Космическая разведка, как и всякая другая, предназначена для получения легально недоступной информации о деятельности иных государств. Oт других видов технической разведки она отличается только способом размещения средств сбора данных.

Космическое базирование технических средств наблюдения обладает уникальными преимуществами, делающими космическую разведку во многом незаменимой. Поскольку международно признаваемый суверентет государств распространяется только на атмосферное пространство над их территорией,¹ разведывательные спутники могут вполне законно приближаться к любому объекту на этой территории на расстояние около 100 километров, как бы он ни был удален от государственных границ. Кроме того, тpacca движения спутника периодически проходит над всеми точками поверхности Земли в определяемой наклонением рабочей орбиты полосе широты, что позволяет обеспечить глобальное наблюдение с помощью небольшого числа одновременно функционирующих аппаратов.

Преимущества использования космического пространства для слежения за поверхностью Земли (как ранее и для ее бомбардировки) были осознаны еще до запуска первых спутников, и с начала космической эры разведывательные спутники заняли одно из главных мест в космических программах как США, так и СССР.

3.2.1. Оптическая разведка.

Первым направлением космической разведки стали системы оптического наблюдения, явившиеся логическим развитием аэрофотосъемки.

Еще за 4 месяца до заявления Эйзенхауэра о намерении США запустить научный искусственный спутник Земли в течение Международного геофизического года, в марте 1955 г. ВВС США при финансовой поддержке ЦРУ объявили конкурс предложений по созданию ?Стратегической спутниковой системы? для получения детальных изображений земной поверхности.

Из трех прорабатывавшихся технических решений ? телевизионной съемки, фотографирования с проявлением пленки на орбите и фотосъемки с возвращением экспонированной пленки на Землю ? наилучшую детальность изображений обещал последний способ. Правда, в отличие от остальных, он требовал не только обеспечения заданной ориентации аппарата на орбите, но и решения проблемы его безопасного возвращения на Землю. Основные технические задачи, которые требовалось решить для получения детальных изображений Земли совпадали, таким образом, с ключевыми проблемами создания пилотируемых космических аппаратов.

В США создание пилотируемых кораблей не было поручено ВВС, а стало задачей гражданского космического ведомства ? НАСА; в результате американские космические корабли и разведывательные спутники разрабатывались различными подрядчиками.

В Советском Союзе до конца 50-х гг. был только один Главный конструктор по космической технике и обе задачи не только могли, но и ввиду ограниченных по сравнению с США производственных возможностей должны были решаться в рамках одной программы.

В 1958 г. ОКБ-1 приступило к эскизному проектированию ориентируемого корабля-спутника для полета с человеком на борту. В отличие от американского ?Меркурия? советский корабль делался полностью автоматическим, что можно объяснить целым рядом причин: неизученностью воздействия невесомости на организм человека, историческими особенностями советской ракетной промышленности, не связанной с авиационной так тесно, как в США. Но, как бы то ни было, включение человека только в резервный контур управления космическим кораблем с самого начала делало возможным двойное применение аппарата и показательно, что принятый постановлением ЦК и Совмина план paбoт по космонавтике на 1960 г. предусматривал ?разработку ориентируемого спускаемого спутника, для полета человека и задач наблюдения земли? [1] (выдел. авт.).

Запуски первых американских спутников с аналогичными ?задачами наблюдения? вызывали у советского руководства, мягко говоря, негативную реакцию. Хрущев язвительно высказывался о ?людях, подглядывающих в чужую спальню? и угрожал, чго спутники-шпионы постигнет та же участь, что и самолет-разведчик U-2, сбитый 1 мая 1960 г. Тем не менее, ВВС США придерживались принципа ?на-кась, выкуси? и наряду с программой ?Дискаверер?, формально предусматривавшей только обработку техники космической фотосъемки и возвращения с орбиты, в конце 1960 г. начали запуски спутников SAMOS, открыто предназначавшихся для ведения обзорной фоторазведки.

Разгневанное совстское руководство настойчиво требовало в ООН запретить шпионаж из космоса. Учитывая, что к спутникам-шпионам причислялись даже первые американские метеоспутники ?Тирос?, передававшие грубые телеизображения облачного покрова, возникали опасения, что СССР потребует запретить вообще все космические полеты ? ведь любой спутник на околоземной орбите обязательно будет пролетать над территориями других государств.

Советская позиция изменилась только в 1963 г. после создания собственных разведывательных спутников.

Первым советским фоторазведчиком стал ?Космос-4?, выведенный на орбиту 26 апреля 1962 г. и через 3 суток совершивший объявленную посадку в заданном районе.

С июля по декабрь 1962 г. еще 4 спутника ?Космос? были запущены с Байконура носителями A-1 на орбиты, аналогичные орбитам пилотируемых ?Востоков?. все они были возвращены по прошествии 4 или 8 суток, но в отличие от ?Космоса-4? о посадках этих, как и сотен последовавших за ними возвращаемых спутников официально не объявлялось.

