Долгожитель

СТАРИК: Кто на этом свете спешит, раньше всех на том будет. А я вот всю жизнь, потихоньку, полегоньку, зато сто двадцать годов, а жив здоров.
ЮЛЯ: (останавливается) Что, что вы сказали?
СТАРИК: Жив здоров, говорю.
ЮЛЯ: Да нет - сколько вам лет?
СТАРИК: Сколько есть - все мои.
ЮЛЯ: Нет – вы сказали сто двадцать!
СТАРИК: Не веришь? Ну и правильно! Сбрехнул я малость. Рядом с такой березкой и старому дубу моложе быть хочется: Ста двадцать пять мне, ежли по пачпорту.
ЮЛЯ: Сто двадцать пять! Вы слышите, Леня?
ЛЕОНИД: Просто не верится! Это же чудо!
ЮЛЯ: А вы не ошиблись, дедушка? В преклонном возрасте людям естественно не убавлять года, а прибавлять. У вас документ какой-нибудь есть?
СТАРИК: Есть! Только в руки дать не могу, так, издаля поглядеть, посколько боевая реликвия.

ЮЛЯ: Что это, Леня?
ЛЕОНИД: Медаль: медаль 'За взятие Шипки'? ( в ужасе догадался, что это Костя).
СТАРИК: Ну, что рот раскрыл? Отойди , дай девушке взглянуть.
ЮЛЯ: 1877 год! Век тому назад!
СТАРИК: Век и еще год, а все как сейчас помню:

? 3 КУПЛЕТЫ ПАНТЕЛЕЯ.

1.

Хоть сто лет с тех времен
Миновало,
Помню свой эскадрон
И капрала.
Вместе с нами он бил
Супостата,
Больше жинки любил
Он солдата.

Солдатушки, браво - ребятушки,
Кто же ваши жены?
Наши жены - пушки заряжены,
Вот кто наши жены!

2.
Нас побить не смогли
Басурманы,
Побросали свои
Ятаганы.
Гнали вражью мы рать
Две недели,
Чтобы сон разогнать
Песню пели:
'Соловей, соловей - пташечка,
Канареечка жалобно поет:
Раз поет, два - поет, три - поет,
Перевернется - снова запоет!'

3.

Получил на погон
Я нашивку.
И еще восемь дней
На побывку.
Восемь ден целовал
Я Маланью,
На девятый сказал:
'До свиданья!'
Не плач, девчонка,
Пройдут дожди,
Солдат вернется,
Ты только жди:

ЮЛЯ: Дедушка, этой песни тогда еще не было!
СТАРИК: А дожди-то были! Не важно, кто что поет, главное дело - вперед! Ура! Стало быть разбили мы турка, вернулись домой, а дома ишшо хуже: крепостное право, оброк:
ЛЕОНИД: Крепостное право отменили еще в 1861 году!
СТАРИК: Ну, даааааааааа! А ты не врешь, парень?
ЮЛЯ: Он историк, он точно знает.
СТАРИК: Историки, значит, знали, а мы темнота - нет! И до 17-го года все помещикам оброк платили! Сколько денег кошке под хвост!
ЮЛЯ: Успокойтесь, дедушка, садитесь. Как вас зовут?
СТАРИК: Меня:Пантелей: Пантелей Евграфович.
ЮЛЯ: А фамилия?
СТАРИК: Селезнев. У нас пол Ефимовки - Селезневы.
ЮЛЯ: Так вы из Ефимовского района? Леня, слышите?
ЛЕНЯ: (упавшим голосом) Слышу: Вы на автобус опоздаете:
ЮЛЯ: И Бог с ним! (Пантелею). Ваше семейное положение?
ПАНТЕЛЕЙ: Скрывать не буду - положение у меня хорошее. Холостой я на данном этапе. Как восьмая жена моя, Марфа Петровна, Богу душу отдала, так я с этим делом и завязал.
ЮЛЯ: А дети у вас есть?
ПАНТЕЛЕЙ: Не дал Бог.
ЮЛЯ: А родственники?
ПАНТЕЛЕЙ: Этих Бог дал! Превеликое множество, ждали от меня наследство, да не дождались - померли все. Один Кинстьинтин остался. (Утирает слезу).
ЮЛЯ: Сейчас я его позову, Пантелей Евграфович! (Направляется к Костиному окну).

