Астрономические курьезы - Литературные курьезы

У Николая Гумилева в стихотворении "CREDO" есть такие строки:


	Мне все открыто в этом мире -
	И ночи тень, и солнца свет,
	И в торжествующем эфире
	Мерцанье ласковых планет.

В стихотворении Михаила Светлова "В разведке" рассказывается, как двое разведчиков-красноармейцев вечером видят Меркурий и беседуют об этой планете. В полночь они попали в засаду, вступили в неравный бой и были ранены. Последняя строфа стихотворения звучит так:


	Ночь звенела стременами,
	Волочились повода,
	И Меркурий плыл над нами -
	Иностранная звезда.

Даже при самых благоприятных условиях Меркурий виден всего час-полтора вечером на западе или утром на востоке в лучах зари. Чтобы Меркурий был виден в полночь, да еще в зените - это слишком смелая фантазия поэта.

Меркурий привлек внимание и современного поэта Бориса Примерова:


	В небесах толпятся бури,
	Не измерить песней звезд,
	Под уздцы седой Меркурий,
	Шаровой весенний гость,
	Подымая первый тост, 
	На простор строку выводит,
	Гулевую, голубую, 
	Ножевую - позарез!..

и дальше


	А виной всему Меркурий,
	Заполночная звезда,
	Что ворочает года,
	Как медведь в зеленой шкуре,
	С небесами балагуря,
	Разрушая холода.

Признаться, смысл авторской аллегории остался мне неясен. Зато ясно другое: Меркурия поэт никогда не видел. Диск Меркурия без телескопа не разглядишь, цвета он вовсе не зеленого, а виден бывает только на фоне зари, утром или вечером, но никак не заполночь. Кроме того, конфигурации Меркурия повторяются каждые 116 суток, и между появлением Меркурия на небе и наступлением весны нет никакой связи.

Венере тоже частенько достается от малосведущих авторов. Стихотворение Поля Верлена "Благословенный час" в переводе Валерия Брюсова начинается так:


	Луна ала на темных небесах;
	Качается туман; луг холодеет
	И спит в дыму; в зеленых тростниках
	Лягушка квакает; прохлада реет...

	Проснулись совы; то вперед, то прочь,
	На тяжких крыльях, лет бесшумный, мерный
	Свершают; у зенита свет неверный,
	И, белая, Венера всходит: Ночь!

Правда, анализируя произведения иностранных авторов, никогда нельзя быть уверенным, что ошибка содержится в оригинальном тексте, а не внесена переводчиком. Но А.Гелескул переводит эти строки с той же ошибкой:


	Луна багряная плывет издалека,
	Заводит марево причудливые пляски
	Над сонной пустошью, кричит лягушка в ряске,
	И пробегает дрожь по тени тростника...

	Вот совы прянули и вновь уплыли прочь,
	Глухими крыльями волнуя темный воздух,
	Вот и зенит уже в затеплившихся звездах,
	Венера светлая встает, и это - Ночь!

Приводим фрагмент из поэмы "Город Солнца" современного поэта Игоря Голубева. Фрагмент называется "Вечерняя звезда" и посвящен наблюдению Венеры.


	Одиннадцатый день
	Сияния Венеры,
	Одиннадцатый день
	Безвинно-грешной веры.

	Смятение умов -
	Одиннадцатый вечер,
	Все люди из домов -
	Одиннадцатый вечер.

	Глядят на белый серп
	В магические трубы,
	Погашен каждый сквер,
	Блестят глаза и зубы.

	Погода - благодать,
	Душа - полунемая,
	И трудно угадать,
	Кого ты обнимаешь.

	Звезда уходит прочь,
	Предвестьем беспокоя:
	Двенадцатая ночь
	Устроит нам такое!

Поскольку Венера вызывает такой ажиотаж, можно предположить, что на вечернем небе она появилась недавно. Видна одиннадцатый день, уточняет сам автор. Однако период вечерней видимости нижних планет начинается после их верхнего соединения с Солнцем; диск планеты при этом имеет маленький угловой диаметр, но большую фазу. Обитатели Города Солнца, наоборот, наблюдают тонкий серпик Венеры, который бывает виден вблизи нижнего соединения планеты - в конце периода вечерней видимости или в начале периода утренней видимости. Так что двенадцатая ночь тут ни при чем.

Современный американский фантаст Джеффри Лэндис мастерски интригует читателя первой же фразой своего нового рассказа "Девушка и пират". Фраза такая:

"Между Венерой и Землей со скоростью двадцать километров в секунду дрейфовал предмет, являвшийся, наверное, самым тщательно охраняемым секретом в Солнечной системе..." (журнал "Если" ? 1 за 2011 год, стр.20, перевод Владимира Иванова).

Удивление читателя вызывает, однако, не сам таинственный предмет, а скорость, с которой он движется. 20 км/с - это значительно меньше круговой скорости для этой части Солнечной системы (круговая скорость Земли - около 30, а Венеры - около 35 км/с). Движущийся между Землей и Венерой предмет в принципе может иметь скорость 20 км/с, находясь вблизи афелия эллиптической орбиты, но не может "дрейфовать" с такой скоростью сколько-нибудь долго.

"Hочь пpишла звездная и холодная. Темная была ночь, хотя две маленькие луны быстpо катились по чеpно-искpистому своду. Фа-Дейк постоял у откинутой занавеси, посмотpел на эти светлые бегучие шаpики, отыскал потом глазами знакомое созвездие Оpиона, вздохнул и веpнулся в теплоту шатpа..." (В.Крапивин, СС, том 6-7, Екатеpинбуpг,"91",1993, стp.325)

В небольшом отpывке допущено несколько астpономических ошибок. Фобос пеpемещается по маpсианскому небу действительно быстpо, тpижды пеpесекая его за маpсианские сутки (причем с запада на восток!), а вот Деймос пеpемещается почти так же, как Луна по земному небу. Hи тот, ни дpугой спутник не выглядит как "шаpик", поскольку оба они имеют непpавильную эллипсоидную фоpму, кpоме того, и Фобос, и тем более Деймос пpи наблюдении с Маpса имеют маленький угловой диаметp.

Таинственный Марс особенно привлекает внимание писателей, поэтов и художников. В поэме "Байконур, ХХ век" Анатолий Щербаков описывает один из космических пейзажей Алексея Леонова:


	В небе звезды мерцают слабо.
	Ночь затмила корабль-иглу.
	Марсоход,
	Похожий на краба,
	Уползает, гудя, во мглу.

	Курс рассчитан.
	И связь в порядке.
	День обычный: одна из дат...
	Экипажа доклады кратки, 
	Позывные к Земле летят...

	Звездолетчики там душою,
	Где родимая сторона...
	Солнце светит
	Звездой большою,
	И Земля, как глобус, видна.

Поскольку Марс всего в полтора раза дальше от Солнца, чем Земля, солнечный диск при наблюдении с Марса имеет существенный угловой диаметр - примерно 20 угловых минут. А вот Земля, наоборот, в подходящей конфигурации будет выглядеть как "большая звезда", подобно Венере на земном небе.

Хочется надеяться, что в действительности пейзаж Леонова такой грубой ошибки не содержит, что поэт просто дал волю фантазии.

Современный поэт Валерий Хатюшин склонен к философии:


	Воронки,
	воронки...
	На Марсе, на Сатурне, на Луне...
	Почему мы решили,
	что это кратеры вулканов?
	А может быть, это
	воронки
	от разрывов бомб?..

Встречный вопрос автору: а почему он решил, что на газовом гиганте Сатурне вообще есть кратеры? Да и на Луне вулканических кратеров нет - только ударные.