Урок вдовам

УРОК ВДОВАМ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Вдова. Кормилица. Стражник. Золовка.
Гробница на кладбище в Эфесе. Роскошное убранство. В глубине, в центре, квадратное окно в рост человека, справа дверь, сквозь которую светит луна и видно множество цветов. Рядом с окном, справа (между окном и дверью), стоит саркофаг, обращенный лицевой частью к правой кулисе. Слева на первом плане ложе, застланное мехами; справа столы и стулья. На столе масляные светильники и пирожки – пища мертвеца в загробном царстве (в форме человеческих фигурок).
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Вдова, кормилица.
Кормилица. Госпожа…
Вдова. Если ты опять намерена твердить то же самое, то лучше помолчи.
Кормилица. Да твой муж первый бы, кто сказал…
Вдова. Мой муж умер. Я – вдова. Решать мне.
Кормилица. Пока еще было светло, я не боялась, но вот настала ночь… кладбище… могила… Две женщины наедине с…
Указывает на саркофаг. Вдова. С кем?
Кормилица. С… господином. Неужто госпожа не понимает? Господин был добрый, справедливый… но он умер, а на кладбище мертвецы оживают…
Вдова. Не говори глупостей. Господин не причинит тебе никакого зла. А мне хочется быть с ним рядом. Его присутствие успокаивает меня. Сквозь маленькое оконце я вижу его любимое лицо…
Подходят к саркофагу, смотрят в оконце.
Кормилица. Как, однако, господин изменился после…
Вдова. После чего?
Кормилица. После выпотрошения.
Вдова. Бальзамирования. Запомни: после бальзамирования.
Кормилица. Потрошение! Бальзамирование! Не все ли равно? Я вот считаю, что эти евреи похищают богатых покойников, и вместо господина они могли тебе подсунуть кого угодно.
Вдова. Да, глаза, пожалуй, немножко не такие… и ноздри… и губы полнее, и щеки чуть округлились. Нет, нет. В целом он похож, и его присутствие действует на меня благотворно.
Кормилица. Чтобы молодая, красивая, богатая женщина, самая красивая и самая богатая в городе, решила умереть в гробнице своего мужа!
Вдова. Однако ты тоже упорно желаешь разделить мою судьбу.
Кормилица. Так это же нормально, я никогда не расстанусь с тобой.
Вдова. Я решила умереть, потому что мой муж умер, это мое дело. Но то, что ты хочешь умереть со мной, это уже самоубийство. Настоящее безумие! Варварство! Приказываю тебе оставить меня и дать мне умереть одной.
Кормилица. Безумие и варварство, поди ж ты! Так вот, я не устану тебе твердить, что с твоей стороны безумие и варварство принять это пагубное решение и следовать ему. Да как тебе в голову пришла такая противоестественная мысль?
Вдова. Легкомысленность женщин нашего города во главе с моей золовкой, их алчность, их бесчувственность, их прозрачные намеки на наконец-то обретенную мною свободу очень скоро убедили меня, что я обязана так поступить. Необходимо подать пример. Надо показать женщинам из общества, на что способна женщина из общества. Не пытайся отговаривать меня. Это невозможно. Я умру в этой гробнице. Мое имя войдет в историю. Быть может, в портике храма поставят мой бюст из золота и дурные жены будут краснеть, проходя мимо.
Кормилица. Выходит, ты собираешься умереть из упрямства и из тщеславия, желая поразить весь свет?
Вдова. Только женщин из света. Вспомни, какая великолепная процессия провожала меня к дверям этой гробницы. Музыка, благовония, жрецы поют, и женщины, все женщины стоят на коленях…
Кормилица. Эти потаскухи были страшно довольны! Твоя красота, твой ум, твое богатство, изящество, с каким ты одевалась, затеняли их. Да если бы существовал обычай сжигать вдов на погребальном костре, каждая бы из них пришла с факелом. Подумать только, на коленях! Для виду они громко рыдали, а исподтишка посмеивались. И ты позволила обмануть себя этой топорной комедией?
Вдова. Ты несправедлива и готова воспользоваться любым предлогом, чтобы спасти меня.
Кормилица. Госпожа!
Вдова. Замолчи и не пытайся помешать мне сойти в Аид. Кстати, а ты знаешь, что все свое богатство я завещала не кому-нибудь, а тебе?
Кормилица. Мне?
Вдова. Да, тебе. Такой сюрприз я приготовила своей милейшей золовке.
Кормилица. Экая жалость!
Вдова. Почему жалость?
Кормилица. Так у меня же нет никого родных, так что все эти деньги пропадут зря. Никто ими не попользуется.
Вдова. Попользуйся ты.
Кормилица. Так я же буду мертвая…
Вдова. Твоя душа, твоя верность настолько прекрасны, что я просто не могу гневаться на тебя… И все-таки послушай: ты должна жить. Пусть моя смерть будет единственным примером. Я публично объявила о своем решении.
Кормилица. Вот и хорошо. Но неужто тебе не приходит в голову, что ты в сто раз сильней огорчишь их, если объявишь, что возвращаешься домой?
Вдова. Кончится тем, что я запрещу тебе открывать рот и расстраивать меня. Отговорить меня от моего намерения тебе не удастся. Ты только затруднишь его исполнение.
Кормилица. А я все равно буду защищать тебя от тебя самой. Запретишь говорить – буду кричать совою. Да что же это творится! Весна, луна сияет, цветы, мрамор, ткани, меха, все призывает предаться любовным утехам, а тут молодая женщина, никогда не знавшая любви…
Вдова. Что такое?
