[главная]

НА ПУТИ К НОВОЙ НАУКЕ: ТРИ ОБРАЗА ЖИЗНИ

 В начале 2006 года вышла в свет книга Елены Михайловны Егоровой «О близости Высших миров или На пути к новой науке».^* На мой взгляд, это значительное явление в интеллектуальной и духовной жизни общества. Книга представляет собой важный шаг на пути объединения научного и вненаучного способов познания в области изучения феномена Жизни.

Автор, физико-химик, специалист в области физико-химической биологии, ставит задачу формирования более широкого, чем обычно принято в науке, одухотворенного понимания феномена жизни и изменения в связи с этим методологии исследований. При этом она опирается, с одной стороны, на свой многолетний опыт научной работы, а с другой – на Источники Высшего Знания – в первую очередь, труды Е.П. Блаватской и книги Живой Этики. По существу, речь идет о формировании нового научного мировоззрения, в котором «будет утверждено главенство духа, и эволюция будет осознана как процесс постепенного раскрытия духовного потенциала всего существующего».

В предисловии к книге Елена Михайловна рассказывает о том, как под влиянием изучения Высоких Источников у нее постепенно стало формироваться новое понимание жизни, осознание ограниченности привычной механистической точки зрения на жизнь и живые существа. Переход к новым, более объемным представлениям о жизни не сопровождался отбрасыванием прежних представлений, а включал их как необходимую составную часть, но при этом становилось ясным, утверждалось главенство высших состояний материи, духовных сил, их ведущая роль и в Мироздании в целом, и в каждом живом существе. Автору казалось чрезвычайно важным ввести эти новые представления в практику научной работы. Так постепенно создавалась новая методология, изложенная в этой книге.

Хотелось бы отметить одну, на первый взгляд, не очень значительную деталь. Как это обычно бывает при работе над научными книгами, автор познакомила с рукописью своих коллег и знакомых. Ее читали многие, и ученые, и люди, не занятые в науке. Их замечания были учтены при окончательной доработке рукописи. Но имена этих добровольных помощников автор не сообщает из опасения навлечь неприятности на их головы. К сожалению, эти опасения не являются напрасными. Дух нетерпимости к инакомыслию все еще силен в определенных научных кругах. Новое мышление прокладывает себе путь в суровой борьбе со старыми отжившими формами, со старыми догмами. Тем большего уважения заслуживает мужественная позиция автора, смело изложившего свои взгляды, ясно сознавая, что они могут иметь неблагоприятные последствия для ее научного реноме. Её это не смутило. Она обращается к тем, «кто стремится выйти за рамки привычных схем в науке о жизни, кто ищет пути, кто стремится быть честным с самим собой и готов преодолевать препятствия – как внутренние, так и внешние».

Книга состоит из введения, трех частей, заключения и двух приложений. В изложении сочетается научная строгость с ясностью и доступностью не только для специалистов, но и широкого круга читателей. В тексте имеется восемь поясняющих рисунков, многочисленные литературные ссылки; библиография включает двести восемьдесят семь названий, в основном это монографии, учебники, справочники и обзорные статьи.

 1. С чего начать: как изменить жизнь?

Свои размышления о сущности жизни, о новых путях в науке автор начинает с анализа ситуации в нашей стране. «Мы переживаем трудное время. Разрушены прежние построения, сломаны утвердившиеся схемы, переоценено значение многих имен; выявлены нагромождения лжи, бесчисленные следствия десятилетий деятельности невежественного сознания. Стремительно изменился политический облик нашего бывшего государства, появились новые республики, новые партии, союзы и движения, пишутся новые законы; возникают новые связи и перспективы, но также и множество новых проблем, от которых не уйти, которые необходимо решать сегодня. Все более явно утверждается власть денег. Все более отчетливо видны результаты действий самонадеянных и бессовестных реформаторов, все более жестоко проявляет себя психология собственника, в которой законным считается пренебрежение нравственными принципами ради наживы. Все больше страданий вокруг, все менее защищенной становится человеческая жизнь. Но одновременно рождаются и действуют новые силы; из глубин человеческого существа поднимаются и крепнут протест против несправедливости, против натиска тьмы [и] устремления к свету, добру и красоте. Появляются новые возможности противодействия злу, на горьких уроках  нынешних бед заново открываются разрушительность обособления и значение сотрудничества, то есть объединения в труде на общее благо. Происходит великое переустройство человеческого сознания и всей жизни, глубинный катаклизм, своего рода «жизнетрясение», в котором все мы – сознаем мы это или нет – являемся не сторонними наблюдателями, но действующими лицами.»