Созданные на базе кораблей ?Восток? автоматические аппараты, получившие название ?Зенит?, на несколько десятилетий стали основой систоем космической фоторазведки. За это время они неоднократно модернизировались и приспосабливались к конкретным задачам, таким, как обзорная съемка больших площадей, детальное фотографирование районов особого интереса, стереоскопическая съемка, oднако, базовая конструкция сохранилась на протяжении более 30 лет. (рис. 2.1).

Наблюдаемые различия длительности полетов, параметров орбит, частот передачи и кодировки телеметрической информации и позывных поисковых радиомаяков² позволили западным аналитикам выделить три основных варианта фоторазведчиков ?востоковского? типа, называемых ?поколениями?, а также ряд более мелких модификаций.

Спутники первого поколения запускалось теми же ракетами-носителями и на такие же орбиты, что и пилотируемые ?Востоки?. Начиная с ?Космоса-12? в декабре 1962 г. установилась типичная продолжительность полетов, равная 8 суткам, а частота запусков возросла к 1964 г. до 9 в год. В конце того же 1964 г. наблюдался и первый инцидент в этой программе, когда ?Космос-50? по завершении 8-суточного полета не был возвращен, а взорвался на орбите.

Можно только гадать, был ли это взрыв самой тормозной установки или преднамеренное уничтожение спутника после ее отказа для предотвращения возможного при неконтролируемом сходе аппарата с орбиты попадания секретного оборудования в чужие руки.

Второе поколение фоторазведывательных спутников связывается с началом эксплуатации в 1963 г. ракеты-носителя ?Союз?. Носитель ?Союз? отличается от предшествовавшего носителя ?Восток? более мощной третьей ступенью, позволившей увеличить массу выводимого на орбиту груза с 4750 до 5500 килограммов,³ что давало возможность установить более совершенную фотоаппаратуру.

Первый спутник, запущенный ракетой ?Союз?, ?Космос-22?, вернулся на Землю через 6 суток, но в последующих полетах спутники второго поколения использовали ту же 8-суточную схему, что и первое поколение. При этом высота орбиты подбиралась так. чтобы каждый спутник, совершая по 16 витков в сутки, на 8-й день полета проходил вдоль той же наземной трассы, что и в первый, обеспечивая равномерное покрытие всей охватываемой полосы широт за время полета.

С 1966 г. для запусков фоторазведывательных спутников стали использоваться также стартовые комплексы близ Плесецка Архангельской области, построенные в 1957?59 rr для боевого дежурства МБР Р-7 [5,6]. Это позволило повысить количество пусков до 20 и более в год, причем если с Байконура фоторазведчики выводились на орбиты с наклонением 65 (и, реже, 51,8 градусов), то расположение северного полигона позволяло запускать их также на орбиты с наклонениями 72?73 и 81 градус, покрывающие все населенные районы Земли.

Поскольку скорость прецессии орбиты зависит от ее наклонения (приложение 1), для каждого использовавшегося наклонения подлбирались несколько различающиеся высоты орбит, с тем, чтобы обеспечить повторение наземной трассы по прошествии 7 суток.

В 1966 г. было зафиксировано появление второго варианта спутников второго поколения, отличающегося характером телеметрических сигналов. Расширение его применения совпадает по времени с прекращением использования первого поколения (см. табл 2.4), а поскольку первая разновидность второго поколения предположительно обеспечивала более высокое разрешение, чем спутники первого поколения, считается, что второй вариант предназначался для менее легальной съемки [7]. Такая прямолинейная логика может иметь мало общего с реальностью, поэтому принятое разделение второго поколения на спутники ?высокого? и ?низкого? разрешения следует воспринимать только в изложенном выше смысле.

Различение спутников первого и второго поколений не составляло проблемы, поскольку третьи ступени носителей ?Восток? и ?Союз? различаются по длине почти в 3 раза и легко отличимы по видимому блеску.

Кроме того, пока спутники оптической разведки выводились ?Востоками" и ?Союзами? параллельно, эти носители запускались на несколько отличающиеся наклонения. Так, с Байконура спутники первого поколения выводились на орбиты с наклонением 51,2?51,3 градуса, а второго ? 51,8 градуса, а с Плесецка ? 64.6 и 65,6 градуса соответственно. Такое различие не имело практического значения для задач самих спутников и могло быть объяснено только использованием различных стартовых площадок, отстоящих друг от друга на несколько десятков километров. Хотя ?Востоки? и ?Союзы? используют одинаковые стартовые комплексы, разные площадки могли быть лучше приспособлены для обслуживания различающихся третьих ступеней того или иного носителя.

С 1968 г спутники стали оснащаться дополнительным двигательным отсеком, установленным на сферическом спускаемом аппарате с противоположной стороны от приборно-агрегатного отсека (рис. 21). Такая компоновка впервые использовалась на пилотируемых кораблях ?Восход?, но там резервная ДУ просто дублировала основной тормозной двигатель, тогда как на спутниках третьего поколения дополнительная установка использовалась для коррекции орбиты.

Возможность корректировать орбиту в ходе полета, продемонстрированная впервые ?Космосом-228?, позволяла компенсировать тормозящее воздействие атмосферы и, следовательно, использовать орбиты с более низким перигеем, обеспечивающим более