ПАНТЕЛЕЙ: Не надо. Я сам. Сюмпрызом. (Заглядывает в окно). Спит наследник: И пущай спит. Сон жизнь продлевает. Вон жены мои - я еще на зоре в дремоте пребываю, а они чугунками ворочают, коров доют: Ну, и где они? Нету! А я тут: Пущай спит. А я пока в лесок схожу.
ЮЛЯ: Зачем?
ПАНТЕЛЕЙ: Пообедать. Я ведь сызмальства на подножном корму - ягоды, грибы да коренья, травы:
ЮЛЯ: Травы? А какие именно?
ПАНТЕЛЕЙ: А что под ноги попадает - подорожник, щавель, Иван-да-марья:
ЛЕОНИД: Это цветы!
ПАНТЕЛЕЙ: А я и цветы ем. И васильки, и ромашки. (Выразительно глядя на Леонида) Вот только лопухов не перевариваю. (Уходит напевая) 'Травы, травы, травы не успели:'
ЮЛЯ: Какая бодрая походка! Какая осанка! Просто не верится!
ЛЕОНИД: И не верьте! Паспорта-то у него нет.
ЮЛЯ: А медаль?
ЛЕОНИД: Медаль он украл.
ЮЛЯ: Почему вы так агрессивно настроены против этого старика?
ЛЕОНИД: Нет у Кости никакого родственника, тем более в Ефимовском районе.
ЮЛЯ: А давайте спросим у него. (Кричит). Костя! Костя! (В окне появляется Костя, он уже переоделся. Потягивается как бы со сна).
Извините, что я вас разбудила, но это очень важно: Вспомните, пожалуйста, есть ли у вас родственники в Ефимовском районе?
КОСТЯ: Откуда? Я сам здесь без году неделя, еще не обзавелся.
ЛЕОНИД: (Радостно) Ну вот видите!
КОСТЯ: Стойте, стойте, что-то припоминаю: Мама еще в детстве мне рассказывала, жил в этих краях какой-то наш предок.
ЮЛЯ: А мама не говорила, как его зовут?
КОСТЯ: Говорила. Имя какое-то странное, то ли Пантелеймон, то ли Корней: Вспомнил - Пантелей!
ЮЛЯ: Слышите, Леня! Все совпадает, ура! (Целует Леонида). Ну, теперь-то вы верите?
ЛЕОНИД: (Ошалев от поцелуя) Теперь - конечно:
ЮЛЯ: Так вот, Костя, ваш родственник жив и здоров! Он приехал к вам в гости!
КОСТЯ: (Выпрыгнув из окна) Где же он?
ЮЛЯ: Пошел в лес за травами. Не хотел вас будить. Пока он вернется, я на почту сбегаю. Надо срочно сообщить Забелину. Как он обрадуется! Ведь это его гипотеза: не только на Кавказе - но и средняя полоса России - благодатный для долгожителей край.

КОСТЯ: Это ваш профессор?
ЮЛЯ: Нет, пока он студент. Но он непременно будет профессором - уже сейчас руководит экспедицией.
ЛЕОНИД: А может, вы завтра дадите телеграмму? Зачем так спешить?
ЮЛЯ: Дорога каждая минута! Ему не двадцать пять, а сто двадцать пять - мало ли что! Сто двадцать пять - вы понимаете, что это такое?

? 4. ПЕСНЯ О ДОЛГОЖИТЕЛЯХ.

ЮЛЯ : 1. Все мы мечтаем
Прожить сто лет,
Сохнем и таем
От всех диет.
С детской парты
Режим, режим,
Мы от инфаркта
Бежим, бежим.
У всех мечта -
Дожить до ста.
До ста дружить,
До ста любить.
2.Снова и снова
Твердит весь мир:
'Бойся мучного,
А пей кефир!
Утром кроссом
Спеши, спеши,
Как йоги носом,
Дыши, дыши!'

ВСЕ: У всех мечта -
Дожить до ста.
До ста дружить,
До ста любить.
ЮЛЯ: Разве не юмор
Не анекдот -
ворон угрюмый
Сто лет живет.
Дай мне крылья
Мечта, мечта,
Чтоб люди жили
До ста, до ста!
ВСЕ: До ста дружить,
До ста любить,
Шутить и петь,
Душой гореть!

(Юля убегает).

