Поэзия
06 июня 2007 года

Алексей
Зайцев

ИЗ КНИГИ "ПЕРЕВОД

С НЕНАВИСТНОГО".





 





 

 









                 +    +    +

 

   Знаешь, меня вдруг покинули деньги.

   Смылись. А только что были со мной.

   Здравствуйте, песни парижской подземки,

   Наигрыш долгий гармошки губной.

 

   Здравствуй, Река и Железная Башня!

   Здравствуйте, Камни, Афиши, Стекло!

   Сколько же радости жизни вчерашней

   Между ладоней моих утекло!

 

   Дай же мне, Господи, силы проснуться,

   Не вспоминая вчерашнего дня...

   Что же касается денег: вернутся.

   Как же им, бедным, одним ? Без меня...

 

             +    +    +

 



   Словно всадник отважный династии Минь или Тан,

   Красноглазый монгол в телогрейке, почти великан,

   Сердцем слушая вой своего "кавасаки" летал

   Девятьсот сорок третьей дорогой на Сен Флорентан.

 

   Если б я Ходасевичем был...Да, ведь, я не таков,

   Чтобы взять и воспеть, как прекрасны сады за рекой,

   Где гниют лимузины испанских цыган-батраков,

   А грузины друг другу приветливо машут рукой.

 

   Где зулусы, топтавшие гиблые русские льды,

   На которых любой вертолёт попадёт в переплёт,

   Отложив попечению вечности дни и труды,

   Зубоскалят с ангольцами - кто там кого переврёт...

 

   Ну а мы проследим, чей черёд поспешать в магазин.

   Говорят старожилы, здесь чачу хлестал Карамзин.

   Здесь Отечество - всем. Гагиждеби, осушим стакан,

   И махнём по весёлой дороге на Сен Флорентан !

 

            +     +     +

 

Гагиждеби ( грузинск.) - "С ума сойти!"

 



           +     +     +

 

                                                       Дочке Люсе

 

     

     Хорошо, что у тебя есть остров.

     Только он пока необитаем.

     И найти его совсем не просто

     Между Иллинойсом и Китаем.

 

     Отыскать его легко, однако,

     Как деревню Ясная Поляна,

     По дорожным знакам Зодиака,

     По грошовым картам - у цыгана.

 

     И тебе там будет всё знакомо:

     Снова к морю выдешь спозаранку

     Выбрать сосны - для постройки дома,

     Или воздух - для починки замка.

 

            +    +    +

 

                  Девятнадцатое августа

 

                                                           "Как обещало, не обманывая..."

                                                             Б. Пастернак

 

     

       На берегу холодной Роны

       Палатку ставит итальянка.

       Она готовит макароны.

       Там предстоит большая пьянка.

 

       Все гондольеры с мандолинами

       И дровосеки с топорами

       Ушли за ножками куриными -

       Кто трезв ещё, кто - под парами..

 

      Склонялась девочка над примусом,

      Украденым из "Эммаюса":

      Стряпня была на двойку с минусом,

      Зато вино - на тройку с  плюсом!

 

      Как сходно всё, что в мире пенится,

      Смеётся, булькает, рождается! 

      И в этом - Главное Свидетельство

      Того, кто в них и не нуждается...

 

      А поутру, когда над Роною

      Проснулись птицы в райских кущах,

      Туман серебряной короною

      Короновал толпу идущих:

 

      Всех дровосеков с мандолинами

      И гондольеров с топорами...

      Вставало солнце над долинами,

      Почти как месяц  - над горами.

 

             +  +  +

Казалось, всё нам было нипочём.

Мы были крепче танковой бригады:

Ведь, ты стояла за моим плечём,

И детский смех врывался к нам из сада.

И Франция цвела для нас ковром,

И по весне к нам ласточка стучалась...



Такое не кончается добром.

С поэтами - ни разу не случалось.



            +  +  +

       

                                                             "Он спал, и Офелия снилась ему.."

                                                                                    Г. Иванов.



