Закрывается то один провинциальный журнал, то другой - исчезают с карты России островки духовности и образования, наконец, исторической памяти народа. "Подъем" является именно одним из таких островков, к счастью, уцелевших, который собирает мыслящих людей, людей неравнодушных, болеющих за русский язык и вековые традиции нашей страны.

 Сергей ДУРЫЛИН

 СКАЗАНИЕ О НЕВИДИМОМ

 ГРАДЕ КИТЕЖЕ

 I

 Тихо плещется озеро. Оно, как горсть живого, светлого серебра, брошено

между желтеющих полей и темного леса и тихо играет на солнце, и зыблется

серебряной мелкой рябью. В одну сторону от него золотыми узкими полосами

расходятся поля и пропадают где-то далеко на горизонте; за полями брошено

торговое село, через которое идет дорога на реку Ветлугу, а там уж и до

Волги недалеко.

 Три холма подступили к самой воде с другой стороны. А они заросли лесом.

Густой лес, тихий, чистый - и прохладно в нем, и пахнет смолой: жирными

наливными янтарными каплями сочится она по розовым стволам сосен.

Земляника выглядывает, как рассыпанные алые драгоценные камешки, в густой

траве, из-под папоротника. А там, на опушке, на пригреве, где солнце не

уходит целый день, там она краснеет, как алый разостланный атлас,

сплошными коврами.

 С озера тянет прохладой и тишиной. Оно глубокое и чистое как слеза: никто

не мутит его чистую глубь - в озере не купаются, на лодке по озеру не

ездят, рыбы не ловят. Верят старые люди и передают свою веру молодым: если

в озере купаться, оно зарастет травой и осокой, обмелеет, усохнет.

 Прежде, в старые годы, ни зверь, ни человек вовсе не погружались в

озерную глубь - и еще чище, еще светлей сияло и играло озеро, и глубина

была в нем неизмеримая. Стали кое-кто - мало ли всякого непокорного,

неразумного луду на свете? - стали купаться в озере - и берега, - не все

берега, а краешком, - зазеленели осокой, заболотились, затинились: точно

не пускает озеро никого притронуться к его чистым водам и ограждается от

неразумных людей болотом да колючей осокой, как забором. "А если начать

рыбу ловить в озере, - учат старые люди, - всю Волгу рыбы лишишь. В озере

том проток есть - подземный, глубокий, а людям невидимый - в самую Волгу.

По протоку рыба из Волги в озеро приходит погостить: нагостится,

нагуляется, наплодится на воле, без всякой опаски, - и опять в Волгу

уйдет. В озере рыбе ход вольный: никто ни вершей не ставит, ни удочкой не

ловит, ни сетями не берет. А если рыбу озерного покоя лишить - ей отдыха

вовсе не будет: всю выловят, до последней рыбешки, от стерляди востроносой

до последнего пескарика. Только в озере, в Светлояре, и воля рыбная есть;

опрись него везде - рыбе неволя". - Так говорят старые люди.

 А если спросить старых людей:

 - А купаться-то отчего же нельзя в Светлояре? - ответят так:

 - Вода чистая, ровно как в купели, где младенцев крестят: ну с нашими-то

телами, с грехами-то нашими бесчисленными как в чистоту такую войти? Сами

не просветлеем, а чистоту нарушим: грехом замутим.

 Вот водицы испить из Светлояра-озера - хорошо и можно и пей на здоровье:

стань на коленки, наклонись над озером, зачерпни горсткой, лицо себе водой

омочи - лоб и очи, и уста. Чиста вода светлоярская! Горе с лица

человеческого смывает, скорбь прогоняет, а из очей слезная вода водой

светлоярской бесследно смывается.

 Да когда к озеру придешь, обойди его трижды - оно невелико: всего верста

в окружности, помолись, перекрестись, посмотрись в него: чище чистого,

светлее светлого играет оно - и солнце радуется в небе на него, и лес

древний засматривается в его тихие глуби, и рожь желтая, что подошла к

самым бережкам, ему песенки поет тихие, нежные, длинные и кланяется ему

ниже пояса. Птица крыла в озере не замочит, зверь воды не испьет. Облака с

неба белые засматриваются, а ночью звезды лучами в его водах играют.

 II

 Жил в старой Руси - еще до татарского нашествия - князь Георгий, по отцу

Всеволодович, а по родине - из славного вольного Пскова, и был он жития

тихого, радостного, святого, а собой прекрасен: ростом высок, телом

статен, русоволос, с очами серыми, ясными и светлыми, поступью быстр и

величав, а душою - был поистине князь благоверный: великая тишина и

радость были в душе князя Георгия.