Естественно возникает вопрос – как следует устроить жизнь? Казалось бы, ответ прост: нужно организовать ее на основе научного знания. Если речь идет о ближайшем будущем, наука, как полагает автор, может дать необходимые рекомендации.[1] Но, если попытаться представить себе более отдаленную перспективу, то здесь, как подчеркивает автор, сказывается ограниченность самого научного знания. «…Чем более глубоко мы анализируем причины явлений – будь то явления природы, свойство  человеческого организма или события общественной жизни – тем яснее отдаем себе отчет в том, что причины эти лежат в некоей глубине, куда современная наука почти не проникает.

«Истинное Знание,– пишет автор,– есть знание духовное. И только те построения могут быть прочными, только те построения имеют будущее, которые основаны на духовном Знании.»

Возвращаясь к вопросу о том, как правильно обустроить жизнь, мы должны заключить, отмечает автор, что для этого надо иметь правильное знание. А правильное знание «есть совокупность научных представлений, преобразованных на основе Высшего Знания». Такое преобразование предполагает работу в двух направлениях: 1) освоение Высшего Знания; 2) претворение этого Высшего Знания в знание научное. Таким образом, речь идет о формировании нового научного мировоззрения, связанного с одухотворением науки. Этот процесс уже идет. Со временем он должен привести к «построению научных основ духовного знания». Это и есть одухотворение науки.

 2. Пути преображения науки.

Первая часть книги называется «Некоторые проблемы на пути преображения науки». Автор начинает с вопроса о выборе источника вненаучного знания. «Поиски знания в наши дни,– отмечает она,– подобны плаванию в океане религиозной и философской литературы, научных концепций, различных учений и учителей, нетрадиционных методов лечения, сведений, сообщаемых астрологами и экстрасенсами и бесконечного количества загадочных фактов. «Кто-то разочаровывается и отказывается от поисков, кто-то выбирает ту или иную религию или философию, кто-то стремится проникнуть в сущность разных религий, философий, учений и понять единую истину, лежащую в основе их всех,  кто-то обнаруживает у себя паранормальные способности и отдается их развитию и т.д. Выбор большой и путей много. Можно остановить выбор на священных книгах индуизма – Ведах, Упанишадах и др.; можно взять буддийские Писания или священные книги иудаизма; можно остановиться на Новом Завете – Евангелиях, писаниях апостолов; можно взять Коран и другие священные тексты мусульман, книги Заратустры, труды герметиков, , гностиков, суфиев, великих ученых и мыслителей разных времен…» Обосновывая свой выбор, автор отмечает, что, отдавая должное разным источникам, появившимся в разное время, на разных языках, у разных народов, разумно все же выбрать тот Источник, который наилучшим образом соответствует современному уровню сознания. Другим признаком является язык Источника: разумно выбирать то Руководство, которое дано на языке, наиболее нам понятном. Именно эти обстоятельства и определили выбор автора: «таким ближайшим для нас Источником является Единое Знание, которое составляют труды Е.П. Блаватской и книги Учения Живой Этики.