 

Ему приснилась вдруг столовая

На станции "Москва - товарная",

Нельзя сказать, чтобы урловая,

Но приблатнённая - весьма.



Там подают борщи лиловые,

В них звёзды плавают коварные.

(Нет, не найду живого слова я,

Ни капли страсти для письма!)



А на окне цвели бегонии.

А во дворе собаки гавкали.

Он не проснётся утром в номере,

И я умолкну вместе с ним.



Но, как индейцы с тамагавками,

Стоят путейцы за добавками,

И смотрят, как состав плутония

Уходит в Западный Берлин...



А ну их всех! Поедем в Альпы?

А если хочешь - в Пиренеи.

А если хочешь - в Гималаи.

Туда не ближе, чем сюда.



Мы снимем шляпы, словно скальпы,

И понесём, как ахинею,

Которую не оправдаю

Уже до Страшного Суда.



           +   +   +



 

Из "Тамбовских писем"



   Одно время я очень любил читать на скамейке в скверике 

возле мерии одиннадцатого округа. И часто встречал там Ивана

Ивановича Кузина, бывшего секретаря обкома, тамбовского магната,

который купил себе скромную восьмикомнатную квартирку возле

станции метро "Вольтер". Там бы он и встретил свою старость, если бы

нелепая случайность не оборвала его жизнь прежде им самим намеченых

сроков...Но об этом - как-нибудь в другой раз...После кончины И.И.Кузина

осталась его переписка с близкими людьми, жёнами оставленного им в

городе Тамбове гарема, числом до двухсот душ, а также с евнухами и

 гуманитариями из числа тех.обслуги. С ними он делился  сокровенными

мыслями о справедливом устройстве общества. Они же сообщали ему в Париж

о своих горестях и радостях,часто принимая одно за другое.Переписка эта так живо напомнила мне

"Персидские письма" Монтескье, что я облёк некоторые из текстов в стихотворную

форму. Посылаю тебе последнее, неотправленное письмо Ивана Ивановича, которое

адресовано "Аделине Ефремовне, жене N  124-bis ( любимой )"

 



                                            "Играй, Адель,

                                             Не знай печали..."

                                                         Пушкин.

 

                                             "Le loup du Tambov est ton camarade"

                                                         русская поговорка в переводе

                                                         С.Т. Верховенского.

 



                             +   +    +

 

             Как - то раз по дороге в гарем

             Я в сугробе нашёл попугая.

            "Отвали, не то заживо съем!" ,-

             Угрожал он, свободу ругая.

             Поглядел на меня тяжело,

             Как товарищ Лысенко с портрета.

             И такое во мне ожило,

             Что не спрашивай лучше про это...

              Так вот горе-злосчастье, Адель,

             Накатило: с той самой минуты

             Ни подпольный обком, ни бордель

             Не прельщают меня почему-то.

             По ночам я читаю стихи

             И рассказы творца Чебурашки.

             Разбежались мои евнухи,+

             По Земле, как по телу - мурашки..

             А вчера на Монмартре, поверь,

             За сто франков купил гильотину.

             Что ты думаешь, пашет - как зверь!

             (я торговке попробовал спину)

              Но пред вами остался в долгу,

              И не в силах уже расплатиться.

              Лучше б все мы помёрзли в снегу

              На эстонско-персидской границе!..

              Я и рад бы вернуться в Тамбов,

              Но красот его после Парижа

              Малодушно принять не готов.

              И к тому же - устал от жлобов...

              Пощади меня, жизнь, пощади же!

 



                        _  _  _

 

  +  И.И.Кузин произносил слово "евнух" на местный манер, с

ударением на последний слог. В память о покойном я решил

сохранить эту очаровательную неправильность. 

 















     <& /include/golosui &>


<& /htdocs/Discussion/gbook_topic_list.msn, subject=>"Алексей Зайцев - Из

книги Перевод с ненавистного", book=>'main',

re=>"http://www.pereplet.ru/text/zaycev05jun07.html" , button=>"Высказаться" &> 

   

























Copyright (c) "Русский переплет"