Документ взят из кэша поисковой машины. Адрес оригинального документа : http://www.cosmoworld.ru/spaceencyclopedia/publications/aglushko_05.doc Дата изменения: Tue Nov 10 00:43:17 2009 Дата индексирования: Tue Oct 2 07:09:46 2012 Кодировка: koi8-r Поисковые слова: р п р п р п р п р п р п р п р п р п р п р п р п р п р п р п п р п п р п п р п п р п п р п п р п п р п п р п п р п п р п

«Газодинамическая лаборатория. История и сотрудники».

3 мая 1919 г., в разгар гражданской войны, инженер-химик Николай
Иванович Тихомиров1 (с 1894 г. по собственной инициативе занимавшийся
разработкой самодвижущейся мины) в письме на имя управляющего делами
Совнаркома В.Д.Бонч-Бруевича2, обращается к Председателю Совнаркома
В.И.Ленину3 с просьбой о предоставлении возможности осуществления своего
изобретения для укрепления и процветания молодой Советской России. Он в
частности писал: «Позволю себе побеспокоить Вас по делу огромной важности
для республики... Это изобретенные мною особого типа воздушные и водяные
самодвижущиеся мины, причем воздушная мина представляет собой одновременно
снаряд и орудие... Я считаю своим долгом просить Вас оказать
содействие...».
К письму были приложены описание изобретения и охранительное
свидетельство ? 309, полученное в 1915 г., а также положительное
заключение, выданное профессором Н.Е.Жуковским4 еще в 1916 г.
Изобретением заинтересовался Главнокомандующий вооруженными силами
Республики С.С.Каменев5, и вскоре Н.И.Тихомиров получил возможность для
осуществления своего изобретения: ему были выданы средства, предоставлено
помещение для лаборатории, выделен контингент сотрудников. 1 марта 1921 г.
при военном ведомстве начала свою работу первая в нашей стране научно-
исследовательская и опытно-конструкторская организация по разработке
снарядов на бездымном порохе - Лаборатория по разработке изобретений
Н.И.Тихомирова. Местом расположения Лаборатории был определен двухэтажный
дом ? 3 по Тихвинской улице.
В своем письме на имя председателя ВСНХ А.И.Рыкова6 то 2 марта 1921 г.
начальник штаба Красной Армии П.П.Лебедев7 писал: «Главком, рассмотрев
проект изобретенной т. Тихомировым мины, уже рассмотренного Комитетом
изобретений и Арткомитетом ГАУ, и признав огромное значение этого
изобретения для армии, просит не отказать в реальной помощи изобретателю
путем предоставления в его распоряжение необходимых материалов и
инструментов... для изготовления модели мины».
Тогда же Н.И.Тихомировым были разработаны проекты мин с
воздуховсасывающим эжектором и без него.
5 марта 1921 г. проект мины был тщательно рассмотрен на совещании в
ГАУ. Его участники акцентировали внимание на трех направлениях: на
быстрейшем завершении работ по изысканию состава и формы бездымного пороха;
на получении простейшего и надежного типа изоляции зарядов друг от друга;
на разработку чертежей «камеры энергии» и диафрагменного затвора. Было
также решено подтвердить практикой правильность положений и расчетов,
выполненных Н.И.Тихомировым.
В письме от 6 мая 1921 г. постоянный член Артиллерийского комитета,
военный инженер Н.И.Жуковский отмечал: «Для участия в работах по
осуществлению изобретения, по взаимному соглашению между мною и инженером
Н.И.Тихомировым приглашен помощник мой по должности технического
руководителя Артскладов, сотрудник VI отд. Арткомитета, знаток ракетного
дела В.А.Артемьев8». Вскоре Владимир Андреевич стал помощником
Н.И.Тихомирова и руководителем работ по испытаниям.
