Двенадцатистишия (1989)

• Синий закат
• Запретная тема
• Усталый патефон
• Спрятанное проклятье
• Бездомное семя
• Снег на ресницах
• Отворившаяся дверь
• Мимолетное мимолетье
• Иной мотив

Синий закат

	Синий закат поднимает ресницы,                
	Рвется струна в запредельную боль;              
	Спицы колес боевой колесницы                 
	Жгет в упоении ржавая моль.                  

	Списанный мир зарывается в ямбы                
	В талой земле из непрожитых снов;               
	Звездные игры неоновой лампы                 
	С радостью лгут за разбитым окном.              

	Сложены крылья на стоптанной сцене,              
	Ночь удивляется звону стекла;                 
	Стены немеют в предчувствии тени,               
	Мчащей туда, где Четыре Орла.    



Запретная тема

	Запретные темы, запретные дни...
	Я больше не помню рифм.
	Они не приходят, приходят огни,
	И кружится белый гриф.

	Неверное рядом, неверное над, -
	За эти слова будут мстить.
	Весна на часах, за часами - она,
	Диктующая свой стиль.                        

	Об этом не пишут - об этом спят.
	В открытых глазах - стена.
	Не слово об этом, об этом не взгляд, -
	Лишь только она одна.       



Усталый патефон

	Усталый патефон                        
	запиливает вальс.                       
	Хромает старый сон,                      
	растоптанный по три.                     
	Игла летит в галоп,                      
	и ей себя не жаль.                      
	Дорожки нежных слов                      
	срываются на крик.                      

	И губы мчатся вслед                      
	нетронутым листам.                      
	Твой выдох на стекле                     
	рождает темный круг.                     
	В глазах гнездится стон                    
	свечи, что снилась нам,                    
	и царствует закон                       
	разъединенных рук.                      

	Сегодня рухнет год,                      
	отмерив свой предел,                     
	и что-то в нас уйдет                     
	за острие меча;                        
	и, вспомнив свой исток,                    
	неслышно, между дел,                     
	я оборву все то,                       
	что не успел начать.           



Спрятанное проклятье

	Ни что людское вам не чуждо? --
	Какая ложь, помилуй бог.
	Ни что людское вам -- не нужно.
	Ничто людское -- вот ваш рок.
	
	Я буду спрятанным проклятьем --
	изнемогая и любя,
	ворвусь в разжатые объятья
	и прокляну тогда себя,

	когда позволю встать над снами
	и прикажу кому-то пасть --
	я прокляну, я проклинаю,
	я проклинаю эту власть.



Бездомное семя

	Бездомное семя носило,
	                       носило...
	С ним ветер повенчан
	                     дождем и огнем.
	Под веками спрятаны тайные силы --
	но веки
	          навеки
	                    опутаны сном.
	Бездомное семя...
	                 в слепом откровеньи
	придумано солнце
	                 и выдуман свет.
	Но все же -- наощупь,
	                 по тем же ступеням
	свечой незажженною плавился след.
	Бездомное семя,
	                 и крылья -- обноски,
	и ветер не вечен,
	                 и семя пусто...
	Корнями впиваясь в прогнившие доски,
	оно прорастало
	               могильным 
	                         крестом.



Снег на ресницах

	Ниже неба,                          
        выше моря,                          
        ближе смерти                         
        кто-то плачет,                        
        кто-то платит,                        
        кто-то терпит.                        
        Лекарь лечит,                         
        искалечив                           
        жажду стали;                         
        снег садится                         
        на ресницы                          
        и не тает.                          
        В снежной пене                        
        знак паденья                         
        ищет сокол:                          
        выше моря,                          
        ниже неба --                          
        одиноко.                           
        Синей птице                          
        не разбиться,                         
        кинув танец:                         
        кто-то любит,                         
        кто-то губит,                         
        кто-то ставит.                        
        Губы тлеют                          
        суховеем                           
        над пустыней;                         
        что погасло,                         
        то напрасно,                         
        то остынет.                          
        То, что прочат,                        
        рвется в клочья,                       
        улетая;                            
        снег ложится                         
        на ресницы,                          
        но не тает.   



Отворившаяся дверь

	...и звук отворившейся двери
	не может к чему-то обязывать.
	В него можно только верить,
	его можно только праздновать.

	Сосчитаны наспех потери,
	и ждет наклоненная статуя:
	кто там, за этой дверью? --
	с надеждою, или с расплатою?

	Ангелы, люди ли, звери? --
	за этой стеной безглазою...
	И звук открываемой двери
	не может к чему-то обязывать.



Мимолетное мимолетье

	Мимолетное мимолетье-                     
        шаг навстречу                         
        и взгляд вослед.                       
        Хлещут осени, словно плети,                  
        весны кружатся на стекле.
                   
        Мимолетное мимолетье-                     
        то недвижно, то, как стрела.                 
        Я тебя не умел не встретить-                 
        ты меня не терять не смогла.  
               
        В мимолетное мимолетье                    
        кто-то вычертил нашу нить:                  
        и пока не утихнет ветер,                   
        мне тебя не дано не хранить.  



Иной мотив

	Я выберу мотив --
	иной, совсем иной --
	ты только не грусти,
	не вспоминай о нас.
	Асфальт устанет ждать,
	пока утихнет зной;
	дожди придут опять,
	и смоют имена.

	Их слезы не о том,
	что было и ушло --
	увянувшим листом
	отмечен календарь.
	Дождинки смотрят вкривь,
	не разбирая слов:
	исписан апокриф,
	хоть не прочтен букварь.

	Заряжен пистолет --
	но дело не в виске.
	И день зажат в стволе,
	и спит в руке курок...
	Дождь не умел пройти
	и утонул в песке,
	но написал мотив
	влюбленных между строк.