ДЛЯ МЛАДШЕГО ШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА Пина 7А коп Юрий Гальперин Цен КОСМОНАВТ-2 Худоменок А. Лурье Ответственный редактор О. Новосельцева. Художественный редактор А. Куприянов Технический редактор Е. Соколова Корректоры С. Бланкштейн, Н. Пьянкова Подписано к печати 19/У-64 г. Уч.-изд. д. 3,75 Тираж 200000. Заказ ? 3003 Изд. ? 814 Издательство ?М АЛЫ Ш? Государственного комитета Совета Министров РСФСР по печати ? Московская типография М 2 сГлавполиграфпрома? Государственного комитета Совета Министров СССР по печати Москва, Проспект Мира, 106 ???-?;?. .? ?Работа ?Гений среди людей? написана К. Э. Циолковским в 1918 году. При жизни не публиковалась. Мы предоставляем возможность читателям познакомиться с еще одним неизвестным произведением основоположника космонавтики., Текст статьи с некоторыми сокращениями приводится по авторской рукописи, хранящейся в Архиве Российской Академии Наук (РАН). Статья подготовлена к печати заместителем ученого секретаря Комиссии РАН по разработке научного наследия К. Э. Циолковского Т. Н. Желниной (Москва, 103012, Старопанский пер. 1/5. Комиссия К. Э. Циолковского). Константин ЦИОЛКОВСКИЙ ГЕНИЙ СРЕДИ ЛЮДЕЙ I ений придумал молоток, нож, пилу, ворот, блок, насос, лодку, мельницу, лук со стрелами, удочку, сети, одежду, обувь, дом. Он приручил животных, на?учил людей земледелию. Гений изобрел машины, которые облегчили труд чело?века в десятки, тысячи и миллионы раз. Например, швейная машина облегчает, улучшает и ускоряет шитье в десятки раз. Сколько людей она избавила от сле?поты, от чахотки, сколько людей обула и одела. Изобретение книгопечатания сделало книги в несколько тысяч раз дешевле, сравнительно с тем, когда они писались. Гений открыл железо, сталь и разные металлы. Он показал возможность того, что прежде казалось совсем невозмож?ным. Железо не умели добывать из руд (камней) сотни тысяч лет и пользовались тем, которое падало с неба в виде аэро?литов. Гений открыл драгоценные свой?ства веществ, свойства газов, пара, жидкостей и твердых тел. Он сократил в сотни раз расстояние. Он заставил силы природы работать вместо животных и возить человека, грузы и самих животных по земле, воде и воздуху. Гений научил людей разговаривать на расстоянии тысяч верст и передавать мысли из одной части света в другую со скоростью молнии (даже без проводов). Он заставил говорить, петь, играть и подражать звукам всех животных - мертвое тело, неодушевленную мате?рию. Он устроил автоматы, подобные человеку, придумал счислительные ма?шины, которые работают безошибочно и в сотни раз быстрее самого ловкого счет?чика. Гений превзошел самого себя... Гений придумал наседку для вывода яиц без участия теплокровных. Он побе?дил невидимые смертоносные бактерии, производящие дифтерит, оспу, сифилис, бешенство и много других. Он увидел то, что ранее никто не видел. Микроскоп показал ему строение невидимых клето?чек, этих основ живой материи, меха?низм существ и их мельчайших органов, огромный мир бесконечно малых живот?ных и растений. Гений определил форму Земли, изме?рил ее, а также Луну, Солнце и другие небесные тела. Он узнал их взаимные расстояния. С помощью телескопов он приблизил к себе небо в тысячу раз. Люди увидали в миллион раз больше звезд, или солнц, чем видели раньше. Каждая звезда оказалась удаленным от нас солнцем, более могущественным, чем то, которое оживляет Землю. Обна?ружилось существование биллионов солнц со многими биллионами планет, подобных Земле. Нашли один и тот же сеет, одно и то же тяготение, одни и те же силы природыи одно и то же вещество во всей Вселен?ной. Одним словом - единство Земли и Неба, а следовательно, и единство их первопричины. Только о существовании вне Земли разумных или хоть каких-нибудь существ ровно ничего не известно. Но голос разу?ма, голос гения кричит во все горло, что не только Вселенная битком набита ими, но что даже огромный процент этих существ достиг совершенства, непости?