Помощь была оказана и Лаборатория получила государственное
финансирование, однако средств было очень мало и ее первые сотрудники
Н.И.Тихомиров и В.А.Артемьев все чаще и чаще вкладывали в реализацию
тихомировского изобретения собственные средства. Кроме того, они продавали
на рынке личные вещи. Что касается Владимира Андреевича Артемьева, то в
первые годы работы он истратил все свои личные сбережения и продал
практически все имущество, которое у него было.
Вначале Лаборатория Н.И.Тихомирова финансировалась Отделом военных
изобретений (ОВИ) Комитета по делам изобретений (Комподиз) ВСНХ, но с
декабря 1922 г. ОВИ оставил за собой лишь технический контроль, а
финансирование решением Начальника артиллерии РККА перешло к Главному
артиллерийскому управлению (ГАУ). Время было трудное. Снабжение и
финансирование Лаборатории шло с перебоями.
В июне 1922 г. Н.И.Тихомиров ходатайствует о командировании в Германию
одного из своих сотрудников с целью приобретения оборудования для
Лаборатории, но поездка не состоялась из-за отсутствия средств.
Решением Президиума ОВИ от 14 декабря 1923 г. технический отчет
Н.И.Тихомирова о работе его лаборатории в 1921-1922 гг. был передан
профессору В.П.Ветчинкину9 «для проверки расчетов».
Вначале в лаборатории были изготовлены толстосводные пироксилиновые
шашки на летучем растворителе, разработанные преподавателем, затем
заведующим факультетом и профессором Артиллерийской академии И.П.Граве10
еще в 1915-1916 гг. Однако их расслаивание заставило искать рецептуру,
основанную на нелетучем растворителе.
Для создания рецептуры нового пороха Н.И.Тихомировым были приглашены
опытные инженеры О.Г.Филиппов11 и С.А.Сериков12, которые и приступили к
исследованиям, имеющим цель получение бездымного пороха на разных нелетучих
растворителях.
Весной 1924 г. под руководством Н.И.Тихомирова была создана рецептура
пороха ПТП, о чем он докладывал на заседании Комиссии артиллерийских опытов
(КОНАРТОП): «Мне удалось с помощью сотрудников Серебрякова13 и Филиппова
получить... удовлетворительный состав реактивного пороха. Опыты
зафиксированы кривыми... Можно уже получать пороха, горящие с различной
скоростью».
Отзываясь об этой работе Н.И.Тихомирова инженер Д.А.Вентцель14
подчеркнул, что «...в этой области в КОНАРТОП по заданию Арткома работает
Броунс15. Объединять его работы с работами Тихомирова не следует, т.к.
Тихомиров ушел дальше Броунса и приступил к разработке ракетного снаряда».
С 1924 г. основные работы Лаборатории проводились в Ленинграде.
Поэтому в том же году Лаборатория переехала в Ленинград, где находился
Главный артиллерийский полигон.
Была и еще одна причина переезда. После смерти жены и ареста его
ближайшего друга В.А.Артемьева, Николай Иванович решил перебраться ближе к
Главному артиллерийскому полигону. В.А.Артемьева арестовали за то, что он
забыл на столе секретный чертеж. Он получил несколько лет и отбывал
заключение на Соловках.
В марте 1925 г. на заседании технического совета ОВИ ГУВИ ВСНХ
принимается постановление по ускорению работ с форсовым составом для мины
Н.И.Тихомирова, с поручением разработки этого состава отделу порохов ГИПХа.
В 1926-1927 гг. сотрудники Лаборатории Тихомирова занимались
проведением испытаний по внутренней баллистике в подвальном помещении
ГИПХа. Опытные камеры и образцы корпусов ракетных снарядов изготавливались
в мастерских Главного Артиллерийского Полигона.