Еще одна причина, побудившая автора сделать выбор – наличие вполне конкретных сведений по всем фундаментальным вопросам, изучаемым современной наукой. «Именно здесь, на наш взгляд,– пишет автор,– Высшее Знание дано в той форме, которая позволяет наиболее успешно находить соответствующие эквиваленты в современных научных представлениях, и новые углы зрения при рассмотрении уже известных проблем, и новые возможности при постановке задач на будущее». Очень важно, что «здесь имеется также множество практических советов и наблюдений, указывающих пути экспериментального исследования». С этим положением трудно не согласиться. Именно поэтому выбранные Источники позволяют провести переосмысление научных представлений на основе Высшего Знания. Они не только указывают пути духовного совершенствования, но и дают основу для построения новой одухотворенной науки.

Автор подчеркивает, что ее выбор и обоснование этого выбора вовсе не означают умаления ценности других Источников или отрицание значимости попыток создания новых научных концепций на основе других источников. Напротив,  считает она, такие попытки необходимы и важны, поскольку они расширяют сознание, ломают устаревшие схемы мышления и приносят свой вклад в сокровищницу нового знания.

Итак, выбор сделан. Каков должен быть следующий шаг, как работать над Источником? Автор обращает внимание на два момента: 1) доверие к Учению (Учителю) и одновременно умение мыслить, способность к самостоятельному анализу; 2) искать пути синтеза религиозных и научных представлений.

Необходимо также уяснить, в чем состоит качественное отличие Высшего Знания с точки зрения гносеологии (то есть как предмета познания). Если наиболее совершенным выражением человеческого знания считается научная теория, то Высшее Знание можно мыслить, как знание более совершенное, чем научные теории – «это выражение надчеловеческого сознания, или область сознания более высокого, чем человеческое». Допущение существования Высшего Знания исходит из представления о том, что имеют место различные стадии эволюции сознания, и человеческая стадия не является наивысшей.[2]  Из того, что Высшее Знание присуще надчеловеческой форме сознания, вовсе не вытекает, что оно не доступно человеческому сознанию, поскольку между различными стадиями эволюции сознания нет непреодолимого барьера. С одной стороны, более высокое сознание, считает автор, всегда может найти формы выражения, доступные нижележащим уровням сознания; с другой стороны, для человека имеется возможность подняться до состояния сознания, в котором ему становятся доступны элементы Высшего Знания. (Добавим, что при иерархической организации Космического Разума взаимодействие между различными стадиями сознания осуществляется по цепи Иерархии, так что для человеческого сознания имеет значение взаимодействие с ближайшим Иерархическим звеном, представленным Иерархией Света на нашей планете.)

Поскольку Высшее Знание есть выражение надчеловеческого сознания, оно, хотя и доступно человеку, но не сводимо полностью к построениям человеческого ума. В нем присутствует не просто новая информация, но нечто большее – «иное измерение, некая скрытая сущность <…>, невыразимая глубина, перед которой теряется ум». Поэтому в постижении Высшего Знания, наряду с рассудочным умом, играют роль (включаются) внеумственные механизмы, внеумственные способы познания.

Автор обращает внимание на две крайности в восприятии Источника Высшего Знания: первое, когда глубина Источника не чувствуется, и он постигается обычным умственным (рассудочным) способом; вторая, когда она ощущается столь сильно, что восприятие сосредоточено, в основном, в области чувств, а ум играет скромную вспомогательную роль. В первом случае изучение Источника превращается в «препарирование текста, в результате чего возникают логически стройные, но сухие безжизненные и даже отталкивающие построения. Подобные исследования нередко встречаются в атеистической, религиоведческой и философской литературе. Во втором случае человеком руководит глубокое чувство внутренней связи с Источником, с Учителем, давшим Учение. «Это чувство дает прекрасные плоды, если оно дополняется глубоким осознанием сущности Учения.» Однако такое сочетание встречается редко. Чаще сфера чувств настолько захватывает человека, настолько окрашивает восприятие Источника, что его вдумчивое изучение оказывается невозможным. В такой ситуации изучение выливается в бездумное следование не духу Учения, но тем его толкованиям, которые созвучны эмоциональному состоянию изучающего. На этой почве часто произрастают нетерпимость, фанатизм, сектантство.