жимого пока для ограниченного челове?чества, находящегося еще в младенче?ском фазисе своего бытия. Гений нашел цель существования. Это - познание, совершенствование, устранение зла и всякого страдания, рас?пространение высшей жизни. Сначала благодеяния гениев распро?странялись среди небольшой группы сильных, ученых, знатных и богатых. Но потом они проникали вниз и делались достоянием всех людей. Не было бы гениев, не было бы движе?ния человечества вперед по пути исти?ны - к прогрессу, единению, счастию, бессмертию и совершенствованию. И это еще начало, что будет дальше, что ожи?дает человечество - это трудно себе и представить. Есть разница между трудом средних людей и творчеством мыслителей. Твор?чество последних переживает своих творцов и нередко бывает бессмертно. Разве не бессмертно изобретение Гутен?берга? Сотни лет прошли со времени его смерти, но разве перестанут когда-нибудь пользоваться книгопечатанием в том или другом образе и благослов?лять его изобретателя? Разве перестанут когда-нибудь расходиться этим путем высокие идеи, распространяя свет. зна?ния, истины и радости? Как бы ни казались дары гения духов?ными, они всегда сводятся к материаль?ному. Положим, гений научит людей сдерживать свои дурные страсти. Что духовнее этих даров? Однако результа?том их будет усиленная производитель?ность народов - множество избыточных продуктов труда. .Действительно, силы, не истраченные на взаимную бесплод?ную борьбу/ идут на производство продуктов, вследствие чего и является улучшение жизни и устранение нужды. Разве это не материально, не ощути?мо? Разница только в том, что рабочий, земледелец полезен, пока жив. Его труд смертен и сравнительно не велик по ко- личеству. А гений живет и после смерти: иной 100 лет, иной тысячу, а некоторые из них миллионы лет и даже бесконеч?ность веков. ГЕНИЙ И СЕМЬЯ Как же мы, простые смертные, отно?симся к гению, каков он сам в других отношениях, как он относится к себе по?добным и каковы его недостатки? Прежде всего, гений родится и живет в семье. Как же его тут принимают, как поддерживают, укрепляют и развивают? Предки и потомки гениев в большей или меньшей степени должны быть заме?чательны. Однако, большею частию, не отмечаются историей и нам неизвестны. Это так. Но есть другой практический за?кон, который гласит: гений обирает свое потомство. Это значит, что за высшей точкой рода (кульминационный пункт) следует понижение, и иногда весьма сильное. Проще сказать, хотя род даро?витых при благоприятных условиях и продолжает производить порою не?обыкновенных людей, но делает это периодически. Не надо еще забывать, что гении всего чаще бывают счастливой комбинациею супругов, которые сами по себе не очень высоки и совсем не гениальны. Подобно этому алюминий с магнием дают креп?кий дюралюминий, ядовитый хлор и нат?рий дают необходимую для жизни соль, мягкое железо и уголь - сталь. Кроме того, гений развивается и под давлением жизненных условий, часто непонятных и как бы отрицательных. Так, сиротство, нищета, презрение людей за какой-ни?будь физический недостаток и т. д. воз?буждают силы, мысль и деятельность. Отсюда видно, что, рождая необыч?ное, семья сама может стоять невысоко, она только таит в своих недрах великое, и когда производит его, то, возможно, что сама находится на умеренной сте?пени развития и природного дарования. Так, братья Галилейского учителя, Иисуса Христа, приходили к нему изда?лека, чтобы унять его пыл. ?Он вышел из границ?,- говорили они окружающим, оправдывая свое вмешательство в дела взрослого родственника. Только после смерти отца он, вероятно, мог отдаться всецело своей проповеди. Жена Сокра?та, Ксантиппа, была, кажется, недовольна мужем и, по преданию, обливала его в досаде помоями. Слово ?Ксантиппа? недаром стало синонимом злой жены.Мать Чехова не знала хорошо, чем зани?мается ее сын, и говорила окружающим, что Антоша пишет стихи. Отец его читал вслух ?