 Была у него верная дружина - в князе души не чаяли, князево добро помнили

и своим добром ему платили, были у князя отроки прекрасные, верные

прислужники, тихие и ликом светлые, был у князя друг верный и славный -

князь Михаил Черниговский.

 Вот поехал князь Георгий по всей земле Русской, по просторам ее и

раздольям, по дремучим чащобам, по лесам непроездным, по полям пологим, по

селам и городам.

 Ехал князь и на вороном коне с серебряной уздечкой, ехал князь и в санях

с полостью медвежьей, на высоких полозьях, ехал князь и в дубовом белом

струге (ладье) многовесельном с белым камчатым парусом, ехал князь по

озерам и рекам, ехал и в летний зной, и в осеннюю беспутицу, и в ростепель

весеннюю, в зимнюю студь-непогоду. И на каждом привале, на каждом отдыхе,

на полянке ли, на пригорочке ли, на берегу ли речном - везде князь ставил

крест деревянный, а где подольше с дружиной стоял постоем или место князю

было по душе, там закладывал князь Георгий церковь Божию. И в Ростовской

земле, и в Новгородском краю многоозерном, и в малом и бедном княжестве

Московском - всюду поставил князь церкви Божии и молебны отпел, чтобы

прошло имя Христово по всей Русской земле от края до края и чтоб Сам

Христом в сердца людские сошел, всех Своей правдой обрадовал.

 И доехал князь Георгий долгим и трудным путем-дорогой до города

Ярославля, сел с дружиною и отроками в новый струг и сплыл вниз по Волге.

Широка Волга и светла - и краса кругом непочатая: леса и дубравы в воды

засматриваются, от птичьего пения по зорям сон отходит: поют птицы

непуганые, нестреляные, вольные. Простор кругом: людей за редкость

встретить можно, а зверя в лесах - видимо-невидимо.

 Князь Георгий Божьему миру, приволью речному и лесному дивуется. Вся

тварь Бога хвалит: кто - песней, кто - словом, кто - шумом древесным, кто

- тихой красотой да светом мирным. Поутру, от сна встав, долго молился

князь на восток; встанет на корме струга и молится. А птицы ему в небе

откликаются, да леса шумят над водами.

 И приехал князь к городу Малому Китежу. Стоит город на самом берегу

Волги, церквами Божьими красуется, а дома все сосновые, в лапу рублены,

крепко-накрепко.

 Жители в городе ласковы: князю рады, дары несут: мед чистый, янтарный,

из дремучего леса взятый от пчелок, от Божьих работниц, - и меха

соболиные, лисьи, бобровые, горностаевые. А в церквах к молебнам звонят.

Отслужил князь Георгий молебен Владычице, поклонился за ласку, за привет

горожанам, потрапезовал, отдохнул с дружиною - и в путь. А путь князю

дальний, неведомый, непроходимый: лесами темными и частыми.

 Едет дружина княжая конь за конем, впереди идут пешие люди - топорами

путь прорубают, сучья да еловые лапы рубят. Зверь не пуганый в лесу: на

людей смотрит, впервые их видит, диву дается. Волки стороной дружину

обходят, лисы из нор подсматривают, горностай белобрюхий с ветки глядит.

Гущина в лесу непроходная.

 Свет мелькнул, простор глянул - к реке выехали: река светлая и глубокая,

Керженец. Переехал князь реку вброд, помолился на другом берегу, велел

крест срубить и далее поехал. И много ему рек и речек на пути встречалось,

а такой красивой да быстрой не видывал. И опять лес пошел, еще гуще

прежнего, еще темней старого: сосны - человеку не обхватить, а лапы у елей

- шире медвежьих.

 И глянуло озеро из-за чащи лесной - точно кто серебро обронил там

светлое. Обрадовался князь озеру Светлояру. Слез с коня, на колени стал,

нагнулся, зачерпнул не серебряной чарой - княжеской рукой воды испить.

Вода светла, вода чиста, вода холодна.

 И увидел князь, что место то необычайно прекрасно и чудно: воды

серебряные, лес многошумный, холмы кругом высокие, и пала дружина княжая,

отроки и бояре на колени и молят князя:

 "Быть здесь, княже, граду великому, а тебе, господине, град тот строить".

 И по просьбе их повелел князь Георгий Всеволодович строить город именем

Большой Китеж, ибо место то было красы неописуемой.