В 1927 г. В.А.Артемьев возвращается из заключения и Николай Иванович
тут же принимает его обратно. Отсидев несколько лет без вины, В.А.Артемьев
до сих пор так и остался не реабилитированным. Историческим событием
явились состоявшиеся 3 марта 1928 г. успешные стрельбы реактивными
снарядами на бездымном порохе. Вот что писал в своих воспоминаниях об этом
В.А.Артемьев:
«Первая стрельба активно-реактивными снарядами из миномета Ван-
Дерена16, с получением положительных результатов, была произведена 3 марта
1928 г. При стрельбе одним активным зарядом дальность получалась около 300
м., а при совмещении с половинным реактивным зарядом дальность была
получена 1300 м. Этой стрельбой не только в СССР, но практически во всем
мире был осуществлен ракетный снаряд на бездымном порохе... Произведенная
стрельба заставила обратить серьезное внимание начальства на дальнейшее
развитие ракетной техники и в апреле 1928 г. Лаборатории присваивается
название ГДЛ ВНИК (Военного научно-исследовательского комитета - А.Г.) при
РВС СССР. К этому времени кол-во работающих в лаборатории, считая подсобный
персонал, достигло 10 человек...».
В марте 1928 г. приступила к работе Комиссия, назначенная приказом
начальника ГАУ для рассмотрения хода работ Лаборатории Тихомирова. Комиссию
возглавил командующий войсками Ленинградского военного округа А.И.Корк17.
Результатом работы комиссии явилось заключение о необходимости продолжения
работ: «Работы Тихомирова по изучению реактивного действия пороховых газов
вообще представляют значительный интерес. Продолжение их следует считать
необходимым».
В июне 1928 г. Лаборатория заканчивает испытания по следующим темам:
1) реактивных мин, задачей которых было получение дальности полета
равной 2500 м; эта задача была выполнена с большим достижением: во время
испытаний и с половинным зарядом реактивного действия удалось достигнуть
дальности в 1400 м;
2) специального пороха для петард замедленного и дистанционного
состава;
3) пироксилинового пороха на твердом растворителе;
4) приборов для определения активного действия газовой струи, в
различных расстояниях от сопла;
5) разгону планеров от нуля;
6) артиллерийских снарядов реактивного действия с сетками. Опытные
стрельбы этими снарядами дали положительные результаты;
7) осветительными и сигнальными ракетами, опыты над которыми тоже дали
положительные результаты.
По этому поводу и.д. начальника ОВИ при РВС СССР М.Галактионов18
пишет:
«Все. работы нуждаются во времени для окончательного их испытания,
согласно плана работ инж. ТИХОМИРОВА, лишь только до 1-го октября с.г.
На основании изложенного, прошу дать Ваше заключение по существу
вопроса, поставленного ОВИ, о практическом использовании выше перечисленных
работ инж. ТИХОМИРОВА».
В результате этих успешных пусков в 1928 г. Лаборатория была расширена
и получила название Газодинамическая лаборатория (ГДЛ) и были из Управления
военных изобретений переподчинена Военно-научно-исследовательскому комитету
при Реввоенсовете СССР.
Учитывая важность проводимых Н.И.Тихомировым работ и в целях оказания
помощи в 1928 г. (по просьбе Н.И.Тихомирова) к работам привлекается «весьма
ценный сотрудник по внутренней баллистике» Г.Э.Лангемак19. Заместитель
председателя РСВ И.С.Уншлихт20 в письме от 26 января 1929 г. на имя
начальника ВМС РККА Муклевича21 и других пишет: «При обследовании работ
инж. Тихомирова выявилось, что в данное время его работы, имеющие
исключительно важное значение для Красной Армии, находятся на такой стадии,
что в ближайшее время можно будет провести широкие полигонные, а затем
широкие войсковые испытания». И.С.Уншлихт так же предложил «установить
самый тесный контакт с инж. Тихомировым... использовав всемерно его
достижения... провести широкие полигонные испытания... прикомандировать для
постоянной работы в лабораторию Тихомирова Венцель и оканчивающего...
Военно-техническую академию т. Петропавловского22».