Запечатленного Ангела? и мешал сыну работать над тем, что повыше. Жены, семьи, братья, родственники всего менее верят в своего гениального члена и судят о нем обыкновенно по внешним успехам, которые сначала бы?вают очень сомнительны и даже отрица?тельны. Но домашние, по крайней мере, снисходительны, любовны, хотя и дела?ют сцены и устраивают жизнь невыно?симой для отмеченного роком. Так, Лев Толстой бежал от жены. В одном из Еван?гелий упоминается, что даже братья Галилейского учителя не верили ему. Они говорили: ?Если действительно ты делаешь такие дела, то открыто объяви о себе народу... Тебе нечего опасаться: и само правительство примет твою сто?рону?. Итак, в семье - любовь, заботы, снис?хождение, слезы, но полное непонима?ние, страх за судьбу любимого, обузда?ние, а иногда невыносимая жизнь. Вот почему гений бежит от семьи, оставляет отца и мать, оставляет родню и близких, чтобы найти друзей по духу, которые и идут с ним на муки, на посмеяние, на ко?стер и на казнь. Семья тормозит истин?ного гения, и только в виде исключения он иногда находит сочувствие или под?держку родни. Так, жена и близкие Ма?гомета даже поверили ему. Но это пото?му, что он сам не стоял чересчур далеко от них и не был первоклассным гением. Жены же часто, по слабости к мужьям, соглашаются и с дурным, и с хорошим, лишь бы оно шло от возлюбленного. Рассудок тут принимает очень незначи?тельное участие. ГЕНИЙ И ЗЕМЛЯКИ Земляки и товарищи гения в отноше?нии понимания относятся к нему, как и родственники, недостает только любви и снисхождения (родственного пристра?стия) да прибавляется зависть и недобро?желательство. Так, Колумб, уверивший земляков, что Земля похожа на шар, возбудил такое в них негодование, что должен был спасать свою жизнь бегством в другой город. Были подвергнуты осмеянию Гальвани и Ламарк. И этим историям нет конца. Галилейский учитель везде имел успех, пока не попал в родной Назарет. Под влиянием недоверия он так там обессилел, что не мог проявить ни исце?лений внушением, ни блестящей пропо?веди. Подозрительность земляков, хо?рошо знавших его с детства и ничего тогда не заметивших, убила все его силы. Любезные граждане, обидевшись на его космополитизм, даже схватили было его, чтобы увлечь к обрыву и свергнуть в про?пасть. Но он как-то вырвался из их рук и избегнул этой несвоевременной казни. Как им было поверить ему, когда ра?нее ничего замечательного в его жизни они не видели. Были у него - отец, мать, родня, с которыми шутили его земляки, пили, ели, праздновали, роднились, гуля?ли, говорили, обижали и благотворили. Знали они мальчика, который делал то же, что их ребята - играл на улице с их детьми, ссорился, молил. Его поколачи?вали - то сверстники, то товарищи, то родители, то старики. Что тут высшего, что тут гениального? Высшее было, начи?налось, но было в зачаточном состоянии. Его проглядели близорукие товарищи. Они видели в нем только гордость, стремление выделиться, критиковать, превзойти их и их детей, и потому он только возбуждал их зависть и негодова?ние. Истины, произносимые им еще не?уверенно и несовершенно, их оскорбля?ли, так как сами они блуждали во лжи и самообольщении... Гения озаряет великая мысль. Он пе?редает ее близким, товарищам, ученым и обыкновенно не находит сочувствия. Причина простая. Ученые и так утомлены своей наукой и обязанностями. Даже вся?кое уже прогремевшее открытие для них - горе и досада, так как заставляет их утомляться для усвоения новых идей. Но избежать этого нельзя. Скрепя серд?це приходится работать, так как нельзя отставать от века и не знать то, что уже увлекло большинство. Но когда какая-нибудь ничтожность, маленький человечек делает открытие, то это не только заставляет их без серьезного разбора и рассмотрения от?рицать, но и завидовать. И отрицание превращается в преследование и глум?ление. Они чувствуют личное оскорбле?ние от ненавистного гения, так как откры?тие сделано не ими. С целью поскорей отделаться от ма?