Между этими крайними случаями лежит широкий спектр их сочетаний. И это накладывает отпечаток на восприятие Источника. «Подобно лучу света,– пишет автор,– луч знания может рассеиваться, поглощаться, преломляться, взаимодействуя с нашей психической средой, и то, что мы имеем на выходе – наше толкование смысла прочитанного, услышанного, увиденного – может быть весьма далеко от истины.» Это замечание представляется весьма существенным. Очень важно, чтобы каждый изучающий понял, что есть Учение, и что есть его толкование, и не приписывал бы свое толкование Учению, не считал бы свое толкование единственно верным. Ведь именно отсюда проистекают бесплодные споры, ведущие к разъединению и даже вражде между последователями одного Учения.

Здесь, отмечает автор, возникает заколдованный круг: искажение Знания есть следствие нашего несовершенства, а наше несовершенство – следствие нашего неведения. Но положение не безнадежно, считает она. Если наше устремление к Знанию чисто, то открывается возможность реального овладения им и правильного применения его в жизни. Высшее Знание естественно входит в нас, «и так же естественно мы начинаем искать его связи с нашей привычной земной наукой. Этот поиск труден, он требует великого терпения, мужества, постоянного напряжения ума, сердечной потребности в бескорыстном служении людям. Так, преображаясь, мы преображаем и земную науку…»

Каким же путем мы преображаем науку? Путем расширения понятий и изменений в методологии науки – утверждает автор. Необходимость расширения понятий вызывается тем, что для выражения Высшего Знания старые понятия «не работают».  Они нуждаются в уточнении и расширении. Автор иллюстрирует это положение на примере понятия «психической энергии».

Современная биология рассматривает живую клетку как некую биохимическую машину (точнее сказать – биохимическую фабрику), в которой происходят процессы обмена веществом и энергией с окружающей средой. Живой организм существует до тех пор, пока в него поступают вещество и энергия извне. В этом образе жизни полностью отсутствуют представления о душе, о психической сфере, о сознании. Причем, чем более конкретной становится картина физико-химических процессов жизни, тем менее она касается нашей души. Отсюда следует, что представление о жизни как о совокупности физико-химических процессов не дает ее полного понимания. Таким образом, возникает проблема расширения наших представлений об энергообмене в живой природе так, чтобы охватить более высокие сферы жизни и одновременно не потерять определенности описания этих понятий. «Как “измерить” формы движения души и не утерять их связь с движением вещества тела? Как “увидеть” истинную иерархию энергий в живом организме? Как выявить главенство высших форм движения – иными словами, главенство духа?»

Этого можно достигуть, утверждает автор, с помощью понятия о всеначальной, или психической энергии, о которой говорится в Учении Живой Этики. Причем в нем не только вводится это понятие, но и сообщается множество конкретных сведений о свойствах психической энергии и ее влиянии на физический организм человека. Это дает почву для научного изучения психической энергии. Подход к такому изучению автор видит в постепенном осознании  «осязаемости» тонких энергий, осознании их присутствия во многих, казалось бы, хорошо изученных процессах и явлениях. Автор считает нецелесообразными – и с ней можно согласиться – всякие насильственные методы типа «выхода в астрал», обучение под гипнозом и т.п.