Под руководством Н.И.Тихомирова и им лично были выполнены работы, роль
которых в развитии ракетной техники трудно переоценить. Это расчеты и
чертежи 3-дюймого реактивного снаряда, аппаратура для прессования пороховых
шашек, изготовление и испытание более 200 опытных сопел в процессе поисков
оптимальных размеров, многочисленные опыты над порохами на нелетучем
растворителе и многое другое. Ученый является автором целого ряда важных
теоретических работ, среди которых: «Полет реактивного снаряда»,
«Определение наивыгоднейшего времени горения пороха в реактивном снаряде»,
«Внешняя баллистика реактивных снарядов». Кроме того, он был автором
следующих заявок и патентов по реактивной техники: «Ротационный охладитель
газов», «Водоструйный охладитель газов», «Самопишущий прибор для ротации
давления и реактивной силы газовой струи»; «Способ получения прессованного
бездымного пороха на твердых растворителях».
В апреле 1929 г. на экспертизу Н.И.Тихомирову в ГДЛ и к профессору
М.В.Шулейкину23 в Москве поступила работа В.П.Глушко24 «Металл, как
взрывчатое вещество», являвшееся третьей частью его дипломного проекта. В
одобрительном отзыве на работу Н.И.Тихомиров писал: «Результаты проверочных
расчетов повелительно указывают на необходимость безотлагательно приступить
к опытным работам по предложению В.П.Глушко». В результате 15 мая 1929 г.
под руководством В.П.Глушко начало работу новое подразделение ГДЛ по
разработке электрических и жидкостных ракетных двигателей и ракет.
11 июня 1929 г. Н.И.Тихомиров подал заявление в Отдел Военных
изобретений Комитета по делам изобретений на выдачу патента «Способ
изготовления прессованного бездымного пороха на твердых растворителях», а 3
июля 1929 г. между Н.И.Тихомировым и Народным Комиссариатом Военно-Морских
Сил РККА заключается договор о безвозмездной передаче прав на это и другие
его изобретения. Постановление IV секция Комитета по делам изобретений от
29 января 1930 г. о выдаче этого патента Народному Комиссариату Военно-
Морских Сил РККА (действительный изобретатель Н.И.Тихомиров). Подписано оно
было экспертами И.П.Граве и Солониным25. Патент за ? 384 выдан 20 июня 1930
г. Порохом ПТП были отработаны все основные виды реактивного вооружения,
начиная с 1928 по 1939 гг.
Еще при жизни Н.И.Тихомирова (вероятно из-за его тяжелой болезни) 25
марта 1930 г. начальником лаборатории назначается Б.С.Петропавловский.
В 1930 г. Н.И.Тихомиров и Б.С.Петропавловский становится его
фактическим преемником по руководству работами в лаборатории. После своего
назначения он осуществляет основное техническое руководство над всеми
работами и продолжает это независимо от произошедшего позже должностного
перемещения - понижения в должности.
Теперь, в своем новом положении, требующем от него определенных
усилий, он предстает совсем в ином виде, чем был ранее. Прекрасный
конструктор, он смог стать и хорошим организатором. Вот, как он сам
характеризует свое положение, проработав уже какое-то время в новом
качестве:
Б.С.Петропавловскому - экспериментатору и исследователю принадлежит
передовое место в части и тех разработок по пороховым двигателям, которые
он вел вместе с Г.Э.Лангемаком.
И, несмотря на то, что пороховые снаряды, разрабатываемые в ГДЛ, были
приняты на вооружение значительно позже его смерти, имя
Б.С.Петропавловского мы вправе назвать первым в числе авторов-
разработчиков, так как основные работы над снарядами были выполнены в 1930-
1933 гг. под его непосредственным руководством.
