Внуки Ильича

Толян. Ну, все, зациклился! Вот так всегда, Владимирылич. Прилипнет, как банный лист, прицепится к чему-то одному и не отстанет, пока самому не осточертеет. Помолчи, а? Владимирылич, моя бабушка рассказывала о стране счастья и свободы Беловодье. Есть, мол, такая страна, где живут сообща и мирно, где трудятся в удовольствие, где все сыты, здоровы, равны, и свободны. И что, мол, эта страна спрятана где-то за горами и долами, и ее надо искать. И Беловодье, и ваш коммунизм просто - мечта. Мечта о счастье. И все!
Колян. Во, дает стране угля! Только мелкого.
Ленин. Счастье, говорите?
Ленин обхватил голову руками, будто у него неожиданно сильно заболела голова. Сел за стол. Толян и Колян переглянулись. Подсели рядом. Затихли.
Пока все трое неподвижны, из-за стола, между ними, появляется рука, другая, потом взлохмаченная голова Корша с хмелевыми листьями в волосах и бороде. Корш обстоятельно принюхивается, смачно и громко зевает. Зевают и трое за столом. Корш передергивает плечами, словно от холода, исчезает.
Ленин. (тихо). Счастье, значит? Батюшка мой Илья Николаевич в свободное время не прочь был побаловать себя безобидным занятием. Фигурки из дерева вытачивал. Были такие токарные станочки, вроде швейной ножной машины. Большое колесо. Малое. Шкив. Надавишь ногой на педаль - все вертится. Однажды батюшка выточил шахматные фигурки. Сделал ящик с клетками. Лаком покрыл. А матушка, я бы сказал, не особенно одобряла его отвлечения от повседневных забот.
Колян. (сочувственно). Не одобряла?
Ленин. Сдержанно относилась. А вот спустя 22 года после смерти батюшки, в 1908 году, прислала мне эти самые шахматы в Париж. И как память об отце. И как память о безмятежных днях в Симбирске. Деревянные фигурки стали для матушки единственными свидетелями ушедшего времени, счастливых, как вдруг оказалось, дней. А вот раньше они счастливыми не казались. Вот оно как с человеком! Счастье - категория индивидуума. Вещь капризная. Зыбкая. Что одному счастье, другому совсем иное. Бедняк счастьем сочтет пожить в сытости да богачестве. А у богатого другое представление о счастье. Надо изменить человека, создав ему равные условия существования и полной социальной справедливости. И тогда понимание счастья изменится, станет более однородным и, уж точно, превратится в достояние массы людей, а не отдельного человека. Будущее понятие счастья трудно определить, как нельзя со всей полнотой объяснить разницу между отдельным человеком и массой. Сомневаюсь, что масса состоит из отдельных индивидуумов. Слишком просто! Это более интересное и более сложное понятие. Ваша бабушка предлагала искать страну счастья. Мы предлагаем ее строить. От социализма, то есть общественной собственности на средства производства, к высшей стадии - коммунизму. Конечно, в этой конструкции будущего отдельная личность с ее пониманием личного счастья - самое уязвимое место. Но что такое человеческое сознание? Все ощущения и понятия - отражение объективного мира. Значит, этот мир мы сделаем другим. А ваше счастье в будущем мире - какая-то помесь оппортунизма с черт те чем! Ну, хорошо. Если коммунизм, по-вашему, счастье, то социализм, согласно вашей же логике, это половина счастья? Так получается?
Колян. (оживившись). Как, как ты его обозвал, Владимылич?
Ленин. Кого?
Колян. Ну, этого гада. Какую вы ему кликуху сейчас припаяли? Опорту:опортя:
Ленин. А! Оппортунизм. Ну, это так. Теоретические вещи.
Колян. Нет, нет! Так ему и надо! А то, понял, возомнил! То социализму половину счастья всучил! То любовь у него. Он, понял, человек. А остальные - половина человека.
Толян. Опять за свое. Уймись!
Колян. У него - любовь! Счастье у него! У других она - несчастная!
Толян. Что - несчастная? Любовь что ли? У тебя? Что-то не заметил.
Колян. Потому и не заметил.
Толян. Почему?
Колян. Потому! Любовь зла - полюбишь и козла!
Ленин. (хлопнув в ладоши). Гениально!
Толян. (смеющемуся Ленину). Слушайте вы его, Владимир Ильич! Пургу гонит. Да у нас из женщин - одна Полина. Больше никого нет. Ну, разве еще Анна. Да если б какая-то любовь, Владимирылич, я бы вперед его заметил. Заливает.
Ленин. (сквозь смех). Замечательная мысль!.. Спасибо, товарищ Колян. Восхитительная!.. Изумительная мысль пришла ко мне: как раз, о разнице между индивидуумом и массами:и, знаете ли, в пользу последних. А тем отличается индивидуум от масс, что отдельный человек может полюбить козла, массы же едва ли козла полюбят! (хохочут вдвоем с Толяном). Нет, как там ни говорите, а в массах что-то есть! Козла не полюбят!
Хохот.
Колян. (когда смех немного затих). И чего ржут?
Хохот.
Колян. (когда чуть стихло). Смех без причины - признак дурачины.
Взрыв хохота.
Колян. (когда чуть стихло). Во, во. Палец им покажи:(показывает).
Взрыв хохота.