Но как можно достигнуть изучения психической энергии доступными нам естественнонаучными методами? Исходя из общего определения энергии, можно считать, что психическая энергия – это мера психических процессов (мера движения в психических процессах). При этом под психическими процессами, как подчеркивает автор, надо понимать не просто некоторую область проявлений живого организма, отличную от физической (включая физиологию), но как деятельность Вселенского Сознания, которая проникает собой все формы и по-разному выявляется на разных стадиях эволюции. Иными словами, это единая мера любых процессов (включая и механические). А разные стадии эволюции различаются характером проявления, или степенью активности этой всеначальной энергии. Степень активности ее возрастает при переходе от низших к высшим царствам природы – от минералов к человеку и далее к более высоким стадиям эволюции. У человека связь между психическими и физиологическими процессами обнаруживается в виде определенных вещественных изменений в его организме. Выявление характера этой связи и есть изучение психической энергии на уровне психических процессов в организме человека. Ход своих рассуждений автор резюмирует в виде следующего вывода. «С одной стороны, психическая энергия как единая мера всех форм движения, включает в себя все виды энергии, рассматриваемые наукой; с другой стороны – понятие об энергии рассматриваемых наукой процессов и видов взаимодействия может быть распространено и на другие процессы (психические, мыслительные, духовные), причем названные процессы могут рассматриваться как формы движения материи. Таким образом, понятие об энергии как общей мере всех известных науке процессов и видов взаимодействия в физическом мире может быть расширена до представления о Единой Энергии, являющейся общей мерой всех (как известных, так и не известных науке) процессов и видов взаимодействия во всех сферах Бытия.»

Развитие этих представлений может быть чрезвычайно полезным для построения реальной картины действия сил в живой природе. В частности, отмечает автор, «можно предвидеть плодотворность такого представления для выяснения механизмов сверхчувственных явлений, при изучении влияния электромагнитных полей на поведение живых организмов, а также в исследованиях механизмов биологических процессов на молекулярном, мембранном или клеточном уровнях».

Отметим важное замечание, которое делает автор. Предпринимая попытки переосмысления научных представлений и поиска новых решений научных проблем, необходимо постоянно контролировать себя, как в логике рассуждений, так и в вытекающих из них выводах. Контролировать постоянно сверяясь с выбранным Источником и корректируя себя. С другой стороны, полезно и необходимо расширять свой научный кругозор, быть в курсе новейших достижений и углублять свое понимание рассматриваемой проблемы. И еще один важный критерий выдвигается автором: ощущение Красоты, растить в себе чувство Прекрасного. Новая наука, отмечает она, неотделима от нового понимания искусства.

Расширение понятий – это одна сторона проблемы; другая связана с изменением методологии исследований. В настоящее время в науке принят подход, согласно которому причины поведения объекта ищутся лишь на уровне относительно грубых материальных проявлений. Этот подход уже устарел, он тормозит развитие науки. Необходимо учитывать наличие высшей, тонкой компоненты при изучении любого объекта или явления. Серьезные проблемы возникают в связи с соотношением субъект-объект в процессе познания, в связи с требованием точной воспроизводимости любого явления и ролью человеческого аппарата как прибора для обнаружения и исследования объектов реального мира. Автор ссылается на работу В.В. Налимова, который считал, что действующая научная парадигма закрывает возможность исследования парапсихологических явлений, поскольку она базируется на трех методологических установках, которые применимы отнюдь не во всех случаях. Он полагал, что для исследования этих явлений необходимо отказаться от требования точной воспроизводимости любого явления (1); отказаться от жесткого разделения на субъект и объект в процессе познания (2); и отказаться от требования признать онтологической реальностью только то, что может быть воспринято через приборы (3).

Надо сказать, что эти требования, которые часто подаются как критерии подлинно научного подхода (что стало уже как бы прописной истиной), на самом деле, как уже отмечалось выше, не применимы во многих случаях. Например, требование точной воспроизводимости не может быть применимо к широкому классу случайных или спорадических явлений. В астрономии к ним относятся вспышки сверхновых звезд, вспышки на Солнце, падение метеоритов; в геофизике – землетрясения, погодные явления; в биологии, вероятно – мутации. Мы можем точно предсказать, когда, в каком месте произойдет солнечное затмение и заранее определить его продолжительность и другие обстоятельства. Но мы не можем сказать, когда и в какой галактике вспыхнет сверхновая звезда. Когда произойдет вспышка на Солнце или землетрясение на нашей планете;  не можем сказать, когда и где упадет метеорит, и даже когда точно пойдет дождь. Тем не менее, все эти явления изучаются. Мы не можем воспроизвести каждое такое явление, например вспышку на Солнце или землетрясение, но может изучать совокупность подобных явлений и определять их общие свойства.