Как перспективно мыслящий специалист реактивного движения, он обращает
внимание на неправильную ориентацию работ ГДЛ в части использования
реактивных снарядов только в штатных артиллерийских системах. Эта
ориентация, продиктованная вышестоящими организациями, основывалась только
лишь на прикладном значении использования реактивного принципа в артиллерии
для увеличения дальности полета снарядов.
В своем докладе о работе первого (артиллерийского) отдела ГДЛ,
подготовленном в апреле 1930 г., Б.С.Петропавловский пишет: «По-видимому,
авторы задания и проектов исходили из следующих положений, считавшихся
тогда правильными:
а) реактивный принцип не вносит никаких изменений в конструкцию
данного орудия. Изменяется только снаряд, но не орудие, поэтому:
б) реактивный принцип может быть распространен на все существующие
артиллерийские системы, т.е. к каждому орудию может быть спроектирован
соответствующий реактивный снаряд,
в) реактивный принцип не вносит каких-либо существенных изменений в
смысле тактического использования артиллерийских систем. Последние получают
только увеличенную досягаемость».
Время тяжелых и громоздких орудий на неповоротливых лафетах уходило в
прошлое, на смену им приходили более легкие и маневренные образцы как
обычной, так и реактивной артиллерии. Будучи убежденным их сторонником, он
всегда ратовал за отказ от всего старого. Его идеи подтверждались и
проведенными полигонными испытаниями, показавшими, что применение
реактивного принципа эффективно только для минометных систем, где начальная
скорость снаряда не превышает 200 м/сек, и мало эффективно для других видов
орудий, где дальность полета снаряда увеличивалась незначительно, а
сложность снаряда возрастала.
Вследствие этого Б.С.Петропавловский пришел к выводу о необходимости
создания автономных безоткатных пусковых устройств для реактивных снарядов,
благодаря чему конструкция PC начала получать иное развитие.
В мае 1930 г. состоялась очередная проверка практических результатов
деятельности ГДЛ М.Н.Тухачевским26. Стрельбы снарядами прошли на очень
высоком уровне.
В 1930 г. под руководством Б.С.Петропавловского и при непосредственном
участии Г.Э.Лангемака, В.А.Артемьева, Л.Э.Шварца27, И.И.Кулагина28,
И.С.Александрова29 и др. развертываются активные работы по созданию
снарядов и пусковых устройств нового типа и уже в сентябре 1930 г.,
согласно акту комиссии по проверке состояния работ в ГДЛ, были «закончены
проекты и изготовлены детальные чертежи 82-мм и 132-мм ракетных орудий и
снарядов к ним».
В 1931 г. были начаты работы по отработке различных моделей снарядов и
пусковых устройств, предназначенных для наземных родов войск, а в середине
этого же года под снаряды РС-82 и PC-I82 создаются проекты самолетных
пусковых устройств и в конце года начинаются практические летно-полигонные
испытания этих снарядов на самолетах И-4 и Р-5.
Кроме сектора ракетных орудий и снарядов (первый отдел ГДЛ), под
руководством Г.Э.Лангемака, в ГДЛ вели напряженную работу другие отделы под
руководством опытных специалистов, именовавшихся, как и Г.Э.Лангемак, -
«инженер - опытов». Это были отделы:
- сектор ракет на жидком топливе (второй отдел), проводивший работы по
ЖРД и проектировавший ракеты,
- авиационный сектор (третий отдел), проводивший работы по ракетному
старту и применению ракетных орудий на самолетах,
- пороховой сектор (пятый отдел), производивший порох для нужд
лаборатории.
Естественно, работа этих отделов отнимала немало времени и у
Б.С.Петропавловского, как начальника лаборатории, и у Г.Э.Лангемака, как
бессменного его заместителя.
Но не все было так гладко, как могло показаться сначала. Его не
отпускали в отпуск под предлогом того, что сначала надо сдать заказ, а уже
потом отдыхать. Руководство все настойчивее требовало, а он не мог
заставить работать смежников, пренебрегавших его просьбами. Более того, еще
и отработка самих РС'ов требовала больших сил. Дело было новое, потому были
и неудачи, срывы выполнения работ. В частности, очень много хлопот
доставило большое рассеивание снарядов при стрельбе по целям.
