НОВИЧКИ НА КОСМОДРОМАХ

Юрий КРИКУН:

СЕВЕРНЫЕ ВОРОТА В КОСМОС

- Ключ на старт!

- Есть ключ на старт...

- Ключ на дренаж! - Ключ на дренаж...

- Продувка!

- Есть продувка...

- Зажигание!

Стрелки лениво передвинулись в соседние секторы шкал. Фотоаппаратура вспотела, зажатая плотно в ладонях. Эта команда означала, что пути назад уже нет, что через мгновение...

Рвущийся вертикально вниз столб огня ударил в газоотводный канал, ракета вздрогнула, 'задышала'. Из дюз, в этот миг почти неслышимые в разрывающем барабанные перепонки реве газов, рванулись на волю мохнатые молнии.

Эпицентр, в который с небольшой высоты било рваное рыжее пламя, уже не дымился, а кипел. Казалось, еще мгновение - и огромная стальная гора стартовой установки не выдержит, превратившись в клокочущее мутное озеро из бетона и стали. Земля выла, а точнее, плакала и стонала. Шли роды. И создавалось впечатление, что планета передумала отпускать на орбиту свой искусственный спутник.

Ударная волна огромной силы буквально вжала нас в землю, спалив жаром лица тех, кто добивался права остаться в 180 метрах от старта. Огненный смерч, навалившийся на тело, медленно жег глаза, заставив на мгновение забыть про фото- и кинокамеры, словно издеваясь над нами, неразумными репортерами, посмевшими решиться на столь дерзкий шаг - присутствовать при рождении небесного тела.

Но выстояли и, приподнявшись на локтях, вновь взвели затворы. Смерч бросился в атаку еще раз, потом остановился в нескольких сантиметрах от лиц, будто раздумывая, а в своем ли уме эти люди, стоящие у черты смерти. И, видно, решив, что нет, умчался обратно к месту схватки ракеты и стартового комплекса.

А схватка набирала обороты. Мертвое боролось с мертвым, железное - с железным. И я понял, что на наше место следовало бы привезти писателей-фантастов, дабы дать им возможность не придумывать, а увидеть ворота ада.

Космический корабль, как перевернутый вулкан, извергающий огонь, висел над золотым лесом, и, когда показалось, что еще чуть-чуть, и его громада опрокинется прямо на нас, - он, наконец, рванулся вверх, словно разрывая невидимые, связывающие его с Землей канаты, и умчался в усыпанный жаркими точками звезд холод вечной ночи.

...Генерал приехал минут через пятнадцать, посмотрел на наши промокшие от пота и жары куртки, покрутил головой, усмехнулся:

- А я говорил, говорил.

Да, командир космодрома предупреждал. Трижды после своего разрешения остаться на месте старта сам приезжал к нам с НП, просил уехать. Дважды присылал адъютанта. Минут за двадцать до старта появился вновь:

- Ладно. Поиграли в космонавтов, и хватит. Верю - герои. А теперь на НП.

Но мы отказались. Наотрез. Гордо. Даже головы в его сторону не повернули. 'Ах, Иван Иванович! Не знаете вы нашего брата'. Командир постоял, подождал. Понял, что ничего от нас не добиться, и решительно двинулся к Тане Иотко, звукооператору нашего документального фильма о космическом конкурсе, единственной из женщин, посмевшей остаться в зоне ? 2.

- Уедемте, Таня. Ни одна женщина не оставалась здесь. Никогда. Это опасно. Смертельно опасно.

- Не уеду.

- Ну как знаете, - рассердился Олейник и уехал.

И вот сейчас, чуть щуря в улыбке усталые глаза, он с любопытством рассматривает нас, растрепанных и обескураженных увиденным. Потом, зная, что часов на пять наши барабанные перепонки вышли из строя, выразительно стучит пальцем по крышке часов: мол, время 19.05 и, значит, ровно девять часов до старта 'Интеркосмоса', а нужно еще переодеться, поужинать, успеть на Государственную комиссию и спешить на вывоз 'Циклона'...

Гостеприимство Байконура общеизвестно. Это самый посещаемый советский космодром. С его смотровых площадок участникам конкурса посчастливилось увидеть старты двух 'Союзов', уносящих в космос сначала Александра Викторенко с Александром Серебровым, потом Анатолия Соловьева с Александром Баландиным. Но к типичным и привычным восторгам, которыми сопровождается обычно ракетный гром, в этот раз подмешалось недоумение. Журналисты снова почувствовали себя 'вторым сортом' по сравнению с зарубежными коллегами, занимающими за свою валюту, как говорится, лучшие места. И что это, как не продолжение той линии, которая обозначилась в японском контракте Главкосмоса?

Далее...