Документ взят из кэша поисковой машины. Адрес оригинального документа : http://www.psy.msu.ru/science/luchkov/books/v_001_063.pdf Дата изменения: Thu Jun 10 00:00:00 2004 Дата индексирования: Tue Oct 2 03:32:33 2012 Кодировка: Windows-1251 Поисковые слова: вторая космическая скорость

ОБОЯНИЕЛУЧКОВАВОШ ЛОВПО СЛОВИЦЫНО СА МОНВЫДЕЛЯЛСРЕДИСВ ОИХКАЧЕСТВМУДРОСТЬ


в воспоминаниях

Лучков
Москва 2003

Слава


Составитель, редактор и издатель М.В. Лучкова

Слава Лучков в воспоминаниях
М., 2003. 344 с.
Слава Лучков был очень одаренным, ярким, обаятельным человеком, любившим и ценившим человеческое общение, общавшимся талантливо и умело. Неудивительно, что столь многие люди из тех, с кем он дружил, вместе учился или работал, смогли и захотели принять участие в этой книге памяти. Помимо воспоминаний, в книгу включено большое количество фотографий этого и внешне красивого человека, его первые впечатления от знакомства с Америкой, а также стихи, рисунки, шутки, которые он щедро разбрасывал на своем жизненном пути

ISBN 5-93733-019-6

ї В.В.Лучков, 2003 ї М.В.Лучкова составление и редактирование, 2003

Борис Братусь 66 Валерий Булатов 80 Владимир Булгаков 86 Владимир Васенькин 90 Юлиан Гантман 96 Анна Герасимова 103 Алла Ермоленко 105 Татьяна Конева 109 Юрий Конев 112 Татьяна Лассер (Гладышева) 114 Марагарита Лучкова 116 Валерия Малкина 183 Ольга Маринцева 185 Юрий Матвеев 189 Татьяна Морозова 192 Владимир Рокитянский 196 Лилия Рязанова 235 Эмилия и Леонид Траковские, Антонина и Виктор Шахсуваровы 238 Владимир Харитонов 245 Анатолий Цой 249 Сергей Чернышев 252 о. Александр (Шаргунов) 258 Katja Meier-Rust 260 Reinhard Meier 264 David Satter 272 Jerrold Schecter 276 Walter Siegl 282 Stroub Talbott 284

Письмо Славы из Америки 7 Воспоминания о Славе 65

Из фото-архива 290


6

7

Письмо из Америки
Наговорено на аудио-кассеты в 1988 г.


8

В. Лучков

Письмо из Америки

9

Я начинаю диктовать свое письмо. Я сейчас нахожусь у себя в комнате, в доме Строба, и я уже так привык к тому, что вокруг меня, что мне кажется, что вы все это уже должны знать, и мне даже несколько странно об этом рассказывать, но я понимаю, что, на самом деле, вы ничего не знаете, и поэтому я вам все расскажу. Комната была специально для меня приготовлена, и, когда я сюда приехал, она меня ожидала. И на двери комнаты висела такая смешная вырезка (из журнала, наверное) она здесь и по сей день висит, на ней написано: Russian troubled superstar. Наверное, это можно перевести так: русская суперзвезда, находящаяся в трудном положении. Комната довольно большая. Около стенки большая деревянная кровать со стойками. Рядом со мной столик, настольная лампа. Вдоль окна полка, и внизу два отделения, где лежит моя одежда, а на полке лежат книги, какие-то игрушки Можно сказать, что это как большой подоконник во всю стену под окном, а внизу под подоконником справа и слева два отделения для одежды и всякого барахла, а среднее отделение, довольно большое, представляет собой открытые полки. ну что-то типа того, что у нас в комнате на Народного ополчения. Из комнаты отдельный вход в туалет и в ванную: у меня отдельный туалет и отдельная ванная с душем. И еще есть стенной шкаф, называется 'walk-in', потому что туда можно войти, со своим выключателем: там можно зажечь свет, и там тоже много полок, и можно повесить всякую одежду и даже спрятать чемоданы. Строб все здесь замечательно приготовил. На стене висит картинка Не картинка, а картина Ирина Павловна не простила бы мне этой 'картинки' Удивительным образом она очень напоминает ту картину, которая у Ирины Павловны висит и которая мне так нравится. Тоже зима, тоже деревенские дома, тоже лошадь, и тоже какие-то сани, в которых люди, правда, сидят. У Ирины Павловны без людей. Снег. Вечер. Из трубы идет дым. Это меня очень удивило, когда я здесь оказался. На стенах висят фотографии, так или иначе знакомые вам. С правой стороны, где стена около окна, там много фотографий. Есть фотографии если ты, Рита, помнишь, когда Строб приезжал вместе с Дэвидом к Князю, когда они жили в Бабушкине, и мы еще демонстрировали картинки, которые мы со Швейком нарисова-

ли друг другу. И там есть групповые фотографии, как мы сидим на диване.


10

В. Лучков

Письмо из Америки

11

А есть совсем старая фотография, давнишняя-давнишняя, когда Кейси и Лайза Мерел были в Москве со своим братом Томом вот там висит такая фотография: ты, Рита, я и Князь. И есть еще фотографии, где Джерри с Айви Вальтеровной, а есть еще фотография я, правда, ее только здесь впервые увидел это где я и Майк Мандельбаум на Новодевичьем кладбище, около могилы Хрущева. Очень хорошая фотография. Слева там висит фотография, где мы со Стробом идем по тропинке в лесу, подобная той, что в кухне. Прямо передо мной Вот давным-давно, когда Кевин Клоуз уезжал помните?.. Мы тогда гуляли на Мо скве-реке, и т акая фотография: Анька стоит смешная в сво ей каракулевой шубке с т аким чудным-чудным видом и в шапке Вот та самая шапка, которую в свое время Таня Фильцер мне подарила, но она оказалась мне настолько мала, что Анька ее носила. И я не знаю: потеряла ее или нет? А на заднем плане Строб и я на санках. В общем, здесь Строб очень все хорошо подготовил, и меня тут ожидали почти семейные реминисценции. Я сейчас в Вашингтоне и через несколько дней уеду на РодАйленд это такой маленький штат рядом с Массачусетсом. На пару дней поеду туда меня просто пригласил так называемый Браунуниверситет. А оттуда я поеду в Бостон. В принципе у меня там тоже есть приглашение в школу к сестре Строба она заместитель директора школы. Ну и, наверное, я во спользуюсь случаем и поживу в Бостоне пару дней, а может быть сделаю что-нибудь еще большее еще пока не знаю. Может быть, я оттуда возьму и съезжу к Чалидзе в Вермонт, но это все пока мне не очень понятно, надо все это уточнить. Я сейчас начну рассказывать, и на какие-то вопросы, которые у вас есть ко мне, я отвечу, но какие-то вопросы у вас все равно и останутся, и появятся вы их сразу записывайте и при первой оказии, а оказия должна вскоре случится, эти вопросы мне переправьте, и я в следующий раз на них отвечу. Наверное, я должен сейчас начать с самых своих первых впечатлений и от Америки, и, в первую очередь, от Вашингтона, потому что я в Вашингтоне оказался. И меня и здесь часто спрашивают о том, каковы мои впечатления и что является моим самым большим впечатлением. Ну и на такой вопрос что является самым большим


12

В. Лучков

Письмо из Америки

13

впечатлением? ответить трудно, потому что я приехал сюда в достаточной степени подготовленным видеть то, что я вижу. Все-таки я много читал, и читал направленно, и читал всякие американские журналы, много знал по картинкам, и много разговаривал с нашими друзьями американскими. Но тем не менее, разумеется, все-все понемножку, вся собственно материальная картина этой страны, этого города, этого мира, этой культуры все, конечно, для меня новое, новое, новое. И первое впечатление было от самого Вашингтона города. Может быть, я вернусь к самому своему первому дню. Я когда приехал в Вашингтон, то меня встретили Джерри и Строб на машине, и выяснилось, что Павлик тоже приехал из НьюЙорка, специально чтобы меня встретить, но опоздал на автобус И в результате мы по дороге в Вашингтон заехали к Каминским, у которых Павлик остановился на полпути к аэродрому. Немножко посидели у Каминских выпили водки по случаю приезда. Потом мы захватили Павлика и с Павликом приехали к Стробу. А на следующий день мы с Павликом провели весь день вместе. Много гуляли Просто отправились в так называемый down town в центр города, в так называемый mall это огромное пространство, огромный газон, вокруг которого расположен огромный комплекс музеев. Я отправил Ирине Павловне открыточку это как раз одно из зданий, ну, может быть, исходное здание этого комплекса. И у меня первое впечатление было большой чистоты. Город был какой-то очень чистый, и светлый, и свежий. И это впечатление от Вашингтона у меня сохраняется и до сих пор. В этом смысле это особенный город и в Америке самый чистый, самый свежий, самый красивый, самый приятный С самой приятной, впечатляющей архитектурой И поскольку мы оказались на этом моле, то и огромное впечатление на меня сразу произвели здания музеев. Это такие современные постройки, специально для музеев. Очень большие, очень про сторные, про сто необычайно про сторные для нас, привыкших к нашим довольно стиснутым музейным помещениям. И большое впечатление на меня произвел сам воздух воздух был замечательно чистый и свежий. И я никак не мог поверить, что в городе может быть такой свежий воздух. Я ходил по городу и не ощущал запаха газа. Выхлопов. И всякий раз, когда мимо проезжал

какой-нибудь автобус, я поражался, что не чувствую носом никаких запахов. Мы ведь уже настолько привыкли, что всякий раз, когда проезжает какой-нибудь автобус, будет долгий резкий запах дизельного выхлопа. И ничего такого не было в Вашингтоне. За весь день только дважды я уловил буквально какие-то следы газа. И один раз только кстати, под боком у Белого дома нам попалась машина типа бетономешалки, которая крепко дымила. И это все за весь день. И еще. Это был сентябрь, начало сентября, но в городе было огромное количество цветов и каких-то цветущих деревьев. Какието кусты, ну типа, скажем, по размеру, наших кустов сирени, с какими-то красными, лиловыми цветами. Эти цветы сохранялись очень долго в городе. И, может быть, еще одно из самых первых впечатлений от города это огромное количе ство церквей. Мы едем по городу, и буквально через каждые сто метров появляется какая-то церковь 'какая-то' потому, что здесь такое огромное количество разных церквей, разных религий: бабтистских, методистских, менонитских, католиче ских реформатских каких угодно. Ну и право славных, разумеется. Православных здесь не так много, но две есть. Причем, обе недалеко от дома Строба. И, раз уж я заговорил про чистоту воздуха, еще что поражает это отсутствие грузовиков. Для нас настолько привычно, что, ну я не знаю какой процент, но, может быть, 40% всех машин, которые мы видим в Мо скве это грузовики с кузовами. Ничего такого в Вашингтоне, да и вообще в Америке, не увидишь. За все время моего пребывания в Америке а я уже здесь довольно много видел, и много ездил, и много ездил по дорогам я видел только один грузовик где-то в Калифорнии по дороге из Лос-Анжелеса в Санта-Барбару. Вот только один раз я вдруг увидел типично наш грузовик. Но этоне то чтобы легко объясняется я хочу сказать, что дело в том, что в Америке огромное количе ство машин легковых, и потом огромное количество специализированных машин. Легковых типа 'пикапов', на которых огромное количество груза можно перевозить и, действительно, перевозится. Огромное количество специализированных микро-автобусиков. Поэтому здесь никому не приходит в голову гонять по городу грузовики, в которых валяется одна коробка, или четыре мешка, или десять солдат каких-нибудь


14

В. Лучков

Письмо из Америки

15

куда-нибудь едут. Но зато но не в городе, а на шоссейных дорогах довольно большое количество огромных треллеров (у нас они употребляется для дальних, междугородних, перевозок). Причем они очень красивые, в отличие от наших грузовиков: всегда чистые, блестящие, хорошо покрашенные. С огромным количеством каких-то, малопонятных мне, почти космических деталей, торчащих. Мне кажется, что это не функционально, а, вообще, какая-то эстетика. И они, действительно, производят впечатления. Что же еще в первый день? В первый день меня поразили странные звуки когда мы с Павликом просто валялись на этом моле, просто легли на газон под дерево какие-то звуки, доносившиеся с дерева, а потом я часто их ловил в городе. Я сначала думал, что это какие-то странные птицы взрываются таким птичьим цокотом, клекотом, но потом я понял, что это цикады. И цикад очень много в Вашингтоне. Сейчас они, конечно, исчезли уже холодно. И птицы. Они тоже здесь какие-то необычные я даже не знаю, что это за птицы, как они называются. Павлик называл их 'киви'. Они, действительно, такие маленькие, с длинными клювами и напоминают киви, но я не уверен, киви ли это на самом деле. И еще белки. Здесь белок огромное количество. Повсюду. Ручные. Серенькие, коричневые И их здесь так много почти, как птиц! Повсюду. Правда, местные люди, и Павлик в их числе, относятся к ним с предубеждением, называя их 'крысами', потому что они роются в помойках. Но для свежего человека это зрелище диковенное. Идешь по городу, и они перебегают у тебя под ногами слева, справа, крутятся рядом, вскакивают на деревья, прячутся за кустами. И еще из первых впечатлений архитектура. Меня поразило в Вашингтоне, а потом и в других городах, наличие зданий, архитектурный стиль которых совсем мне неизвестен. То есть дома, аналогичных которым я не встречал нигде ни в Москве, ни в других городах. Потом я сообразил, что архитектурные стили, которые пришли в Москву, в Россию в начале ХХ века, видимо с некоторым опозданием, из Европы, а может быть из той же Америки, эти стили перестали существовать в нашей стране, потому что I Мировая война, революция и т.д. Просто перестали строить. А этот стиль продолжал развиваться в Америке. И есть дома, которые настолько далеко ушли от всего того, что мы знаем по Москве, по архитектурной

Москве начала века, что я их про себя называл missing link отсутствующее звено. Дело еще в том, что этот архитектурный стиль, о собенно это в Нью-Йорке видно, он тоже исчезает, потому что НьюЙорк так быстро перестраивается, что, по сути дела, современный Нью-Йорк, особенно Манхеттен это город совсем новый, это город 506070-х и даже 80-х годов. А вот те дома, которые доминировали в Нью-Йорке в 2030-е годы, они, практически, исчезают. Что еще любопытно? Меня поразило, что в Нью-Йорке на домах, особенно на домах старых зданий, на крышах стоят какие-то огромные, чудовищные баки. И я все время приставал к Юлику, пытаясь понять, что это такое. Откуда они? Почему? Зачем эти баки? Какой в них смысл? Потому что это тоже было что-то настолько диковенное какие-то марсианские сооружения. Но потом Юлик, который выражал мне неодобрение по поводу моего любопытства, интереса к этим бакам, спустя какое-то время, в мой следующий приезд в Нью-Йорк, сказал, что он специально выяснил, что в какое-то время был такой закон, который требовал, чтобы каждое здание обеспечивало пожарную безопасно сть, имело средство борьбы с огнем поэтому на больших домах специально создавались такие баки с резервной водой, для того чтобы можно было гасить пожары. И если уж говорить о пожарах, то тоже был такой закон, который требовал, чтобы в каждом доме были запасные выходы. И в старых зданиях Нью-Йорка это видно, да и в Вашингтоне это тоже видно, особенно в зданиях старой по стройки очень много внешних металлических лестниц. Иногда они смотрятся экзотически, иногда они смотрятся интересно, но иногда они смотрятся монструозно, кажутся чем-то страшным, но потом к ним привыкаешь. Еще что поразило? Я, кажется, писал об этом в письме: когда я впервые оказался во Франкфурте, ожидая пересадки на самолет, чтобы лететь в Вашингтон, меня уже т ам поразило, что на продажу выст авлено огромно е количе ство фру ктов например, желтые бананы, которые никого не интере су ют. А потом я это, только в значительно большем масштабе, увидел в первый день на улицах Вашингтона: на перекрестках, на лотках продаются фрукты, которые достаточно дешевые и тоже никого особенно не интересуют. Но фрукты были достаточно диковинные. Ну крупным виноградом о собенно не удивишь, но продаются черные сливы размером почти с


16

В. Лучков

Письмо из Америки

17

Анин кулак или продаются так называемые некторины это нечто вроде побритого персика, т.е. гладкая совсем поверхность персик с поверхностью сливы. Ну и разные прочие овощи и фрукты, и это на каждом углу, и никто не покупает, вероятно, из соображений гигиены. Еще из первых впечатлений. На меня очень сильное впечатление произвели, так называемые lobby подъезды и жилых домов, и административных зданий. Сначала я попал в административное здание в первый же день мы зашли к Стробу. Так называемые административные здания это большие здания, в которых находятся разные учреждения. Здания большие: 1516 этажей. И вход в это здание представляет собой большой подъезд-холл, всегда очень красивый, т.е. здесь есть специальная культура подъездов-холлов. Внизу в холлах двери, которые ведут в разные магазины, причем, магазины здесь всегда хорошо оформлены, красивые. Эти холлы и коридорчики, которые ведут к лифтам, всегда замечательно украшены: стоит какая-нибудь скульптура, декоративные цветы, какое-нибудь деревце растет, очень много разных скульптурок абстрактных больших, маленьких. Двери лифтов никогда не обшарпаны. Всегда они из какогонибудь либо хромированного металла, либо под дерево. Лифты большие, просторные, они всегда отделаны специальными материалами, коврики постланы на полу. Лифты очень красивые. Вот я бывал в новом здании ЦК, которое уже оформлено по новейшим западным стандартам, но им далеко не только до холла и лифтов в том здании, где работает Строб, но и для огромного количества зданий, в которых я бывал. Вот такая специальная культура. Причем, это не только в зданиях, где работают люди. Входы в обычные жилые дома всегда очень привлекательны. Даже если дом достаточно бедный все равно внизу что-нибудь такое есть: может быть холл, могут стоять диванчики, обязательно цветы, какие-то украшения. В общем, какая-то незнакомая нам культура подъездов. И это повсеместно, по всей Америке так. Я повторяю, что все мелкие вещи все новые для нас. Меня, например, поразили краны Огромное количество рычажных кранов т.е. не крутишь ты эти ручки Такая большая рукоятка с рычагом. Вот этот рычаг поднимаешь вверх, и течет вода. Если повернешь рычаг влево, вода течет горячая, если повернешь вправо, вода

течет холодная. Если ты рычаг держишь в среднем положении, то вода течет средней температуры. Или справа и слева рычаги, и надо эти рычаги поворачивать. Рычажная система управления всей этой водой. Но что любопытно: нет стандарта. Вот что значит Америка страна плюрализма. Иногда эти краны-рычаги надо поворачивать в одну сторону, иногда навстречу друг другу, иногда друг от друга. И примерно тоже самое происходит в туалетах. Не всегда сообразишь, где надо на что нажать, чтобы спустить воду. Туалеты здесь тоже совершенно другого типа, чем у нас. У нас все одного типа баки одного типа, унитазы одного типа. Здесь огромное разнообразие туалетов, и, опять-таки, раз уж говорить о туалетах, то туалеты поразительно чистые. Причем поразительно чистые везде. Я помню, мы ехали как-то на машине из Западной Виргинии, остановились где-то у бензозаправки и двинулись в туалет. И я ожидал, что сейчас будет что-то ужасное. Ну просто по нашему воспитанию полагал, что на дороге, около бензозаправки Нет, все очень чисто, аккуратно, везде туалетная бумага, никакого запаха, разумеется, и даже, помимо туалетной бумаги это не всегда, но тоже очень часто бывает из специальных ящичков ты вытягиваешь специальные индивидуальные бумажные покрышки на туалет. И, вообще, какой-то запас прочно сти гигиенической как само собой разумеющееся. Например, во всех душевых ты можешь получить бесплатно полотенце, и везде есть специальные кнопочки, на которые ты нажимаешь, и оттуда течет специальный шампунь, эквивалент мыла для того чтобы ты мог вымыть руки. Причем, часто в общественных туалетах, умывальнях вода часто течет дозированно: ты нажимаешь на кнопку, и вода течет примерно секунд тридцать, потом прекращается. Нажмешь еще вода снова течет. С одной стороны, есть некоторая роскошь не зажимают ни воду, ни бумагу, но в то же время есть дозирование. Еще по поводу душевых. Любопытно, что здесь, практически, отсутствуют мочалки. Американцы моются два раза в день, наверное, но всегда без мочалок. В качестве мочалки используются маленькие квадратные полотенца: они намыливаются, и человек себя натирает такой 'мочалкой'. Хотя я потом увидел в некоторых домах но в о сновном все-таки в русских домах обычные наши мочалки. То есть их можно купить, но просто нет такой традиции.


18

В. Лучков

Письмо из Америки

19

Что еще из того, что сразу бросается в глаза? Особенно бросаются в глаза бездомные те самые бездомные, о которых много говорится в нашей пре ссе. Действительно, много! Просто огромное количество этих бездомных и в Вашингтоне, и в Нью-Йорке. Су ще ству ют правда разные причины, объясняющие появление этих бе здомных. Я, правда, пока на эти причины закрываю глаза просто потому, что я пока просто не могу объяснить, что реально происходит Поэтому я пока просто накапливаю факты, не тороплюсь с какими-то объяснениями, которые для меня пока не совсем ясны. Одна из причин и она, видимо, реальна со стоит в том, что в какой-то момент здесь было мощное движение за то, чтобы не держать в сумасшедших домах людей, которые не представляют социальной опасности. И в какой-то момент эти дома практически полно стью были вычищены, и, действительно, в городе довольно много сумасшедших. Ты это видишь: идут люди, разговаривая сами с собой Присел в скверике в Вашингтоне и наблюдал: ходил черный человек с озабоченным видом. Я даже не мог понять, что он делает. Уходил из этого скверика, возвращался, потом подошел к мусорному баку, что-то там долго рукой ковырял, потом достал баночку изпод мороженого, пальцем ее 'вылизал' и съел эти остатки. В данном случае было просто понятно, что это не та еда, которой наешься. И то, что он выгреб, не было просто едой. Было видно, что этот человек просто больной. Это в качестве одного из примеров. Явно видно, что большинство этих людей просто больны. И есть еще большое число людей деклассированных людей, которые просто считают своей нормой такую жизнь. Это тоже явление, которое нам мало знакомо и мало понятно. Существует довольно большое количество людей, которые хотят жить на улице, как это не удивительно. Разумеется, есть еще такая классическая проблема в Америке проблема преступности. Об этом и наша пресса говорит. Но здесь люди действительно этого боятся. Принято в конце года подводить итоги, и, по-моему, в Вашингтоне 580 человек убито за 88-й год, а в Нью-Йорке побит рекорд: там, кажется, 1800 человек было убито за прошлый год. Здесь даже продаются такие носки с карманами или специальные пояса, в которых предлагается людям носить деньги. И, в принципе, рекомендуется носить всегда отмазочные деньги, т.е.,

скажем, где-нибудь в кармане иметь несколько долларов или десятку, или пять долларов. Просто имеется в виду, что часто бывают случаи, когда подходят на улице В моем случае ничего такого не происходило: ни со мной, ни я этого не видел, но люди говорят, что это случается. Один раз только, правда, мы шли с Кельвином Клоусом, его женой и дочкой Ниной в музей. И на моле какая-то сумасшедшая подошла и что-то возбужденно говорила, и Кельвин достал этот заранее приготовленный доллар из кармана брюк, выдал ей, и она сразу же отстала. Это в данном случае было попрошайничество. А попрошайничества много, кстати говоря. Попрошайниче ства очень много. На разных углах сидят люди, на каком-нибудь крылечке сидит человек с банкой и про сит. И вообще много про сят. На какие-нибудь благотворительные дела, на тех же бездомных. Здесь это часть культуры: выпрашивание денег. И тоже любопытно, что на многих домах здесь и часто на улице такие специальные сообщения для воров или для потенциальных грабителей, где сообщается, что эта улица находится под специальным контролем переодетых полицейских или, скажем, под специальным электронным наблюдением, или хозяева дома сообщают, что у них все предметы специальным образом помечены так, что если вы их украдете, то вас все равно найдут и т.д. Вообще, это отдельная тема для разговора, но это немножко смешно. Скажем, здесь во многих домах стеклянные двери, но они тем не менее запираются на ночь. Кажется, что стуит плечом высадить эту стеклянную дверь и войти в этот дом? Казалось бы, русского вора, грабителя, это не остановило бы. Но, правда, мне на это обычно возражают: да, стекло ты высадишь, нашумишь, а хозяин достанет из ящика стола револьвер и тебя здесь шлепнет, потому что здесь многие вооружены. Так что не знаю. Вот у нас был один смешной, почти калейдоскопиче ский случай. Мы как-то были в Нью-Йорке я, Юлик и Князь. Мы встретились сначала с Князем по сле его работы, зашли в какое-то кафе, чтото немножко выпили, поговорили. А потом договорились, что мы поедем в гости к Кате и Ари, к дочке Джерри и ее мужу, а они живут где-то на уровне 114116 улицы, рядом с Колумбийским университетом, в Манхэттене. И мы так условно знали, где они примерно живут, и кто-то не знаю, Витя или Юлик решил, что нам надо сесть на одну из линий метро и мы туда подъедем. Вылезли мы из


20

В. Лучков

Письмо из Америки

21

этого метро и обнаружили, что мы находимся прямо в Гарлеме, черном районе. Вот. Спрашиваем, как нам попасть по такому-то адресу. Черный человек на меня смотрит и говорит: Ты священник? Нет, говорю, я не священник, я русский. Но ты похож на священника. Я говорю: Да нет, я похож на русского. Он тогда говорит: Ну ладно, тогда ты русский священник. Я говорю: Ну, ладно, пусть русский священник Как нам пройти туда? В общем, он говорит, что нам надо пересечь парк. А время было уже что-нибудь темно ближе к 9. И вроде по всем местным представлениям ночью через парк ходить не следовало бы. Но мы люди мужественные (ха! ха!) Кстати говоря, при мне было что-нибудь долларов тысяча, в кармане заднем. У меня лежали в бумажнике все деньги, которые я имел. А Витя был такой: в галстучке, в костюмчике, атташе-кейс. И вот мы решили: да ладно, мол, преувеличены все эти страхи. И вот, значит, мы идем в этот парк, нам надо его пересечь, и дорожка, освещенная немножко, под острым углом вправо отходит в парк. И мы идем по этой дорожке, проходим, может, метров 5060, и дорога начинает заворачивать влево, и тут на изгибе лавочка. На лавочке сидит какая-то черная женщина, сгорбившаяся, нахохлившаяся. Мы, естественно, бросили на нее взгляд, и в этот момент нас сзади осветил свет, мы оглянулись и увидели, что сразу за нами остановилась машина. Большая машина, и в ней сидит человек пять черных людей. Ну мы так, естественно, уступили дорогу машине, полагая, что она должна проехать нам даже в голову не пришло, что это не проезжая дорога, что это пешеходная тропиночка. А машина стоит и стоит. Мы тогда двинулись дальше, а они, увидев, что мы движемся, резко ударили по акселератору, и машина пулей проскочила мимо нас и исчезла, виляя, в глубине парка. Мы, естественно, продолжаем двигаться дальше. Прошли еще метров, наверное, 40, дорога влево уворачивает, уворачивает, и мы увидели, что метрах в семи от нас второй вход в парк, с другой стороны. И там в глубине стоит полицейская машина, полицейские стоят в глубине, нам посветили в спину, один сделал даже шага два в нашу сторону мы идем дальше. А дорога уходит в темноту под острым углом к первоначальному направлению налево уходит дорога и вверх. И в этот момент два моих спутника решили сделать маленькие дела, свернули с тропинки и исчезли под деревьями. А я, чтобы не торчать

одному на тропинке, тоже сделал несколько шагов с тропинки на газон в сторону деревьев. И тут какие-то раздались крики, как воронье какое-то вдруг возопило, и какая-то группа подростков, человек шестьсемь, промчалась мимо нас вверхналево, и где-то там совсем уже в темноте им прокричали в ответ. И где-то на холме засветили фонари, и стало группу, человек 12, возбужденно перекрикивавшихся. Я даже не понял, что они говорят, я только услышал: up the hill, up the hill вверх на холм, давай вверх, что-то такое. Тут мои спутники появились, не сколько обескураженные говорят, давай отсюда уходить И мы пошли направо, поднялись прошли еще буквально метров 30, там были такие ступенечки вверх, вышли из парка на уровне улицы, прямо около самого Колумбийского университета. И какая-то машина едет высунулся черный человек и спросил нас, не видели ли мы двух парней. Юлик ответил, что видели, только не двух, а целых 12 с фонарями. И машина опять уехала. То есть я хочу сказать, что это было как в Дисней-ленде. За такое короткое время, пятьсемь минут, произошло масса каких-то непонятных вещей, и, в общем-то, в какой-то мере опасных. Мы, правда, всего этого не поняли, но когда уже рассказывали это Кате, Аре и другим людям, нам все говорили, что мы безответственно поступили, что мы могли оттуда не вернуться и что этот парк одно из самых страшных мест в Нью-Йорке и т.д. И уж если еще говорить про эту проблему, то, помнишь, Рита, я специально Тимчика спрашивал, когда Тимчик была в Москве, знает ли она сама лично людей, которых кто-нибудь ограбил. Ты помнишь, она рассказывала, что она сама лично знает одну женщину, которую порезали где-то в метро, и другую женщину, которую изнасиловали прямо в подъезде. А тут с самим Тимчиком случилось ее ограбили. Она утром, часов в девять, в районе своей работы выходила из метро и что-то пошла не в свою сторону, не туда, где был основной выход, а к какому-то старому выходу, который был закрыт в этот момент. И она отошла буквально на не сколько метров от основного потока людей, которые выходили из метро, а там стоял какой-то человеке, не знаю, может быть, так называемый Hispanic, испаноязычный, из Латинской Америки. И он ей приставил нож показал или приставил даже к горлу. И вырвал у нее сумку. Она что-то закричала, он схватил ее за лицо перестань кричать! и исчез. Вот такая


22

В. Лучков

Письмо из Америки

23

была история. Бедный Тимчик очень переживала и некоторое время не могла прийти в себя. Но, может быть, хватит про страшное? Еще я хочу сказать, что я делал попытку обнаружить здесь так называемый slums, трущобы в Вашингтоне, и в общем-то ничего такого похожего не обнаружил. Есть очень бедные районы, но с точки зрения ужаса, которые они способны вызвать у наблюдателя, мне кажет ся, что наши трущобы, о собенно где-нибудь на периферии Москвы, на переломе города и дачной ме стно сти, они намного страшнее. Я теперь, пожалуй, расскажу про вашингтонское метро. Вашингтонское метро на меня произвело и продолжает производить самое благоприятно е впечатление. Во-первых, оно очень про сторно е. Очень, очень просторное. Вот если советское метро как бы своей геометрией напоминает бочку, и плоскость существования пассажиров проходит где-то посередине этой бочки правильнее сказать трубы, и плоскость платформ, плоскость эскалаторов режет как бы посередине эту трубу, то в Вашингтоне метро напоминает как бы эллипс. И пассажиры, и поезда движутся в нижней части этого эллипса, т.е. над тобой очень много пространства. И архитектурно оно решено очень просто. Это все сборный железобетон, и каждая плита представляет собой как бы корыто. Но из-за того, что глубина этого корыта, вся геометрия всякий раз различны, то когда это вместе собирается, это производит очень приятное впечатление: функциональное, простое, изящное. Голубоватая неоновая подсветка. Метро очень чистое. Везде эскалаторы. Много эскалаторов, это один из принципов. В вашингтонском метро есть как бы три принципа. Во-первых, все станции более или менее похожи друг на друга они отличаются только характером плит, но, в принципе, все они, с точки зрения строительного метода одинаковые. Два это полная эскалатизация. Лестниц, практически, нет везде эскалаторы. Три неоновая подсветка, заглубленная. Практически, светильников не видно. Они спрятаны где-то, на уровне рельс, с внутренней стороны платформы. Но в результате очень приятный равномерный серовато-голубоватый спокойный свет. Поезда ходят достаточно часто. Поезда чистые. Это я уже привык ко всему этому, а поначалу меня поражало, что пол покрыт паласами, паласы при этом чистые Метро на удивление чистое. При-

ятное, светлое. Достаточно тихое, по крайней мере, по сравнению с московским метро. В метро, это меня тоже постоянно удивляло, можно тихо разговаривать. И еще в метро сейчас я уже привык, но поначалу даже робел такая система. При входе стоят большие автоматы. Опускаешь туда, предположим, пять долларов, или доллар опускаешь, или по одному доллару набираешь некоторую сумму. Вот как, скажем, в кассе железнодорожной, когда ты покупаешь билет. Ну немножечко по-другому, но общая схема такая: электронное табло, которое показывает, сколько денег ты туда опустил, потом ты нажимаешь на кнопку, и тебе выскакивает карточка. В зависимости от того, сколько денег ты туда опустил, на карточке пропечатана та или иная сумма. А потом эту карточку ты вставляешь в щель на входе и получаешь ее назад. А на выходе автомат все считывает и пробивает сумму, которая у тебя о сталась на карточке после того, как ты совершил свой рейс. Причем, к этой карточке ты можешь добавлять денег, т.е. ты каждый раз можешь покупать либо разовый билет, либо постоянный и добавлять несколько долларов, можешь даже 10 долларов добавить. Постепенно к этому привыкаешь, но поначалу я очень оробел с этими карточками: сколько у меня денег осталось, куда ее вставить, какой стороной? Но сейчас я уже к этому привык, и метро мне кажется очень удобным. Пересадочные станции все на разных уровнях, очень удобно. А в Нью-Йорке там, конечно, все по-другому. Там метро старинное, и грязное, и шумное, и много графики на стенах исписаны спреем: какие-то буквы, слова и т.д. И я все расспрашивал американских знакомых, понимают ли они, что написано на стенах, они мне все говорили, что нет. У нас эти надписи достаточно бесхитростны, прямы, грубы, однозначны. А там они даже иногда производят какое-то завораживающее впечатление. Какая-то своеобразная и красивая графика. Иногда целые стены изрисованы, расписаны, как мечеть, скажем, орнаментально расписана надписями. И здесь то же самое. Я расспрашивал американских знакомых, именно американских. Выясняется, что они действительно не понимают, что написано, они не могут прочитать, для них нет никакого смысла в этих надписях. Оказывается, даже был какой-то фильм про эти надписи, из которого следует, что как если бы все эти надписи делаются каки-


24

В. Лучков

Письмо из Америки

25

ми-то инопланетянами и они таким образом общаются друг с другом. Аналогия похожая. Говорят, что это какие-то специальные банды или дворовые объединения таким образом перекликаются друг с другом. Но так это или не так, я не знаю. Метро в Нью-Йорке, надо сказать, очень функциональное. Огромное количество станций. Есть скоростные линии, многопересадочные станции. При всей его некрасивости, оно очень функционально. Но, повторяю, и грязное, и очень шумное, по сравнению с Вашингтоном. И летом очень жарко, даже непонятно, почему оно такое жаркое Нью-Йорк вообще уникальный город. Он строился где-то в конце прошлого века, в начале этого века, когда был расцвет всего этого железного инженерного дела все эти бруклинские мосты, мо сты Сан-Франциско, железо на заклепках, с десятикратным запасом прочности. И понятно, что никуда от этого не денешься. Это все прочно, и может стоять еще лет, не знаю, 200. Но понятно, что чисто эстетически это все воспринимается сейчас каким-то прошлым веком. И никуда от этого не денешься. Это все функционально, прочно, в нужном месте, но в результате это придает городу часто такой, можно сказать, старомодный вид. Ну ладно. Что еще из впечатлений, так сказать, первого дня? Огромно е количе ство ве зде продающихся напитков: пепси-кола, кока-кола, разные фруктовые соки. Новым для меня было то, что часто эти напитки продают в таких специальных пластмассовых чашечках с крышечками, внутри которых сделаны специальные дырки для соломок. И точно так же продают и кофе. Скажем, ты можешь идти по улице и через соломинку пить этот напиток, кофе, не боясь, что все это расплещешь, на себя нальешь. И очень многие идут по улице, держат свой напиток в упаковочке с крышечкой и через соломинку тянут. Причем, если ты покупаешь такого рода напиток, когда он не в банке упакованный, то обязательно тебе предложат еще туда насыпать льда, и лед, понятным образом, есть повсюду и в достаточном количестве. Что же еще? Машины. Машин огромное количе ство. Огромное! И среди них, конечно, бросаются в глаза лимузины. Лимузины это такие специальные машины, что-то вроде такси, но для особых случаев, для каких-нибудь особенно богатых бизнесменов. Или, ска-

жем, можно заказать себе лимузин, чтобы, ну не знаю, покататься по городу. Лимузины такие огромные машины, обычно с темными стеклами Шофер в форме Считается, что внутри там есть телевизор, туалет, ванная все что угодно. Фольксвагены иногда ездят очень интересные с открытым мотором. Это такой тоже шик! Сейчас фольксвагены пере стали производить, но вот те, которые ездят, я в Калифорнии наблюдал: задняя крышка снята, мотор весь на виду. Мотор покрашен, отхромирован, торчат куда-то эти самые трубы глушителя в общем очень интересный вид. Заправочные станции. Нет никаких проблем! Их очень много, и нет никаких проблем заправиться. Бензин очень дешевый: галлон, скажем, четыре литра, восемьдесятдевяносто центов, ну доллар в некоторых случаях в зависимости от типа бензина. Новые машины, особенно японские, тоже производят большое впечатление, потому что везде есть кондиционеры. Это очень хорошо летом, особенно когда много движения вокруг. Закрываются окна, становится очень тихо в машине и прохладно. И в машине есть радио, причем, динамики стереофонические, даже квадрофонические, впереди и сзади. И вот едешь в тишине, в прохладе по вкусу или в тепле по вкусу. И звучит прекрасная музыка. Я говорю 'прекрасная', потому что здесь довольно много радиостанций, и есть фиксированные как бы станции. Есть, предположим, две станции, где ты всегда можешь поймать классическую музыку, т.е. одна станция передает только оркестровую музыку, а вторая, скажем, оперную. Есть станции, которые всегда передают только джаз, е сть станции, которые всегда передают, скажем, только новости. Причем, у этих современных машин радио устроено таким образом, что ты просто можешь выбрать себе пятьшесть станций, которые тебе наиболее по душе, и просто нажимаешь на кнопку, и сразу начинает звучать музыка, отвечающая твоему вкусу. Вот, скажем, Павлик: у него всегда есть штук пять таких станций, и он всегда врубает себе классическую музыку, когда едет, и слушает. Многие люди используют дорогу в машине для того, чтобы слушать разного рода записи, скажем, литературных произведений на кассетах магнитофонных. Когда я был в Кливленде, Бад, отец Строба, прослушал весь 'Тихий Дон' в переводе на английский язык.


26

В. Лучков

Письмо из Америки

27

Конечно, здесь еще существует проблема 'паркинга': где запарковать машину. В Вашингтоне, может быть, в меньшей степени, но в Нью-Йорке это особенно огромная проблема. Иногда нужно кататься минут 20, полчаса, пока ты найдешь какое-нибудь место. Правда, можно запарковаться в специальных гаражах, есть платные стоянки, но обычно это дорого, и не всегда идешь на это. И всегда кажется: вот-вот покатаюсь чуть-чуть и найду место машин много, многие приезжают и уезжают, рано или поздно кто-нибудь садится в свою машину, уезжает, освобождается место. Но, если ты запарковался в неположенном месте или не заплатил деньги на стоянке, то специальные люди приклеивают 'тикеты' извещения о штрафе. Причем, их все не любят У них сдельная оплата: чем больше приклеят 'тикетов', тем больше они заработают. В частности, Лицо меня как-то провожал из Нью-Йорка в Вашингтон мне надо было сесть на поезд. Лицо меня приве з на Канстейшн, это вокза л т акой, прямо в Манхеттене, вот, и у меня было много вещей, потому что у меня была коробка с книгами, и он потыка лся, потыка лся, но нигде не мог припарковаться. Потом выс адил меня прямо перед входом на вокза л и сказа л: 'Ладно, подожди, я с ейчас припаркуюсь'. И где-то в не законном ме сте по ст авил машину, а потом проводил меня. Я уехал, а он потом позвонил мне по теле фону и сообщил, что его на 40 долларов ошт рафова ли. Раз я уж заговорил про вокзал вокзалы здесь тоже любопытные. Здесь вокзалы скажем, Гранд-сентр здесь или Пен-стейшн в Нью-Йорке, и в других городах тоже построены как бы под землей: где-то в тоннелях подъезжают поезда, так что сверху ничего и не видно, внизу там огромные железнодорожные хозяйства Ну ладно, я немного отвлекся от машин, я уж закончу. Такси. В Вашингтоне такси довольно много, и никогда никаких проблем. Всегда такси легко поймать, и в Вашингтоне такси довольно дешево. То ли город относительно небольшой В общем ездить на такси доступно. А в Нью-Йорке там какая-то сложная система оплаты и концы там много больше И хотя и там, в общем, на такси ездить можно, но просто там лучше предварительно знать, потому что можно налететь на какую-нибудь большую сумму. Особенно в ночное время все сложнее.

Что еще можно сказать про улицы? На улицах огромное количество велосипедистов. Но, в отличие от Европы, где, как мы знаем, про сто много граждан ездят на велосипеде, здесь это так называемые курьеры очень чудные люди: у них специальные шлемы, специальные перчатки, специальная одежда, специальные маски даже такие, зимой скрывающие лицо... Они все ездят с таким 'уоки-токи': переговорным устройством, радио, Причем, они как-то хит ро ныряют между машинами, пере с екают перекре стки, вскакивают на т ротуар, с т ротуара опять на про е зжую часть В общем эт а целая субкультура. Молодые люди, обычно черные в шлемах. И надо еще сказать вроде банальные вещи, мы все это знаем, но когда это видишь, это производит огромное впечатление американские дороги. Их чрезвычайно много, и они очень хорошие. Разумеется, иногда можно где-нибудь встретить и плохую дорогу, и выбоины на дороге, но выбоин в советском понимании не встретишь Дорога может быть, скажем, не совсем ровной, где-то асфальт может быть не совсем ровно положен или может поплыть Но это крайне редко. Не крайне, а чрезвычайно редко. И это может быть еще в городе, в том же в Нью-Йорке, где всего можно насмотреться. Но дорог, повторяю, чрезвычайно много, и они очень хорошие. Много полос в разных направлениях, всегда линии встречного движения разделены широкими газонами, так что встречный свет ночью тебя не слепит, не мучает. Причем, уезжаешь из большого города очень далеко казало сь бы, по нашим представлениям, все: должна быть одна большая дорога, а справа и слева должны быть какие-то грязные про селки. А здесь нет. Так вот едешь, и вдруг опять взрыв: на разных уровнях пересекают тебя дороги Просто дорог чрезвычайно, чрезвычайно много. Везде, где нужен подъездной путь, обязательно есть дорога, и эта дорога обязательно хорошая: асфальтированная, хорошо сделанная, с вниманием к потребностям и водителя, и пешехода. И эта повсеместность хороших дорог, повсеместность! Это все-таки к этому как-то трудно привыкнуть. И надо сказать, что дороги достаточно живописные. Особенно дороги, которые ведут в северном направлении. Эта часть Америки Новая Англия, к северу от Нью-Йорка скалистая, да и сам НьюЙорк он ведь тоже находится на скале, и здесь очень часто дороги про сто пробиты в скалах Это производит очень приятное впечат-


28

В. Лучков

Письмо из Америки

29

ление, когда едешь и вдруг справа, слева какие-то выходы скал и дорога пробита сквозь эту скалистую местность. И еще надо сказать: очень здесь большая освоенность земли. Вот едешь там где-нибудь, в каком-нибудь Коннектикуте или НьюКемпшире, где много земли, которая в настоящий момент совершенно непригодна для сельского хозяйства, и климат не совсем хороший, и штат с этой точки зрения довольно бедный и вот едешь по дороге, и кажется, что справа и слева лес, и ожидаешь, как в Советском Союзе, что если сейчас сойдешь с дороги и пойдешь прямо, то ничего не будет, может быть, только редкие деревни. А здесь нет. На самом деле вот в этом ле су везде есть какие-нибудь дома. Чьи-то участки, чьи-то дома. Причем, дома хорошие. Как правило, хорошие, скажем так. Со всеми удобствами. С хорошими подъездными путями и так далее. Это не означает, конечно, что это везде так и только так. Когда ты летишь на самолете, ты видишь, что довольно много пространства занято просто лесом, без домов, без всего. Страна ведь очень большая. Но по сравнению, скажем, с тем, что нам знакомо по Советскому Союзу, земля, в общем, достаточно освоена, очень освоена. И возникает интересное ощущение Скажем, по типу развития территории в Америке, в общем-то, происходило то же, что происходило в России. Взять, скажем, Казанскую дорогу: Москва Люберцы Красково Малаховка Удельная все эти поселки перетекают друг в друга. Вот примерно это, в общем, происходит и в Америке. Какой-нибудь там Вашингтон расползается во все стороны в виде этой Казанской железной дороги, т.е. переходящие, перетекающие друг в друга поселки. То же, скажем, и в Нью-Йорке. На очень большие расстояния от главного города эта метрополия тянется. Но здесь это не страшные какие-то наши поселки с мерзейшими дорогами. Это действительно постоянно хорошие дороги, хорошие поселки, хорошие дома со всеми удобствами, отличающиеся друг от друга. И это, повторяю, не только в Вашингтоне, не только в НьюЙорке в Америке это везде так. Если есть большой город, он окружен такого рода, как бы пригородными, поселениями. Просто частота этих домов становится все меньше, меньше. Но дома все время одинаковые, с точки зрения их качественности. И везде к ним ведут хорошие дороги. И во всех этих по селках по-настоящему большие

торговые центры: когда большие площади отданы под так называемые молы, торговые центры, где существует огромные продуктовые магазины, огромные промтоварные магазины, типа наших огромных суперунивермагов, но параллельно они окружены еще и какими-то маленькими магазинами. Причем, надо сказать, что эти так называемые молы, вот эти торговые центры это тоже что-то уникальное, совершенно нам незнакомое. Можно представить себе какой-нибудь новый ЦУМ, предположим, но только внутри которого есть как бы центральная основа, которая представляет собой огромный ангар площадь, не занятую никакими торговыми помещениями. Ты просто входишь и находишься в какой-то красивой емкости, с высоким потолком, с цветами, с деревьями, с какими-то около стен входами уже в отдельные небольшие магазинчики. То есть если бы какой-нибудь там ГУМ или ЦУМ взять и из середины раздуть, чтобы он превратился в огромный красивый светящийся пузырь, что-нибудь такое... и там огромное количе ство магазинов, самых-самых разных, самых-самых разных И достаточно пустых. Приходишь и выбираешь, что тебе надо. И это, повторяю, не принадлежность каких-то больших городов в каждом большом городе таких молов может быть очень много, а в пригородных поселках везде есть такой мол. Есть постоянное ощущение достаточности всего того, что здесь в сфере обслуживания предлагается человеку То же самое можно сказать про железные дороги и про автобусное сообщение. Вот мне надо было ехать в Коннектикут из Нью-Йорка. Когда я позвонил на автобусную станцию, мне сказали, что надо прийти пораньше, чтобы купить билет. Все мои американские знакомые смотрели на меня, как на сумасшедшего, и говорили: да брось ты, какая чепуха, придешь за пять минут и уедешь. И действительно: я правда пришел за полчаса и купил билет, но если бы я пришел за пять минут, то я бы спокойно уехал. Здесь настолько давно идет отработка представления о том, что кто, куда и в каком количестве едет, что здесь, в общем, достаточно в этом смысле ме ст. То же самое и на железных дорогах. Мне приходилось ездить по железным дорогам: из Вашингтона в Нью-Йорк, в пригородах нью-йоркских в общем ты всегда можешь войти и сесть, никто, в общем, не стоит. Количе ство поездов, количество вагонов уже так отработано, что этого достаточно. Достаточно, чтобы ехать в комфорте. Иногда, конечно в Нью-Йорке


30

В. Лучков

Письмо из Америки

31

в часы пик происходит нечто, напоминающее советский метрополитен, но тем не менее советский метрополитен даст фору в этом смысле: у нас в Москве больше набивается этих сельдей в бочку, и такой духоты и такой давки, как в нашем транспорте, я никогда не видел в Нью-Йорке. Причем, есть еще дополнительные удобства. Если ты опаздываешь на поезд, ты можешь сесть в поезд и купить билет в поезде ходит кондуктор, и, если ты не успел купить билет, он тебе продаст билет в поезде. Правда, иногда это может быть несколько дороже как за дополнительные услуги. Автобусное сообщение здесь тоже довольно развитое. Причем, автобусы более дешевые, чем железные дороги, более дешевые, чем самолеты, и автобусное сообщение очень развитое. Можно, практически, хоть куда доехать на этих автобусах. Что же еще? Может быть, можно сказать еще про телефоны в городе. Телефонов много, и, в общем, везде, где нужны телефоны, они всюду есть: и в метро их много, и на улице. В общем, та же самая проблема достаточности. Они обычно кнопочные такие квадратные кнопочки И опять-таки, в принципе, вся Америка соединена системой кодов. Когда тебе кто-нибудь дает телефон, он сразу сообщает три цифры, это как бы код твоей ме стности, а потом дает тебе свой семизначный номер. Ну вот, скажем, всегда набираешь единичку это ты как бы выходишь на междугороднюю связь, скажем, из Вашингтона когда звонишь, потом набираешь три цифры, т.е. код той местности, куда звонишь, и семь цифр собственно номер. Прямо подряд, не дожидаясь дополнительных гудков, набираешь эти самые 10-11 цифр. И сразу быстро соединяют это настолько здесь отработана система. Для всех это привычно. Я хочу сказать, что у нас звонить в какой-то другой город всегда сложно, а здесь это само собой разумеющееся. В этом смысле страна представляет собой какую-то единую сеть. И, возможно, это еще в какой-то мере объясняется тем, что здесь вся страна тоже трудно понять нам находится как бы в однородном со стоянии: с точки зрения домов, с точки зрения возможности жить, с точки зрения возможности культуры, с точки зрения передвижения качества, что ли, жизни. Меня это всегда удивляло. Вот, опять таки, в достаточно далеких штатах ты встречаешь людей, которые одеты точно так же, как люди в Вашингтоне или в Нью-Йорке.

Дело даже не в том, что они одеты точно так же ты видишь такие же интеллигентные лица. Когда ты встречаешься с людьми своего круга, то это понятно но когда ты приезжаешь куда-нибудь в Тулу, то люди, которых ты будешь встречать там, будут заведомо отличаться от тех, с которыми ты привык общаться в Москве. А здесь это совершенно не ощущается. Потому что это настолько нормально жить там, где почему-либо тебе сейчас удобно жить или работать, или какое-то интересное дело, а потом, когда это дело кончилось, переехать в какое-нибудь новое место. Мы в свое время, Рита, много говорили о том, что Советский Союз это страна одного города, и уже второго города нет, и третьего города нет: все как бы на порядок отличаются от Москвы. Здесь этого нет: с этой точки зрения жизнь где-нибудь в Вермонте ничем не отличается от жизни в Вашингтоне. Ну просто как-то получилось, что у тебя здесь работа или что-то тебя здесь сейчас привлекает И поскольку люди не связаны какими-то паспортами и прочим, в этом смысле жизнь очень однородная. Не знаю, сумел ли я это объяснить вот это ощущение, которое здесь возникает. Расскажу еще про самолеты. Я думаю, что я за свою жизнь еще столько не летал, как здесь уже (не считая, что в Вашингтон прилетел из Москвы через Франкфурт): я из Вашингтона летал в штат Индиана в город Блумингтон, оттуда обратно в Вашингтон; потом из Нью-Йорка я летал в Вашингтон; отом у меня был длинный перелет, когда я из Вашингтона прилетел в Лос-Анжелес; оттуда в Сан-Франциско; оттуда снова в Ло с-Анжеле с; на Гаваи в Гонолулу; потом в Лос-Анжелес; потом обратно в Вашингтон; еще я летал из Вашингтона в Бостон, а из Бостона в такой маленький городок Ледон в НьюХемпшире; оттуда снова в Бостон; затем в Вашингтон, в Кливленд и т.д. Так что у меня уже большой самолетный опыт, вот. Как бы сказать Здесь тоже все очень просто. Легко купить билеты. В самолетах, как правило, очень удобно. Много как бы мелких вещей, которые приятны. Всегда есть отделения, куда ты можешь положить одежду или какую-нибудь ручную кладь. Там еще всегда лежат подушечки с индивидуальными наволочками, как правило, из мягкой бумаги одноразовые; там лежат пледы ты можешь закутать себе ноги или положить на плечи, положить себе под голову эту подушку. Аналогично с багажом. Очень оперативно всегда этот багаж тебе выда-


32

В. Лучков

Письмо из Америки

33

ется ты никогда не ждешь. Я даже помню: однажды откуда-то прилетел, из Нью-Йорка в Вашингтон, вышел из самолета, дошел до того места, где выдают багаж, и только решил присесть на диванчик, подождать, как уже этот багаж стали выбрасывать на конвейер. Конвейер здесь так называемые карусели. Это такие круговые конвейеры, где в центре карусели по эскалатору поднимаются вещи и крутятся по кругу, и ты свои вещи берешь. Легко, скажем, летать из Нью-Йорка в Вашингтон и обратно, потому что здесь так называемые шатлы, которые каждый час летают. То есть опять эта 'достаточно сть': ты пришел, сел в самолет и улетел; не надо ничего ждать, все делается очень быстро. В самолете, даже если это маленький рейс, скажем, час с небольшим, как это было в случае, когда я летал в Кливленд или Индиану, тебе прино сят какие-то напитки, пакетики с орешками в общем, ты чем-то развлекаешься. Если рейсы большие, тебя кормят. Кормят очень вкусно Разносят все время какие-то напитки, ты можешь позвонить, и тебе будут приносить кофе по твоей просьбе. Если ты хочешь какую-то специальную еду за деньги, тебе и это принесут. Если ты, предположим, вегетарианец, ты можешь об этом предварительно сообщить (предварительно это когда билет свой регистрируешь), и тебе принесут специальную еду. В самолетах всегда лежат журналы, которые ты можешь читать. На дальних рейсах тебе показывают кино Ты можешь через наушники с регулятором громкости тебе дают специальные наушники, стерилизованные, в пакетике слушать музыку, причем, там радио-каналов 12, наверное. Полет начинается с того, что стюарды и стюардессы перед началом рейса демонстрируют все средства безопасности: обязательно показывают, где выходы, где входы, как пользоваться запасными выходами в случае аварийной ситуации, показывают, где находятся приборчики кислородные, всякие т ам подушки, маски, как ими пользоваться, как пристегиваться, как отстегиваться и так далее. Кроме того, в кармашке перед тобой лежит схема, описывающая то же самое И сама посадка в самолет всегда очень хороша. Всегда ты проходишь через отдельный коридорчик (здесь ведь не одна компания, здесь всегда много компаний; каждая компания имеет свой вход, по-

этому никогда никакой давки, очередей, всегда все понятно, входишь за полчаса, а можешь и за пять минут, это здесь не принципиально, до отлета), самолет всегда стоит прямо впритык к зданию аэропорта. Длинные такие гармошки-коридоры, ты прямо проходишь через этот коридорчик и садишься в самолет. И то же самое на выходе: самолет подъезжает прямо к аэропорту, ты выходишь, не соприкасаясь с холодным воздухом, сразу входишь в здание вокзала. Всегда достаточно много всяких указателей, которые показывают, куда тебе надо идти: в город, или на посадку на транспорт, или к такси, или где ты можешь получить свой багаж. Всегда здесь же обязательно есть разного рода маленькие кафушечки, причем не где-то там централизованно, а, условно скажем, на территории каждой авиалинии всегда есть какие-то маленькие кафе, где ты можешь что-то съесть, магазинчики, где ты можешь что-то купить: журналы, сувенирчики и т.д. Когда ты регистрируешь свой билет, тебя всегда спрашивают, какое место ты предпочитаешь. И обычно люди предпочитают сидеть или около окна, либо около прохода. Причем, они очень внимательны люди, которые регистрируют твой билет. Очень часто так и бывает в самолете: все сидят либо около окна, либо около прохода. А средние ме ста не заняты никем. Там можно положить свою одежду, журнал или книгу, которую ты читаешь и т.д. Хотя эпизодически бывает и тесно. Можно столкнуться с разным, бывает и тесно. Вот я тоже из Блумингтона, когда летел, было довольно тесно, и ногам было тесно. Но это такой рейс дешевый, и всего час с небольшим я летел. В Вашингтоне есть аэропорт так называемый Нэшенел, он прямо в самом Вашингтоне, по ту сторону Потомака. Когда прилетаешь в Вашингтон на этот аэропорт, то там станция метро открытая, и пока дожидаешься поезда, минуты 3-4-5, можно полюбоваться работой аэропорта: прямо перед тобой эти взлетно-посадочные полосы, и постоянно какие-то самолеты взлетают и садятся (интенсивность полетов там чрезвычайно большая и очень высокая культура диспетчерской службы). Самолеты самые разные: большие, маленькие. Самолеты разбегаются, чуточку припадают на задние лапы, поднимают нос, резко взмывают в воздух и уходят. Резко! Зрелище само по себе очень красивое. Я всегда смотрю на это дело. Однажды я летел на маленьком самолетике, из Бостона в Блумингтон. Совсем маленький самолетике берньер он называется,


34

В. Лучков

Письмо из Америки

35

по-моему, французский самолет, человек на 25. Но он все-таки высоко забрался в воздух, я говорю 'все-таки высоко', потому что когда мы летели, я смотрел вниз в окошко, и где-то внизу летали маленькие самолетики, где-то совсем внизу, может быть, метрах в трехстах над землей. Вообще, здесь очень много маленьких самолетиков. Когда летишь, то обычно сверху видишь много аэродромчиков, частных, видимо: некоторые компании покупают себе самолеты. Если нужно совершать много каких-то перелетов, то многие предпочитают пользоваться собственными самолетами, чтобы было дешевле. Мне кто-то рассказывал, что когда летишь на частном самолете, никогда не удается лететь по прямой, потому что в воздухе очень большое движение и диспетчеры меняют направление полета. Этот человек, который мне рассказывал, говорил, что никогда по прямой не пролетишь, всегда каким-то зигзагом летишь и по стоянно находишься в контакте с диспетчерами. Здесь диспетчеры, связываясь друг с другом, могут получить совершенно отчетливое представление о том, что в воздухе происходит. Я что-то увлекся перейду к другим своим впечатлениям... Ну вот впечатления про кино. Что можно сказать? В кино здесь я бывал очень мало. За все время я был раза четыре, пять, может быть, не в каких-то супершикарных кинотеатрах, а в достаточно обычных. Но все равно интересно. Когда я был у Павлика в Территауне, мы поехали в кино там тоже что-то вроде культурно-торгового центра, в котором есть кинотеатр. В этом кинотеатре, что-то я забыл, то ли 8, то ли 11 кинозалов. Вот так приедешь и всегда посмотришь то, что тебе надо. А из того, что любопытно про кинотеатр, американская традиция: когда люди идут в кино, они покупают большое ведро попкорна. Помнишь, Рита, вздутая кукуруза. Очень вкусная, жареная, распахнутая такая. С солью и маслом. Значит, покупают огромное ведро литровое, может быть этого попкорна. И еще покупают такое же ведро кока-колы (или чего-то в этом роде). И вот, значит, смотрят кино и жуют. Не все, конечно, но многие. Молодежь. Жуют этот попкорн и запивают кока-колой. После этого довольно много грязи на полу, потому что съе сть этот попкорн, не просыпав его в темноте, по-моему, очень трудно. Что еще из первых впечатлений? Из первых впечатлений: люди на улицах весьма привлекательны. Я уж не говорю, что есть сумас-

шедшие Прежде всего прически. Прически, о собенно у черных женщин, самые диковинные, самые невероятные. Даже трудно все это описать. У них воло сы бывают они специально их и выпрямляют, зачесывают. Много косичек: косички, торчащие вверх, или в стороны. Какие-то немыслимые челки, немыслимые проборы. В общем, такое разнообразие причесок, как у черных женщин, трудно себе представить. У мужчин тоже очень интересны прически. Ну вот сейчас в моде такая есть стрижка, как у Карла Льюиса, помните, этот бегун на 100 метров, олимпийский чемпион по прыжкам в длину, такая тюбетеечка на голове. Варианты тюбетеечек могут быть разными. Причем, кроме того, что они стригут себе тюбетеечку, они еще выбривают проборчики себе слева, справа, посередине. Это тоже бывает смешно. Иногда бывает такая хитрая прическа Вот, скажем, человек пострижен под эту тюбетеечку, но сзади у него еще каким-то зигзагом про стрижены волосы. Это у черных, как правило. Ну и одежда такая, самая разная. Люди здесь ходят весьма свободно, одежда обычно свободная, разная, пестрая. В общем толпа достаточно живописная и достаточно раскованная. Про нищих и попрошаек я говорил. Еще бросается в глаза огромное этническое многообразие. Причем, есть такое смещение в сторону латиноамериканскую помимо того, что огромное количество просто темных ходят в Вашингтоне их чуть ли не 80%. Правда, центр и та часть Вашингтона, где я проживаю у Строба, в основном белый район. Здесь практически и не видно этого черного населения. Ну ладно, я хочу сказать, что помимо большого количе ства черных, еще большое количество людей как бы темных, в том смысле, что это испанокровные, темноглазые, смуглые и т.д. И вообще тут огромное этническое многообразие. Вообще про Америку рассказывать достаточно сложно, потому что страна настолько многообразная, настолько разная, как бы принципиально многообразная, плюралистичная, что в общем эта тенденция делать сразу какие-то обобщения она часто подводит. Помню еще в первый день, когда мы с Павликом ходили по городу, всякий раз, когда я пытался сделать какое-то обобщение, он меня одергивал: не торопись, в Америке все начинают с обобщений, в этом большая опасность, потому что это неправильно, и т.д. И я помню, он впервые мне об этом сказал, когда нам навстречу попался какой-


36

В. Лучков

Письмо из Америки

37

то молодой человек, который, с моей точки зрения был типичным еврейским интеллектуалом с всклокоченными волосами, в очках и т.д. И когда я Павлику об этом сказал, он как раз возразил мне, что не надо торопиться, что есть огромное количе ство вообще средиземноморских типажей, арабских типажей, американских типажей, что никогда в общем-то не знаешь, кто есть кто. Еще одним моим обобщением было то, что часто встречаются женщины-негритянки с очень как бы сказать умными интеллигентными лицами, чего нельзя сказать о мужчинах. Вот это было мое некоторое обобщение, и когда я поделился им со Стробом, то, к своему удивлению, обнаружил, что и у него даже не у него, а у них, скажем, здесь в Америке существует такое же восприятие. И даже есть теория какая-то я даже не стал в нее вникать, потому что она показалась мне неправильной о том, что вообще у черных преобладает матриархат, и вообще в этом аспекте превалирует женская линия. Я думаю, что дело не в этом. Может быть, мужчины-негры, добившиеся определенного положения и имеющие соответствующий интеллигентный вид, просто не ходят по улицам: они сидят в офисах, ездят в машинах и т.д. В то время как женщинам-черным, конечно, в этом смысле труднее пробиваться в ниши, которое традиционно заняты белыми женщинами, белыми людьми в целом. Хотя это тоже одна теория. Раз уж мы говорим об американских женщинах, то бросается в глаза существенное количество разного рода косметики на лице. Я говорю о черных женщинах, у них бывает просто уникальная косметика, представляете, на черном лице какой-нибудь алый румянец или еще что-нибудь. Иногда бывают совершенно диковинного цвета ногти. Я могу предположить, что для них это какой-то особый способ самоутверждения или выделения. В общем, черные женщины часто производят экзотическое впечатление. Еще наблюдение, самое общее: белые американские женщины выглядят менее сексуальными с внешней стороны, по сравнению с европейскими или русскими женщинами на них почти нет косметики, они как бы спокойнее в этой сфере, как бы в меньшей степени демонстрируют свою сексуальную раскованность, свободу. В то время как в семейной обстановке, когда я наблюдал американские пары, отношения между мужчинами и женщинами существенно ближе:

интимнее, ближе, доверительнее и ощутимо теснее. Чего опять-таки в Советском Союзе встретишь существенно реже такую явно нескрываемую, демонстративную как бы, такую человеческую или супружескую близость двух людей. Еще, наверно, надо рассказать про магазины. Я уже чуть-чуть и сказал об этом. Хотя и не сказал, что там внутри магазинов. Но столько известно про эти американские магазины И я должен сказать, что когда в первый день, или в первые дни, вместе со Стивом зашел в какой-то огромный супермаркет, то, конечно, мне тоже было немножко дурновато от огромного количества всего-всего. В невероятных количествах свежие фрукты, свежие овощи, причем, меня не столько подавляло количество разных фруктов и продуктов, сколько то, что они были в хорошем состоянии, и сколько то, что всюду лежали упаковочки Висят всюду рулоны с пакетами. Ты отрываешь пакет пластиковый, туда все упаковываешь. Причем, никому не приходит в голову с тебя содрать дополнительные 10 центов за пакетик Ну да ладно. Я хочу сказать, что когда я вошел со Стивом в этот магазин, то несколько даже туповато смотрел на это обилие продуктов. А когда я попал в мясной отдел, то там у меня возникло даже некоторое ощущение желание выйти из этого отдела, уж слишком там много всякого добра. Невероятное количество колбас, мяса, в разных фасовках, в разных состояниях Просто даже трудно все это объяснить и описать. Магазины по типу, кстати говоря, напоминают наши магазины, наши супермаркеты, так называемые универсамы. Но есть большое 'но'. Вспомни, Рита, на Курчатова универсам там средние ряды часто забиты одними и теми же продуктами (или же пластмассовые, ни с того, ни с сего, крокодилы почему-то там находятся). Здесь же эти промежуточные ряды набиты самыми разными продуктами. Самыми разными. И даже Мне рассказали историю в Лос-Анжелесе про мать одного нашего знакомого, навестившую детей в Лос-Анжелесе. Американский дом ее не поразил, она спокойно это приняла. К машине она тоже отнеслась спокойно. Но вот когда ее привели в продовольственный магазин, она заплакала. Тут она не смогла удержать слезы, потому что советского человека это зрелище, действительно, убивает. Причем, эта женщина, как мне сказали, всю жизнь преподавала историю КПСС, и ее вдруг пробило ощущение стыда. Я пола-


38

В. Лучков

Письмо из Америки

39

гаю, что главным образом стыда что так долго они врали про весь этот загнивающий голодный Запад и т.д. Вообще проблема еды здесь не существует ни для кого. Еще такое тоже любопытное наблюдение, или моя ошибка, можно так сказать. Несколько раз в первые мои дни или недели, когда я оказывался у кого-нибудь в гостях, к чаю, к кофе подавались пироги, домашние печености. Я всякий раз хвалил хозяйку и говорил: какой вкусный пирог! И, действительно, это было очень вкусно. И мне каждый раз, потупясь, сообщали, что это куплено в ме стном магазине. И, действительно, здесь всю эту выпечку, всякие пироги, настолько хорошо делают просто в магазине, что, как я понимаю, у хозяек не возникает ни необходимости, ни желания чего-нибудь выпекать. Есть здесь, пожалуй, с точки зрения русского человека, проблема с черным хлебом. Потому что, действительно, черного хлеба, какого мы любим, здесь нет. Хотя в первый день этот миф был отчасти развеян. Мы с Павликом зашли в какую-то кафушку. Здесь много заведений, в которых продают так называемую фаст-фуд: можно довольно дешево и быстро купить можно сказать, гамбургер, т.е. большую булку, внутри которой может быть что угодно либо котлета, либо ветчина, либо некоторая смесь мясного или рыбного салата, индейки; все это с некоторым количеством майонеза, листьями салата и т.д. Ко всему ты еще можешь взять майонез, томатную подливку, горчицу, что-нибудь такое Это сразу можно поесть, и довольно много таких магазинов, кафушек система разного типа 'быстрой еды'. Она относительно дешевая и вкусная. Вкусная вот что главное. И вот мы вошли с Павликом в такую штуку и взяли такую еду и вот внутренно сть находилась между двумя кусками очень вкусного хлеба. Моя первая мысль была: вот еще один советский миф лопнул значит, у них и черный хлеб очень вкусный. Это не совсем черный такой серый хлеб. Но очень вкусный. Но, как мне объяснили, это не всегда и не везде; это так называемый французский хлеб. И потом довольно долго я этот хлеб не видел, не попадался. Такого рода хлеб не продается, как правило. Но за то здесь довольно много появилось в по следнее время вкусных разных лепешек Афганистан почему-то способствовал появлению разного рода выпечек, типа наших лавашей. В общем, хлеба здесь вкусного довольно много.

И вообще, завершая эту тему: огромное количе ство, особенно в Вашингтоне, да и всюду, разных кафе, ресторанов, дорогих, дешевых, очень дорогих, очень дешевых, много разных пиццерий итальянских, греческих, мексиканских, каких угодно. Продается огромное количе ство разных соков: соки натуральные чуть дороже, соки из экстрактов несколько дешевле. В общем, надо сказать, что качество продуктов очень высокое, и при этом продукты до статочно дешевые. Хотя есть некоторая однообразие пищи в ресторанах. Это, видимо, потом у, что, не смот ря на большо е количе ство 'национальных' ре сторанов, чаще всего эти 'национальные ре стораны' на самом деле американские: просто там воспроизводятся какието национальные рецепты. Поэтому такого рода пища однообразна. Но когда попадаешь в настоящий национальный ресторан, где, например, греки готовят, то такая еда очень вкусная и очень специфическая. Что тут еще можно сказать? Можно сказать, что довольно много разных видов пищи, которые нам мало известны, какие-нибудь зуккини, такие баклажанчики, знаменитые авокадо, из которых делают салаты, какой-нибудь киви е сть т акой экзотиче ский продукт, который с ейчас вошел в мод у, его из Новой Зеландии привозят, т акой кислый фру ктик, очень т акой о свежающий. Тоже известная вещь что, в принципе, американцы очень озабочены здоровой пищей и поэтому, как правило, едят то, что здесь называется 'сириэл': всякого рода даже трудно это перевести на русский язык разного рода предположим, кукурузные хлопья или овсяные хлопья зерновые разного рода хлопья, здоровая натуральная пища,. Причем, чтобы сделать это вкусно, туда добавляют разного рода сушеные фрукты, орешки, и все это едят с каким-нибудь кефиром или с молоком пониженной жирности. И, в общем, это все весьма вкусно. Огромное количество такого рода еды и поэтому все на свой вкус выбирают. Например, Юлик себе нашел датскую кашу под названием 'кус-кус', тоже вкусная каша, и он обычно с этой каши начинает свой день. Еще поражает обилие всяких чаев и кофе. Я помню, как-то попал в Филадельфии на старый городской вокзал, бывший: вокзал перевели куда-то, а здание вокзала прямо в центре Филадельфии отдали временно под рынок. Временно, в том смысле, что собираются через некоторое время там строить большой городской культурный


40

В. Лучков

Письмо из Америки

41

центр. Я помню с Мишкой Минесом и с его девушкой, невестой, мы пришли, пошли посмотреть, что это такое, пришли в какой-то там закуток, где продается чай. Боже мой! Сколько там чаев продается. Такая маленькая комнатушечка, с кухню, может быть, но на полках стоит такое огромное количество чаев самых разных глаза разбегаются. Или какой-нибудь там кофейный закуток. Стоят емкости, сделанные из прозрачной пластмассы, может быть, литров на 5-7, забитые зернами. И тоже там вариантов кофе в зернах, не знаю, 25-30. Разные растворимые кофе, разные молотые и т.д. Хотя, надо сказать, американцы предпочитают кофе какого-нибудь одного типа и подают обычно кофе одно типа в кафе и ресторанах. И мне он не нравится какой-то горький; в общем, не нравится мне этот кофе. Хотя иногда можно выпро сить какой-нибудь кофе-экспрессо, этот обычно бывает качеством получше. Что еще про еду? Еще огромное количе ство морских продуктов Я думаю, Анька бы здесь обалдела. Здесь такое количество разных 'шримпс' креветок!. Причем, креветки большие, огромные, свежие! Устрицы, лобстеры, крабы этого всего так много! Еще вспоминаю Здесь есть еще такой вариант быстрой пищи так называемые 'сэлад-бар', салатные бары. Ты входишь, и перед тобой в центре зала находится такая открытая стойка с корытцами, где 20-30 разного рода салатов. И ты можешь брать любые, они все на вес в одну цену ты можешь брать такой салат, такой салат, все, что ты хочешь, фруктовый салат, с ветчиной, с еще чем-нибудь, с грибами, с шампиньонами. Ты складываешь в коробку из пластика с отделениями, закрываешь, тебе это взвешивают, платишь и можешь здесь е сть, можешь унести с собой. А если ты пройдешься аналогичная салат-бару штука стоит с горячими блюдами: и курятина, и говядина, и все, что угодно. И то же самое на вес. Что хочешь, то и берешь. Хочешь в ассортименте разное пробуешь. И это все недорогие варианты еды. Но я начал с того, что большое количество морских продуктов... Здесь я, наконец, попробовал свежих устриц, причем, я их в красивом месте пробовал, в кафе Ласентер в Нью-Йорке на уровне 50-й что ли улицы, вблизи от того места, где находится штаб-квартира 'Тайма', и это то место, где находится открытый каток и где самая большая елка американская на Новый год. И вот там я этих са-

мых устриц и заглатывал. Но, видимо, к ним надо привыкнуть. Я не могу сказать, что на меня они произвели какое-то потрясающее впечатление. Когда их еще обильно поливаешь лимоном и как бы забиваешь их несколько такой сырой морской вкус, то они лучше, с моей точки зрения. Но вот что касается креветок их огромное количество. Я помню, что когда я впервые посетил Иру Мак-Леннан, мы потом вместе с ней, с Вуди и еще с одним журналистом поехали в какую-то тамошнюю пивную недалеко от залива, и мы там прекрасно пили пиво и ели этих креветок. Причем, есть еще такой вариант: ты платишь несколько дороже, но зато можешь есть столько, сколько съешь, это называется eat-as-you-can. Ты заплатил деньги и съел креветки, подзываешь официанта и говоришь: еще! И он тебе еще приносит за те же самые деньги. Съел, зовешь пальцем официанта: еще! И у нас получилось так, что мы все заказали какие-то другие варианты еды, и по-моему, только Ира заказала, или Вуди, кажется, заказал eat-asyou-can. И он потом все подзывал официанта, и официант подносил нам. И он всем нам это делил, пока все не наелись. А мы, Ира, я, взяли какое-то ассорти, там лежали здоровые лобстеры, омары, крабы В общем, это интересно. Что же еще интересного? Американские дома. Во-первых, дома могут быть самые разные. Дома могут быть самые разные, но их всех объединяет одно качество достаточное пространство. Места в этих домах очень много достаточно для нормальной жизни. Много его! Раз. Во-вторых, во всех домах есть эти домашние, как бы их назвать, бытовые приспособления: везде есть холодильники, везде есть по судомоечные машины, везде е сть стиральные машины, сушильные машины. Причем, большие, просторные... Везде газовые печи, духовки тоже большие, достаточные Много всего. Вот! Любопытно: ванные и туалеты -всегда в доме несколько! Дома с улицы кажутся маленькими, но, когда находишься внутри, видишь: места много. Причем, дома занимают одиндва этажа, и всегда есть 'бейсмент', подвал. Там обычно находится 'хитер' устройство, которое обогревает дом. Там же стиральные машины. Но это огромное обычно пространство, только часть которого отводится для хозяйственных дел. А в общем, там в зависимости от потребности семьи могут быть и комнаты, и кабинеты, что угодно. Вот


42

В. Лучков

Письмо из Америки

43

с этой точки зрения, может быть, я сейчас скажу, что собой представляет дом Строба. Вот входишь в дом Строба С левой стороны кухня Прямо перед тобой большая комната, так называемая 'ситтинг-рум', где можно сидеть: там камин, там диван, кресла Налево еще одна комната типа столовой, где стоит стол, где можно сидеть вокруг стола в торжественных случаях. И еще есть одна комната так называемая 'санни-рум': большая солнечная комната, где стоит телевизор, диван и т.д. Вот сразу три больших холла и кухня очень большая, где тоже большой стол, где может сидеть человек 10-12. Направо туалет, и еще чуть направо лестница, которая ведет в подвал. Там как раз стиральная машина Еще один большой холл из нег как бы продолжение в сопряженную с ним комнату, которая что-то вроде запасной кухни, и из этого холла налево еще двери в две комнаты спальни Дэвина и Адриена, и у них еще там свой туалет с душем. И вот этот холл их игровая комната. Там стоят телевизор и персональный компьютер Продолжаю про дом Строба. Если не спускаться в этот подвальчик к ребятам, а сделать еще два шага вперед, то направо маленькая такая лесенка и коридор... И если пройти по этому коридору, как бы уходя от кухни, то с правой стороны комната, где я проживаю, с отдельной ванной и туалетом, налево еще одна комната, тоже гостевая. Там останавливаются либо друзья, либо родители Эта комната имеет свою ванную и туалет. Если идти по коридору вперед, то там как бы главная спальная Строба и Брук, и у них там тоже отдельный комплекс с ванной и туалетом. Причем это все про сторные помещения. И есть еще большое помещение собственно туалетная комната, скажем так. А из их комнаты есть еще вход в другую комнату она как бы смежная с той ванной и туалетом, которые сопрягаются с гостевой комнатой; тоже довольно большая комната. Теперь, если не идти по коридору, а подниматься вверх по лестнице, то попадешь в очень большой кабинет Строба. А если еще дальше подниматься по лестнице, то там коридорчик и еще две комнаты, которые занимает Селия, домработница Строба, скажем так. Очень симпатичная дама, ей, наверное, лет 65, скажем так. Она испанка. Очень милый человек. Вот. Я не хочу сказать, что дом Строба довольно типичный он большой, по американским представлениям. Но хочу еще раз сказать, что там все

выбирают себе дом по потребно сти. У кого больше детей и больше запросов, соответственно, у тех дома больше и больше комнат. Но помещения у всех до статочно. Вот еще: полы в ванных и в спальнях принято застилать мягкими коврами, типа наших паласов. Они довольно дешевые. Можно ходить босиком они теплые. Что еще хорошо в этих американских домах, так это то, что при них е сть всегда кусочек земли больше, меньше, прямой, косой, прямоугольный... Всегда есть кусочек земли. Вот у Каминских совсем маленький кусочек земли, но все-таки кусочек, где есть кустик, который цветет зимой и летом, какое-то деревце, которое просто так растет Какой-то кусочек, где растут цветы В общем, чтото такое, я не знаю, три на три, три на четыре метра. Маленький но можно там посидеть летом под небом. Единственные, у кого нет земли, это бедные Кади и Райни. Они живут в Джорджтауне. Это такой интересный и красивый район города очень дорогой... У них очень хороший дом, который принадлежит газете газета купила его лет двадцать назад (я не знаю, кто был корреспондентом тогда). Этот дом не очень годится, по крайней мере для Майеров, по той причине, что нет двора. У них просто выгородка есть со стороны кухни просто кусок асфальта, отделенный высоким забором. Там помещается только стол со стульями, человек на 810, и все. То есть такая приватность под небом есть, но учитывая, что дети-то маленькие и им надо где-то бегать, вот с этой точки зрения это не годится. И хотя у них на крыше есть что-то вроде террасы, это не решает их проблем. Поэтому они сейчас задумываются над тем, чтобы снять какой-то другой дом. Продолжим дальше пока про впечатления. Еще что впечатляет это забота об инвалидах. В поездах, в метро есть всегда очень широкие двери, куда могут инвалиды въезжать на колясках. На платформах всегда отмечено место, где инвалид может войти или въехать, вкатиться в вагон. Практиче ски везде на тротуарах на каждом углу е сть выемкиВсегда есть отдельные кабинки для инвалидов с перилами, с широкими дверями. Или даже могут быть специальные отдельные туалеты именно для инвалидов. И инвалидов довольно много на улице. То есть они себя чувствуют людьми равноправными. Они не прячутся, и их не прячут


44

В. Лучков

Письмо из Америки

45

где-то там в домах. И довольно много инвалидов именно в колясках. Коляски, судя по всему, легкие, они довольно свободно передвигаются. Я помню, на меня произвело довольно большое впечатление я на каком-то стадиончике видел, как девочка на костылях бежит по беговой дорожке. В принципе, надо сказать (это по ассоциации с беговой дорожкой), что здесь огромное увлечение спортом. Вот в мой первый день, в первый час, когда мы ехали в Вашингтон из аэропорта, я сначала заметил одного бегуна, тут же второго и тут же третьего. Я даже пошутил: вот это первый, второй и третий, и на этом я кончаю считать, потому что понимаю, что тут бегают все. И, действительно, бегают все. Огромное количество! Куда взгляд не бросишь, кто-нибудь бежит. Причем, здесь целая культура этого дела, продаются специальные кро ссовки, специальная всякая одежда и т.д. И вообще много спортивных площадок в целом. Много стадионов, стадиончиков, много теннисных кортов и пр. Американский футбол здесь пользуется огромной популярностью. Огромное количество болельщиков! Для этого дела строят огромные стадионы, и, на удивление, эти стадионы всегда полные, забиты людьми. Стадионы делают полные сборы. И это удивительно. И вообще американцы, о собенно американская молодежь, очень спортивны. Такие часто ходят 'пеньки' крепкие. Это целая культура. Продается огромное количество журналов, популяризирующих культуризм, накачивание мышц И существует огромное количество атлетических клубов. В общем, с одной стороны, реклама и большая популяризация этого дела, и, с другой, огромное количество возможностей, в соответствии с этой рекламой, пропагандой, заниматься спортом. Что-то я, по моему, еще не сказал про дом Строба. И, может быть, мне еще надо сказать, что в офисе Строба у меня тоже есть место: у меня там есть стол, есть полка, я могу работать на стробовском компьютере. К сожалению, он только на английском языке, так что по-русски я печатаю на русской машинке, когда мне что-то приходит в голову. А про дом Строба надо сказать, что он еще к тому же очень хорошо расположен. Он совсем близко от метро, буквально пять минут, и это та линия метро, которая буквально через две остановки привозит тебя к стробовской работе. Так что, в принципе, Строб может, не пользуясь машиной, добраться до работы за 20 минут. И

выход из метро находится прямо как бы в самом здании, где он работает. Так что очень удобно. И здесь же находятся два очень больших отеля: Аншорен и вашингтонский Шеритон. Это хорошо просто в том смысле, что если ты приезжаешь в Вашингтон в аэропорт, то всегда есть рейсовые автобусы, которые тебя довезут до этих отелей, потому что это главные вашингтонские отели. И еще здесь же, недалеко от Строба, находится вашингтонский зоопарк, но я там, к стыду своему, еще не был. И потом еще, что касается моей возможности поработать посидеть, пописать, подумать, то я всегда могу сделать это у Строба в офисе. Там у него очень большое помещение, много людей, и всегда есть свободная комната какой-нибудь сотрудник в отпуске или еще что-нибудь, скажем, переехал в другую комнату. Поэтому всегда есть свободное помещение, где я могу посидеть, потрудиться, и телефон там всегда есть. И еще у него очень симпатичная секретарша Марта, очень доброжелательный хороший человек. Помимо всего прочего, у нее есть еще две лошади, и я надеюсь, что мы на ее лошадях покатаемся Надо сказать, что здесь вообще лошадей много. Когда едешь по стране, по дорогам, то видишь огромное количество и лошадей, и людей, которые катаются на лошадях, и конюшен. При желании здесь конным спортом можно заниматься вовсю. Скажем, дом Строба находится вблизи Рокстрит это такая речушка, которая впадает в Потомак. Она, извиваясь, бежит по каньону. По этому каньону проходит автомобильная трасса, сквозная безсветофорная, и здесь же находится большой парк. И в этом парке тоже находятся конюшни, и там можно кататься на лошадях. Может быть еще два слова, хотя это не вполне впечатление, а скорее, так общего характера информация о режиме дня в доме Строба. Обычно здесь все встают часов в 7, а примерно в 8 часов уже, даже без чего-нибудь 8, ребята выметаются в школу. Школа здесь находится не очень далеко, пешком минут 20. Но иногда их на машине подвозят, Строб, или Брук чаще всего, может быть. Начало работы у Строба, часов в 10, полдесятого, он обычно старается приехать на работу часам к 9. И Брук примерно в это же время уезжает. А с работы все приезжают Ребята приходят из школы около трех, а Брук и Строб приезжают домой в шесть тридцать, в семь. Но иногда работы много, и они задерживаются.


46

В. Лучков

Письмо из Америки

47

Утром я встаю или с ними, или позже. Обычно с утра пьется кофе... Строб ест свой этот самый 'сириэл', крупу с кефиром, или еще там что-то такое. У него такая уже привычка. Днем все обычно питаются где-то на работе. А вечером в зависимости от того, что происходит: если все в доме, то тогда, значит, могут все и тогда общий ужин, но часто кто-нибудь куда-нибудь уходит приглашения, го сти, визиты либо так на ходу Так называемое детское питание здесь реализуется очень просто: хочется есть берется чтото такое из холодильника и съедается. Молодые люди здесь очень уважают мороженое, сладости поглощают Причем, здесь все очень просто, Скажем, есть эти самые печи электрические, в эту печку загоняется хлеб, что-то хлебное, хлеб разогревается, поджаривается и съедается. И вот эти высокочастотные печи здесь тоже в ходу. Вынимает ся из холодильника какая-нибудь пара со сисок или куриная нога, кладет ся вс е это дело в блюдечко, загоняет ся в высокочастотную печь, набирает ся т ам кнопочками раз-раз, и за две минуты вс е это прогревает ся до заданного т аймером со стояния. Д елает ся вс е это быст ро, мгновенно, и изящно, можно сказать. Вот. Что же еще про впечатления? Может быть, еще любопытно, как здесь реагирует пресса и телевидение, когда возникает какаянибудь проблема, которая волнует всю страну или уж, по крайней мере, Вашингтон Вот, например, был ураган Джилбет, крупнейший ураган столетия. Об этом все писали, об этом все говорили, киносъемки, репортажи были, по телевидению каждый день говорили Здесь очень интересные сводки погоды. Есть специальные программы, где все время говорят про погоду, причем, очень подробно, обстоятельно, с помощью таких больших схем, мультипликационных приемов Ты вживе видишь, куда движутся массы воздуха, откуда перемещается фронт температуры, где облака, где снег и т.д. И здесь все всегда, в общем, хорошо информированы, что произойдет, когда произойдет, через сколько часов пойдет снег, и откуда он появится и т.д. В Вашингтоне до сих пор не было кабельного телевидения, оно только сейчас появляется. Я даже был шокирован тем, как плохо в Америке работает телевидение, до тех пор, пока не оказался, скажем, в Нью-Йорке, где этот самый кабель. А кабельное телевидение это буквально по кабелю, как у нас приемнички в городской сети. И

кабель резко расширяет количество каналов, тридцать их там может быть, и прекрасная картинка. Изображение вообще очень хорошее. Это кабель сразу тебе гарантирует. Ты за него платишь, он тебе сразу гарантирует столько-то каналов, а существуют еще дополнительные каналы, за которые ты можешь платить долларов 12, скажем, в месяц, и тебе будут специально подключать разные каналы: есть, скажем, канал плей-бой, а е сть каналы, по которому показывают только фильмы, и еще что-то такое. И была еще, скажем, президентская компания, и она тоже заполняла собой прессу и телевидение одно время. Кстати, я помню, как вместе со Стробом посетили избирательный участок. В помещении школы, как у нас, организован избирательный участок. Причем, поскольку здесь по закону тайна голосования охраняется, то, в принципе, никому нельзя приближаться к тому месту, где священнодействует избиратель (кстати, здесь специальные доски, в которые вставляется этот бланк, и специальная машинка, которой пробиваются края бланка). Но когда Строб объяснил какой-то женщине, что я впервые в этой стране и что мне любопытно, как здесь голосуют, она меня провела по всем местам и все показала. Вообще, надо сказать, что здесь поражает отсутствие бдительности. Мы настолько привыкли, что вот этого нель-зя! А здесь этого совершенно нет. За исключением уж совсем каких-то федеральных учреждений типа не знаю уж го сдепартамента, куда, в общем, нельзя войти про сто так, без пропуска. Но и то, как мне объясняли, это связано не с тем, что они такие бдительные, а с действиями террористов: с Ливией были все эти дела Тогда в порядке защиты от возможного терроризма были приняты какие-то специальные меры. А так повсюду можешь спокойно ходить, проходить. Хотя всюду есть люди, которые сидят при входе, но это в большей степени имеет характер не бдительно сти, а делового контроля за тем, кто приходит, уходит, и оказание помощи, чисто информационной. И в этом смысле любопытно, что в моем паспорте есть тоже ограничения. Как известно, я в Москве лихорадочно написал себе 8 городов, и там написано, что если я куда-то собираюсь удалиться на 25 миль, то я должен получить разрешение иммиграционных властей. Но когда я пытался соблюсти это правило, на меня все смотрели с ужасом и говорили: не вздумай это делать, потому что если ты за-


48

В. Лучков

Письмо из Америки

49

дашь вопрос этой бюрократической машине, она будет вынуждена отвечать, и это все может затянуться на долгое время, не обращай на это внимание, никого в нашей стране это не интересует, никто никогда у нас не спрашивает документы, никто ничего не проверяет Ну и, в общем, я так и делал. Хотя, когда я попал в Гонолулу, на Гавайях, в момент, когда я должен был прописаться в го стинице, у меня сразу возникло ощущение, что вот сейчас вот наше во спитание начнется: где мой паспорт, где я прописан, кто я такой и т.д.? А эта женщина просто взяла из моего паспорта номер или еще что-то и просто записала. Ничего ее не интересовало, никакие мои легальные статусы и т.д. Так что время от времени появляются какие-то страхи. Когда входишь, скажем, к Стробу. Там тоже, вестибюль, какой-то прилавок, и какой-то человек специальный в полувоенной форме находится. И когда я в первый раз туда пришел, он спал. Мы, как русские люди, подошли к нему, он нам показал какую-то книгу и мы в этой книге расписались: что мы такие-то, идем туда-то, время входа И когда мы Стробу это рассказали, он посмеялся, и с тех пор это было первый и последний раз я вхожу и никогда ничего такого не делаю, мне даже в голову не приходит все это делать. И очень интере сно: когда мы с Павликом в первый раз расписывались, куда мы идем, строчкой выше какой-то шутник написал: имя, фамилия Рональд Рейган; откуда из СССР. Вот. И еще два слово о прессе. Я регулярно читаю просто Строб выписывает 'Нью-Йорк Таймс' и 'Вашингтон Пост'. И надо сказать, что они довольно подробно и много пишут о Советском Союзе, так что достаточное впечатление о том, что происходит, получить можно. Информационное. И разумеется, тут можно, при желании, подписаться на все советские газеты и журналы, что многие бывшие наши сограждане и делают. Есть тут, на многих домах видишь, такие антенны дисковые, большие, которые принимают все со спутников. И Строб о такой антенне тоже мечтает. Так что, в принципе, можно Москву напрямую принимать. И, скажем, я в Нью-Йорке видел записи таких передач, программы 'Время'. Так это было чудну видеть! Издалека, из какого-то прошлого, из сна чудну, правда. А приятель в Лос-Анжеле се, Леша, вот он себе такую антенну построил и смотрит программу 'Время'.

И все это можно записывать на видио, здесь видио очень распро странены и довольно дешевые, хотя, конечно, я должен сказать, понять реально, что происходит в Советском Союзе, чрезвычайно сложно, потому что, ну как мы сами знаем, характер этого информационного и поступления, и осмысления настолько своеобразен, что надо крутиться в Москве и в Советском Союзе, для того чтобы из каких-то разрозненных впечатлений составить такую мозаику, которая даст точный сайт что же реально происходит. Надо сказать, что многие люди мне это часто приходилось слышать довольно быстро потеряли эту способность ощущения сопричастности с тем, что происходит в стране. Но это отнюдь не обязательно, потому что вот я встречался в Ло с-Анжелесе с Лефевром, и он живо обо всем говорит и судит. Видно, что при определенном состоянии мозга и повороте интереса, в общем, эту забаву можно продолжать очень долго. Более того, я в Блумингтоне встретился с одним человеком, который после плена попал в Америку через Канаду, в Америке он, наверное, года с 50-го очень симпатичный живой русский человек, так вот он до сих пор выписывает газеты, следит за всем, и у него многообразная и живая картина того, что происходит в стране, в Советском Союзе. Ну ладно, теперь, может быть, я расскажу о впечатлении от отдельных лиц. Я думаю, что пора. По-моему. Я так долго никогда с магнитофоном не общался. Сначала про Павлика. Он был самый первый. К Павлику я весь первый день присматривался. Потому что он настолько новый! Мы говорили, Рита, что он на фотографии неузнаваемый. И он неузнаваемый. Он изменился как-то очень. Я сейчас скажу Ночью по сле первого дня общения он мне приснился. Мне приснился старый Павлик, толстый, и я его обнял, поцеловал, но при этом я никак не мог понять, а кто же вот этот Павлик, который там тоже присутствовал в моем сне на заднем плане. Я так решил, что это его сын. И вот этот сон достаточно точно определяет какую-то все-таки трудность для меня поверить в то, что этот новый человек это действительно Павлик. Дело в том, что он сейчас стал какой-то очень легкий и, я бы сказал, воодушевленный, взволнованный. Ему настолько нравится его новое приобретенное состояние, вновь обретенная легкость, подвижность, энергично сть, сила, что он действительно производит


50

В. Лучков

Письмо из Америки

51

впечатление все время во спаренного человека. И он какой-то такой легкий, добрый, приятный. И Майка, надо сказать, произвела на меня приятное впечатление; она бывает, видимо, в плохой форме меня самого мои кости иногда донимают, поэтому я как бы представляю себе, что это значит, когда ты в плохой форме но в этот раз я про сто видел, как она движется, как она встает и ложится, и понимал, что, в общем, она чувствует себя вполне пристойно. Вот. Живут они на казенной квартире в колледже, в котором Павлик и работает. Квартира очень большая, очень много там помещений. И такая типично литвиновская: с книгами, лежащими на полу. Если ты помнишь, Рита, Пашкину квартиру на Фрунзенской, то, в общем, это то же самое, но, скажем, помноженное на два, или на три, с точки зрения пространства. Да, вот, может быть, я должен сказать по поводу впечатлений. Здесь все надо обязательно планировать. Здесь все ходят с календариками. В календариках все записывается что и на какой день планируется. И без этого, действительно, пропадешь. Потому что очень часто договариваешься о свидании с кем-нибудь через два месяца на какой-то конкретный час, и тот человек записывает. А если ты не запишешь, то может получиться конфуз, может сорваться какой-нибудь визит, встреча и т.д. Вот еще хочу сказать. Был такой вопрос у Бада, отца Строба, встретились мы, и он спросил меня, какое у меня самое большое разочарование в этой стране. И я как-то сначала затруднился ответить, какое у меня самое большое разочарование. Вроде, не было таких разочарований. А потом, когда я лег спать, я понял, что разочарование е сть. Большое разочарование английский язык моих друзей. Вот. Я это всегда понимал и в Москве. А здесь я как-то в этом утвердился, и мы еще с Милой как-то обсуждали все это дело. Дело в том, что язык это навык. И если специально его не поддерживать, и уж тем более его не тренировать, то ты никогда не выйдешь на какой-то достаточно высокий уровень этого навыка. И, в общем, самому без специальной работы сделать это невозможно. То есть ты выходишь на какой-то уровень, ты на нем как-то существуешь, но чтобы перейти потом на следующий уровень, нужна либо какая-то специальная работа, либо специальное усилие, либо помощь со стороны. И вот, я так понимаю, что многие мои русские друзья, которые приехали без какого-то развитого языка, в общем, они в ка-

кой-то момент вышли на уровень, когда они почувствовали, что они могут общаться и поверили в то, что это просто-таки все. Либо про сто не нашли в себе силы и возможности проделывать следующую работу в несколько стадий. Вот почему я испытал и разочарование, и огорчение, и сочувствие. Я отчетливо понимаю, что без знания языка ограничены возможно сти понимания этого обще ства и роста. А параллельно происходит еще как бы собственное сморщивание, уход, построение как бы ограничительной какой-то ниши И я думаю, что это характерно даже не хочу называть имена.. характерно, практиче ски, для всех. Может быть, за исключением таких людей, как Адочка Мне часто говорят комплименты, что я очень хорошо говорю, но я-то сам очень хорошо чувствую все свои ограничения и, главное, отчетливо понимаю, что я могу существовать на этом уровне знания языка бесконечно долго, если не буду делать специальную работу. И, слава Богу, пока я понимаю, в чем проблема и какого рода усилия я должен сделать. Хотя, конечно, независимо от специальных усилий, некоторое подтягивание все равно происходит, просто в силу необходимости. Ведь часто говоришь, случаешь, и поскольку у меня есть как бы навык корректировки и такого направленного получения обратной связи, все-таки рост происходит. Но я отчетливо понимаю, что без какой-то направленной работы я все равно далеко не проскочу. Чтобы здорово и существенно резко вырасти, надо направленно трудиться. А еще одно большое разочарование в Америке это, между прочим, американские настольные лампы. Меня это очень удивляет. Страна очень прагматичная, дизайнерская мысль здесь направленно работает, и высокая инженерная культура, но на всех настольных лампах выключатель находится в самых невообразимых местах. Для того, чтобы выключить лампу, надо сначала еще найти выключатель, а для этого заглянуть под колпак и при этом еще подослепнуть на некоторое время, потому что приходится посмотреть на электрическую лампочку как таковую. И меня это очень удивляет. Я рассказа л про дом Ст роба. Теперь, минимально, про дом Шехтеров. У них прекрасный дом, большой, ст арый т акой, даже не сколько под запущенный. Он мне даже напомнил дом Литвиновых. И вообще в нем есть такая очень приятная, то ли русская, то ли еврейская, запущенность, безалаберность. Огромное количество раз-


52

В. Лучков

Письмо из Америки

53

ных симпатичных вещей, красивых, причем, не таких, лакированноновых, а таких как бы давно прописанных и используемых в хозяйстве. Довольно много разных скульптур самого Барни, и, вообще, надо сказать, что и Джерри, и Леона просто замечательные люди, и дом у них очень приятный, уютный, удобный, мне всегда у них очень нравится. Барни в настоящий момент возобновил свое обучение в Нью-Йорке он тут на полгода отпал по причине нездоровья. Но теперь вся его спина, вроде бы, отладилась, больше его не мучает. И он продолжил обучение. Стив работает по найму, по договорам. Официально он не трудится, но все время какую-то работу получает. С этой точки зрения он профессионально пока еще не пробился. Но он человек очень замечательный По-прежнему Шупраба бегает, впрочем, она все время бегает: участвовала в забеге на 700 миль, ни много, ни мало, еще тут 24-часовой пробег устроила и, кстати говоря, участвовала в нью-йоркском марафоне в этом году. И Павлик уже второй раз участвовал в нью-йоркском марафоне. Они с Шупрабой живут опять-таки неподалеку пешком, может быть, минут 12 от Строба. У них две большие комнаты. По серединке кухня. Может быть, это по общей планировке чуть-чуть напоминает квартиру Паши с Нинкой, когда они жили на Алексея Толстого, хотя комнаты много больше. Дэвид живет тоже здесь же, на северо-западе. Примерно там же, где Джерри. И тут есть такая улица называется Коннектикут. По этой Коннектикут ехать: Джерри живет как бы налево, а Дэвид направо, в двухтрех остановках метро отсюда. У него тоже симпатичный дом, большой, достаточный. Там очень уютно. Мэрилен отличается очень хорошим вкусом. Поэтому, несмотря на то, что они буквально летом в этот дом въехали, все уже стоит на местах, все очень красиво, уютно. Очень симпатичные у них дети. Мальчик, Рафаэль, очень милый. Он очень меня любит, потому что я его подбрасываю в воздух и вообще приучаю к смелости. Он у меня висит на каких-нибудь брусьях, и поскольку я при этом призываю в свидетели папу или маму, то он очень гордится собой, что он такой смелый. Поэтому, всякий раз, когда я звоню Дэвиду или Дэвид мне звонит, он жаждет со мной побеседовать и всякий раз говорит: 'А ты помнишь, как мы это там делали? Давай еще мы это сделаем!' Девочка у них пока еще маленькая. Марилен подрабатывает своими реставрацион-

ными делами. Она здесь томится и несколько скучает, потому что Дэвид как всегда погружен в свою работу. Но все ничего у них, все ничего. Дэвид держится, хотя ему нельзя не посочувствовать с этой работой. Он собирается, может быть, в начале февраля приехать в Советский Союз. Часть времени проведет в Москве, но очень он хочет на поезде поехать в Барнаул такой вариант у него есть. Он одно время совсем сбился на ночной режим: ложился спать где-то часов в 5-6. Но сейчас, кажется, пытается все это отрегулировать и ложится спать не позже 12. Что же еще? Еще я здесь встречал Челидзе с женой с новой. Челидзе очень необычный стал. Он, скажем так, необыкновенно толстый. И он явно отличается от того Челидзе, каким он был в Москве. Тогда он был такой тощий, мрачный. Такие волосы как воронье крыло куда-то сваливались на бок. Ироничный, скептичный. Сейчас мягкий, толстый, очень доброжелательный, очень симпатичный. Мы питаем с ним друг к другу взаимную симпатию. Он дружит с Джерри, у них какие-то общие дела, проекты. Он трудится на своей вермонтской усадьбе, достраивает там дом. Может быть, я его посещу, когда я поеду в Бостон. Мы тут как-то с ним пересеклись у Каминских. Он был приглашен, и я был приглашен. А потом на следующий день мы вместе со Стробом полэнчевали в японском ре сторане. Ели так называемые японские 'суши'. Это такая интересная всякая морская еда в таком изящном деликатном японском приготовлении. Ира Маклеван живет к югу от Вашингтона, в Александрии, но метро туда ходит последняя остановка метро. У них тоже прекрасный дом. Там уютно, красиво, и хорошая земля при доме. Ирка гордится своим домом. У нее хорошая японская машина. В ней есть все, о чем я говорил: кондиционер, радио, ей очень нравится ее машина. Ей очень нравится водить машину. И вообще она собой очень горда. Горда тем, что она подъезжает к дому, достает такой маленький пультик, нажимает на кнопку, дверь гаража поднимается сама, и она въезжает туда, нажимает опять на эту фигню, и дверь гаража сама опускается. Она горда тем, что она живет в Александрии. Ей кажется, что это самое замечательное место, где можно жить в Америке И у них есть идея построить в лесочке неподалеку дом-шалаш для Вуди, где бы он мог работать. Причем, сделать стены из стекол, чтобы Вуди мог чувствовать себя включенным в природу. Вот такая штука. Так


54

В. Лучков

Письмо из Америки

55

что у Иры все хорошо. Хотя она немножечко излишне, может быть, назидательна. Но это может быть связано с тем наверное, об этом нужно отдельно поговорить. Я пока говорю несколько обезличенно, хотя каждый из наших хороших друзей требует специального и отдельного психологизированного разговора. Ну при случае мы об этом поговорим Еще мы с Иркой хорошо погуляли там в Александрии. Она меня встретила у метро, и мы так немножко походили по городу. И посетили очень любопытное место в Александрии Торпидиум фэктори. Это, действительно, был такой завод по производству торпед, который прикрыли в 50-х годах. Когда его строили, то опасаясь взрыва изнутри и вражеской бомбежки, сделали здание очень большим и мощным. Поэтому местным властям было жалко его ликвидировать, и они в конце концов отдали это здание художникам. Художникам, скульпторам, керамистам. И это здание представляет собой сейчас огромный мол, огромное количество маленьких студий, мастерских. Как правило, каждое помещение состоит из двух частей: передняя часть представляет собой лавочку, магазин, где художники продают свои изделия, а в задней части находится мастерская. Поэтому, в принципе, можно и купить что-то такое, и посмотреть, как люди работают. И я помню, что когда я там ходил, у меня возникло такое печальное ощущение: я подумал, насколько хорошо эти американские художники оборудованы чисто технически, с точки зрения материала. И я подумал, насколько сложно, скажем, русским художникам, которые приезжают сюда, конкурировать с этими очень профессиональными людьми. И чем дальше я к этому приглядывался, тем больше я понимал: дело в том, что здесь во всех школах художественному воспитанию уделяется такое огромное внимание, что этот навык просто в руках у очень многих этих людей, и поэтому как бы легче осуществляться этому. По крайне мере, высоких профессионалов здесь очень большое количество. И я хочу сказать, что трудно конкурировать, трудно конкурировать. И еще так получилось здесь, что я встретился с Чарли Шейни. Если ты помнишь, когда-то давным-давно приезжала большая группа американцев, он был один из них, и он удивительным образом меня обнаружил. Я пришел у нему в гости, а он живет в доме со своими друзьями, и вот жена его приятеля, она именно на этой торпедной

фабрике работает. Она керамист, делает вазы. Очень талантливый человек. И вот некоторое совпадение А еще тоже, когда мы с Ирой гуляли, день был дождливый, и мы с ней зашли в тамошний мол попить кофе или мороженное съесть за столиком. А за соседний столик пришла женщина со своей собакой. И я сразу Аньку вспомнил. Помнишь, Анька все время говорила, что ей хочется жить там, где можно с собакой везде ходить. Вот тогда за соседним столиком сидела собака. Большая такая, красивая лайка. К Ире сейчас приехала мама, и я что-то ей дозванивался, все хотел поздравить ее с Новым Годом, но она куда-то исчезла, и я к ней не дозвонился. Всякий раз передаю ей приветы от тебя, Рита. А она всякий раз желает, чтобы ты скорей здесь появилась, потому что ей не с кем в церковь ходить. Расскажу еще, может быть, про свою поездку в Нью-Йорк. Я там бывал уже три раза, но каждый раз кратковременно. И каждый раз посещаешь людей, друзей, и по этом у, собственно, на смот рение Нью-Йорка и времени не остается. Кое-что я все-таки видел, и я понимаю, что Нью-Йорк такой огромный город, что надо в нем долго жить, чтобы в нем разобраться, и поэтому я как бы не сетую на то, что мне не удается побыть там побольше, тем более, я полагаю, что еще будет время. Когда я в первый раз туда приехал, меня встретил Юлик Он меня отвез к себе домой, мы посидели у него дома, а потом он отвез меня в Колумбийский университетПрямо почти до того ме ста, у выхода у того парка, что я рассказывал где любопытный ночной аттракцион наблюдали. А потом мы уже окончательно отправились к Юлику и там уже окончательно загостевали за столом. Они живут в Куинсе Нью-Йорк состоит как бы из пяти частей. Есть Манхеттен, остров, к северу от него находится Бронкс, через речку от него, т.е. по другую сторону, находится Куинс. Южнее Куинс как бы незаметно переходит в Бруклин, а южная часть Бруклина это и есть знаменитый Брайтон-Бич. А по другую сторону Гудзона Стейтен-АйлендК северу от этого Стейтен-Айленда, через Гудзон напротив Манхеттена, находится Джерси-сити, но это уже не Нью-Йорк, а Нью-Джерси. И в этом Нью-Джерси живут как раз Ива с Майклом, а когда-то и Князь там жил. И, по сути дела, это чисто условно, что это не Нью-Йорк: территориально другой штат, а в общем это рукой подать через Гудзон.


56

В. Лучков

Письмо из Америки

57

У Юлика с Тимчиком такая, как бы сказать, достаточно типичная 'московская' квартира. Они живут довольно близко от метро, буквально минут 10. Тимчик работает в 'Новом русском слове'; ездит на работу на метро. А Юлька в настоящий момент, как известно, не работает. Ему до марта еще платят по безработице, и он наслаждается возможностью не работать: он там получает свои долларов семьсот, может быть, по безработице в месяц. Он съездил на месяц в такую замечательную экскурсионную поездку в Испанию, Португалию, был в Марокко, потом в Израиле. На него произвело большое впечатление посещение Севильи: он говорит, что у него такое ощущение, как будто это то место, из которого он родом вышел. Вот такое очень интересное впечатление. В первый мой приезд мы с Юликом очень хорошо прогулялись. Мы вышли из его дома, и пошли пешком через так называемый Куинсборо-бридж в Манхеттен. Причем сначала он меня повел краем этого Куинса. Мимо таких районов, где заводики, фабрики, и такой грязный, запущенный Нью-Йорк. Там на улицах валяется такое количество бумаги в Москве такой грязи не найдешь. И вот мы шли по Квинсборобридж Это было тоже впечатляющее зрелище, опыт. Мост огромный, построен в начале века, с огромным запасом прочности, с огромным размахом, с жутким количеством железа, заклепок. Тогда строили с каким-то безобразным запасом прочности И интересно еще: идешь по этому мосту, идешь, как бы ничего не замечаешь, но когда вдруг смотришь под ноги, то где-то видишь воду глубоко под тобой, потому что эта часть пешеходная представляет собой как бы такую решетку, составленную из металлических линеечек. И помню, когда взглянул туда, у меня даже ноги задервенели, было немножко даже страшновато, но потом я приспособился. И мы шли через этот мо ст в сторону Манхеттена. Манхеттен красивое зрелище, особенно вечером, когда все эти небоскребы начинают полыхать огнями, все эти окна начинают светиться в общем зрелище стоящее. И мы шли пешком этот Манхеттен приближался, приближался, потом мы вошли в Манхеттен и шли по всем этим пятым авеню, бродвеям, дошли до Уол-стрит, пришли к Князю, и где-то, видимо в конце этого дня, мы и проследовали к Кате, Кейт, к Аре. Вообще Нью-Йорк производит очень сильно е впечатление. Главным образом потому, что зде сь видно, с одной стороны, что

Америка это такой продолжающий развиваться организм: очень мощно, динамично. Видно, насколько много вообще строится в НьюЙорке, насколько быстро перестраивается этот Манхеттен Есть отдельные дома, которые настолько красивы, ну скажем, восемнадцатого века, или самого начала 19-го века Но просто потому, что эти дома встречаются, ты понимаешь, что было время, может быть, 200 лет назад, 150-180, может быть, когда весь город был таким, но этого ничего не осталось. Так что город в архитектурном отношении много раз как бы обновлялся. Потому что тех дома, которые были построены в конце прошлого века, кирпичный капиталистический НьюЙорк, их тоже уже, практически, нет, хотя где-то они еще видны, где-то встречаются. То есть город, я не знаю, с периодичностью в 40 лет, может быть, в архитектурном отношении обновляется, перестраивается это продолжается и сейчас. Что еще про Юлика. Что Тимчик добра, мила, доброжелательна это не новость. Я к этому еще добавлю, что она регулярно варит Лицу суп. Когда к Лицу приходишь, в холодильнике всегда есть суп, который всегда предлагается, и я его съедаю с большим удовольствием, потому что в Америке супы вещь мало распространенная, это довольно большая редкость. Еще в этот же приезд в Нью-Йорк, в первый приезд, я был у Ивы и Майкла. Их квартира производит огромное впечатление. Я не знаю, Рита, помнишь ли ты рассказы первоначальные про их жилье, но дело в том, что Джерси-сити, где они живут, это была в свое время бедная и запущенная как бы часть, условно скажем, Нью-Йорка. Хотя это не называется Нью-Йорком. Там жили, ну не знаю, бедные черные, была высокая преступность, по крайней мере, это было малопопулярным местом. И вот в этот момент, они купили, так называемый 'лафт'. Это здание, которое было раньше чем-то вроде склада для хранения чего угодно этот Джерсисити вблизи от порта. Оно состоит из трех как бы этажей, высотой, не знаю, метров по 15-20. Но время прошло, вся экономика изменилась, и это здание в качестве складского не использовалось, и относительно по дешевке его можно было приобре сти. И этот большой складской объем его разделили на несколько частей, и одна часть досталась Иве и Майклу они пополам с приятелями, супружеской парой, купили. Знаешь, мне трудно объяснить, что это такое. Это, скажем, по площади, может быть, две трети футбольного поля И верх это


58

В. Лучков

Письмо из Америки

59

огромный потолок... Огромный потолок Короче говоря, этот приятель Майкла, Питер, он архитектор, и человек очень интересный и одаренный, он там распланировал но это трудно описать, это надо видеть В этом большом зале с правой стороны устроен такой большой коридор, труба, такой проход в виде квадратного сечения, который используется в качестве непосредственно жилых помещений, но как бы на крыше этой самой трубы расположены еще какието открытые помещения типа кабинетовПричем, только небольшая часть пространства пола занято этой коридорной частью. В середине, ближе к внешней стене, построена огромная интере сная такая башня, тоже как бы состоящая из нескольких этажей с интересными лестницами Стены из специального стекла, которое определенным образом подсвечивается Какие-то высокие мосты-галереи, которые ведут на эту башню Когда я это вс е видел, это было еще не до ст ро ено, но было понятно, что это вс е чре звычайно любопытно, интере сно, красиво, эстетично. В общем, это вс е надо видеть. И еще. Как известно, у них есть трое детей. Они усыновили/ удочерили этих корейских сестро-братьев. Две сестры и один брат и дети чрезвычайно милые. Я их видел один раз там, а другой раз в Нью-Гемпшире (но об этом я расскажу попозже). Мальчик несколько тревожащая фигура, потому что он не разговаривал лет до пяти, и все полагали, что он глухой. Но когда врачи стали осматривать детей перед тем, как везти их в Америку, выяснилось, что у него уши были забиты пробками А в результате он, при нормальном совершенно интеллекте, не слышал, не разговаривал его игнорировали другие дети в общем, он выпадал из нормального человеческого общения. А сейчас, с прочищенными ушами, набирает в своем развитии, но это развитие принимает у него свою о собенную форму. Но, в общем, видно, что он прогрессирует. А девочки чувствуют себя очень легко, хорошо, им очень нравится, что они в семье, что есть папа и мама. И что интересно: они между собой пытаются говорить по-английски, а не по-корейски, что тоже проявление лояльности по отношению к новой семье. И Майкл, и Ива на удивление 'на удивление' в том смысле, что все-таки это первые дети и откуда у них так много умения, такта они очень умело, ловко, деликатно и в тоже время настойчиво и разумно с ними

общаются. Так что я получал удовольствие большое, наблюдая за всем этим процессом. Еще, в связи с Нью-Йорком и с Лицом, надо про Крокодила сказать. Я его видел уже в последний свой приезд такой симпатичный, добрый, славный, малый Крокодил. Вот. С ним очень легко общаться, разговаривать и дружить. Добрый очень паренек. Он сейчас учится в аспирантуре в том самом Кларк-юниверсити, который кончил в свое время Мишка Минес. Занимается там биохимией И были у него там какие-то маленькие проблемы, но чисто организационные. Как-то это все утряслось А Юлик подозревает, что он просто ленив и не хочет учиться И теперь я еще немножко расскажу про Минесов. Когда я был у Павлика в Хартфорде, ой, виноват, в Терри-тауне, то за мной туда заехали Витя и Тоня на своей машине. У них 'вольво', такая же точно машина, какая была в свое время у Джерри, если, Рита, ты помнишь. Такая большая, темно-синяя, про сторная, такой седан с таким большим кузовом сзади помнишь? где в свое время еще дети все помещались. И, значит, они заехали за мной, и мы отправились в Хартфорд. Витя вел машину, достаточно хорошо, но, может быть, агрессивно, ворча на водителей, которые с его точки зрения едут неправильно. Я должен сказать, что у Минесов тоже очень хороший дом: большой, просторный, достаточный. Много места и для себя, и для гостей. С участочком сзади. На участочке есть печь-очаг, где Минес замечательно совершенно готовил шашлыки. Ведь был Адочкин день рождения, так что мы посидели за столом, попили, хорошо развлекались. Потом уже ночью мужчины, Витя, Минес и кто-то там еще был, какие-то знакомые по Хартворду, сели играть в карты. А мы я, Адочка, Тоня и Мишка Минес отправились гулять в Хард-таун, в центр. Значит, погуляли по городу, потом зашли в дискотеку, потанцевали, потом оттуда ушли, зашли в кафе какое-то такое красивое, там были на стенах чучела разных животных и потом вернулись домой. Я тогда впервые увидел Мишку Минеса. Мне он мне очень понравился: он возмужал, такой стал настоящий мужчина, серьезный, солидный, очень доброжелательный, открытый. Вообще дети мне там нравятся все. Хотя Мишка совсем другой человек, чем Крокодил В Крокодиле еще как-то много такой детскости и мягкости,


60

В. Лучков

Письмо из Америки

61

в то время как Мишка уже, как бы сказать, вступил на стезю деловитости. Но очень приятен. Кстати, где-то ночью мы заглянули к Адочке на работу. Она показала свой рабочий стол она там небольшой начальничек, есть несколько подчиненных, человека четыре, а может быть, пять, у Адочки свой компьютер там стоит. Вообще, надо сказать, что здесь компьютеров так много, что без компьютеров, помоему, рабочего места не увидишь никакого. Куда ни придешь, везде стоят компьютеры Причем, здесь еще очень много разного рода приставок для развлечения детей, разного рода игры... Не сколько систем разных этих детских игр: система 'Калико', система 'Отари', 'Интендел', самая модная сейчас система В принципе, американские дети привыкают ко всей этой компьютерной технике, вообще, научаются не бояться всех этих взаимодействий с азов. Причем, детские все эти системы сделаны с большим запасом прочности: эти маленькие панельки, с помощью которых управляют всем, что делается на экране дети их швыряют, наступают на них с ними ничего не делается Вот еще про Мине сов. Про Мишку. Мишка хорошо говорит по-английски Слабо сказано 'хорошо'. Он очень здорово говорит уже по-американски, что называется. Но я не об этом. Я к тому, что он очень следит за своим русским языком. Он, например, никогда не позволяет себе сказать 'Бустон', потому что по-русски надо говорить 'Бостун'. Или он там никогда не скажет 'Вирджиния', потому что по-русски говорится 'Виргиния'; никогда не скажет Флурида и т.д. Еще я там в Хартфорде ночью покатался на машине: когда поехали с Мишкой за сигаретами ночью, на обратном пути я на машине прокатился до дому. Тоже было т акое приятно е развлечение. Машин тут очень много автоматиче ских. И на них е здить настолько просто!.. По сути дела там всего несколько позиций: нейтральная, задний ход, ездовая... Ставишь просто рычаг переключения скорости в эту позицию, а дальше только нажимаешь на акселератор. И она едет то быстро, то медленно. И е сть еще две позиции, на всякий случай: когда на очень уж высокую горку надо ехать и позиция паркования некий эквивалент ручного тормоза. Я чувствую, что я уже устал, а еще остался хвостик на кассете. Поэтому я сейчас немножечко расскажу, что полегче. Где-то, по-моему, это было 1 октября, у Керка, брата Строба, была так называемая

вторая свадьба. Потому что первая у них была на Аляске. И они решили организовать вторую свадьбу уже здесь, для друзей и родственников, для знакомых. И они эту свадьбу организовали в Западной Виргинии, это, может быть, часа два с половиной езды в машине от Вашингтона. Я получил очень приятное впечатление и опыт. Сам штат довольно пустынный, и свадьба была организована в горах мы бы это назвали 'горный пансионат'. 25 домов... Причем, не так как у нас, когда домик от домика стоит на расстояние 5 метров здесь домик от домика находится на расстоянии 150-250 метров. Причем, не домики, а старые деревянные дома, срубы, которые, может быть, были построены 25, 30 даже, лет назад. Я жил в доме, где было две комнаты и большой холл с камином. Ну, разумеется, ванна, душ, все удобства, холодильник, терраска отдельная такая. Дом стоит живописно, в стороне от дороги, в горах, как я уже сказал, это достаточно высокие горы, скалистые, с открывающимися красивыми видами. Этот штат, так сказать, обеднел, поскольку сельское хозяйство здесь куда-то расползлось, уползло, а промышленности нет. Поэтому дома там сравнительно дешевые, а красиво там очень. Особенно на обратном пути: мы ехали через так называемый национальный ле с, и ехали уже вечером. И дорога вилась вдоль каньона, над ним. И иногда мы останавливались, потому что не могли просто не остановиться и не посмотреть вниз. Поднимался туман, и этот туман как бы выявлял рельеф в долинах, в распадках внизу. Пейзаж был специфически японским. Красиво! На эту свадьбу приехали довольно много людей, приятелей Керка, человек, может быть, семьдесят, я не знаю. Мы там провели, по сути дела, пятницу, субботу и воскресенье. Я, по крайней мере, приехал туда в пятницу вечером, а уехали мы оттуда в воскресенье вечером. Когда Керк и Иветт были в Москве, я не очень пригляделся к ним обоим здесь как-то к Керку пригляделся, и он мне очень понравился. С такими очень либеральными взглядами, очень мягкий, добрый, пластичный. Мне очень нравится, как он движется очень пластичный паренек Этот, условно назовем, пансионат он находится в системе так называемого аппалачского туристического пути. Аппалачи это горы, которые тянутся с юга на север, или с севера на юг, на протяжении


62

В. Лучков

Письмо из Америки

63

затрудняюсь сказать может быть, тысячи полторы километров. И по всем этим Аппалачам проходит знаменитая тропа туристическая. Это означает, что ты можешь выйти на нее в любом месте и идти по этой тропе высоко в горах, все время любуясь этими пейзажами И можешь с нее и сойти в любом месте. Но это не самое важное, а важно то, что эта тропа обеспечена разными приютами, гостиницами, такого рода домиками местами, где ты можешь отдохнуть, поесть. Там много и игровых площадок, и футбольных полей, и мы там играли Ведь Строб человек молодой, и, надо сказать, у него большой количе ство друзей, которые моложе его, а у этих друзей подружки, жены, которые еще моложе. Поэтому в результате, там был такой молодежный коллектив Для меня это было тоже любопытным опытом, впечатлением понаблюдать за собственно американской молодежью того возраста, который я уже не знаю, потому что наши друзья уже повзрослели к настоящему времени. И, в общем, там было все очень хорошо. Жгли ко стры, причем, огромные костры, веселились у костра, курили марихуану (но это большой секрет), пили пиво, немножко водку. Еще что хорошо там? Там есть лошади, и можно кататься на лошадях. Зимой там вообще прекрасно, потому что зимой там можно кататься на лыжах, и Керк сейчас туда еще раз ездил, видимо, для этого. Причем, не с гор, а именно на обычных лыжах. Помимо друзей, молодых людей, на свадьбу приехало большое количество родственников Строба, в частности, приехали из Кливленда и Бад с Джо, родители. И вместе с ними приехала негритянка, которая что-то вроде приходящей домработницы. Ее тоже пригласили она приехала. И это было для меня тоже любопытное ощущение, потому что я почти ничего не понимал из того, что она говорила. Вообще, негры, черные, здесь говорят на таком языке, что понять ничего невозможно. Нужно иметь очень большой опыт слушания их. Она говорила со мной лицом к лицу, и я очень старался ее понять, и она, видимо, говорила простые вещи, но это было настолько сложно! И это, в общем, для меня было первым опытом такого рода. И потом я много раз в этом убеждался. В субботу было устроено как бы собственно отмечание. Там был такой как бы ангар полуоткрытый, и был организован стол как таковой: разная всякая вкусная еда, бочки с пивом были привезе-

ны И я там разговорился с женщиной наверное, наших лет, 45, что-нибудь так, которая была поваром. Оказало сь, что она никогда не была в Нью-Йорке. Это было немножко неожиданно. Потому что в Америке, стране такой мобильности, ожидаешь, что все куда-то едут, все всюду ездили, все все знают. И вдруг выясняется как гденибудь у нас в глубинке, когда встречаешь человека, который дальше своего райцентра или области за всю свою жизнь не выбирался, что в Нью-Йорке она не была ни разу. А в Вашингтоне была всего несколько раз можно пересчитать по пальцам. Немецкого происхождения женщина. В этой части Америке вообще почему-то много немецких колоний. Очень было приятно Получилось так, что Строб и Брук приехали только в субботу, и я в этом домике, где они должны были жить, ночевал один. И утром, когда я вышел из дома, была такая тишина И осень Все эти желтеющие и краснеющие листья, тишина, теплый сухой воздух, горный, и я поднялся вверх по склону, лег на траву и подумал о том, что когда-нибудь мы сюда все вместе приедем. Вот. Ну ладно, я пока на этом кончаю, кассета подходит к концу, и за мной все остальные рассказы. Пока.