ленького человечка бывает иногда недо?бросовестный разбор. Критик извлекает мелкие ошибки, недосмотры, неполноту, и все это выставляет на вид, упуская глав-ное. Приблизительный расчет они вы?ставляют как неверный. А то случается коварная похвала, которая возбуждает недоверие к изобретателю и доверие к доброте критика. Мешает признанию истины и самолюбие. Не все, конечно, ученые таковы. Много молодых, великодушных, которых наука искренно увлекает, которые и сами на пути к новым открытиям и сочувствуют им, откуда бы они ни приходили. Отрицательное отношение окружаю?щих заставляет новатора замыкаться в самом себе. Следующая его гениаль?ная идея уже не высказывается никому. Он размышляет уединенно. Мир не?обычных идей в нем растет, усиливается, приводит его в восторг, дает ему жизнь, утешение, радость, поддержку в житей?ских печалях. От семьи, земляков и толпы он почти уходит. Связь чересчур мала и сближе?ние сопровождается катастрофами вро?де избиения и даже покушения на жизнь мыслителя. Галилейского учителя много раз пыта?лись забросать каменьями. Его называли полоумным, бесовским сыном, помощ?ником дьявола и другом негодяев. Наме?кали на незаконность его рождения. В конце концов пригвоздили к столбу с перекладиной. Сократа заставили вы?пить яд. Лавуазье замучили пытками, нравственно унизили и лишили свободы. Колумба заковали в кандалы. Слабость людская более склонна почитать и возвышать умерших. По?лезнее поддерживать живых гениев. ГЕНИЙ И СПЕЦИАЛИСТЫ Еще печальнее отношения гения к спе?циалистам. Положим, мыслитель вводит железные дороги. До них были шоссей?ные, водные пути и другие, еще более примитивные. От осуществления идей мыслителя должны пострадать ямщики, содержатели дорог, служащие, хозяева парусных судов, трактирщики, некото?рые рабочие и т. д. Общее недовольство задетых за живое людей поддержива?ется учеными и специалистами, так как отражается и на них. Косность мысли и пошлые идеи окружающих мешают им вникнуть в новые течения и сделать бес?пристрастную им оценку. Страдает и самолюбие: кто-то хочет быть выше их, умнее. Знаменитый Араго доказывал во Франции, что введение железных путей принесет стране одни убытки. Гигиени?сты и врачи указывали на вред быстрого передвижения не только для пассажи?ров, но и для зрителей, почему считали необходимым отгородить железные дороги заборами от любопытных взгля?дов. Механики и фабриканты находили дру?гие препятствия. Так, думали, что колеса локомотива будут скользить по рельсам и не повезут поезд... Профессиональную зависть устранить трудно, но можно было устранить бед?ствия, причиненные всяким нововведе?нием. Надо пристраивать всех трудя?щихся, оставшихся без работы, всех слу?жащих, оставшихся за штатом, разорив?шихся хозяев и т. д. Это легко сделать государству, которое получает, в общем, в сотни раз более выгод от изобретения, чем убытков. Всякий работник полезен и не может остаться без дела, если за это возьмется государство, которому со своей высоты все видно. Для этого, ко?нечно, нужно, чтобы во главе его были мудрецы, люди с особенными свойства?ми, что возможно только при научном устройстве общества. Обыкновенно капиталисты поручают суждение об изобретении специалистам или ученым. Они сильны в науках и тех?нике, они сдали соответствующие испы?тания и доказали свою авторитетность своими полезными трудами и даже от?крытиями. Но те же специалисты никогда не сдают экзамена в добросовестности, в беспристрастии, в бескорыстии, в выс?шем благородстве образа мыслей. Сдавать такие экзамены пока не при?нято. Напротив, эти выдвинувшиеся люди должны отличаться особенным честолю?бием, завистливостью, корыстолюбием и другими нравственными недостатками. Эти страсти играли немалую роль в их карьере. Таким людям как раз и нельзя поручать суда... Все знают, что великий Галилейский учитель был унижен, оплеван, бит духо?венством своего народа: лучшими, от?