Проблема соотношения субъекта и объекта уже давно не стоит так просто, как это было в классическом естествознании. Квантовая механика установила, что роль субъекта в физическом эксперименте не является пренебрежимой. Поскольку физическая Вселенная в момент своего возникновения представляет собой квантовый объект, это ставит вопрос о роли сознания в самой структуре Вселенной. Этот вопрос сейчас активно обсуждается специалистами по квантовой космологии. Жесткое разделение на субъект и объект невозможно, видимо, и в психологии.

Требование о признании онтологической реальностью только того, что зафиксировано приборами, вообще, представляется странным. Многие века, вплоть до изобретения фотографии, все наблюдения и измерения в астрономии производились с помощью глаза. Копирниковская революция в астрономии была основана на результатах глазомерных измерений. Телескоп, изобретенный Галилеем, только усилил возможности глаза. Визуальные измерения широко использовались и в физике. Еще в середине прошлого века, будучи студентом, я проводил фотометрические измерения в лаборатории с помощью визуального фотометра. Чувствительность человеческого глаза поразительно!  Если мы признаем глаз в качестве регистрирующего прибора в физических экспериментах, то почему надо отказывать в этом другим рецепторам человеческого аппарата?

Поэтому можно согласиться с автором, когда она пишет, что пересмотр методологии, предложенный В.В. Налимовым, касается не только сверхчувственных явлений, но во многих случаях и «нормальных» явлений – при изучении человека и других живых организмов. В связи с этим она обращает внимание на то, что «сверхнормальные явления» обусловлены резковыраженным действием в человеке «высшей» компоненты, но она присутствует в нем и в его обычном состоянии. Более того, нет основания отрицать, что «высшая» компонента существует на любом уровне организации живой природы и даже в неживой природе.

В настоящее время в научной методологии, в частности, в практике экспериментального исследования действуют ряд априорных убеждений, которые, по мнению автора, нуждаются в пересмотре. Например, положение о том, что изучаемый объект изолирован от влияния извне и, следовательно, его реакции на воздействие, которое оказывается в ходе эксперимента, обусловлены самим объектом, их причины следует искать внутри объекта, в его внутреннем устройстве, в изменении функций составляющих его элементов. При этом не учитывается, что объект не только представляет собой некую сложную систему, состоящую из определенных элементов, но и сам является элементом более широкой системы.

Интересно обсуждение соотношения между теорией и экспериментом. Гармонический союз между ними, убежден автор, необходим для прогресса научного знания. «Новая наука – это прекрасные идеи, воплощенные в прекрасных экспериментах.»

Новая научная парадигма встречается с огромными трудностями. Автор выделяет две основные причины этого: 1) неподвижность сознания большинства ученых, занимающих административные должности (и не только их, добавим мы) и 2) их потребительское отношение к науке. «Идея оценивается прежде всего как товар и поддерживается лишь в том случае, если она в данный момент “котируется” на официальном научном рынке,  “цены” на котором устанавливает все то же догматическое сознание.» По моему мнению, это ведет к кризису официальной науки, что весьма достойно сожаления, ибо именно в ней сосредоточены наиболее совершенные технические средства познания и огромный умственный потенциал ученых. «Мы убеждены,– пишет автор,– что именно наука, ведомая духовными руководителями, вдохновляемая идеей служения человечеству, может явиться той силой,  которая способна произвести спасительный сдвиг в человеческом сознании в планетарном масштабе…» Но для этого не достаточно преодолеть старые догмы, необходимо освободиться от «заземленной логики», перейти от рассмотрения низших причин к высшим. «Сейчас это особенно важно,– считает автор,– поскольку уже ведутся и безусловно будут расширяться исследования тонких явлений, сверхнормальных состояний, действия высших энергий в человеке, сообществе людей, в Космосе и на Земле.»  

 3. Критика редукционизма в биологии.

Этой