Документ взят из кэша поисковой машины. Адрес оригинального документа : http://www.epizodsspace.narod.ru/bibl/fant/keydin/15v_p.html
Дата изменения: Unknown
Дата индексирования: Sat Apr 9 23:59:17 2016
Кодировка: UTF-8

Поисковые слова: п п п п п п п п п п п п п
M. КЭЙДИН В ПЛЕНУ ОРБИТЫ
ГЛАВА XV

На большом удалении друг от друга происходили два события, неразрывно связанные узами времени и пространства...

На поверхности планеты, где-то между Уралом и Сибирью, находится место, которое называется Байконур. По холмам нагой лентой стелется широкое шоссе. От шоссе ответвляются другие дороги, и некоторые из них ведут к огромным бетонным горбам, выпирающим из-под земли, а в часы восхода и заката, когда солнце на горизонте, на их асфальтовую гладь ложатся резные тени огромных стальных башен, величаво уходящих в небо.

Двадцать пятого июля, почти через пять суток после того, как американский космонавт Ричард Дж. Пруэтт покинул планету Земля с песчаного берега Атлантического океана, утыканного стартовыми башнями, другой человек в глубине одного из бетонных бункеров Байконура нараспев произносил цифры обратного предстартового отсчета, свершая замысловатый и педантичный ритуал запуска ракеты.

В то самое мгновение, когда человек на Байконуре приблизился к волнующей развязке своего речитативного монолога, майор Пруэтт пролетал, лежа во чреве своего крохотного космического кораблика, над пунктом с координатами тридцать два градуса северной широты и сорок восемь градусов восточной долготы. Его капсула, окруженная неразлучными с ней облачками хлопьев инея, беззвучно неслась в это мгновение в немой пустоте космоса высоко над Ираном, в пятистах километрах от Багдада и почти шестистах километрах от Тегерана, устремляясь на восток-северо-восток.

Именно в эти секунды человек в Байконуре нараспев произнес:

- ТРИ...

- ДВА...

- ОДИН!

И выкрикнул:

- НАЧИНАЙ ЖЕ! (* В оригинале - по-русски. - Прим. ред.)

И в этот миг в релейных блоках щелкнули и замкнулись контакты. По кабелям хлынул электрический ток, разбудив дремавшие в ракете яростные силы, оглушительным громом возвестившие о своем освобождении.

В двухстах пятидесяти метрах от этого вырвавшегося на волю неистовства люди в бетонном бункере, затаив дыхание, прильнули к окулярам оптических устройств и телевизионным экранам. Они пристально изучали первые натужные движения громадной ракеты диаметром почти в семь, а высотой более шестидесяти метров. От этой величественной машины доносился вулканический рев; она извергала неукротимое зеленовато-красное пламя и свирепо хлестала им землю, содрогаясь всем своим корпусом.

И вдруг ракета пошла вверх, начала свой горделивый, величавый взлет. С грохотом слились воедино огненные струи, вырывавшиеся из четырех гигантских камер сгорания, развивая колоссальную, немыслимую тягу. Пламя отражалось от металла ослепительными мерцающими бликами, жадно лизало раму пускового стола, но уже через несколько секунд взвыло голодно и неутоленно, не встречая на своем пути ничего, кроме воздуха.

И за каждую секунду каждый из четырех двигателей поглощал, воспламенял, сжигал и выплевывал в виде выхлопных газов свыше девятисот килограммов химических веществ. Каждую секунду ракета пожирала почти четыре тонны горючего и окислителя, расплачиваясь за это непрерывным нарастанием скорости и высоты.

Высоко на верхушке этой сложной конструкции, под защитным обтекателем из жароупорной керамики, покоился большой космический корабль. Надежно амортизированный от все возраставших по силе толчков и ударов яростно сопротивлявшейся воздушной толщи, защищенный от жгучих прикосновений трения, ?Восток-9? нес в своей герметизированной кабине человека, которому вскоре предстояло стать известным уже не только избранной группе людей, знавших его лично и многие ступени его жизни, приведшие к этому особому, беспрецедентному заданию. Летчик-космонавт полковник Андрей Яковлев вступил в критическую фазу взлета на орбиту вокруг Земли, в состояние математически точного равновесия между земным притяжением, центробежной силой, временем и пространством, устремился на космическое рандеву, в осуществимость которого не верили почти все, кто серьезно продумал эту попытку.