В июне 1931 г. Б.С.Петропавловский пишет руководству Артиллерийского
научно-исследовательского института АУ РККА о недопустимости параллельного
с ГДЛ создания в различного рода учреждениях реактивных конструкций без
использования опыта ГДЛ; работа не должна дублироваться и распыляться.
Б.С.Петропавловский настаивает на обязательном контроле ГДЛ над всеми
проектами, выполняемыми вне ГДЛ.
И вот, 15 июля 1931 г. по приказу Начальника вооружений РККА
М.Н.Тухачевского его заместитель Н.А.Ефимов30 передает Лабораторию в
подчинение АНИИ и назначает нового начальника ГДЛ - Николая Яковлевича
Ильина31, оставляя его уполномоченным Техштаба НВ РККА по Ленинграду, а
Борис Сергеевич становится заместителем начальника по опытно-
конструкторской части. Теперь он мог заниматься только наукой. Такое
решение М.Н.Тухачевского было обусловлено не только просьбами
Б.С.Петропавловского, но еще и необходимостью сократить время на выполнение
заказов организации. Дело в том, что все ее заказы проходили через
уполномоченного Техштаба, который и давал ход той или иной просьбе.
Совмещение же должностей упрощало решение этой задачи.
Тем временем, кроме РС-82 и РС-132, ведутся работы по созданию
снарядов крупного калибра. Особо следует отметить, что в 1931-1932 гг.
разрабатывалось ручное ракетное орудие для стрельбы по танкам. Практическое
воплощение этого ружья опередило бы американскую «базуку» больше чем на
десять лет. Ружье не нашло применения из-за сравнительно малой
бронебойности, а довести его не хватило сил из-за недостатка кадров.
Объем работ был всегда огромен, но люди работали как заведенные,
увлеченные новой и интересной идеей. Для примера приведем объемы работ,
выполнявшиеся в ГДЛ. Так, в частности, за первый квартал 1932 г. при
непосредственном участии Б.С.Петропавловского были выполнены следующие
разработки:
Конструкторские работы:
1. Расчет, описание и рабочие чертежи 3-х вариантов 65-мм бронебойного
снаряда.
2. Расчет, описание и рабочие чертежи 82-мм стального фугасного и
снарядов с дюралевой камерой бризантного действия для стрельбы с самолета.
3. Расчет, описание и рабочие чертежи 132-мм четырёх вариантов
фугасных с хвостовым оперением, бризантного для стрельбы с самолета,
химического, агитационного и осветительного снарядов.
4. Расчет, описание, рабочие чертежи 245-мм фугасного для полевой
стрельбы, фугасного для стрельбы с самолета по наземным целям и химического
снарядов.
5. Эскизный проект 245-мм ракетного орудия. Внеплановые
конструкторские работы:
- Расчет, описание, рабочие чертежи глубинной противолодочной
реактивной бомбы весом в 200 кг по заданию УВМС.
- Эскизный проект пускового станка к этой бомбе.
- Расчет и рабочие чертежи реактивной камеры для завода ?75.
Опытные и исследовательские работы:
1. Подбор заряда и сопла: к 65-мм бронебойному снаряду, к 82-мм
снаряду повышенной дальности, к 245-мм снаряду, к реактивной камере для
завода ? 75, к 70-мм трассирующему снаряду.
2. Подробное исследование характера горения заряда в 65-мм камере в
зависимости от условий заряжания и характера укладки заряда, с попутным
испытанием прочности дюралевых камер.
3. Испытание прочности камер к 132-мм снаряду по измененному чертежу.
4. Исследование горения заряда в удлиненной камере, предназначенной
для 132-мм снаряда с дальностью 8 км.