 Начали рвы копать, и лес рубить, и пни корчевать, начали класть церковь

во имя Воздвижения Честнаго и Животворящаго Креста, а вторую церковь - во

имя Успения Пресвятыя Богородицы, а третью - во имя Благовещения, а в этих

трех церквах повелел князь приделы делать иным праздникам Господним и

Богородичным, и образа всех святых написать, чтобы был тот град Большой

Китеж всех градов славней и праведней, и верою сильней.

 Три года Большой Китеж строили. Работа спорилась. Днем люди строят: лес

пилят, бревна рубят, стены кладут, кровли кроют, колокола льют, а ночью

ангелы ту же работу делают: плотничают, столярничают, образа пишут,

колокола льют. Утром люди встанут, на работу придут, дивуются: работа

далеко ушла, и, помощь незримых работников видя, еще прилежней работают.

Люди и ангелы трудились, а Христом с небес за трудом надзирал и труды

благословлял.

 И вышел город Китеж Большой - град из градов: храмы Божии золотыми

крестами в синее небо смотрят, колокольный звон над городом, как облако

густое, плывет, в храмах службы идет чинные, благоговейные, верные, -

палаты княжеские, как жар, златоверхой кровлей горят, стены белые город

хранят - стены с башнями неприступными, с зубцами, ходами и переходами. А

выше всех храмов, башен и палат - с собора Воздвиженского крест золотой

над всем городом воздвигается. Издалека крест виден: из-за леса, из-за

озера; по кресту и путь в город узнают, и кто на крест путь держит, тот в

лесах не заблудится, на звериную потайную тропку не свернет.

 Увидел благоверный князь Георгий созданный им Китеж - большой град, пал

на землю, и со слезами Бога возблагодарил и прославил.

 И освятили город, и водой святой окропили, а воду из озера брали в чанах

серебряных, из Светлояра. Чуден засиял и прекрасен град Китеж!

 Помолился князь Георгий в китежских церквах и велел дружине излюбленной в

пусть собираться, в дальний родимый Псков.

 А путей в Китеж был всего один путь - в глухом лесу, и только китежанам

одним ведом: тем, кто в Малом Китеже жил, и тем, кто в Большом. Врагу не

найти пути к граду Большому Китежу: про него и зверь лесной не знает.

 III

 Семьдесят пять лет красовался Великий Китеж в лесах заволжских, и слава о

нем разнеслась далеко по Русской земле. Не богатством, не воинской силой,

не торговой казной славился Большой Китеж, а красой своей несказанной,

церквами Божьими златоверхими, звоном Успенским радостным, а больше всего

- чистою жизнью мудрой и праведной, китежской. Беззлобно жили китежане и

неленостно молились Христу Господу и Его Пречистой Матери.

 И стал князь Георгий глубокий старец: к ста годам приблизилось его

праведное житие. А ликом князь еще пресветел, и краса не отнялась от него:

был он старец благообразный и мудрый.

 Настало на Руси тяжкое время. "Попущением Божьим, - так в древних

летописях повествуется, - ради грехов наших пришел на Русь воевать

нечестивый и безбожный царь Батый и разорил грады, и огнем пожег, людей же

предал мечу, а младенцев ножом заколол, молодых в плен увел, и плач был

великий".

 Застонала Русская земля. Широчайшей волной разлилось татарское плененье

по всей земле Русской. Плачем исходила Русь, а горя столько, что и слез не

хватит его оплакать. Помощи не ниоткуда. Князья между собой враждуют,

соединиться вместе и ударить дружно на татар не хотят.

 Там, где поле ржаное было, теперь степь пустая, где город был, там

пожарище черное, где село - там пепел серый.

 Дошел Батый безбожный до Волги. Благоверный князь Георгий Всеволодович,

старец древний, собрал свою дружину, малую числом да сердцем храбрую, сел

на коня, как в молодые годы, развернул свой стяг со Спасовым Ликом

Пречистым и вступил в бой с татарами. Сеча была великая и кровопролитная.

Потекли кровяные ручьи по земле, усеялась земля мертвыми телами; шума

лесного не слышно от звона мечей; не ветер свистит - стрелы в воздухе

жужжат и свистят, воздух рассекают. Храбро бьется дружина княжая. Но где

осилить! Сила татарская час от часу растет, новые полки прибывают; видит

князь Георгий: не одолеть врага. А нужно ему города оборонять, нужно рать

свою сохранить.

 И бежал князь с ратью своей к городу Малому Китежу. Там затворился он за

стенами на малое время; новых воинов в рать набрал, от крови вражеской

очистил острые мечи; коней покормил, отдохнуть дал. А орда батыева к