Мысли Андрея Яковлева, вероятно, были поглощены стремлением выполнить полученный приказ и осуществить те исключительно сложные маневры, которых требовала стоявшая перед ним задача. Но если бы одиннадцатый советский космонавт хоть немного дал волю своему воображению, он, наверное, улыбнулся бы при мысли о том, какая неожиданная, какая невероятная весть ожидает американцев. Но пока, все глубже и глубже вжимаемый тяжкой дланью перегрузок в контурное кресло из упругого белого пластика, он работал, работал так же превосходно, в том же великолепном стиле, как и его предшественники, и непрерывно сообщал на Землю все показания приборов.

В целом они были такими же, как и при предыдущих запусках кораблей типа ?Восток?, и точно соответствовали программе.

- ?Заря-1?, ?Заря-1?... Машина работает отлично!

Расчетные и фактические орбиты всех кораблей типа ?Восток? имели угол наклона к плоскости экватора порядка шестидесяти пяти градусов; у американских капсул ?Меркурий? этот угол равен тридцати двум с половиной градусам. Для вывода на орбиту с обычными параметрами ракета - носитель ?Востока? поднималась вертикально вверх, кренилась и, продолжая взлет по кривой, выходила на азимут, равный сорока восьми градусам.

Обычно космические корабли, стартовавшие с пускового комплекса Байконур, неизменно двигались по азимуту сорок восемь градусов.

Лишь ?Восток-9? не пошел по этой проторенной траектории...

Огромная ракета, поднимаясь по плавной кривой, рассекла стратосферу плотным инверсионным следом, стремительно рванулась туда, где уже почти не было атмосферы, и пошла по азимуту девяносто градусов, точно на восток от Байконура. И чем выше она поднималась, тем больше клонился ее нос к горизонту, а из четырех пылающих жаром камер вырывался ярко светящийся двухслойный хвост ионизированных газов, разлетавшийся во все стороны гигантским плюмажем в добрую сотню километров шириной.

- Продолжаю взлет... все в полнейшем порядке...

- ?Восток-9?! Я - ?Заря-1?. Приближается момент отсечки первой ступени. По моему сигналу до начала обратного отсчета к отсечке останется десять секунд. Считаю... Десять секунд до начала отсчета... четыре, три, два, один. ОТСЧЕТ! Отсчет к отсечке первой ступени... семь, шесть, пять, четыре...

Время с момента пуска: сто тридцать две секунды.

Тяга первой ступени в условиях, близких к вакууму. свыше тысячи тонн.

- ... три, два, один - НАЧАЛО ОТСЕЧКИ!

Время: сто тридцать семь секунд. На Андрея Яковлева навалился гнет почти восьмикратной перегрузки. Тяга и ускорение будут продолжать расти до неприемлемых величин. Чтобы уменьшить перенапряжение конструкций ракеты, первый и третий двигатели выключаются.

- ?Заря-1?, я - ?Восток-9?. Первый этап отсечки выполнен точно через сто тридцать семь секунд. Перегрузки снизились с максимального значения семь-семь-пять. Дальше не падают. Все в порядке. Все показания отличные.

- ?Восток-9?, я - ?Заря-1?. Отлично, Андрей. Телеметрия полностью подтверждает твой доклад. Приготовиться к окончательной отсечке первой ступени! По моему сигналу останется пять секунд...

Время: сто шестьдесят секунд. Второй и четвертый двигатели, прощально вспыхнув, выключаются. Полная отсечка первой ступени происходит при перегрузке в пять целых и семь десятых g. К этому моменту мощные двигатели первой ступени израсходовали около шестисот тонн топлива и окислителя.