борнейшими и почтеннейшими людьми. Также Л. Толстой был отлучен от цер?кви Синодом, и только политические соображения спасли его от каменного мешка. Первые изобретатели паровых машин . были отвергнуты, не поддержаны и между ними забыт один русский рабо?чий Ползунов, построивший действую-дую паровую машину раньше Уатта. Мейера, основателя механической геории теплоты, осмеяли ученые. Рас-гтроенный, огорченный, он покушался на самоубийство и был посажен в сума-:шедший дом. Колумб возбуждал веселый хохот среди передовых людей своего вре?мени, был в цепях, и даже открытая им Америка была названа не его именем. Великий Лавуазье был казнен револю?ционными партиями как взяточник. Галилей был приговорен к сожжению, но по старости и смирению освобожден от казни и только лишен свободы и умер в неволе. Гус был сожжен духовным судом, так же, как и Джордано Бруно, указавший на существование в небесах множества миров, кроме Земли. Когда Наполеону указали на пароход, он отказал изобретателю в поддержке и назвал паровое судно игрушкой. Железные дороги отрицал академик Арго. Отрицали их также техники и ме?дики, как вредное для здоровья нововве?дение, неосуществимое и убыточное. Паллиси, изобретатель фаянса, сжег крышу своего дома, чтобы закончить опыты. Но никто не догадался дать ему дров. Академии наук отрицали падение болидов и возможность аэропланов и дирижаблей. Пифагорская школа была осмеяна за то, что считала Землю движущейся пы?линкой во Вселенной. Этого не могли переварить даже такие гении, как Пла?тон, Архимед и Птоломей. Последний открыто объявил мысль о движении Земли вздором и глупой болтовней. Анаксагор за естественное объяснение лунного затмения влиянием Земли при?говорен был (вместе с семьей) народ?ным судом к смертной казни. Только красноречие Перикла заставило заме?нить смертную казнь изгнанием. Кеплер сидел в тюрьме, тетка его была сожжена, мать отпустили, но она умерла с горя после тюрьмы. Коперник дождался издания своего сочинения только на смертном одре. Сократа заставили выпить яд за отри?цание мифологии, т. е. за непокорность суевериям. Французский академик Буало звуки фонографа объяснил чревовещанием. Чтобы доказать это, он схватил за горло демонстратора. Гальвани подвергался осмеянию глу?пых и умных. Его называли лягушачьим танцмейстером, так как он производил опыты с лягушками. Медицинский факультет Сорбонны глумился над Гарвеем, открывшим кро?вообращение. Лебен открыл газовое освещение, но так и умер, не дождавшись его при?менения. Ему доказывали, что огонь не может существовать без фитиля. Ома немецкие ученые называли дура?ком. Английское Королевское общество отвергло опыты Джоуля. Огюст Конт, этот идеал позитивистов, считал совершенно невозможным узнать химический состав небесных тел. Изобретателей множества драгоцен?ных орудий и машин мы не знаем даже по имени. Кто изобрел ножницы, компас, иголку, мельницу и т. п.? Вознаграждены ли эти благодетели человечества или замучены? Примеры эти бесчисленны. Из предыдущего также видим, что даже отношения ученых, мыслителей и гениев к своим непрославленным еще собратьям нередко ошибочны, неспра?ведливы, безжалостны и жестоки. Чего же ждать от средних людей, не умеющих отличить правой руки от левой, пребывающих в святой (но преступной) простоте? Они способны сжигать и истреблять своих благодетелей и спаси?телей, совершенно того не сознавая. Нам это показали холерные бунты, народные восстания, рабочие волнения, фабрич?ные погромы, избиения евреев и т. д. Что же делать? Каким образом не топ?тать жемчуг, не сжигать святыни, не уничтожать корней растений, на которых растут питающие нас плоды? Как не упо?добиться свинье, подрывающей корни дуба, желудями которого она питается, и петуху, не признающему жемчуга и драгоценных каменьев? Спасение - в особенном народном устройстве, основа которого все же сам народ... Если гении в своих суждениях о со?братьях ошибаются, то это отчасти по?