Таможня
Михеич (старухе). Ты опять, старая, побираешься?.. (Бабка вздрагивает.) Напарника моего часом не видала?
Старуха (подходит ближе). Чо гутаришь-то, касатик?..
Михеич. А-а… (Отмахивается. Собирается закрыть окно, но замечая выходящего из бара 'туриста', кричит ему.) Эй ты, проходимец, иди-ка сюда!
Турист (слегка выпивший, принимает горделивую позу). Энто вы мне?..
Михеич (ухмыляясь). Да тебе, тебе, кому ж еще-то!
Турист. Если мне, то (Забавно икает.) попрошу без выражений!.. (Ковыляет к шлагбауму, указывает на него Михеичу.)
Михеич. Да ладно… Проходи живей, разрешаю. Иль забыл уже, как в шашки меня обыгрывал?.. Вот, захотелось реванш взять. Так что – не бойся…
Турист. А я и не боюсь! (С трудом пролазит под шлагбаумом и идет, пошатываясь, к домику.) Только ты, таможня, все одно (Опять икает.) проиграешь!..
Михеич. Эт мы еще поглядим… (Расставляет шашки.)
В окно видно: Михеич с 'туристом' начинают игру… А старушка в это время проделывает очередной рейд за границу – и небезуспешно: довольная, собирает около лавочек оставленные 'не нашими' людьми полупустые бутылки.
Старуха (выливая содержимое бутылок, разглядывает разноцветные этикетки на них). Неправильная какая-то посуда у энтих нехристей… Да ж не знаю – сгодятся такие, аль нет? (Все-равно, одна за одной, сует бутылки в мешок.) Може и примуть…
Турист (решительно двигая шашку). Бац и – в дамки!.. (Потирает ладони.) Игра сделана! Готовь штраф, таможня…
Михеич (с досадой). Во-о черт! Где ж ты так, стервец, наловчился?.. Неужто у капиталистов?
Турист. Ага. У них, родимых… (Улыбается.) Это тут на дурняк все можно. Что выиграл, что проиграл – едино… А там настоящий человек – только в выигрыше! Иначе нельзя. Пропадешь… Там такие, как ты, неудачники… плачут. И платят!.. Так-то.
Михеич. Да уж мы знаем: где СПИД свирепствует, и где проституция с наркоманией – все знаем! (Вновь расставляет шашки.) Еще партеечку. Отыграюсь…
Турист. А здесь зато икры в магазинах нету. Да и вообще – ни шиша нету! Смешно!.. (Делает очередной ход.) А ведь все равно проиграешь, Михеич.
Михеич. А там зато апартеид, ку-клукс-кланы всяческие! Индейцы, вон, до сих в резервациях… (Ходит.) Знаем, знаем. Как-никак, политзанятия проводятся. (Возбужденно.) Выиграю эту партию, как пить дать, выиграю…
Турист. А здесь одноразовых шприцов нету, детская смертность высокая, да и вообще – продолжительность жизни… (Двигает шашку.) Куда те выиграть-то! Хотя б ничью…
Михеич. А там безработица сплошная, поэтому и самоубийств больше. (Ходит.) Даже министров убивают!..
Турист. А здесь поезда сталкиваются, корабли с самолетами… атомные станции горят – вот! (Двигает шашку.) И кругом грязи по колено, все в дерьме…
Михеич (долго обдумывает ход, злится и смешивает в кучу все шашки). И эту проиграл… Давай еще одну… самую последнюю.
Турист (улыбаясь). Вот тебе, батенька, и социализм! Ладненько, только одну, не больше… надоело мне с тобою 'на халяву' играть.
Михеич (угрюмо). Чего лыбишься? Расставляй, расставляй… Твой черед. (Уже с ухмылкой.) И смотри, проиграешь – арестую. Устал я от тебя. Шибко грамотный…
Опять играют, но уже молча, насупившись.
12.
Откуда-то из глубины сцены, поправляя одежду, в обнимочку, выходят Эдит и Костя.
Костя. Лады, что-нибудь для тебя сообразим… в следующий раз.
Эдит (обиженно). Как так?.. Мне что – сейчас уходить?
Костя. Зачем? Зайдем к нам, в каморку… С Михеичем познакомишься. Пива выпьем, в шашки сыграем. А там… шеф домой уйдет. Годится?
Эдит. Ну-у, годится.
Входят в ПТД. А на сцену, запыхавшись, вбегает министр, за ним – подразделение 'наших'.
Министр (указывая на таможню, раскатисто). Ребята, ломай, круши эту забегаловку!.. Я вам приказываю!
Те устремляются к домику и, словно каратисты, молотят его руками и ногами… Домик шатается, трещит, гулко валится навес с указателем.
Изнутри раздается истошное: 'Что это?', 'Кто посмел?', 'Дайте выйти отсюдова!', 'Мы свои!..'
Министр (довольный). А-а, так вы тут! (Вскакивает на порог и крепко держит дверь.) Попались, чичиковы! Теперь не выйдете… За все рассчитаемся! Будете знать, как… Я вас за измену Родине посажу!.. ('Нашим'.) А-ну, ребятки, навались!.. Толкайте эту хибару на ту сторону…
Те, поднатужась, дружно выталкивают домик за погранлинию, круша проход, шлагбаум и таблицы.
Из бара, с улюлюканьем, выскакивают 'не наши' и с усердием толкают полуразрушенный домик назад – на правую сторону.
'Наши', по команде министра, вновь двигают ПТД на левую половину. В ответ те проделывают то же самое, но в обратном направлении…
Такое повторяется еще несколько раз, пока ПТД просто-напросто не разваливается по частям. До этого из окна успевают-таки выпрыгнуть таможенники, девушка и 'турист' – испуганно ретируются кто-куда, в разные стороны.
Министр (удовлетворенно потирая руки). Вот так-то… Чисто сработано! ('Нашим'.) За мной, орлы!.. (Направляется за кулисы справа. Подчиненные строем маршируют за ним.)
'Не наши' хором скандируют им вдогонку: 'Милости просим! Добро пожаловать! Мы вас любим!' Затем, без тени недовольства, оборачиваются к 'бутылочной' старушке (та с увлеченьем роется, копошится на развалинах бывшего ПТД) и, по-новой, как заводные, изрекают свои призывы – еще громче и азартнее, чем прежде.
Старушка испуганнно вздрагивает, крестится. 'Не наши' люди, четко развернувшись, постепенно исчезают за кулисами левой половины сцены.
Старуха (вослед, с укоризной). Фу ты, нехристи окаянные… Все ходють, кричать. А чо – сами не ведають… (С трудом зваливает наполненный мешок себе за спину и медленно ковыляет восвоясие.)
З А Н А В Е С