С самого начала, однако, я имел мало надежд на успех и опасения мои оказались вполне оправданы. Вот фрагменты типичныx, увы, комментариев. Один мой эстонский коллега, весьма талантливый преуспевший ученый, заметил: "Простите, но это политика от науки. Мне это не интересно и времени на это у меня нет". Слова выдающегося венгерского астронома: "Какая от этого польза? В течение ряда лет мы были связаны с европейской программой астрономических исследований в инфракрасной области спектра. Сначала мы горели энтузиазмом, но через два года США начали осуществление похожего проекта а мы теперь выглядим бледно по сравнению с ними. За что бы не брались американцы, они всегда играют первую скрипку. Так что я не вижу перспектив для таких общеевропейских предприятий". Польский профессор (Краков): "Погоди-ка, а кто возглавил польское отделение Euroscience? Да-да, это имя я слышал. Тем не менее я в настоящий момент не вижу смысла в контактах нашей группы с представительством этой организации в Польше. Может быть, когда-нибудь потом - но не теперь". Самое большее, что соглашались сделать мои собеседники - повесить информацию о Euroscience на доску объявления своего учреждения.

Отдавая себе отчет в ограниченности круга моих собеседников, я думаю, тем не менее, что результаты моих бесед с ними вполне показательны, а потому беру на себя смелость предположить четыре основных причины их видимого безразличия к деятельности Eurosciene.

1. Сильное стремление преуспеть в науке не оставляет места для другой деятельности.
2. Участие в других (преимущественно деловой направленности) программах приносит сиюминутный дополнительных доход.
3. Участие в деятельности Euroscience не сулит видимых выгод, по крайней мере в обозримом будущем.
4. Недостаточное, помимо профессиональной терминологии, знание европейских языков (включая английский) затрудняет возможное личное участие в конкретных программах Euroscience.

В свете вышеизложенных проблем, что нужно делать Euroscience, чтобы успешно выполнять поставленные цели? Я думаю, что полезно было бы предпринять, в частности, следующее:

1. Организовать опрос профессиональных ученых, лиц, занятых организацией науки, представителей средств массовой информации, студентов, любителей, интересующихся научными исследованиями. Опрос выявит весь спектр доминирующих в обществе мнений касательно роли ученых и научных учреждений и будет полезен при планировании деятельности Euroscience на будущее.
2. Регулярно использовать съезды научных обществ (например, ежегодный съезд Европейского Астрономического общества) для распространения информации о Euroscience и ее задачах как среди профессиональных ученых, так и среди любителей.
3. Создать программы стажировки, чтобы привлекать добровольцев в конкретных странах, особенно молодых ученых и студентов.

Я с осторожным оптимизмом рассматриваю возможные последствия таких действий. В случае стран - бывших республик СССР следует заметить, что большинство высоко котирующихся научных работников имеют большой опыт и в профессиональном смысле и в смысле администрирования науки. Возможно, не менее важно то обстоятельство, что в этих странах до сих пор нет свободного рынка рабочей силы. На практике это означает, что сотрудники научных учреждений по прежнему сильно зависят от своих работодателей. Было бы, следовательно, полезно для дела, если бы предложенные выше меры принимались в этих странах объединенными согласованными усилиями уполномоченных Euroscience, национальных представителей, научных обществ и лиц, занимающихся научно-организационной деятельностью. Я вполне понимаю, что это звучит не очень привлекательно с точки зрения общих принципов свободы и демократии. Однако я считаю, что все цивилизованные средства хороши (по крайней мере, на начальной стадии создания новой организации, такой, как Euroscience), если они способствуют подъему престижа науки и ученых формированию лучшего представления о них у народов Европы.

Я приветствую откровенное обсуждение этих и подобных вопросов, как с отдельными людьми, так и, например, на страницах Бюллетеня Euroscience.