тому, что они все же остаются людьми со всеми нравственными недостатками: завистью, ревнивостью, эгоизмом вся?кого рода (личным, семейным, род?ственным и т. д.). Гении большею частью развиваются односторонне, даже в ущерб другим своим свойствам. Их нравственные недо?статки нередко бывают гораздо сильнее, чем у средних людей... шшитшшмн К. Э. Циолковский на прогулке. Нет большего заблуждения, как ду?мать, что гении и мыслители, двигаю?щие науку и прогресс, выходят из дипло?мированных ученых и специалистов сво?его дела. Великие выдвигаются большею частью из всего человечества, из всевоз?можных его слоев, не имея при себе дипломов, свидетельствующих о при?надлежности их к ученой корпорации. Так, всеобъемлющий гений Леонардо да Винчи был художником. Астроном Вильям Гершель - музыкантом. Физик Франклин - тряпичником, типографом, вообще грубым тружеником. Кули-бин - мещанином-самоучкой. Ботаник Мендель -"- монахом. Астроном Копер?ник - каноником, т. е. псаломщиком, дьячком. Натуралист Ламарк - воен?ным. Чарльз Дарвин - фермером (или помещиком). Лавуазье - откупщиком. Ньютон - чиновником, смотрителем монетного двора. Пристли - богосло?вом. Физиолог Найт - садовником. Фрауэнгофер - стекольным фабрикан?том. Ботаник Шпренгель - школьным учителем. Физиолог Буссенго - горным служащим. Уатт - слесарем. Фабр - учителем. Физиолог Пастер - химиком. Эдисон из самоучек, как и Фарадей (сын кузнеца). Менделеев - педагогом. Эти и подобные им люди дали науке и человечеству безмерно больше, чем все официальные ученые вместе. Но как же к ним отнеслись, что они должны были претерпеть, прежде чем заслужить внимание? На гробнице Ла-марка его дочь сделала надпись: ?Ты будешь отомщен?. Как много говорят эти слова. Профессора заставили знаменитого Ньютона сбежать в чиновники. То же слу?чилось и с нашим Менделеевым: он ушел из университета еще в силах. Кювье преследовал Ламарка и провозгласил его со своими собратьями-академиками идиотом. Великая рукопись Ньютона валялась без внимания и была напеча?тана много лет спустя после ее написа?ния. Эдисон долго скитался в бедности, не находя приложения скрытым в нем силам. То же было и со знаменитым Бербанком. Великие дела творили не присяжные ученые, а люди, в общепринятом смыс?ле, маленькие. Таковы, например, артил?лерист Энгельгардт и великий Либих, не кончивший среднюю школу и попавший в профессора только благодаря протек?ции и связям Гумбольдта. Итак, чтобы быть судьею человека выдающегося, недостаточно быть са?мому изобретателем или мь/слителем. И тот, и другой могут не только не понять чуждый им мир или чуждую идею, но могут быть просто несправедливы, при?страстны в силу общей человеческой сла?бости, и слабости профессионалов (рев?ность, зависть) в особенности. СЛАБОСТИ ГЕНИЕВ Таланты и гении большею частью бы?вают односторонни: одни их способно?сти развиваются за счет умаления дру?гих. В жизни они иногда слабее и огра?ниченнее всех. ?Только великие люди обладают вели?кими недостатками?,- говорил Ларош?фуко. Жорж Занд выражалась в таком духе: ?Вот где сидят у меня эти великие люди. Хорошо читать их жизнеописания, приятно посмотреть на них, отлитых избронзы или высеченных из мрамора, но плохо иметь с ними дело. Они злы, взбалмошны, деспотичны, желчны, подо?зрительны?. Шопенгауер говорил: ?Гении не толь?ко невыносимы в жизни, но безнравст?венны и жестоки, трудно этим людям иметь друзей. На высотах мысли царит одиночество?. Прибавим, что сам Шо?пенгауер избил одну старуху и должен был по суду платить ей всю жизнь пен?сию. Кроме обыденных недостатков, свой?ственных всем людям, гении, в силу сво?его сосредоточения и своего таланта, имеют еще особенные специальные не?достатки. Они рассеянны. Увлеченные своей идеей, они пренебрегают прили?чиями, ближними и жертвуют всем, лишь бь! восторжествовала их мысль. Их часто не останавливают преступление, гибель множества, когда дело идет об исполне?нии их любимой идеи. Они отвратитель?