Кормилица (кричит). Никогда не знавшая любви женщина, оттого что ее старый муж помер и потрошильщик засунул его в ящик…
Вдова. Бальзамировщик…
Кормилица. Под предлогом, что нашему распущенному городу необходимо подать пример и наказать злоязычных сплетников, решила первым делом наказать себя, заморив себя голодом в гробнице. Ах, если бы ты была влюблена, мы бы не оказались тут!
Вдова. В кого влюблена?
Кормилица. Да уж, само собой, не в супружника твоего. Ведь на земле столько мужчин, которым еще рано к бальзамировщику.
Вдова. Я любила своего мужа.
Кормилица. И правильно.
Вдова. И у меня и мысли никогда не появлялось обмануть его с кем-нибудь.
Кормилица. О боги! Да ты же никогда не видела настоящих мужчин!
Вдова. Ты шутишь.
Кормилица. Ты же не назовешь мужчинами тех молодых людей из общества, которые зарятся лишь на твое богатство. Подозреваю, что они, скорей, мужелюбы и не слишком интересуются женскими прелестями, а когда они увиваются вокруг нас, одежды на них такие же просторные, как наши, так что женщинам трудно понять, что они о них думают.
Вдова. Луна и благоухание весенней ночи лишили тебя рассудка, и ты окончательно утратила всякую сдержанность. Что же получается, среди молодых людей из общества, по-твоему, нет ни одного настоящего мужчины? Так где же я смогу увидеть этого идеального мужчину? Где мне его встретить? Да и существует ли он? Может, небо пошлет его ко мне на гиппогрифе, чтобы он похитил меня из этой могилы?
Кормилица. Не стоит искать так далеко. Да любой парень из народа, которого ты встретишь, но которого не удостоишь даже взглядом,- вот тебе образец настоящего мужчины.
Вдова. Назови мне хоть одного.
Кормилица. Да хоть сейчас. Стражник.
Вдова. Какой стражник?
Кормилица. Тот, что охраняет кладбище.
Вдова. Тот несносный простак, что чуть ли не ежеминутно приходит узнать, как я себя чувствую?
Кормилица. Ты считаешь его простаком, потому что он робок, но у него есть сердце, а твоя роскошь смущает его. Твое решение умереть потрясло его. Он не желает верить, что это правда.
Вдова. А как же ты узнала, что он думает?
Кормилица. Это было совсем нетрудно узнать.
Вдова. Он молод? Хорош собой?
Кормилица. Аты что же, даже не глянула на него?
Вдова. У меня были дела поважнее. И потом, почему ты решила, что я буду пялить глаза на военных?
Кормилица. Ну, когда покончишь с важными делами, кинь взгляд на нашего юного стражника, и тогда поймешь, что женщина не должна покидать мир, не попытавшись познать настоящего мужчину, который не похож ни на городскую золотую молодежь, ни на это… чучело, нагоняющее на меня страх.
Вдова. Я запрещаю тебе говорить в таком тоне о господине.
Кормилица. Э, господин теперь совсем не выглядит господином. Скорей, он похож на эти пирожки в форме статуэток, что принесли друзья. Мертвые счастливей нас. Они могут есть.
Вдова. Довольно! Оставайся или уходи. Дверь открыта. Но если останешься, уважай мое молчание и дай смерти спокойно забрать меня.
Кормилица. А вот и наш стражник. Уделите ему хотя бы один взгляд. Он явно стоит того.
Вдова (поспешно укладывается на ложе). Все, все, я сплю. Можешь поговорить с ним, если хочешь, но только тихо, а главное, заклинаю богами, пусть он не обращается ко мне.
Кормилица. Советую тебе спать одним глазком, а вторым все-таки глянуть на него. Женщины в этом искусстве мастерицы.
Вдова. Даже умереть спокойно не дадут.
Раздраженно устраивается на ложе.
СЦЕНА ВТОРАЯ
Стражник (несмело заглядывает), кормилица.
Стражник. Она спит…
Кормилица. Да. Входи, только тихо.
Стражник. Бедная женщина!
Кормилица. Упрямая, это будет вернее.
Стражник. Она со вчерашнего вечера не ела…
Кормилица. Ничего, ей не впервой. Ей случалось и по неделе не есть, чтобы похудеть. Жалеть надо меня. Вот я оголодала!
Стражник. Я ведь предлагал вам разделить со мной ужин.
Кормилица. Госпожа отказывается есть, и я тоже не ем. Она решила умереть по глупости, я тоже умру по глупости. Так должна поступать верная служанка.
Стражник. Я не могу не думать про любовь.
Кормилица. Про какую еще любовь?
Стражник. Про ту, которая заставляет вас умереть после смерти любимого. Он был молод? Красив?
Кормилица. Можешь посмотреть. (Подводит его к окошечку саркофага.) Вот из-за кого весь сыр-бор.
Стражник. Быть не может! Это из-за такого такая женщина…
Кормилица. Да, из-за такого такая женщина. Все правильно.
Стражник. Теперь я еще больше восхищаюсь ей. Страсть принуждает к безумствам, но умереть из чувства долга, всего лишь из чувства долга… Я и не знал, что существуют такие благородные женщины.
Кормилица. Такие глупые.
Стражник. Ты не способна этого понять. Воины общаются только с девками. Им никогда не приходится встречаться с женщинами, с настоящими женщинами… А смогу ли я глянуть на твою госпожу?
Кормилица. А чего же нет, если только у нее будут силы держаться на ногах. Вот у меня завтра, это уж точно, ноги будут подкашиваться.
Стражник. Ну ладно, я пошел караулить моих трех мертвецов.
Кормилица. Каких еще мертвецов?