ЛЕОНИД: Она остается здесь! Спасибо тебе, Костя! Ты - великий артист! Я ведь пока медаль не увидел, тебя и не узнал. Смотри не посей - это семейная реликвия санитарки Евдокии Семеновны, от пра-пра-прадедушки осталась. Да, а как ты на улице оказался - ты же дома был?
КОСТЯ: Черным ходом вышел и огородами сюда.
ЛЕОНИД: А где ты все это взял? Ну, борода и парик - Степана Разина, а лапти и медаль мои, музейные. А остальное?
КОСТЯ: Пугало раздел на огороде.
ЛЕОНИД: Когда ты это все придумал?
КОСТЯ: Когда увидел, как ты смотришь на эту биологиню.
ЛЕОНИД: Спасибо, ты настоящий друг!.. Да, а что же будет дальше? Она созовет сюда своих геронтологов, и все откроется: Это же фальсификация научных фактов, надувательство, обман:
КОСТЯ: Ничего не откроется. Старик ушел в лес и заблудился, и волки его съели. Долгожитель приказал долго жить.
ЛЕОНИД: То есть, как это?
КОСТЯ: Ну, умер!
ЛЕОНИД: Я тебе умру! Я серьезно спрашиваю, что делать?
КОСТЯ: Не знаю. Ты просил ее задержать - я задержал. Следующий автобус только вечером. За это время можно не только объясниться, но и жениться.
ЛЕОНИД: Это у тебя в клубе на танцах такие скорости. А я так не могу. Мы знакомы всего пять дней , мы с ней еще на 'вы'. Сейчас же надевай свою бороду.
КОСТЯ: Но, это же надувательство, фальсификация, обман!
ЛЕОНИД: Ради нее, я готов пойти и на это!
КОСТЯ: Иди , а я пошел на почту!

(Вырывается и бежит к калитке, в которую вошли АНТОНИНА ВАСИЛЬЕВНА и СТЕПАН СТЕПАНОВИЧ - мужчина средних лет с усами, чинно несущий две голубые подушки, атласные. КОСТЯ налегает на него, подушки падают на землю).

АНТОНИНА ВАСИЛЬЕВНА: Ты что, сдурел?
КОСТЯ: Извините:
АНТОНИНА ВАСИЛЬЕВНА: Явился уже!
КОСТЯ: Я сейчас почищу.
СТЕПАН СТЕПАНЫЧ: Нет, уж позвольте, я сам.. (Отбирает у Кости подушки). Куда их нести, Антонина Васильевна?
АНТОНИНА ВАСИЛЬЕВНА: Ниночке на кровать.
СТЕПАН СТЕПАНЫЧ: С удовольствие!

(Костя остановился как вкопанный).

Кстати, в следующем квартале мне финские гарнитуры завезут. Я уже видел на складе: кровать там - мечта молодоженов. Только вот сомнение у меня: пролезет ли она в эту дверь?
АНТОНИНА ВАСИЛЬЕВНА: У нас есть черный вход, там хоть трехспальную неси.
КОСТЯ: (зло). С черного входа не вносят. С черного входа выносят. СТЕПАН СТЕПАНЫЧ: На что это вы намекаете?
АНТОНИНА ВАСИЛЬЕВНА: Заходите, Степан Степанович, я сейчас!

(Степан Степанович проходит в дом).

Вот что, Константин: у моей напарницы, Евдокии Семеновны, комната освободилась. Как раз от твоего клуба недалеко, Сосновая, 12. Перебирайся-ка лучше к ней.
ЛЕОНИД: Тогда я тоже уеду!
АНТОНИНА ВАСИЛЬЕВНА: Вот и хорошо - я вместо вас гарнитур поставлю, финский. (Уходит в дом).
КОСТЯ: Слышал? Пока я в командировке был, он тетку совсем охмурил, 'Мерседес', спальный гарнитур: А что у меня? Одна подушка, одна раскладушка. Эх, мне бы сейчас богатого дядюшку, как в старом, добром водевиле: Слушай, а не рано ли я Пантелея похоронил? Рано! Не съели его волки, уцелел старичок!… Сколько у тебя отпускных осталось?
ЛЕОНИД: Тысяча рублей!
КОСТЯ: Давай!
ЛЕОНИД: Что ты еще придумал?
КОСТЯ: Потом расскажу. Давай!
ЛЕОНИД: У меня одной бумажкой.
КОСТЯ: Еще лучше, это впечатляет. Не бойся - отдам. Мне этот долгожитель нужен больше чем тебе. Скорей, поможешь переодеться!

(Убегает в дом. Пауза. Из дома выходит Антонина Васильевна и Степан Степанович).

АНТОНИНА ВАСИЛЬЕВНА: Что же вы так сразу? Попили бы кофе - у меня еще три ваших баночки осталось.
СТЕПАН СТЕПАНЫЧ: Не могу - на базу надо. Да, вам случайно толь для крыши не нужен? Я завезу.
АНТОНИНА ВАСИЛЬЕВНА: Ох, и хозяйственный вы мужчина! Кто за вас замуж выйдет, можно сказать, в рубашке родился.