ные мужья. Лаплас был позорно скуп. Другие расточительны. Иные холодны сердцем, а иные слишком женолюбивы и легкомысленны. Так, Салюстий, Сафо и Аристип были распущены до разврата. Карлейль и Некрасов истязали жен. Мюссе и Л. Толстой были ревнивцами. Доницетти мучил всю семью. Руссо бросал своих детей в воспитательные дома. Аристотель был низко льстив. Ми?кельанджело - труслив. Гейне и Лер?монтов были невыносимы своими на?смешками и сварливостью. Бэкон прода?вал правду. Парацельс был до смешного хвастлив. Он говорил, что в его колпаке и бороде больше учености, чем во всех академиях. Что он настолько восторже?ствует, что Аристотеля назовут Аристо-телишкой. Он же не считал американских туземцев за людей, так как они-де про?изошли не от Адама, а потому не имеют души. Даровитые люди не свободны от са?мых грубых суеверий. Они склонны к употреблению возбуждающих ве?ществ: спирта, гашиша, морфия и не?редко преждевременно губят себя и свой талант. Таковы Эдгар По, Помялов?ский, Николай Успенский и множество других. В то же время гении умиляют нас бескорыстием, сосредоточенностью и преданностью своей идее. Гении до того сосредотачиваются, что не сознают окружающего мира и слывут сумасшед?шими или больными.^ Когда Ньютон писал свои ?Принципы?, то он, поглощен- ный своими мыслями, забывал одеваться и есть. Однажды он пообедал, но не за?метил этого. И когда пошел по ошибке обедать в другой раз, то очень удивился, что кто-то съел его кушанья. Лейбниц был целыми месяцами как бы прикован к письменному столу. Кюри был раздав?лен насмерть в таком состоянии ломо?вым. То же было с Костомаровым, но его раздавили не до смерти. Дидро забывал дни, месяцы, годы и имена близких лю?дей. Гоголь, Гете, Сократ, Архимед не замечали смертельной опасности во время своей работы. Ампер, уходя из своей квартиры, написал мелом у себя на дверях: ?Ампер будет дома только вечером?. Но он случайно возвращается домой еще днем. Читает надпись на сво?их дверях и уходит обратно, так как забыл, что он сам и есть Ампер. Он же сморкался в тряпку, которой стирал мел во время лекций, и, намазанный мелом, возбуждал веселость студентов. Другие писали на карете вычисления и гонялись за ней, когда она уходила. Садились на тумбу вместо экипажа. Архимед в бане, полоскаясь, наведен был на открытие своего гидростатического закона. Забыв, что раздет, он выскакивает голый на ули?цу и, радуясь, кричит неистово: ?Теперь понял, понял?. Гении развиваются рано, но они не выделяются официально своими успе?хами в школе. Освальд в своем исследо?вании говорит о гениях, что это плохие ученики. Так, Либих лишь по протекции Гумбольдта попал в профессора. Также и наш Гоголь получил кафедру. Гоголь был аттестован в школе, в которой неко?торое время учился, как тупица и шало?пай. Пушкин очень слабо успевал в Лицее и плакал на уроках арифметики. Л. Тол?стой на экзаменах в университете напо-лучал единиц. Чехов два раза в гимназии оставался на второй год. СУДЬБА ИЗОБРЕТАТЕЛЯ X Представим себе общую картину жиз?ни гения, ну, хоть изобретателя. Есть разного рода изобретения. Одни легко осуществляются средствами са?мого бедного изобретателя, каковы раз?ные усовершенствования: булавки, пряжки, иголки, запонки, пуговицы, про?стые инструменты и предметы домаш?него обихода. Такой изобретатель нахо?дится в лучших условиях. Но и в этом случае тормозом служат расходы напатенты и незнакомство изобретателей с юридическими законами. Многие ду?мают (даже юристы тут часто несве?дущи), что стоит только доказать несом?ненность изобретения его автором, и дело в шляпе - патенты обеспечены. Но оказывается, что о своем открытии надо абсолютно молчать до тех пор, пока не получено от патентного учреждения заявочного свидетельства. Результатом незнания этого закона бывает нередко похищение изобретения и патентование его людьми, хоти и не изобретательны?ми, но лукавыми, честолюбивыми или жадными... Другие изобретения, более сложные, менее очевидные, требуют капиталов и талантов для своего увенчания. Тут поку?