поселке Кучино), и гонения на антропософию (в 1923 г. антропософское общество закрыли, а в 1931 г. большинство его друзей-антропософов арестовали), и жестокую критику собственных произведений. Наиболее тяжело Белый переживал выход осенью 1933 г. выход книги воспоминаний 'Начало века' с разгромным предисловием Л.Б. Каменева. По мнению многих, это предисловие во многом ускорило кончину писателя.
Последнее десятилетие жизни Белого отмечено преимущественно достижениями в области художественной прозы (романы 'Московский чудак' - М., 1926, 'Москва под ударом' - М., 1926, 'Маски' - М., Л., 1932), литературоведения ('Ритм как диалектика и "Медный всадник"' - М., 1929, 'Мастерство Гоголя' - М., Л., 1934), мемуаристки ('На рубеже двух столетий') - М., Л., 1930, 'Начало века' - М., Л., 1933, 'Между двух революций'. В 1929 г. ему удалось выпустить переработанное дополненное издание сборника 'Пепел' (М.: Никитинские субботники'). Многое из написанного в то время так и осталось при жизни Белого неопубликованным, в том числе стихотворный сборник 'Зовы времен' (1931).
Андрей Белый скончался в Москве 8 января 1934 г. Был похоронен на Новодевичьем кладбище.