|
В.В.Ремарчук
Ключевые слова: востоковедение и африканистика, филология, персоналии, Манчжурия, КВЖД, МИВ, ИСАА при МГУ, кафедра филологии стран ЮВА, Кореи и Монголии, Корейская филологии, Ю.Н.Мазур
Юрий Николаевич Мазур по происхождению сибиряк, дальневосточник. На многие годы связал свою судьбу род Мазуров с Сибирской железой магистралью, настоящей "дорогой жизни" в суровом и немноголюдном крае. Дед - Константин Войцехович (имя прадеда выдает польское происхождение Мазуров) работал фельдшером неподалеку от Омска, отец - Николай Константинович - родился в Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ) - все это города, основанные еще с незапамятных времен на пути продвижения русских колонистов на Восток.
В 1910 г. при исполнении профессионального долга погиб Константин Войцехович (чтобы вовремя поспеть к роженице, он выпрыгнул из вагона поезда, проходящего мимо полустанка). Его супруга, Анна Адольфовна (в девичестве Ерузельская), сама сельская учительница, стремилась дать образование осиротевшему сыну и внимательно следила за его успехами. Сохранился похвальный лист (1915 г.) "за отличную учебу и прилежное поведение ученику Омского имени Александра II мужского приходского училища Мазуру Николаю". В 1917 г. юноша уезжает на каникулы к "тете Кате" - сестре Анны Адольфовны - на станцию Бухэду Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Но докатившиеся до Сибири первые волны социальных потрясений внушили Анне Адольфовне такие опасения за судьбу Николая, что она поспешила приехать к сестре, чтобы быть рядом с сыном и переждать свалившиеся вдруг напасти.
Там, в Китае, в районе водораздела Большого Хингана, откуда реки разбегаются по маньчжурским просторам, чтобы потом, в конце пути, оказаться на русской земле, в 500 километрах от России по железной дороге между Хай-ларом и Цицикаром расположена станция Бухэду, где обосновались мать с сыном, как оказалось, всерьез и надолго.
В этих местах КВЖД трехкилометровым тоннелем прорезает горный хребет и выходит на его восточный склон. Бухэду - крупное депо и несколько не слившихся поселков в три с половиной тысячи русско-китайского населения, с метеослужбой, больницей, продовольственными складами, электростанцией, кожевенным, пивоваренным и маслодельными заводами, мукомольной мельницей. Отсюда вывозятся лес, продукция огородничества и земледелия.
Вскоре Мазуры познакомились с семьей железнодорожного смазчика Михаила Яковлевича Морозова. Оставшись в Китае после службы в армии, Морозов выписал к себе жену и детей из с. Билярска (Татарстан; в средние века Биляр - столица Волжско-Камской Болгарии). Всего у Морозовых было два сына и шестеро дочерей. На одной из дочерей, Александре, женился Николай Мазур, к этому времени уже служащий железнодорожного телеграфа. 24 ноября 1924 г. у молодых родился сын Юрий или как его называли по-семейному, Юрась, а несколькими годами позже - дочь Маргарита.
Здесь, на станции, и прошли детские годы Юрия Николаевича Мазура. На всю жизнь останутся в памяти гудки паровоза, запах мазута, бегущие в оба конца дорожные шпалы. С юга приходят вести из шумного многоязыкого Харбина, охотники с севера рассказывают о таежных хинганских тропах, о рыбных богатствах Барги, где весной "рыба поднимает такой шум, что без разгона нельзя напоить лошадей - боятся подойти к воде". Но самое главное - там, еще дальше на севере, была Россия, предмет волшебных сновидений всех русских мальчишек и девчонок Бухэду.
Между тем обстановку на КВЖД нельзя было назвать спокойной. В 1924 г. дорога на основании особого соглашения объявлена коммерческим предприятием с управлением на паритетных началах СССР и Китаем. Но уже в июле 1929 г. она была захвачена китайскими властями с отстранением от работы советских служащих и рабочих, что привело к разрыву дипломатических отношений. После советско-китайского конфликта, который был настолько серьезен, что привел к проведению военных операций с участием Особой Дальневосточной армии под командованием В.К.Блюхера, 22 декабря был подписан Хабаровский протокол, возвращавший к прежнему положению на КВЖД. Дипломатические отношения были восстановлены только в 1932 г., когда Маньчжурия была уже оккупирована японцами. Но к этому времени Мазуры уже вернулись в Россию.