5. Испытание горения зарядов массой 6 и 10 кг в камере для разгона
самолетов с определением реактивной тяги, с попутным испытанием прочности
держателей и способов воспламенения нескольких камер (работы проводились
совместно с 3-м сектором).
6. Испытание стрельбой осветительных вурдо-гранат.
7. Исследование стрельбой трех вариантов 132-мм осветительных
снарядов.
Летом 1932 г. шесть 82-мм ракетных установок ГДЛ, установленных на
самолете И-4, испытывались в присутствии заместителя наркома по военным и
морским делам М.Н.Тухачевского. В последующие годы продолжалась доводка
снарядов этого калибра, а также калибра 132-мм, для вооружения самолета Р-
5. Стрельба с самолета реактивными снарядами калибром до 132-мм в 1932-1933
гг. дала вполне благоприятные результаты в части отсутствия воздействия
струи на самолет. Опыты показали, что лучшую устойчивость имеют оперенные
снаряды.
Кроме того, в ГДЛ разрабатывались снаряды калибром 60-мм. 165-мм, 240-
мм, 245-мм, 400-мм - для миномета.
В конце 1932 г. вместо перегруженного работой и учебой в Военной
электротехнической академии РККА Н.Я.Ильина, запустившего всю
административную часть работы ГДЛ, с целью реорганизации ее в
Газодинамический научно-исследовательский институт на должность начальника
Лаборатории назначается авиационный инженер Иван Терентьевич Клейменов32.
27-28 апреля 1933 г. в ГДЛ состоялась научная конференция по
реактивным снарядам, с привлечением крупных специалистов, где были
подвергнуты всестороннему обсуждению вопросы реактивного движения и полета.
Б.С.Петропавловский на ней сделал доклад на тему: «Основные вопросы
реактивного движения и применения ракет в военном деле», в котором говорил,
что «современная артиллерия исчерпала техническую возможность в смысле
решительного увеличения своего могущества». В дальнейшем развитие
артиллерии должно идти по пути использования реактивного принципа создания
реактивной артиллерии.
Благодаря самоотверженному труду Б.С.Петропавловского и других
сотрудников ГДЛ к моменту организации Реактивного института и слияния
Лаборатории с МосГИРД'ом, организация имела следующие достижения:
Первый отдел. Несмотря на довольно короткий срок работы над PC -
четыре года, к концу 1933 г. была завершена основная доводка ряда
реактивных снарядов, принято на вооружение 9 типов снарядов.
Второй отдел. За время работы с 1929 г. по 1933 г. теоретически и
экспериментально доказана принципиальная работоспособность первого в мире
электрического ракетного двигателя электротермического типа, использующего
и качестве рабочего тела твердые или жидкие проводники, изрываемые
электрическим током в камере с соплом. В 1930 - 1931 гг. были разработаны,
изготовлены и испытаны парные и СССР ЖРД - ОРМ (опытный ракетный мотор). В
1932 г. были разработаны конструкции экспериментальных двигателей от ОРМ-4
до ОРМ-22 для изыскания типа зажигания, метода запуска и систем смешения
компонентов при испытании на различных топливах (окислители жидкий
кислород, азотный тетроксид, азотная кислота, растворы азотного тетроксида
в азотной кислоте; горючее - бензин, бензол, толуол, керосин). В 1933 г.
были разработаны и испытаны на стенде двигатели от ОРМ-23 до ОРМ-52.
Опытные двигатели ОРМ-50 с тягой 150 кг и ОРМ-52 с тягой 300 кг прошли в
1933 г. официальные стендовые испытания.
Третий отдел. В период с 1930 по 1933 гг. отдел практически разрешил
проблему реактивного разгона самолетов с помощью твердотопливных реактивных
двигателей. Первоначальная опытная работа проводились с самолетом У-1. К
концу 1931 г. были получены положительные результаты, после чего начались
аналогичные работы на самолете ТБ-1. 14 ок