'Донские ведомости' 1919 ?91, 19 апр./2 мая, с.1*

 

На переломе

 

 

Приближается момент решительного перелома в борьбе за государственность, за единую великую Россию. Мы живем накануне великого боя разрушителей 'отжившего мира', мобилизовавших все свои средства, и созидающих отечество сил.

Если оглянуться назад, вспомнить пройденный путь испытаний мировой войны и войны гражданской, если подняться над личными чувствами ненависти и расположениями, над пережитыми страданиями и горестями, - то величавый ход трагических событий, покорный непостижимой логике и высшему разуму, подчеркивает, с одной стороны, степень малой проницательности человеческой, степень близорукости и даже слепоты, с другой - дает урок великой назидательности.

Были распространены шаблонные, казавшиеся бесспорными мнения. И на поверку оказались они самой конфузной ошибкой. Кто перед мировой войной и в начальный период ее не утверждал, что война закончится в три месяца разгромом одной из борющихся политических групп? И только покойный лорд Китченер заявил, что через два года Англия снарядит достаточную сухопутную армию, способную дать нужный отпор германской коалиции[1], а сэр Нокс спокойно предупреждал, что 'первые семь лет будет трудновато, а потом пойдет легче'[2]: Теперь, задним числом, это предсказание сэра Нокса, при не исключенной возможности рецидивов военной грозы, кажется более близким к истинному постижению человеческих отношений, чем легковесное уверенное утверждение о трех месяцах войны.

То же повторилось и с русским политическим переворотом. В полосу ликований медового месяца, в полосу театральных фраз и жестов самоуверенного Керенского, опытов 'правотворчества снизу' селянского министра Чернова[3] - попытка подонков, засевших во дворце Кшесинской[4], казалась ничтожным, немножко комическим, немножко досадным эпизодом. Таким же покушением с негодными средствами казались и первые эксперименты 'товарищ<ей>' Троцкого. Положению, созданному октябрьским переворотом, давали сроку недели две, не более, - доведенная до логического конца авантюра социальных бродяг, доставленных в запломбированном немецком вагоне для русского фронта, выяснит, дескать, все паскудное естество их облика, усилит несколько государственный развал, но и отрезвит, откроет глаза, вернет к порядку разнуздавшиеся массы. К государственному творчеству придут деловые, патриотически настроенные элементы общества, и развал будет приостановлен.

Две недели:

Однако работа государственного и общественного разрушения подходит вот уже ко второй годовщине. И едва ли кто ныне возьмется предсказывать ее ближний конец. Большевизм находится - или вчера еще находился - в апогее успеха. 'Пожар в Европе' - правда, не столь грандиозных размеров, какие сулили Нахамкес и К.Радек[5], - частично уже занимался и не исключена возможность его повторных вспышек. Большевизм, как крупозное воспаление ползет не по одному русскому государственному организму, - он захватывает почти все страны мира.

И тем не менее не подлежит сомнению то обстоятельство, что мы стоим на переломе борьбы русских созидательных сил с этой ползучей язвой, подточившей государственный организм России. От того благосклонного отношения к социальным опытам Ленина и Троцкого, которое выражено было проектом свидания на Принцевых островах, до нынешнего отношения Англии к борющимся сторонам - дистанция значительного размера. 'Большевики разорили свою родину, установили режим насилия и зверства. Англия изменила бы своим лучшим традициям, если бы оставила без помощи русские силы, оставшиеся верными до конца союзникам', - так заявил Ллойд-Джорж в палате общин[6]. Рядом с этим заявлением мы можем поставить простое, но по силе и значению для переживаемого момента одинаковое заявление старика-беженца из станицы Калитвенской: 'У нас теперь и женщины, и дети перестали бояться смерти: Уже смерть у нас стала каким-то желанным, великим гостем, потому что великое разорение принесла нам эта шайка варваров на Тихий Дон, - женщины и дети готовы восстать против них'.

Люди, столь далекие друг от друга по положению и насущным интересам, высказывают одинаковые мысли почти одними и теми же словами - совпадение знаменательное. Оно означает, что большевизм заявил себя с достаточной выпуклостью, и никакие словесные украшения уже не будут в силах припудрить гнойную сыпь этого разрушительного недуга. Большевизм дошел до вершины и дал трещину - это и слепцам стало ощутимо. До конца еще не близко. В структуре современного общества таится достаточное количество гнили, которою будет долго питаться лишай большевизма. Но прозревающий народ, в силу чувства самосохранения, начинает осматриваться. В недалеком будущем он смоет грехи свои и очистит беззакония, обновится и 'очунеется', как на казачьем языке принято говорить об исцелевших от лихой хворости. В частности, о казачестве увереннее, чем о каком другом народном слое, можно предсказать, что оно очунеется в ближайшей скорости, ибо самое заболевание его от большевистского угара есть легкомысленная отрава дурманом лишь по чувству стадности, но отнюдь не в силу тех не лишенных веса причин, которые порождают большевизм в рабочих и батрацких массах. Очунеется казачество:

---------