Время: сто шестьдесят одна секунда. Взрывные болты срабатывают и срезают крепления обессилевшей первой ступени. Одновременно с внезапным щелчком взрыва воспламеняются четыре тормозные ракеты твердого топлива - на внешней обшивке первой ступени ракеты. Они работают всего одну секунду. Отработавшая ступень - около тридцати четырех тонн бесполезного веса - отделяется от верхней ступени и отбрасывается назад.

Время: сто шестьдесят две секунды,. Укрепленные на каркасе второй ступени четыре ракетных двигателя малой тяги, работающие на самовоспламеняющемся топливе, извергают стрелы ослепительного пламени. Они будут работать четыре секунды и придадут второй ступени небольшое дополнительное ускорение. Это ускорение необходимо, чтобы топливо осело в баках для надежного воспламенения двигателей второй ступени.

Время: сто шестьдесят пять секунд. Ракетным двигателям - уплотнителям топлива осталось работать одну секунду. Со стороны нижней части второй ступени доносится приглушенное взревывание, сменяющееся вдруг громовым грохотом. Лежа в своем контурном кресле, Андрей Яковлев слышит его и радостно улыбается.

- ?Заря-1?, я - ?Восток-9?. Отделение первой ступени прошло успешно. Ракеты сработали отлично. Зажигание второй ступени полное. Перегрузки в момент зажигания один-один-четыре, сейчас устойчиво нарастают. Все в полном порядке...

- Подтверждаю отсечку первой и зажигание второй ступени по данным телеметрии. Повторяю - телеметрия полностью подтвердила отсечку, отделение и зажигание. Как тебе нравится вид оттуда, Андрей?

- Вид чудесный! Ясно вижу горы, пашни выделяются очень темной окраской. Вижу поля пшеницы - они лимонного цвета, очень яркие на солнце. Леса - дымчато-зеленые, резко выделяются на фоне пшеницы. Видны редкие облака... невероятно красиво... В иллюминатор ярко светит солнце. Греет даже сквозь скафандр. Ракета работает чисто, очень чисто...

Время: сто восемьдесят две секунды. Работают два двигателя верхней ступени. Общая тяга - шестьдесят восемь тонн.

Время: сто восемьдесят пять секунд. Керамический теплозащитный обтекатель, прикрывавший головную часть корабля ?Восток-9?, освобождается от крепежных скоб. Короткая вспышка двух небольших ракетных двигателей - и обтекатель отлетает вперед и тут же резко отворачивает в сторону, освобождая путь ракете, продолжающей с нарастающим ускорением рваться вверх.

- ?Заря-1?, я - ?Восток-9?. Подтверждаю сбрасывание обтекателя. Отделение наблюдал в зеркала иллюминатора. Сумел увидеть короткую вспышку ракет. Корабль в носовой части свободен. Двигатели ориентации приведены в готовность к включению. Ускорение медленно нарастает. Давление в кабине устойчивое. Чувствую себя отлично...

Карты, составленные людьми в точном соответствии с местностью, которая все быстрее мелькала под ускорявшей бег ракетой, подсказывали, что корабль находился где-то неподалеку от границы Китая.

- ?Восток-9?, я - ?Заря-1?. Приготовьтесь, за тридцать секунд начну отсчет к отсечке второй ступени. По моему сигналу останется тридцать секунд до окончательного освобождения корабля. Начинаю отсчет к сигналу. Пять, четыре, три, два, один - СИГНАЛ! Начинаю отсчет к отсечке... двадцать четыре, двадцать три...

Время: триста шестьдесят восемь секунд. Двухкамерная вторая ступень ракеты отключается и мгновенно замолкает. Тело советского космонавта повисает на лямках кресла. В момент отсечки перегрузка составляет всего четыре целых девяносто пять сотых g, переход от перегрузки к невесомости приятен. Ясно улавливаются признаки отделения второй ступени - глухие щелчки взрывных болтов, разомкнувших стяжные кольца, рокот двигателей, рывок вперед - и ?Восток-9? легко скользит дальше, оставляя позади безжизненный корпус опустевшей, уже бесполезной второй ступени.

