Журнальный зал "Русского переплета"
| 2001 | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| 2005 | |||||
| 2004 | |||||
| 2002 | |||||
| 2007 | |||||
| 2003 | |||||
| 2008 | |||||
| 2006 | |||||
Закрывается то один провинциальный
журнал, то другой - исчезают с карты России островки
духовности и образования, наконец, исторической памяти
народа. "Подъем" является именно одним из таких островков,
к счастью, уцелевших, который собирает мыслящих людей,
людей неравнодушных, болеющих за русский язык и вековые
традиции нашей страны.
ПОЭЗИЯ
Константин Павлов
* * *
Из года в год душой крепчая
И становясь еще сильней,
Живем, порой не замечая
Того, что делается с ней.
Она от времени грубеет,
Устав страдать, устав болеть,
Она не так уже робеет
И ей не хочется робеть.
Душа ровней с годами дышит,
Привычки и покой любя,
Порой других уже не слышит,
Порой не слушает себя.
Но иногда она, сгорая,
Все озарит в потоке дней.
...И доля ангелов такая:
Метаться и парить над ней.
* * *
В пыли гремящих городов,
Под гул машин, дороги рвущих,
Под грохот суперпоездов
Живем в толпе вперед идущих.
Заботой сковано лицо,
Проблемы гнут,
суетность давит,
И мегаполиса кольцо
Сжимает нас и нами правит.
Но вот рванулся из кольца,
Упал ничком в ржаном поле -
Щекочет нос не пыль,
пыльца,
И сердце радуется воле!
Плывут спокойно облака
И поторопятся едва ли...
И вверх потянется рука
В желаньи - прикоснуться к дали.
* * *
Мы все нашли, что так хотели,
Вот только веры не нашлось,
Мы над своей судьбой взлетели,
Упасть бы только не пришлось.
Не дай Господь, простясь со старым,
Взмахнуть расправленным крылом,
Себя почувствовать Икаром
...И рухнуть где-то за углом.
* * *
Нет, печаль не позади:
Ноет боль утраты.
Погоди, друг, погоди,
Не гони до хаты.
Холостяцкий мой приют
Вдалеке белеет,
Там меня уже не ждут
И уют не греет.
Не поеду никуда:
Глупая затея.
С неба падает звезда,
На лету балдея!
Слышишь, друже, не гони,
Тормози у края...
В эти пасмурные дни
Полоса сырая.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Чрезвычайно характерны послереволюционные дневники не ушедшего в эмиграцию В.Г.Короленко, писателя, который даже в большей степени, чем Карабчевский, был до 1917 года объектом еврейского поклонения. Тут особенно уместно непосредственно сопоставить дореволюционную и позднейшую позиции прославленного писателя. В свое время, услышав чью-то фразу: -Я человек русский и не могу выносить этой еврейской наглости, Короленко категорически возразил: ...никакой еврейской наглости нет и не может быть, как нет и не может быть еврейской эксплуатации, потому что невоспитанных, да и подлых, людей хватает в любом народе 28 . Однако тот же Короленко записал 8 марта 1919 года в своем дневнике, как бы опровергая самого себя: ...среди большевиков много евреев и евреек. И черта их крайняя бестактность и самоуверенность, которая кидается в глаза и раздражает. Наглости много и у неевреев. Но она особенно кидается в глаза в этом национальном облике 29 . Кто-нибудь, вполне возможно, придет к выводу, что в Короленко, так сказать, пробудился ранее дремавший в нем антисемитизм, и он начал обличать специфически еврейскую наглость, то есть предъявлять обвинение евреям вообще, евреям как таковым. Но это вовсе не так. Владимир Галактионович заметил только, что в еврейском облике наглость особенно кидается в глаза. Здесь Что скажете?
|
Вот прочитал:...................................... Что скажете? Если Вы это, Гриня, ко мне, то скажу: Кожинов всегда был на мой взгляд одинаково неубедителен и когда занимался жидоедством, и когда "защищал" Короленко от собственных мифических обвинений в антисемитизме, и когда из вполне прозрачных соображений шел на унизительное признание ретирады миролюбивого и полоухого Голиафа перед хитрожопым Давидкой, учинившим ему революцию.
|
|