патель или меценат еще более остерега?ется. Сами они не могут оценить изобре?тение. Обращаются к специалистам. Те большею частью дают небрежный отзыв, видят трудности и не берут на себя от?ветственности из боязни потерять авто?ритет. Так как на тысячу попыток и высшему только одна чего-нибудь стоит, то со?ставляется общее представление об изо?бретателях, как о ненормальных, сума?сшедших, бездарных и ограниченных людях. Их избегают как чумы, стыдятся их. Поддерживать и помогать им счита?ется таким же невежеством, как покро?вительствовать знахарям, блаженным, странникам и тунеядцам. Мыслителей, начинающих писателей и талантов ожидает та же судьба. Уж очень много между ними посредствен?ностей, людей зачаточных. А разобрать?ся, кто из них чего заслуживает, кого ждет блестящая фортуна, хоть убей, не отгадает ни один специалист, ни один мыслитель. Только одно истинно пре?красное общественное устройство мо?жет решить эти задачи. Но его нет и его надо вводить... СУДЬБА Есть ли высшие силы, есть ли перво?причина всех вещей и явлений? Конечно, последняя не может не быть и она-то распоряжается судьбою мира, и в част?ности, земного человечества. В сущно?сти, это сама Вселенная. Как же относится она к человеку? Как относится к своим избранным, отмечен?ным печатью гения? Странно, но это отношение кажется с первого раза как будто безучастно, даже жестоко. Что человечество не?счастно, несовершенно, что оно страдает и безумствует - очевидно. Но это мож?но объяснить младенческим его возра?стом, первоначальною стадией развития. Пройдет она, и тогда наступит совершен?ство, блаженство и бессмертие, как у большинства бесчисленных миров все?ленной. Но как объяснить, как оправдать же?стокость фортуны (судьбы) к своим избранным, любимцам, гениям.7.. Одно?го она убивает в расцвете сил и плодо?творной деятельности, другому болезнь или старость не дает закончить работы, третьего уничтожает простой случай. Зачем убиты на глупых дуэлях Пушкин и Лермонтов? Зачем в таких же цветущих годах распят Галилейский учитель? За?чем раздавлен ломовым извозчиком Кюри, а Мосли убит шальною пулей? Чем оправдать, чем объяснить гибель множе?ства гениев? Отчасти эти явления есть результат несовершенства человеческой толпы, человеческих обычаев, учреждений и законов. Вопиющий факт казни гения, праведнике, благодетеля людей - про?изводит на них глубокое, продолжитель?ное, многовековое впечатление и пре?достерегает их от ошибок. Гибель не?многих невинных спасает множество других таких же или хоть пониже рангом. Есть и другой повод допускать гибель великих в расцвете их силы. Гений уже сделал много, достиг апогея своего раз?вития. За ним должен наступить практи?ческий успех, торжество избранного. Он получает власть. Власть портит несовер?шенную природу человека, развращает его очень скоро. Наш сохранившийся гений идет обратным ходом. В нем разо?чаровываются окружающие. Он уже не может служить вечным образчиком ис?тины и величия. При сохранении гениев не было бы живых идеалов. Но идем дальше. Забрав силу и испор?тившись, гений долго может ее удержи?вать. Не выпускают ее и его наследники. В результате много зла. Оно может во много раз превысить сделанное ранее добро, В том-то и штука, что несчастия возвы?шают человека (если, конечно, они в ме?ру, по силе избранного), а счастье, успех, удовлетворение страстей - развраща?ют, обезличивают и расслабляют. Такова пока жалкая природа человека, даже отмеченного дарованиями.тор, и вдруг нам показалось, что между вело?сипедными колесами и землей есть узенькая полоска, пустое пространство, воздух. Это про?странство ширилось, два или три метра были между велосипедными колесами аппарата и ны, победа человека над воздушной стихией. Голос диктора в рупоре радио произнес с от?тенком восхищения и гордости: ?Высший пилотаж показывает нам один из лучших наших летчиков-товарищ Сузи!?.