- ?Заря-1?, я - ?Восток-9?. Все идет по плану. Отделение второй ступени завершено. Включение и отсечка коррекционных двигателей - точно в расчетное время. Автопилот погасил все виляния корабля. Сейчас корабль стабилизирован по горизонту... Давление и температура в кабине, состояние батарей, топливо - все в норме. Все в порядке. Чувствую себя отлично.

- ?Восток-9?, я - ?Заря-1?. Поздравляем, Андрей! Мы получили полное подтверждение выполнения всех операций. Хорошие новости - первоначальные параметры орбиты обеспечивают по крайней мере сто витков. Уточненные параметры получим после первого витка. Генерал Карпенко шлет поздравления и наилучшие пожелания. У нас...

- ?Заря-1?, ?Заря-1?. Слышимость резко затухает. Повторяю - слышимость резко затухает. ?Восток-9? переключается на станцию ?Альфа?. Переключаюсь на станцию ?Альфа?. ?Восток-9? связь закончил... Станция ?Альфа?, я - ?Восток-9?. Выходите на связь. ?Альфа?..

?Восток-9?, соединенный с массивным корпусом переходной ступени, с великолепной точностью вышел на расчетную эллиптическую орбиту вокруг Земли. В отличие от предыдущих советских космических кораблей ?Восток-9? облетал планету по орбите, наклоненной под углом сорок семь и три десятых градуса к плоскости экватора. В этом был определенный смысл, но очевидным он должен был стать лишь через несколько часов.

На орбиту был выведен груз весом около четырнадцати тонн. Из них тысяча восемьсот килограммов - вторая ступень ускорителя - сразу же были отброшены.

Общий вес корабля с переходной ступенью был равен почти двенадцати тоннам. Вывод такого груза на орбиту с наклонением сорок семь и три десятых градуса имел решающее значение для успешного осуществления замысла генерала Карпенко и его подчиненных. Чистый же вес корабля ?Восток-9? составлял около четырех с половиной тонн, а с учетом девятисот килограммов самовоспламеняющегося топлива - свыше пяти тонн. Истинный смысл этой цифры выяснится позднее. Оставшиеся семь тонн приходились на переходную ступень - мощный ракетный двигатель с запасом топлива.

Постепенно станет понятен и выбор орбиты. Двигаясь по вытянутому эллипсу вокруг Земли, ?Восток-9? приблизится к Земле на минимальное расстояние в сто шестьдесят семь километров. На вершине эллипса, в апогее, корабль удалится от Земли на четыреста двадцать километров, но это не имеет никакого значения. Важно другое: перигей - самая нижняя точка орбиты - всего метров на сто пятьдесят удален от перигея капсулы ?Меркурий-7?.

В момент выхода на орбиту Андрея Яковлева в корабле ?Восток-9? Ричард Пруэтт в капсуле ?Меркурий-7? находился в точке с координатами двадцать семь градусов северной широты и семьдесят четыре градуса восточной долготы (над индийским городом Джодпур) и двигался на восток-юго-восток.

Если все пойдет с той точностью, которую русские столь тщательно спланировали и которая необходима для решения столь дерзновенной задачи, майора Пруэтта ожидает приятный сюрприз, а руководителей полета ?Меркурия? - жестокое потрясение.

А пока в подземном командном пункте на Байконуре стоит веселый шум. Генерал Карпенко и Меркулов, взволнованные и раскрасневшиеся, отвечают на приветственные возгласы персонала командного пункта. Карпенко радостно хлопает Меркулова по плечу:

- Поздравляю, товарищ Меркулов! А теперь самое время доложить. Соедините-ка меня немедленно с Москвой.

В громадном зале толпились сотни людей, разговаривая оживленно или, наоборот, с крайней сдержанностью, в зависимости от того, кто были их собеседники. Здесь находились представители многих национальностей и многих правительств; в соответствии с дипломатическим ритуалом они явились сюда, чтобы присутствовать на празднестве, посвященном последнему успеху СССР. Правительства Соединенных Штатов Америки и Советского Союза после многолетних переговоров пришли к соглашению об открытии прямой авиалинии между Вашингтоном и Москвой, с регулярным, дважды в неделю, движением пассажирских самолетов.