Колян. (когда стихло). Одним словом, - придурки!
Взрыв хохота.
Охая, постанывая, перестают смеяться. Пока они неподвижны, в комнате действуют Полина с Анной. Почему-то женщины не видят мужиков за столом.
Анна. (садясь у стола). Мужским духом тянет.
Полина. Ты чего, Анна, расселась?
Анна. (оглядывая комнату). Хорошо у тебя. Хорошо.
Полина. Мне одной за картошкой сходить?
Анна. А деньгами не выйдет?
Полина. Не выйдет.
Анна. В баенке ледок, возле баенки ледок, везде холодок. Сейчас пойдем вместе. Женщина, Полинушка, стойчее мужчины. Сколько жизнь об нее не сокрушается, а никак сокрушить не может. Их численность ни на эстолько не убавляется. Мужиков на этом свете меньше, а не задумывалась ли ты, Полинушка, как на том свете? Поровну или так же?
Полина. Не знаю. Около меня мужиков больше.
Анна. Ишь ты, 'больше'! Это потому у тебя такие гордые мысли, что молода и свету не видела. А я у тебя гощу, и в коттеджи вхожа. И в церкви душой, и грехом в капище. Вот скажи, отчего такое - уважаю мужчин, а всю жизнь в клиентах у меня одни женщины. Отчего так?
Полина. Ты идешь?
Анна. Видать, юдоль у меня такая. (подходит к кровати, восхищенно) Ишь, разомлел, бесстыдник. Откормила ты своего Толяна. Культурист! Ну, идем. Ты, Полинушка, еще капустку добавь. Хороша у тебя капуста малосольная!
Уходят.
Ленин. Однажды Энгельс:
Колян неожиданно хохочет.
Колян. (смущенно). Я думал, - анекдот:
Ленин. (Обняв Коляна за плечи). Так вот. Энгельс дал отрицательный ответ на вопрос о возможности осуществления социалистической революции в одной стране.
Колян. Чего он так, Владимылич?
Ленин. Другое время было. Но неравномерность экономического и политического развития капитализма привела к разновременности вызревания революции. И я поставил вопрос о возможности победы социализма первоначально даже в одной стране.
Колян. (вздохнув). В нашей?
Ленин. Да. Но мы оказались в окружении врагов. Ведь мы были одни.
Колян. Да-а-а:
Ленин. И во главу угла встал вопрос о длительной, изнурительной борьбе. И необходима партия, как передовой, сознательный авангард борьбы. Сила этого авангарда в 10, в 100 раз и более велика, чем ее численность. Возможно ли это? Может ли сила сотни превышать силу тысяч? Может! Когда сотня хорошо организована!
Колян. Владимирылич, я секу момент так. Ты, можно сказать, вовсе и не жил, а боролся.
Толян. (глядя в окно). А птичкам на все начихать. Знай, себе живут.
Колян. Видали хмыря, Владимирылич? Опять к птичкам сводит!
Толян. Можно и к человекам. Взять, например, коммуниста и капиталиста:
Ленин. (повернувшись к Толяну). Антагонистов, так сказать. Любопытно, любопытно.
Толян. Допустим, сидят коммунист и буржуй в сортире. Нет, лучше - на горшках.
Ленин. Отчего же, можно и в сортире.
Толян. Давайте - на горшках? Для выразительности?
Ленин. (взглянув на Коляна). Мы согласны!
Толян. Сидят они рядышком, и : справляют нужду.
Ленин. Это понятно.
Толян. Вот. Коммунист длительно и изнурительно напрягается. Изо всех сил тужится. А у буржуя все гладко проходит. Почему?
Ленин. Как считаете, товарищ Колян?
Колян. Коню понятно. Буржуй на хороших харчах вскормлен.
Ленин. Похоже, товарищ Колян, вы не угадали. Нуте-с?
Толян. Буржуй просто сидит по надобности. Ну, приспичило, и все! А коммунист не нужду справляет. Он борется. Кто кого? Без жуткого напряжения ему никак нельзя. И все должны так. Только так, а никак иначе. Весь смысл в борьбе!
Ленин. (смеясь). Действительно, на горшках выглядит лучше! Живописнее. Именно, на горшках! и, давайте договоримся, горшки у них одинаковые.
Колян. С цветочком.
Ленин. Замечательно! Замечательно, что горшки одинаковы. Естественно, и цена у них одна и та же. При том, цена небольшая. Иначе, бедняк-коммунист его просто не купит. Я правильно рассуждаю, товарищ Толян?
Толян. Наверное.
Ленин. Давайте зададим себе очень простой вопрос: почему бедняк и богатей приобрели одинаковые горшки?
Колян. Цветочки понравились.
Ленин. Это эстетическая сторона вопроса. И в конкретном случае она не объяснит нам суть положения. А сделаем так. Пришел Иван-бедняк к Ивану-богатею в гости. И увидал у того горшок. Узнал - горшок-то недорогой. А дай-ка и я куплю такой же. Да и побуду в богатеях. И разорился на последние. Сел на горшок и, поначалу, возгордился. Вот он я каков! Да огляделся вокруг, а вокруг то же самое. Хотя он и на горшке, да опять что-то не то. Вот он и тужится с досады да горечи. И думает думу тяжелую - как же и дальше спасать себя и присных?
Толян. Вообще-то я говорил не о бедняке и богатее: