|
Документ взят из кэша поисковой машины. Адрес
оригинального документа
: http://www.prof.msu.ru/publ/omsk1/4_01.htm
Дата изменения: Fri Jul 9 11:11:46 2004 Дата индексирования: Mon Oct 1 22:02:31 2012 Кодировка: koi8-r Поисковые слова: функция масс |
Михайлов В.А., Михайлов С.В.
г. Ульяновск
Российские СМИ выступают
важным индикатором хода демократических реформ:
с одной стороны, они оказались наиболее стойким и
продвинутым завоеванием демократии, с другой -
именно в эволюции СМИ наиболее наглядно
проявились традиционные проблемы развития
российского общества. Так, курс на создание
рыночного хозяйства подразумевал формирование
"информационного" рынка, который и был
создан в числе первых структурных звеньев нового
гражданского общества (в России сегодня
функционирует около двух тысяч
телерадиокомпаний, что на 500 больше, чем
соответствующих вещателей в США). Однако
складывание информационного рынка протекало и
протекает с известными издержками (чрезмерная
политизация СМИ, крайняя коммерциализация
ведущих телерадиоканалов и др.). В результате -
весьма двойственное отношение россиян к СМИ:
никто не хочет возврата прошлого, но все успели
устать от попыток различных олигархических
групп и местных кланов подмять под себя
деятельность СМИ. По данным КСИ, треть россиян
отмечают предвзятость и неискренность ведущих,
лишь 9% (в отношении ОРТ) и 18% (в отношении РТР)
респондентов посчитали, что данные телеканалы
обслуживают интересы общества. Показательно, что
около 57% "не вполне доверяют" и около 12%
опрошенных "совсем не доверяют" публикациям
центральных газет.
Главной тенденцией развития
российских СМИ стало скачкообразное движение от
государственной монополии и
идейно-политического монизма к организационной,
финансовой и идеологической самостоятельности
через относительную (временную?) зависимость от
государственной власти и частного капитала. При
этом последняя оказалась опосредованной
противоборством федерального центра с
сепаратистскими поползновениями субъектов
федерации, противостоянием олигархических групп
(федеральный уровень) и борьбой за финансовые,
энергетические, информационные и прочие ресурсы
(местный уровень). Показательна в этом отношении
эволюция телекомпаний от акционерных обществ к
системе медиа-холдингов ("Альфа-ТВ",
"Премьер-СВ", "Группа-Мост",
"Совершенно секретно", ВГТРК и др.).
Ясно, что западная "открытость"
остается до сих пор чем-то совсем иным, чем
российская "гласность": первая опирается на
вполне зрелое гражданское общество, вторая же
является оборотной стороной слабого государства
и несформировавшегося гражданского общества.
Если свобода западных СМИ естественным образом
вытекает из принципа разделения властей и
финансовой независимости, то свобода российских
СМИ вытекает из анархообразного состояния
российского общества и потому просто вынуждена
искать опору либо в авторитете государственной
власти, либо в финансовой мощи какой-либо
олигархической группы.
Мозаичность форм собственности, целей,
социокультурных и идейно-политических
пристрастий нынешних инвесторов СМИ приводит к
невыполнению ими своей главной функции
(сохранение единства общества и
национально-государственной идентичности). В
этих условиях российские СМИ - это не столько
логичное следствие существующей общественной
структуры, сколько некая аномалия (вспомним
постоянные заклинания не покушаться на
"единственное завоевание перестройки").
В регионах (на примере Ульяновской
области и ряда других областей и республик)
преобладающей остается система федерального
телерадиовещания. Так, количественно и
качественно мощь ОРТ, РТР, НТВ и т.п. на порядок
выше местного телевещания (сеть СТС объединяет 143
региональных компаний с охватом аудитории в 85
млн. человек). Влияние общероссийской прессы
(степень доверия, ареал распространения и т.д.)
превосходит местное воздействие. Отдельно
следует отметить, что чрезмерно активное (даже
агрессивное) центральное вещание оборачивается
множащейся пассивностью населения. В
перспективе этот крен в манипулятивную сторону
несет в себе угрозу возрождения авторитаризма,
ибо подобная позиция ведущих СМИ в массовом
масштабе штампует сегодня "авторитарную
личность".
Наблюдается возрастание зависимости
СМИ от исполнительной власти. Повсеместно
принимаются законы, распоряжения, инструкции,
которые противоречат конституции и
общефедеральному законодательству (примеры:
введение цензуры в Башкирии, насильственное
закрытие каналов в Хакасии, запрет отдельных
номеров коммунистических изданий и
"редактура" публикации газеты
"Известия" в Саратове и т.д.). Альтернативные
источники информации удушаются прекращением
дотаций, судебными преследованиями журналистов
и пр. Если на федеральном уровне СМИ (особенно
электронные) являются объектом борьбы за
перераспределение власти, то на региональном
уровне они выступают в качестве средства
сохранения власти. Оппозиция не имеет шансов
развернуть массированное наступление через
местные СМИ. Таким образом, региональная власть
подходит к СМИ не как к средству массовой
информации, а как к средству формирования
необходимой массы и соответствующего массового
сознания.
Главное. В России идет мучительный
поиск адекватного механизма управления СМИ.
Известно, в США радио- и телевещание
контролируется, в основном, системой частных
станций, в Великобритании - общественной
корпорацией (Генеральный совет по печати и др.), в
Канаде предпринята попытка соединить корпорацию
(общенациональный уровень) и частные станции
(местный уровень). Вероятно, именно опыт Канады
наиболее применим к современному положению дел с
СМИ в России (так, около 80% респондентов выступают
за государственное регулирование телевещания,
но соотношение государственного и частного
секторов - по количеству выданных к 1999 году
лицензий на вещание - составляет 1:8). Только таким
путем можно преодолеть прошлый государственный
монополизм и избежать новейший монополизм
российских нуворишей. При этом государство
должно контролировать не столько деятельность
конкретных СМИ, сколько способствовать созданию
сбалансированной структуры российских СМИ
(стимулирование декоммерциализации, утверждение
самоконтроля, внедрение высоких стандартов
качества информации и т.п.).
На региональном уровне указанный
процесс закончился, даже не начавшись. Используя
терминологию Сидни Хэда, можно сказать, что на
местах универсальной стала
авторитарно-патерналистская модель управления
СМИ. В противовес федеральному телерадиовещанию
и прессе, где преобладание получил частный
капитал, в регионах СМИ находятся почти в
исключительной зависимости от местной власти.
Здесь нет "диктата рейтингов", а значит, нет
засилья пустых игр и развлекательных программ,
но здесь также нет искомого баланса интересов
общества, государства и частного бизнеса. Общими
для регионов остаются такие проблемы, как
открытость власти для СМИ, доступ журналистов к
источникам информации, недостаточное
использование СМИ в качестве получения
информации о положении дел на местах, слабое
участие СМИ в обсуждении и принятии законов и пр.
Джентльменский набор идеальных СМИ
(своевременность, достоверность, полнота,
объективность, доступность, безопасность
информации) остается неполным и недосягаемым для
большинства региональных СМИ.
Одной из альтернатив негативным
тенденциям в развитии российских СМИ является
глобализация информационного пространства.
Например, хотя Россия находится лишь на 32 месте в
мире по доступу к INTERNET, ей, тем не менее, придется
пройти путь других стран (в Англии правительство
каждому школьнику планирует свой адрес в сети, а
в Финляндии таковой уже имеет каждый студент).
Новые СМК и новая система коммуникации с их
ориентацией на общественное вещание (см.:
Резолюция ?1 "Будущее общеевропейского
телерадиовещания" 4-ой Европейской
конференции министров по политике в области СМК,
декабрь 1994) будут просто принуждать к
необходимой "свободе информации" и
"социальной ответственности" СМИ. В связи с
этим возникает острый вопрос о характере и
механизме взаимостыковки глобальной культуры и
традиционного российского менталитета.
Представляется, что именно логика их
взаимопроникновения и будет определять будущее
российских СМИ.
[Назад] [Оглавление] [Вперед]