Вначале, по возвращении из Бухэду, семья Николая Константиновича находилась под Москвой, в поселке Кузьминки Вешняковского района (на первых порах жили в вагончике). В дальнейшем Николай Константинович был репрессирован и после двух с половиной лет Сиблага (ему скостили полгода) мобилизован в Красную Армию. Отличился под Сталинградом (кавалер ордена Красной Звезды), в составе 4-го Украинского фронта прошел по дорогам войны, закончив ее в Австрии, потом жил в г. Куйбышеве (Самара), где работал заведующим складом в конторе Главтехснабнефть.
Многочисленная родня Юры со стороны матери (Морозовы), за исключением теток Татьяны и Елизаветы и дяди Георгия, вернувшихся в Союз, осталась в Китае, затем разбрелась по свету (Япония, Индонезия, США, Австралия...).
После ареста отца Мазуры переехали в Сталинград, где по окончании десятилетки в июле 1942 г., в разгар Великой Отечественной войны, Юрий был призван в ряды Красной Армии с направлением в Астраханскую военную школу авиационных механиков. Началась самостоятельная взрослая жизнь Юрия Мазура. Ниже дадим краткое ее описание, разделив на три этапа, в каждом из которых герой нашего повествования решал очередные задачи и преодолевал вызванные стечением обстоятельств трудности на своем пути.
I. Молодость
В мае 1943 г. Юру постигло страшное горе: под Сталинградом трагически погибли от рук бандитов его мать Александра Михайловна и сестра Маргарита. Как ни спешил, на похороны он опоздал - приехал, когда мать и сестру уже похоронили. Подробности узнал от очевидцев. Удар был очень тяжел, но суровая военная действительность вывела Юрия из состояния прострации: его срочно отправляют на стажировку в распоряжение Калининского фронта в составе 568-го штурмового авиационного полка. "Самый тяжелый год в моей жизни," - напишет он позже на обороте фотографии в письме на фронт к единственному родному человеку - отцу. И дальше, совсем отчаянно: "Вперед, навстречу судьбе!" В ответ полевая почта изредка доносит "дорогому Юрасю" слова отцовского утешения. Так и будут они, двое мужчин, еще долго недоумевать над парадоксами войны, выбившими женскую половину из их родного семейного круга...
Военную службу Юрий Мазур успевает сочетать с учебой. Сохранился документ от 25 июня 1944 г. о сдаче им на "отлично" экзаменов и зачетов в течение трех семестров во Всесоюзный индустриальный институт ВКШ при СНК СССР. С октября 1944 г. он уже служил в должности старшего авиационного механика 27-го отдельного запасного полка. Несмотря на успешную учебу и хорошую работу, техническая специальность не приносит удовлетворения. К тому же пришлось проститься со своей юношеской мечтой стать летчиком (по-видимому, мешали некоторые анкетные данные), и после демобилизации в 1945 г. Ю.Н.Мазур поступает на Дальневосточный факультет Московского института востоковедения (МИВ) на корейское отделение.
Возможно, в таком неожиданном решении сыграли роль его сибирские корни, впечатления раннего детства. Администрация института поначалу скептически отнеслась к молодому "технарю", дескать, посмотрим-ка его на занятиях: "пойдет-не пойдет". Но у Юрия Мазура все пошло как следует, и через пять лет он получил диплом с отличием.
Первыми учителями корейского языка были среднеазиатские корейцы:
Хван Дон Мин и Екатерина Михайловна Цой, Хан Дык Пон, Хван Юн Дюн, Ким Ен Бок, Цой Чан Гир, Федор Зиновьевич Ким. Нехватка учебных пособий восполнялась общением с носителями языка. С трепетом вслушивались студенты в экзотическую мелодику корейской речи, декламировали стихи, разучивали песни. Кроме лекций по общему языкознанию, корейскому языку и литературе, учебная программа включала широкий спектр предметов, обеспечивающих высокий уровень подготовки в целом и возможность самой различной последующей специализации: древняя, средняя, новая и новейшая история Запада и Востока, политическая экономия, международные отношения, международное право, экономгеография и т.д.