Во время первого полета русские показали себя в наилучшем свете. Вместо огромного турбовинтового ТУ-114, как ожидали все, с одного из московских аэродромов взлетел новый серебристый гигант. Обтекаемый, изящный ИЛ-62 с четырьмя мощными двигателями, сгруппированными у хвоста, поднял на высоту свыше двенадцати километров более сотни пассажиров и восемь человек экипажа.

Набрав крейсерскую высоту, этот гигант со скошенными крыльями взял курс на США. Полет приковал к себе внимание всего мира и до глубины души потряс авиационные круги Америки. Мощные двигатели нового воздушного лайнера с ошеломляющей скоростью мчали его в нижних слоях стратосферы.

Беспосадочный перелет из Москвы в Вашингтон... со средней скоростью свыше тысячи километров в час. Русские пассажиры, расплываясь в улыбках, приветственно махали операторам кинохроники. Двумя днями позже ИЛ-62 помчался домой и побил собственный рекорд. Большой прием в Москве, на котором присутствовал сам премьер, должен был придать этому событию особый вес.

И вот именно во время этого приема секретарь с каменным лицом приблизился к главе Советского правительства и сказал ему что-то вполголоса. На лице премьера появилась улыбка, он вдруг повернулся и вышел. Его не было минут пять, и пока сотни гостей терялись в догадках, премьер слушал осипшего, но явно радостно возбужденного генерала Карпенко.

Премьер вернулся к своим гостям, зная, какое любопытство обуревает всех тех, кто заметил его короткую отлучку или услышал о ней.

В течение целого часа он оставался только радушным хозяином. Еще раз подошел секретарь и доложил, что параметры орбиты полностью подтверждены. ?Очень хорошо! Если так дело пойдет и дальше, мы вырвем космонавта из самой пасти смерти. А какой прием мы окажем нашему американскому другу, когда так неожиданно доставим его на Землю? Может быть... может быть... лучше всего будет предоставить ему возможность совершить почетную поездку в центр подготовки космонавтов? Да, да, это было бы превосходно! Приставим к нему гидами Николаева и Валентину Терешкову, и у него голова пойдет кругом от всего, что он увидит, когда...?

- ...А что вы думаете об этом несчастном... об американце? Какая ужасная смерть! И такой молодой! Погибнуть в плену космоса... какой трагичный конец...

Советский премьер дружелюбно взглянул на собеседника. ?Кто это? Ах да, из итальянского газетного концерна. И еще - превосходно - французские журналисты, а тот, маленький, - из японского информационного агентства. Отлично!?

- Но вы настроены слишком пессимистично! Вы говорите так, будто молодой американец уже погиб. По-моему, писать некролог об этом молодом человеке рановато.

Он отпил из бокала. Итальянец заинтересовался.

- А вы считаете, что есть возможность спасти его?

Но ведь ему же ничем нельзя помочь!

Премьер засмеялся:

- Вы в этом уверены?

- Нет... но, господин премьер, - тут итальянец развел руками и пожал плечами, - без воздуха не подышишь. А воздух у него кончится - это только вопрос времени. И тогда - фу!.. его жизнь погаснет как свеча.

Русский лидер склонил голову набок.

- Однако есть способы доставить космонавту воздух. Никогда нельзя терять надежды. По - моему, вы слишком рано хороните этого американца.

Только тут итальянец понял, о чем идет речь. Он пристально посмотрел на премьера.

- Вы думаете, что есть возможность спасти его? - спросил он.

Премьер улыбнулся ему.

- Все возможно. Вы же знаете, что наши корабли типа ?Восток? очень большие. Так что, кто знает... Придется подождать последних известий. Возможно, нам скоро расскажут о чем-нибудь интересном. Впрочем, хватит об этом! Вот конструктор нашего замечательного нового самолета. Наверно, он расскажет нам о своих планах на будущее...

Через двадцать минут журналисты уже сидели в своих кабинетах и спешно строчили телеграммы в редакции.

далее
назад