Вместе с Юрием Николаевичем на корейском отделении в разное время учились В.Н.Дмитриева, Р.П.Знаменская, Л.Р.Концевич, Ю.И.Огнев, Д.М.Усатов и др. Рядом с вчерашними десятиклассниками в аудиториях сидели вчерашние фронтовики Ф.В.Мальков, Ю.Майоров, В.М.Моздыков.
На выпускниках МИВа "сохраняется особый отпечаток", и их легко узнать по публикациям, выступлениям на конференциях, просто "в лицо". Ниже одним курсом за Ю.Н.Мазуром шла Викторина Ивановна Иванова. Они вскоре поженились, и из общежития Юрий Николаевич переехал к супруге в небольшую комнатку в большой коммуналке, где у них вскоре родился сын Игорь (в будущем тоже востоковед, дальневосточник). Всю свою жизнь проработала Викторина Ивановна в Институте востоковедения АН СССР, в отделе литератур стран Дальнего Востока (с 1971 г. в должности старшего научного сотрудника).
Она является одним из ведущих литературоведов, будучи специалистом по корейской литературе син сосолъ ("новая проза") конца XIX - начала XX в. и современной литературе. Много внимания уделила Викторина Ивановна крупному корейскому прозаику Ли Гиену.
Еще будучи на старших курсах, студент Мазур начал преподавать корейский язык. В 1953 г. молодой преподаватель окончил аспирантуру МИВ и защитил диссертацию на тему "Падежи и послелоги в корейском языке". На всю жизнь сохранит он чувство благодарности к своему научному руководителю профессору Гарме Данцарановичу Санжееву, который уже тогда был знаменит не только получившей широкую известность перепиской с И.В.Сталиным во время лингвистической дискуссии 1950 г., но и благодаря своему уму, эрудиции и педагогическому мастерству.
В сентябре 1953 г. во время расформирования МИВ Юрий Николаевич был переведен в 1-й Московский государственный педагогический институт иностранных языков на должность старшего преподавателя кафедры общего и русского языкознания, где работал над вопросами методики преподавания русского языка корейцам. Еще до поступления в Московский государственный университет в 1956 г., молодой ученый публикует свои первые труды: "Русско-корейский словарь" (М., 1951, 1952, 1953 в соавторстве) и приложенный к нему "Краткий очерк грамматики современного корейского языка", "Учебник русского языка для корейцев" (в соавторстве, М., 1954, 1955), "Учебник корейского языка для I года обучения" (М., 1952), "Учебное пособие по иероглифике" (М., 1950) и др.
С 1 сентября 1956 г. Юрий Николаевич зачислен в МГУ им. М.В.Ломоносова в только что образованный на базе восточных отделений исторического и филологического факультетов МГУ Институт восточных языков старшим преподавателем (на полставки), а через два с половиной месяца переведен на должность старшего научного сотрудника по кафедре языков Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии (позднейшие названия: кафедра языков и литератур стран ЮВА; кафедра филологии стран ЮВА, Кореи и Монголии).
Большое значение для роста научного уровня и педагогического мастерства Юрия Николаевича имела его научная командировка в Северную Корею в 1958-1959 гг., где в Академии наук КНДР ему посчастливилось присутствовать на лекциях корифеев корейской филологии Хон Гимуна и Ким Сугена и познакомиться с ними лично, что послужило толчком к формированию его грамматической концепции и расширению эрудиции в области корейской филологической традиции.
С 1960 г. Ю.Н.Мазур возглавил кафедру языков Юго-Восточной Азии вначале как исполняющий обязанности, а впоследствии как доцент-заведующий. На этой кафедре и прошла вся последующая жизнь Юрия Николаевича.
II.Зрелость
Не будет преувеличением сказать, что за время руководства кафедрой с 1960 по 1981 гг. Ю.Н.Мазуром в Институте была проведена очень большая по объему и результатам и беспрецедентная по разноплановости (до десяти языковых отделенческих специализаций) научно-педагогико-организационная кафедральная работа, особенно в первую половину срока, когда фактически формировались и укреплялись основы стабильного коллектива. За этот период окончательно установился набор основных и дополнительных языков, были созданы соответствующие филологические отделения, комплектовался штатный состав. Пришли на постоянную работу выпускники факультетов МГУ А.Н.Баринова (Ситникова), В.А.Макаренко и Н.М.Смурова, "мивовцы" В.М.Моздыков, М.Ф.Фомичева и А.П.Шилтова. Готовились молодые кадры из числа воспитанников кафедры. Определился постоянный круг специалистов-совместителей: были приглашены и с большой пользой для кафедры работали ведущие ученые Академии наук СССР - Л.Н.Морев, Л.Б.Никольский, Н.И.Никулин, Ю.Я.Плам, Л.Р.Концевич, Ю.Л.Благонравова, В.И.Корнев, Г.П.Попов и др.
Прибегал на заседания кафедры и активно, с ходу, включался в обсуждения своим басистым с хрипотцой, как с морозца, голосом, Г.Д.Сан-Жеев. Занимался студенческими курсовыми работами безвременно и трагически ушедший из жизни талантливейший Ю.А.Горгониев.
Большое внимание уделялось привлечению к аудиторной работе носителей языка: корейцев, вьетнамцев, индонезийцев, лаосцев, кампучийцев, бирманцев, монголов, среди которых оказались известные писатели, общественные деятели, талантливые педагоги.
По всем языкам были созданы стабильные учебные пособия или написаны учебники.
Для сравнения приведем таблицу динамики развития кафедры за период с 1962 по 1972 гг., дополнив ее сведениями за 2000 г.
| Количество | Языков | Студентов | Преподавателей |
| Год | (отделений) | | Всего | Кандидатов наук |
| 1962 | 5 | 58 | 12 | 1 |
| 1967 | 6 | 97 | 16 | 8 |
| 1972 | 8 | 125 | 20 | 15 |
| 2000 | 10 | 104 | 20 | 10 |
Как показывает таблица, "бурное десятилетие" 1962-1972 гг. определило специфику кафедры, ее основные параметры и привело к стабильному состоянию на многие годы вперед.
Сам Юрий Николаевич вел в это время педагогическую работу в группах корейского и, частично, индонезийского (он интенсивно осваивал вторую специальность) языков, читал в разные годы лекционные курсы: "Теоретическая грамматика корейского языка", "Лексикология корейского языка", "Введение в корейскую филологию", целый набор спецкурсов, вел спецсеминары, руководил аспирантами. Он принял участие в подготовке цикла учебных пособий по индонезийскому языку, написал книгу "Склонение в корейском языке" (М., Изд. МГУ, 1962), ряд статей по лексикологии, грамматике и письменности корейского языка. Выступал с научными докладами, в том числе на XXV Международном конгрессе востоковедов (1960 г.). Подготовленная им монография "Проблемы морфологии современного корейского языка" (сохранилась в рукописи) явилась результатом нескольких лет работы и наблюдений, которые автору удалось сделать во время командировок в КНДР в 1970 и 1972 гг.
Сохранился протокол заседания кафедры филологии стран ЮВА, Кореи и Монголии от 16 февраля 1973 г., где коллеги заслушали отчет заведующего и дали высокую оценку его деятельности. В их выступлениях порой угадывается даже некоторое удивление по поводу того, как это вдруг им удалось на весьма сложной, многоязычной кафедре осуществить эффективный прорыв в обеспечении на должном уровне учебного процесса. Кое-кто растерянно наблюдал за заданными заведующим темпом и требованиями, пробовал было сомневаться, а надо ли, к примеру, откликаться еще и на внекафедральные, общеинститутские и общеуниверситетские запросы, стоит ли отвлекать коллег на различные посты и поручения в Институте. Но сам заведующий, конечно, понимал, что невозможно держать высокую планку учебно-научной работы, замыкаясь в своей скорлупе, игнорируя межкафедральные методкомиссии, лаборатории, коллективный опыт.
Коллеги с признательностью отмечали, как много внимания уделял заведующий кафедральным аспирантам, соискателям, авторам научных статей и докладов, составителям учебных пособий и программ, как он редактировал эти авторефераты, статьи, тезисы докладов, организовывал обсуждение учебных пособий.
Высокая оценка работы Ю.Н.Мазура прозвучала в выступлении Л.Б.Никольского, который, в частности, отметил, что "иностранные ученые-корее-веды, приезжающие в Россию, всегда стремятся посетить кафедру Юрия Николаевича, посоветоваться и побеседовать с ним... Кафедра превратилась в крупный научный центр, и в этом несомненная заслуга всего коллектива и, конечно, ее руководителя, обладающего, действительно, незаурядными организаторскими способностями".
Одновременно с руководством кафедрой Ю.Н.Мазур выполняя другую, довольно хлопотную работу: в течение десяти лет (1965-1974 гг.) был деканом специального факультета, задачей которого было ускоренное двухгодичное обучение языку и страноведению специалистов морского флота, авиационной промышленности, угольной промышленности, транспортного строительства, тяжелого машиностроения и т.д., посылаемых для работы в страны Востока по линии Государственного комитета по внешним связям и других соответствующих министерств и ведомств. Традиционными на спецфаке стали языки - китайский, арабский, персидский, японский, турецкий, вьетнамский. Число слушателей постоянно росло. Была организована работа методкомиссии, составлялись программы, учебные планы, создавались специальные учебники и учебные пособия по восточным языкам, географии, истории, экономике стран Востока.
Следует заметить, что администрация Института назначала Ю.Н.Мазура на новые должности в тот момент, когда требовались инициатива, напористость, нестандартные решения. Изменялась ситуация, невостребованной становилась энергия руководителя, - Юрий Николаевич без сожаления покидал насиженное место. Единственная должность, которую ему очень не хотелось оставлять - это заведование кафедрой. В сентябре 1978 г. Институт обратился к ректору МГУ акад. А.А.Логунову с просьбой, учитывая все заслуги доцента Ю.Н.Мазура на ниве университетского востоковедного образования, разрешить ему в порядке исключения пройти переизбрание в должности заведующего кафедрой на новый срок. В связи с этим обращением юридическая служба напомнила, что "согласно Положению" доценты - кандидаты наук допускаются к замещению должностей заведующих кафедрами только единожды. На второй срок требуется разрешение Минвуза, а дальнейшие перевыборы вообще не предусмотрены законом. Таким образом, Юрию Николаевичу пришлось оставить свой пост и перейти на должность доцента по кафедре, образованию и развитию которой он отдал так много сил и энергии.
III. Мудрость
Отличительной чертой характера Юрия Николаевича было "чувство дома" на работе. Зайти в институт и не застать его было практически невозможно. Менялись только служебные помещения и вывески на дверях: приемная комиссия, профком, секретарь партбюро, заведующий кафедрой, замдиректора по научной и учебной работе, декан специального факультета.
Казалось, что он просто живет в этом старинном, спрятавшемся в тени лип университетском здании Казакова-Жилярди на Моховой. Не хватало лишь домашнего халата (мягкий диван, кажется, был - в профкоме или в партбюро).
Если научная и педагогическая деятельность являлись для него профессиональным, сознательным делом, то общественная работа составляла предмет его страсти: членство в комиссиях, кураторство, инструктаж, заседания НСО (Научное студенческое общество) и посещения общежитии, художественная самодеятельность студентов и субботники, сельскохозяйственные работы и первомайские демонстрации, спортивные состязания институтских команд и стенная печать, наконец, праздничные застолья - все как нельзя лучше соответствовало темпераменту замечательного педагога и наставника.
С увлечением и педантизмом, свойственным разве что филателистам и нумизматам, собирал он годами обширнейшую фототеку - летопись жизни Института, пряча каждый снимок в отдельный конверт и тщательно документируя. К сожалению, "перестроечное время" не пощадило этого уникального собрания фотодокументов, но что удалось спасти, было с успехом представлено на выставке, устроенной к 40-летнему юбилею Института летом 1996 г.
Оставление должности заведующего кафедрой резко отсекало Юрия Николаевича от всей предыдущей экстравертной деятельности и подразумевало совсем иные приоритеты. И произошла удивительная метаморфоза. Освобожденный от кафедральной повседневности, бюрократической текучки "полуслов и полудел времен застоя", педагогический талант вузовского ветерана заблистал во всей своей чистоте и определенности. Он пересматривает тематический набор спецкурсов и спецсеминаров, перерабатывает и пишет заново учебные программы, расширяет круг аспирантов. В связи с введением в Институте двухступенчатого образования одним из первых готовит к защите магистров по корейской филологии.
Растет список научных трудов: выходит "Учебник индонезийского языка" (1985, в соавт. с Л.Н.Демидюк и Н.Б.Попенко), "Русско-корейский словарь" (1987, в соавт. с В.М.Моздыковым), "Учебник русского языка для корейцев" (Сеул, 1992), "Русско-корейский словарь" (Сеул, 1993, в соавт. с Л.Б.Никольским). Последней работой, опубликованной Ю.Н.Мазуром, стала основательная статья "Корейский язык" под грифом Российской Академии наук (1997) в многотомном энциклопедическом издании "Языки мира".
Как уже говорилось, Юрию Николаевичу очень повезло, что уже в начале своего востоковедного поприща он побывал в Северной Корее и получил благотворный импульс от очного знакомства со страной и от контактов с корейскими учеными. Но Судьба улыбнулась маститому корееведу еще раз: на склоне лет он дважды посещает ранее недоступную Южную Корею и выступает с лекциями в ведущих университетах, что стало логическим завершением дела всей его жизни, хотя и осталась в шкафу папка с рукописью "Корейской грамматики", которая сейчас готовится к печати.
А время шло. Чаще стали посещать болезни. Уходили из жизни коллеги и друзья. Раньше всех, совсем молодым, умер индонезист Андрей Павленко, затем индонезийцы У.Т.Сонтани и Интойо, преподаватель корейского языка Алиса Андреевна Хан, Н.П.Каштанова, товарищи по Московскому институту востоковедения В.М.Моздыков и Д.М.Усатов, ветеран кафеды А.И.Ситникова, ученик Ю.Н.Мазура и выпускник кафедры Иван Скорбатюк...
Наступившая социальная либерализация облегчила международные связи и расширила информационное поле. Но с грустью наблюдал Юрий Николаевич, как воронка "дикого рынка" засасывала талантливую молодежь - выпускников, магистрантов, аспирантов, потенциальных ученых, педагогов. И росло чувство благодарности к Ирине Львовне Касаткиной и Валентине Евгеньевне Пентюховой, которые, несмотря на все трудности, остались на кафедре и сохраняют верность делу воспитания молодых кадров для корееведения.
До последних дней являлся Юрий Николаевич в Институт (уже в должности ведущего научного сотрудника), удобно располагался в своем кафедральном кресле, занимался с аспирантами и дипломниками, в перерыве спокойно завтракал, беседовал с коллегами. Для каждого находился мудрый совет.
Он умер от инсульта, скоропостижно, 3 октября 1998 г. Похоронен на Ракитнинском кладбище.
Разбирая его бумаги, Викторина Ивановна обнаружила старинную фотографию в ящике письменного стола: молодая Александра Михайловна (мать Юры) в надвинутом на лоб платке и в летнем цветастом платье стоит по щиколотку в воде с удочкой в руках, а по песку босичком бегают пятилетний Юра Мазур и его трехгодовалая сестренка. Вдали на фоне сопки вагончик с навесом, а на подножке Николай Константинович. Весело щурится на солнце мама, смеется Юра, заливается смехом Рита, улыбается отец. Блестят стальные пути двух-колейки: один - на Харбин, другой - к Москве, "навстречу судьбе"...
До сих пор продолжает кафедра получать бандероли и письма из разных мест на имя Юрия Николаевича Мазура. Больше всего корреспонденции приходит из Кореи.
Написать комментарий
|
